Король и Королева Готэм-сити

      Харлин открывает глаза, испуганно осматривается по сторонам. Взгляд скользит по серым стенам, натыкается на силуэты. Кажется, мужские. Не узнаёт, не понимает, где она, не помнит даже своего имени, что уж говорить о местонахождении? Голова ужасно болит, словно в мозгу каждую секунду разрываются маленькие бомбы. Хочется снова закрыть глаза, провалиться в сон. Только вот немного позу бы сменить — нога затекла. Блондинка дёргается и вдруг понимает, что ни рукой, ни ногой не пошевелить. Снова всматривается в темноту. Прислушивается. Кто-то идёт уверенным шагом. Харли с трудом удаётся рассмотреть пришедшего.       Зелёные волосы, бледное лицо, фирменная улыбка. Да, Джокер улыбается, чуть даже не смеётся. Харли шипит в ярости (кричать ей не даёт кожаный ремень), смотрит в лицо своему пациенту. Улыбка Джокера кажется улыбкой облегчения. Он рад, что Харли не умерла, это было бы слишком просто, слишком скучно. Он хочет убить её сам? Харли страшно от этой мысли, мерзко от своего бессилия. Хочется сбежать, спрятаться. Но куда? После всего произошедшего в Аркхем — некуда. — Ты убьёшь меня? — Что? Прости, не расслышал. — Джей издевается, на самом деле слух его не подвёл. Джокеру хочется ещё немного поиграть, стереть с её лица следы гордыни и высокомерия (уверена ведь, что знает его действия, что сможет заставить пощадить себя), хочется вытравить из взгляда огонёк надежды. — Ты меня убьёшь? — глотает слёзы мисс Квинзель, на что Джей лишь громко смеётся. Это было бы слишком просто, слишком предсказуемо. — О нет, я не убью тебя, — говорит он тихим, даже мягким голосом, будто даёт надежду, и тут же убивает это чувство. — Я лишь сделаю тебе очень, очень больно! — смеётся, чтобы окончательно смутить, запугать, отвлечь.       Харли не замечает, как холодное железо прикасается к вискам — поглощена попытками придумать план спасения. Внезапный удар током, смех Джокера, ало-синие круги перед глазами — всё сливается в одну сплошную картину абстракциониста.       Джокер продолжает наблюдать, словно за интересным жучком, пойманным в коробок. — Странно поменяться ролям, да, Харли? — спрашивает мужчина, посылая по хрупкому на вид телу новый разряд тока. Блондинка не отвечает, что вполне ожидаемо, но и не отключается. Она несколько месяцев копалась в мозгах мужчины, теперь его очередь забраться в душу и переиначить саму суть. Джей не ошибся, эта куколка не из тех, что разбиваются при первом падении. Да и не позволит он отключиться — Харли должна получить своё за гордыню и алчность. Вылечить самого знаменитого психа Готема, а потом написать об этом книгу? Амбициозно, Харли, да вот только чуток не хватает драмы, конфликта. Интриги. Выбор между жизнью и любовью? Слишком банально, так что Джей не позволит женщине умереть даже от собственных рук. Слишком рано, нужно сперва узнать, чем всё закончится, а смерть — слишком прозаичный конец. Несмотря на то, что Джокер — и режиссер и актёр, и единственный зритель (бандиты ушли, поняв, что их помощь больше не требуется, и оставили босса один на один с новой игрушкой), он не намерен столь безыскусно заканчивать свою маленькую трагедию.       Внезапно Джей понимает, что женщина потеряла сознание от боли и шока. — Харли! — зовёт он, — Не смей отключаться, слышишь? Я тебе этого не разрешал! — Несколько секунд мужчина смотрит на лежащее перед ним тело жертвы, после чего, поддавшись внезапному порыву, отбросив её очки в чёрной оправе в сторону, целует, закусывая кожаный ремень в том месте, где должны быть губы пленницы.       Ты ведь сама хотела повторить тот поцелуй, Харли?       Хлёсткая пощёчина приводит блондинку в чувство, обжигая щёку, которую тут же целуют прохладные губы. Влажный язык прочерчивает дорожку по щеке до пульсирующей венки на шее. Женщина теряется. Она уже привыкла к резким сменам настроения своего возлюбленного, но отчего-то сейчас желание сжаться, спрятаться, сбежать пропадает вопреки здравому смыслу.       Харли, ты, чёрт побери, сошла с ума!       Безумие как гравитация — нужно только подтолкнуть — как-то обмолвился Джей. И подталкивал своего психиатра к этой сладостной для него пропасти с первой встречи. Кажется, это последний толчок.       Джокер тем временем разбирается с одеждой Харли — блузой и джинсами. Если честно, психопату никогда не нравился стиль мисс Квинзель — слишком обыденно, слишком монотонно. Открывающийся взгляду результат куда лучше. Оставив женщину в одном нижнем белье, Джокер снова припадает к её шее, оставляя алые пятна засосов, спускается ниже, облизывает ключицы, кусая.       Блондинка зла на саму себя за бессилие — ни прекратить, ни ответить. Но зеленоволосому мужчине это нравится. Бессилие возбуждает, власть кружит голову. Вскоре оставшиеся элементы одежды жертвы оказываются отброшенными в неизвестном направлении (меньше всего мужчине хочется думать о подобных мелочах), а его руки сжимают груди Харлин, вызывая у той тихие стоны. Что ж, несмотря на обстоятельства, её тело оценило подобный подход.       Джею только это и нужно. Несколькими секундами позднее психопат уже вдавливает блондинку в холодный металл стола, до крови вцепившись в плечи и трахая резкими беспорядочными толчками. Слизывает подсыхающие дорожки слёз, по-звериному рыча. Кажется, женщина под ним отвечает, насколько ей позволяют связанные конечности и неудобный угол вторжения. Впрочем, Джокеру сейчас всё равно — главное получить желаемое да ещё не сломать ненароком живую игрушку. Испытав оргазм, он резко выходит из податливого тела, наблюдая за Харлин. Глаза блондинки потемнели, а из-за расширившихся зрачков и вовсе кажутся чёрными, светлые волосы растрёпаны в беспорядке, а главное (Джей не знает, правда это или игра воображения), женщина, похоже, улыбается ему.       Мужчина, уже полностью одетый, высвобождает доктора Квинзель из цепких пут чёрной кожи, замечая красные следы на запястьях и лодыжках, помогает одеться, лишь потом избавляет женщину от кожаного ремня, лишающего способности говорить.       Джей ожидает гневной тирады, но Харли Квинн только смеётся, а в глазах её пляшут безумные искорки, словно призывая повторить.       Лишь одного Джокер не учёл в своём плане: блондинка знала, на что идёт и чем рискует, и теперь убийце придётся терпеть её до тех пор, пока новая игрушка ему не наскучит, а Джей уверен, что случится это нескоро.