***
Он задумчиво слушал вступительную гитарную партию очередной композиции Guns n Roses. Концерт уже подходил к концу, и он ждал ее, сидя на капоте своей машины с сигаретой в зубах. Прошел час. Парковка постепенно опустела, а она так и не пришла. Казалось бы, ничего страшного, ведь таких «ничего особенного», как эта кудрявая с парковки Волмарта, у него еще будет столько, сколько он захочет. Но самолюбие было задето. Тем более он, как дурак, купил упаковку круасанов, как она и хотела. Докурив сигарету, он спрыгнул с капота, достал телефон и начал листать список контактов. — Так, Мелани, Лилли, Стефани, Лилли2, Эмбер, Эллен… Черт, вспомнить бы еще как вы все выглядите. Он выбрал наугад и нажал кнопку вызова. Пошли первые гудки. Издалека начала доноситься песня Paradise City. Он оглянулся — большая компания молодых людей шла к парковке и хором пела известный хит Guns n Roses. Сердце почему-то застучало быстрее и он начал всматриваться в толпу проходящих неподалеку фигур. — Алло! — из телефона послышался сонный женский голос. — Люси, это Нейтан. Побудь на линии пару секунд! — он с надеждой смотрел на весело поющую толпу, которая продолжала шагать через парковку в сторону автобусной остановки. Какого черта он вообще ее так долго ждал? Он еще раз посмотрел на имя на экране и поднес телефон к уху. — Все, я здесь. Чем занимаешься? — он запрыгнул на капот, продолжая наблюдать за толпой, которая уже исполняла Donʼt you cry. Девушка на другом конце провода начала отвечать на вопрос, и вдруг он заметил, как от толпы отделилась фигура и направилась обратно в сторону парковки. Он всматривался в двигающийся к нему силуэт. — Люси, я перезвоню, — он спрыгнул с капота и сделал пару шагов вперед. Это была она. Все та же футболка, рваные джинсы в обтяжку и бандана на голове в стиле Акселя Роуза. — Ох, Нейтан, извини, я только вспомнила! Надеюсь, ты не долго ждал? — ее голос слегка охрип. — Нет, я недавно приехал. Как концерт? — он решил, что ей не обязательно знать, что он торчал здесь уже больше двух с половиной часов. А она, видите ли, только вспомнила! — Боже, это было так здорово, ты не представляешь! Мы весь концерт пели! А потом мы встретили ребят с гитарами и еще час пели вместе с ними, пока нас не прогнала охрана. Кстати, у вас в Атланте злые охранники, pas du tout gentils! (совершенно бестактные/невоспитанные). Ее непосредственность просто поражала. Еще и фразочки на французском, которые постоянно проскакивали в ее речи. Он уже понял, что она даже не пыталась ему понравиться. Она вела себя так, словно он был ее знакомым или товарищем, не более того. Какая-то неправильная «ничего особенного». А может в этом и заключалась ее особенность? Он задумался, наблюдая, как она сняла бандану и закрутила волосы в незамысловатый пучок. — У меня есть кофе и круасаны. Прыгай на капот, я сейчас все принесу. — Здорово! Я так проголодалась! — она довольно потерла руки и запрыгнула на капот, сев в позу лотоса. Ей было двадцать два. Единственный ребенок в семье, наполовину франко-канадка, обожающая лошадей, Guns n Roses, французскую выпечку с непонятными названиями и путешествия на родину отца — провинцию Квебек. Оказывается, квебекская клубника была намного вкуснее американской, у канадцев полно смешных анекдотов об американцах, а некоторые франкоговорящие канадцы терпеть не могли англоязычных сограждан. Они расслаблено общались, и она смотрела на него открытым, искренним взглядом. Ему хотелось слушать ее голос, наблюдать за тем, как она жестикулировала, и как менялось выражение ее лица, когда он задавал ей очередной вопрос или комментировал сказанное. — Какая твоя любимая песня Guns n Roses? — он встал и достал из машины гитару. — Мне многие нравятся. — Так не бывает. Всегда есть самая особенная, даже среди любимых. — Ну, если особенная, тогда та, которую ты напевал мне на парковке. — Серьезно? Давай это будет только наша с тобой песня, — он начал играть первые аккорды. Летняя ночь, пустая парковка, звуки гитары в тишине, песни Guns n Roses и старые хиты Aerosmith. А потом вдруг наступило утро. Да, чертово время не стояло на месте. Она зевнула, спрыгнула с капота на асфальт и лениво потянулась. — Мне пора, Нейтан. Спасибо за отличную ночь! Ой, — она моментально покраснела и нервно улыбнулась, — прозвучало не совсем так, как я хотела сказать. Надо срочно поспать, а то я начинаю нести всякую чушь! Он улыбнулся, положил гитару и подошел к ней, засунув руки в карманы. — Дай мне свой номер телефона. — Ты помнишь, что я не из Атланты? — А это имеет значение? — Думаю, да. — Давай номер, а там посмотрим. Она хмыкнула, неловко улыбнулась и продиктовала свой номер телефона. — Садись, я тебя подвезу. — Тут недалеко, я пройдусь! Пока, Нейтан, — на секунду она замешкалась, а затем резко развернулась к нему спиной и пошла в сторону дороги. — Сара! — он быстро побежал за ней. — Я…Черт, я забыл, что хотел сказать. В общем, не важно! Я позвоню, ладно? — Tu es trop beau pour être vrai (ты слишком хорош, чтобы быть правдой), — она улыбнулась, внимательно рассматривая его. — У меня ощущение, будто я общаюсь с инопланетянкой, — он ухмыльнулся. — Что это значит? — Да так, ничего особенного. Звони. И снова это «ничего особенного». Он смотрел ей в след и не понимал, что с ним происходило. Ему не хотелось, чтобы она уходила, и в то же время он не знал, как ее остановить. Странно, ведь еще вчера ему казалось, что с ней будет проще простого.***
Сказать, что работа после бессонной ночи была адом, это не сказать ничего. Еще и клиентов, как назло, было много. Придя домой, он упал одетый на кровать и облегченно выдохнул — наконец то он выспится. Но сначала нужно было сделать один звонок. «Французская Сара» была четвертой Сарой в его списке контактов. Он закрыл глаза и в очередной раз за день начал вспоминать, как она выглядела, как звучал ее голос, как она, положив голову на колени, мечтательно слушала песни Guns n Roses в его исполнении. Новая «ничего особенного» не навязывалась, ему самому хотелось о ней думать. Вчера в благодарность за свои старания он не получил ничего, даже банального поцелуя. Странно, что сегодня это его совершенно не расстраивало. Единственное, что не давало покоя — непонятные ощущения каждый раз, когда он ее вспоминал. Это настораживало. Он предпочитал не ввязываться ни в какие отношения. Ему было хорошо одному, а когда нужны были девушки, он их получал. Еще раз прокрутив в голове события вчерашнего дня, он решил, что нужно снова с ней встретиться, получить свое и выбросить ее из головы. Если получится. Он нажал кнопку вызова и слушал продолжительные гудки. — Алло! — он узнал ее звонкий голос. — Привет, это Нейтан. — Кто? Он нахмурился, сильнее сжав телефон в руке. — Нейтан с парковки Волмарта, который целую ночь пел тебе Donʼt you cry. — А, привет, chouchou! Как дела? Chouchou. Она уже второй раз его так назвала. Интересно, что на самом деле это означало. — Устал после работы. Вот, лежу, тебя вспоминаю. — А я проспала весь день и собираюсь домой. Он резко сел в кровати. — Ты еще в Атланте? — Теоретически, да. Выезжаю через пятнадцать минут. Он довольно улыбнулся. — Давай встретимся. — Я бы с удовольствием, но не могу. Мне надо было быть дома еще утром, работы на ферме много. Так что извини. — На ферме? Ты ничего об этом не говорила. — Родители разводят лошадей, у нас большая ферма. — Здорово, вот и расскажешь мне о ваших лошадях за чашечкой кофе. Знаешь Tim Hortons на выезде на восемьдесят девятую трассу? — Конечно, знаю. — Отлично! Давай там встретимся. Пятнадцать минут погоды не сделают, согласна? — Ты умеешь уговаривать. Конечно, он умел уговаривать. Настойчивость, обаяние — и девушки ложились перед ним штабелями. Приняв душ и переодевшись, он выехал из дома в предвкушении встречи с необычной «ничего особенного». Он приехал первым, запрыгнул на капот и закурил. Через двадцать минут на парковку заехал ее красный пыльный пикап. Ему не понравилось то, что он вновь почувствовал, когда она вышла из машины. Опять это странное, волнующее чувство, которое молниеносно охватывало все тело и заставляло сердце биться быстрее. Днем было иначе, не так сильно и резко как сейчас, когда он наблюдал, как она искала его глазами. Он отвернулся, тряхнул головой и выбросил сигарету. — Эй, ты в порядке? Он поднял голову и уставился на нее стеклянным взглядом. Короткие шорты, голубая джинсовая рубашка с подвернутыми по локти рукавами, те самые потертые кеды и волосы, снова закрученные в пучок. Опять она выглядела очень просто, и не было в ней ничего такого, от чего можно было потерять голову. Он пытался понять, что могло его привлекать в этой самой обычной девушке. — Тебе что, плохо? — он почувствовал ее ладонь на своем лбу и его словно пронзило насквозь. Он резко дернулся в сторону, убрав от себя ее руку. Ее легкое касание спровоцировало в нем странную смесь эмоций и на секунду ему безумно захотелось прикоснуться к ней в ответ. Еще один тревожный сигнал. Зачем он вообще ей позвонил? Потому что хотел, потому что думал о ней весь день. — Странный ты, Нейтан, — она перестала улыбаться и нахмурилась. — Ты тоже. — У меня мало времени. Мало времени. Черт побери, как же ему не хотелось это слышать. Он вдруг понял, что вчера ему было мало целой ночи, а сейчас все, что ему досталось — каких-то пятнадцать минут. Он извинился, и они пошли в кафе. Очередь. Ждали молча. Сделали заказ. Снова молча ждали и молча вышли на улицу. Она аккуратно отпивала горячий кофе, глядя куда-то в сторону. — Мне пора, Нейтан. Спасибо за кофе, — она выбросила стаканчик и топталась на месте, нервно перебирая пальцы на руках. — Я приеду к тебе в субботу. — Что? — Точнее, можно я приеду к тебе в субботу? На целый день. Она явно удивилась и переспросила, не шутил ли он. Конечно, не шутил. Тем более ему было интересно посмотреть на настоящих лошадей, он даже предложил помочь — отличный предлог, чтобы побыть с ней весь день. А вечером можно было бы куда-нибудь сходить. А потом он уедет и вернется на следующие выходные. Если она не против. Она была не против, но папа Паскаль, скорее всего, не поймет этот странный порыв бесплатной помощи на ферме. С папой Паскалем он пообещал договориться. Проводив ее к машине, он засомневался. Ему очень этого хотелось, но в то же время он понимал, что пока не время. Или он боялся все испортить? Ведь обычно он делал это на автомате, даже не задумываясь, просто брал и целовал. Она уже уехала, а он все еще стоял на полупустой парковке со стаканом кофе в руке. — Это просто чертова усталость. Завтра все пройдет.***
На следующий день все осталось по-прежнему. В привычном состоянии безразличия и размеренного ритма жизни наступил сбой. Утром, днем, вечером — она полностью завладела его мыслями. Вернувшись с работы, он залез в Google translate. Внимательно перепечатав фразу с экрана компьютера в телефон, он отправил смс. Нейтан: «Salut, comment ça va?» (Привет, как дела?) Сара: «Ah, ton français est trop mignon, chouchou» (Ах, твой французский — это так мило, шушу). И снова загадочное слово «chouchou», которое Google translate перевел как «любимое домашнее животное». Нейтан: «Сhouchou правда означает „любимый домашний питомец?“» Сара: «Так и знала, что ты пользуешься Google translate» Нейтан: «Ты не сказала, что значит это слово» Сара: «Cʼest mon petit mot secret juste pour toi, chouchou» (это мое маленькое секретное слово только для тебя, шушу). Он довольно улыбнулся, прочитав перевод, и быстро набрал очередной текст в окне переводчика. Нейтан: «Tu es une fille étrange, et tu me manques beaucoup» (Странная ты девушка, и я по тебе очень скучаю). Сара: «Это так мило, по мне еще никогда не скучал Google translate» Черт, такого ответа он точно не ожидал. Нейтан: «А ты умеешь мотивировать парней» Сара: «Это все французский юмор, chouchou» Нейтан: «Надеюсь, в субботу ты, наконец, скажешь, что значит chouchou, иначе я никуда не уеду» Сара: «Все зависит от того, какой из тебя помощник. Мне пора, bonnе nuit mon doux chouchou.» (Спокойной ночи, мой мягкий/нежный шушу). Он отложил телефон в сторону и уставился в потолок, прокручивая в памяти все, начиная со столкновения на парковке Волмарта. Обычно он всегда контролировал ситуацию и знал, чем все закончится. Сейчас же перед ним была сплошная неизвестность, и это будоражило его. Ему не хотелось спешить, теперь ему нравилось, что все так странно развивалось. Единственное, чего хотелось больше всего — чтобы побыстрее наступила суббота.***
Он затормозил у большой двуязычной вывески. «Добро пожаловать на лошадиную ферму семьи Броссар!» Сара Броссар… Наверное, на французском это звучало еще лучше. До самой фермы оставалось не больше полукилометра, и он почему-то начал волноваться. Выкурив три сигареты, он, наконец, сел за руль и поехал к небольшому белому дому. Веселый лабрадор темно-шоколадного цвета мигом подлетел к машине и запрыгнул лапами на опущенное стекло, обнюхивая приехавшего гостя. — Hey, Flash, viens ici, vite! Laisses le tranquille! (Эй, Флэш, быстро сюда! Оставь его в покое!) — высокий мужчина на пороге дома присвистнул, подзывая собаку к себе. — Не бойтесь, молодой человек, он не укусит, но испачкает с удовольствием. Он вышел из машины и направился к мужчине уверенным шагом. — Нейтан, верно? Я Паскаль. Сара предупредила о твоем приезде. Что, правда так увлекаешься лошадьми? — он как-то неоднозначно улыбнулся. Ну конечно, папа Паскаль прекрасно понимал, что Сарой Нейтан был увлечен куда больше, чем лошадьми. Она возилась в конюшне и слегка подскочила, когда он к ней обратился. Трехкратный поцелуй в щеку стал для него полной неожиданностью, и он машинально обхватил ее за талию и слегка прижал к себе, чувствуя, что контролировать себя в ее присутствии становилось сложнее. — Это дружественное французское приветствие. И запомни, шушу, всегда нужно начинать с левой щеки, — она аккуратно убрала его руку со своей талии. Весь день он ходил за ней по пятам, помогая с какими-то, как ему казалось, не очень важными делами, и задавал вопросы о лошадях. Она рассказывала ему, как с ними нужно обращаться, что они прекрасно чувствуют людей и могут пользоваться их благосклонностью. А еще они всегда знают, когда у тебя есть что-нибудь вкусненькое и обязательно придут выпрашивать лакомство. Она жила в своем мирке, увлеченная лошадьми, французской культурой, путешествиями и мечтала продолжить дело родителей и спокойно жить на ферме. Погруженный в ее рассказы, он и не заметил, как быстро прошел день. Они сидели на траве, устало прислонившись к забору, и наслаждались вечерней прохладой. — Ты когда-нибудь пробовал «путин»? — Понятия не имею, что это. — Пойдем, отведаешь блюдо национальной квебекской кухни. Сытная картошка фри, щедро политая слегка сладкой подливой и присыпанная тертым сыром, была блаженством после проведенного в заботах дня. А потом круасаны, горячий чай и он уже был не в состоянии куда-либо ехать. — Я знаю, как тебе помочь, шушу. Нам надо освежиться. Подожди меня здесь, я сейчас вернусь. Она быстро поднялась наверх и через десять минут спустилась с рюкзаком на плече, кивнув ему на выход. — Может, скажешь, куда мы едем? — он смотрел, как она хитро улыбалась, сжимая руль. — Не бойся, у меня нет тайного домика в лесу, — она свернула на узкую лесную дорогу. — Зато имеется кое-что поинтересней. Через десять минут машина остановилась у небольшого озера. Луна отражалась на гладкой поверхности воды, а где-то вдалеке, на другом конце, слышались музыка и смех большой компании. Она сбросила с себя одежду, и он сглотнул, разглядывая ее полуобнаженное тело в купальнике. — Ты идешь или так и будешь стоять? — А ты любишь сразу окунаться или постепенно? — он ухмыльнулся и быстро стянул с себя футболку и джинсы. — Эй, только давай без глупостей, ладно? — она догадалась, что он собирался сделать, и отступила на несколько шагов назад. — Нейтан, нет! Он подхватил ее на руки и пошел на мостик, уходящий в озеро. Она пищала, умоляя не делать этого, ведь она не умела плавать, а он все равно с разбегу прыгнул в воду. То, что она и правда не умела плавать, он понял по тому, как она барахталась, отчаянно пытаясь добраться к мостику. Он быстро подплыл к ней, и она тут же испуганно вцепилась в него, обхватив ногами его бедра, и крепко прижалась к нему всем телом. — Черт, я думал, это шутка. Ты как? — Если честно, хочется тебя прибить! Они оба замолчали, разглядывая друг друга в свете луны. И вроде бы по прежнему в ней не было ничего особенного, но ему уже не хотелось ее отпускать. Он аккуратно скользнул рукой по ее мокрой спине и почувствовал, как она сильнее прижалась к нему. От одной только мысли, что это было взаимно, в груди начали взрываться тысячи мелких шариков, и по телу разливалась приятная теплая волна. Он терял голову. — Черт, что ты со мной делаешь? — он аккуратно провел рукой по ее волосам и сразу заметил, как она слегка улыбнулась. — Использую тебя в качестве спасательного круга, — она хмыкнула и быстро уткнулась носом в его шею. Он обнял ее, поцеловав в плечо. — Мне хорошо с тобой, даже не знаю, почему. Она молчала и нежно поглаживала его волосы, а он вновь коснулся губами ее плеча, ощущая ее мягкую кожу. Было тихо. Спокойно. Было так, как он не привык — иначе, без пошлости. Скромный поцелуй в шею. Потом еще один, более смелый. По телу побежала дрожь, и он тяжело выдохнул. Аккуратно убрав ее волосы, он ответил ей точно таким же легким скольжением губ. По ее коже моментально побежали мурашки. Наверное, она испытывала те же эмоции, что и он. Так странно и неловко. А потом он вдруг почувствовал ее дыхание на своих губах и перед глазами все поплыло. Он целовал ее медленно, нежно, стараясь насладиться каждой секундой. Вдох. Замирание сердца. Выдох… Она вдруг прервала его и легким движением провела пальцами по его губам, заглядывая в глаза. — Мне тоже хорошо с тобой…- она приоткрыла рот и он не выдержал, резко впиваясь в ее губы. Рваное дыхание. Жадно. Страстно. Ненасытно. То, как они целовались, сводило его с ума. Он совершенно забыл, что они были на глубине и в какой-то момент, увлекшись ласками, они внезапно нырнули под воду. — Нейтан, мы сейчас утонем! — По-моему, мы уже утонули, — он улыбнулся и нежно поцеловал ее в губы. — Me noyer dans tes baisers était la meilleure chose pour ce soir, chouchou (Утонуть в твоих поцелуях было лучшим за сегодняшний вечер, шушу). — Я понял только «шушу». — А больше тебе и не нужно понимать. Ce que la tête ne comprend pas, le сoeur comprendra (То, что не понимает голова, поймет сердце), — она опустила глаза, положив ему руку на грудь. «Шушу», фразы на непонятном языке, непосредственность, свобода, страсть. Вот какой она была на самом деле. Еще неделю назад он даже не подозревал о ее существовании, а когда впервые увидел, то ошибочно посчитал ее очередной «ничего особенного». А она оказалась самой приятной ошибкой в его жизни.***
Раньше он не придавал значения времени. День. Неделя. Месяц. Без разницы. Он просто жил и не обращал на это внимания. Все изменилось, когда она уехала к родственникам в Канаду на полтора месяца. Дни тянулись медленно и стали похожи друг на друга, от чего складывалось впечатление, будто он застрял на одном месте. Сара: «В Монреале жара. Сижу на Place dʼArmes и кушаю эклеры! Скоро буду как колобок» Оказывается, она не могла определиться, что любила больше — круасаны или эклеры. Он свой выбор сделал сразу — однозначно эклеры. Сара: «Привет с водопада Монморанси! Между прочим, он на тридцать метров выше Ниагарского! Тебе бы понравилось. Tu me manques, chouchou» (я скучаю, шушу). Как же ему хотелось, чтобы она побыстрее вернулась. Сара: «В Тадуссаке как всегда прохладно. Сегодня я наконец-то увидела кита! А-а-а-а, даже успела сфотографировать. У меня уже столько фотографий, неделю будем смотреть, когда приеду» У него были другие предположения насчет того, чем они будут заниматься целую неделю, когда она вернется. Сара: «Дедушка Гаспар нашел мне очередного жениха. Спасалась от него, уехав с папой на рыбалку. Жаль, тебя нет рядом» Нейтан: «Je pense à toi tout le temps» (постоянно о тебе думаю) Сара: «Интересно, насколько наши мысли совпадают?» Нейтан: «Что-то мне подсказывает, что они совпадают на 100%» Сара: « Le destin a reuni les deux pervers ensembles sur le stationnement de Walmart. Trop fort!» (Судьба свела вместе двух извращенцев на парковке Волмарта. Вот это да!). Нейтан: «Я так и знал, что ты тоже об этом думаешь. Jʼai très envie de toi» (очень тебя хочу). Сара: «Ох, шальной Google translate! Мне пора, дедушка зовет поиграть в петанк. Bisous, mon doux chouchou» (Целую, мой мягкий шушу). Он улыбнулся и отложил телефон. Еще каких-то две недели и они снова увидятся. Ему казалось, что в последние несколько дней время текло особенно медленно. Дождь лил целый день, клиентов почти не было, и он пораньше вернулся с работы. Оставалось два дня. Сорок восемь часов. Он бросил вещи в стиральную машину и пошел в душ. Потоки горячей воды стремительно стекали по телу и дарили приятное чувство расслабленности. Он закрыл глаза, и вот она уже была рядом. Поскорей бы… Телефон зажужжал как раз когда он вышел из душа. Сара: «После канадской жары эта погода просто блаженство! Обожаю дождь, а ты?» Сердце подскочило, неужели вернулась раньше? И он быстро напечатал ответ. Нейтан: «Я выезжаю». Он старался ехать как можно быстрее, но из-за сильного дождя пришлось сбавить скорость. Дворники мелькали туда-сюда, разгоняя потоки воды, и он нервно постукивал пальцами по рулю. Еще шестьдесят километров и все. Каких-то десять метров от машины к дому, а он уже насквозь промок. Он остановился, собираясь с мыслями. Сердце выскакивало из груди, кровь пульсировала в висках. Дождался… Она открыла дверь и сразу бросилась к нему в объятья, жадно прильнув к его губам. Они долго целовались под монотонный шум дождя. — Я больше не хочу подобных расставаний, — он прижался к ней лбом и запустил пальцы в ее волосы. — Тогда в следующий раз поедем вместе, — она улыбнулась и поцеловала его в нос. — Никогда не был в Канаде. — Тебе там точно понравится, особенно во франкоязычной части. Кстати, — она взяла его руки и положила себе на бедра, — как тебе это платье? Она слегка коснулась языком его губ и медленно опустила его руки вниз к краю легкого короткого платья. Он ощутил под пальцами ее теплую кожу. — Нравится, — он сухо сглотнул и почувствовал, как внизу живота начало нарастать животное желание. Скорее всего, именно этого она и добивалась. Она продолжала играть с ним, направляя его ладонь вверх по бедру. Соблазнительно улыбнувшись, она провела пальцем по его торсу вниз к животу и положила руку на ширинку. — Черт, как же я хочу тебя! — он прорычал ей в шею, сжимая под платьем ее бедра. — Пойдем, у нас мало времени! Она схватила его за руку и потянула на улицу под дождь. Они побежали к какому-то небольшому помещению рядом с домом. Гараж папы Паскаля. Да, знал бы он, чем они собрались там заниматься. Быстро захлопнув дверь, она сразу же принялась стягивать с него куртку. Они целовались, неуклюже передвигаясь в темноте, и постоянно натыкались на какие-то препятствия. Несколько раз что-то со звоном свалилось на пол, и она тихо хихикнула. На секунду он открыл глаза в поисках подходящего места. Выбор был невелик, это же долбанный гараж! У них было мало времени и все происходило словно в тумане. Резким толчком он прижал ее к стене, приподнял платье и быстро снял ее белье, ощущая под ладонями ее мокрую от дождя кожу. Он чувствовал, как она нетерпеливо расстегивала ремень, затем ширинку и рывком приспустила его штаны. Мало времени… Он вжался в нее, жадно целуя, подхватил на руки, и она укусила его за губу. В эту секунду он выпустил себя на свободу и с силой вошел в нее. Теперь было плевать, что мало времени. Ему хотелось наслаждаться ею, и он медленно двигался, проникая в нее все глубже, прерывисто целуя ее шею и плечи. Напряжение внизу живота нарастало и его движения постепенно стали более ритмичными и грубыми. Он вцепился зубами в ее плечо, и она тяжело простонала, выгибаясь ему навстречу. Он чувствовал, как по телу побежал нарастающий импульс. Скоро, совсем скоро… Он поймал ее губы и начал двигаться быстрее, сильнее сжимая ее бедра. Осознание того, что теперь она принадлежала только ему, затуманило его разум. Он слышал шум дождя, ощущал ее горячее дыхание на своих губах и стремился побыстрее провалиться вместе с ней в состояние абсолютного блаженства. Она начала дрожать и сильнее вцепилась в его волосы. Еще чуть-чуть… Он замедлился, подстраиваясь под нее. Страстный глубокий поцелуй и тихий стон. Он толкнулся в нее последний раз и почувствовал, как она резко выгнулась, снова вцепляясь в его волосы. В глазах потемнело, по телу пронеслась волна импульсов и он получил свое блаженство. Несколько минут они тяжело дышали, обнявшись. — Спасибо…- он аккуратно поцеловал ее, убирая все еще мокрые волосы с ее лица. — Не знала, что ты любишь кусаться, шушу, — она устало обхватила его руками. — Дай посмотрю, — он приспустил рукав платья, оголяя ее плечо, на котором четко виднелись следы зубов. — Черт, наверное, будет синяк. Она быстро посмотрела на укус и улыбнулась. — On dirait que tu es un animal affaimé, chouchou. Il faut te donner à manger (да, похоже ты голодное животное, шушу. Тебя надо покормить.) — Где мой Google translate? Она засмеялась. — Хочешь чаю с круасанами? Мама как раз свежие испекла. — Ты серьезно? — Конечно! — Но…что мы скажем твоим родителям? Уже поздно, тем более у нас такой вид, и… — Скажем, что у нас было свидание под дождем. Пойдем! На улице было темно, продолжал лить дождь, а они, обнявшись, не спеша шли к дому.***
ПОСЛЕ Он открыл глаза и на несколько секунд просто замер, наблюдая, как она ровно дышала, развернувшись к нему спиной. Он аккуратно провел рукой по ее взъерошенным кудрям. Наверное, она и не догадывалась, как часто он это делал, пока она спала. Рука скользнула на плечо, и он тяжело вздохнул. Она так сильно похудела. Последние пару месяцев были особенно тяжелыми. Постоянно в пути, в поисках безопасного места, которого, как ему казалось, уже не существовало. Но он продолжал искать и делал вид, что верил в лучшее. Ради нее. Чтобы она не падала духом. А она регулярно его подбадривала и уверяла, что еще чуть-чуть и им повезет. Они найдут какой-нибудь лагерь, где их примут и они, наконец, смогут осесть и выдохнуть. Он прекрасно понимал, что она в это не верила. Она так говорила ради него. Чтобы он не падал духом. Он еле коснулся шрамов на ее спине. Прошло больше десяти лет со дня той страшной аварии, а она все равно их стеснялась и начинала нервничать, когда он на них смотрел. И даже когда он целовал их, показывая, что любил ее тело несмотря ни на какие изъяны, она старалась ускользнуть от него. Как и любой женщине, ей хотелось быть идеальной. Она такой и была, просто все никак не хотела понять, что ему плевать на шрамы, маленькую грудь и еще кучу каких-то недостатков, которые она себе вечно придумывала. Она — единственное, что осталось у него от прошлой идеальной и счастливой жизни. И он так боялся потерять ее.***
Эта сволочь довольно улыбалась, приставив нож к ее горлу. Он прекрасно понимал, чем все закончится. Он видел, как тот мерзкий тип смотрел на нее, и своим взглядом давал понять, что будет развлекаться с ней у него на глазах. Он начал звереть от одной только мысли, что с ней посмеют вот так поступить. Он очнулся, когда она пыталась оттащить его от истерзанного тела мародера, а он продолжал наносить удары ножом. Его лицо, руки, одежда — все было в крови того ублюдка. Он толком и не помнил, как все произошло. Она была напугана. Он прижал ее к себе и пообещал, что больше никогда не допустит подобного. Все, чего он всегда хотел — просто уберечь ее. Убивать людей стало неотъемлемой частью их жизни. В большинстве случаев у них просто не было выбора. Ей это не нравилось. Он же начал понимать, что иначе никак. Либо ты, либо тебя. Он хотел, чтобы она тоже это поняла, чтобы была готова дать отпор, когда его вдруг не окажется рядом. Не окажется рядом… Больше всего на свете он боялся, что это когда-нибудь произойдет. В новой группе близкие отношения он поддерживал только с Бобом. У него появилось патологическое чувство недоверия к людям. Не удивительно, особенно после всего, что им с женой довелось пережить за последний год. Но убить Итана он решился не сразу. С первого дня в новом лагере он заметил, как Итан смотрел на нее. Случайные прикосновения, неловкие столкновения, короткие диалоги, милая улыбка — он терпеливо наблюдал, как чужой мужчина старался подобраться к его жене. Наивный придурок и не подозревал, что сам вынес себе приговор. Он предпочитал улаживать проблемы тихо, без лишних свидетелей. Итан не стал исключением. Он предложил ему съездить вдвоем на очередную вылазку в еще не проверенный супермаркет и просто задушил его в отделе товаров для кухни. Итан не ожидал, но пытался сопротивляться. Этот слабак только и умел, что подбивать клинья к чужим женщинам, постоять за себя у него получалось гораздо хуже. Для остальных Итан героически погиб, спасая Нейтана от неожиданно появившихся ходячих. Многие плакали. Она тоже. А потом она уже плакала наедине с ним, целуя его лицо, и благодарила Бога, что он был жив. — Я больше никогда не отпущу тебя одного! Ты обещал мне, что мы всегда будем держаться вместе. Боже, а если бы ты погиб? Нейтан, я не переживу, я сойду с ума! Ему больше ничего не было нужно. Он знал, как сильно она его любила. В этом сумасшедшем мире они были друг для друга единственной причиной, чтобы жить и бороться. Когда жена Боба заболела, они вызвались объездить ближайшие аптеки, в надежде найти хоть какие-нибудь лекарства. Боб и Лиз привели их в этот относительно безопасный лагерь, и они были просто обязаны помочь им. Проклятая аптека. Он ведь хотел, как лучше. Стадо появилось неожиданно и действовать нужно было немедленно. Она не хотела уходить, он еле уговорил ее и пообещал, что придет за ней в условленное место. «Люблю тебя». Он часто вспоминал ее последние слова и ненавидел себя за то, что совершил эту дурацкую ошибку. Все произошло так быстро… Он уже бежал к ней, как вдруг появились эти странные люди в черных накидках. На секунду в голове мелькнула мысль, что он правильно поступил, отправив ее пораньше. Она была в безопасности. А он уж как-нибудь разберется с этими разодетыми клоунами. Их было четверо. Вооружены до зубов, с безразличными холодными взглядами. Главный начал нести какую-то чушь об Ангелах и избранных выживших, и что теперь он принадлежал им. Бред. Он успел подраться с двумя, но преимущество было явно не в его пользу и его грубо повалили на землю, скрутив руки за спиной. Он пытался вырваться и начал кричать, что должен найти жену. Его быстро заткнули ударом в лицо. — Вассаго, пристрели его к чертям собачьим. Он какой-то бешеный! — Я не решаю такие вопросы. Мне кажется, его все-таки стоит показать Данталиану. Вызывайте Абигора. Что за странные имена? Эти люди в накидках были явно ненормальными. Боже, хоть бы она была в порядке… Его поставили на колени перед Абигором и приказали слушать молча и отвечать только когда к нему будут обращаться. Иначе его пристрелят без предупреждения. Он решил не испытывать судьбу. Странно, но после разговора с Абигором ему полегчало. Их интересовали люди, чтобы расширить свою группу. Насильственные методы по отношению к Ангелам, как они называли «новеньких», были не в их стиле. Если только Ангелы сами не провоцировали. Четкие правила, все казалось логичным, без подвоха. Вот только право выбора ему не давали. Он должен был пойти с ними. — Позвольте забрать жену. — Конечно, где она? Он все рассказал. — Учти, Нейтан, сейчас в этом периметре полсотни наших человек. Если история с твоей женой — ловушка, ты будешь наказан. Ее там не было. Он отчаянно звал ее, пока люди в накидках искали ее следы. Нет, она тут даже не появлялась. Скорее всего, ей просто не удалось сюда добраться. Он схватил себя за волосы и упал на колени. — Мне жаль, но пора уходить, — перед глазами мелькнула черная накидка, и он узнал голос Абигора. — Помоги мне, я тебя умоляю, помоги мне найти ее! Она где-то здесь, может, она вернулась к аптеке. Боже, только не это, зачем я ее отпустил? Они решили проверить аптеку, но там не было ничего, кроме толпы шатающихся мертвецов. Вряд ли она была здесь. Скорее всего, ее вообще уже не было в живых. Он перестал соображать и рванул к аптеке. Выстрел в ногу. Надо же, пожалели, не добили. Он хорошо помнил разговор с так называемым Данталианом. Его привязали к стулу, и Абигор стоял у него за спиной, приставив пистолет к затылку. Он не переставал просить, чтобы его отпустили найти жену, а потом он вернется, будет работать на них, сделает все, что они захотят. Данталиан внимательно слушал и время от времени задавал какие-то дурацкие вопросы о его отношении к религии, людям, новому миру. Бред. В конце концов Главарь пообещал найти его жену и приказал Абигору и какой-то Елизаздре лично руководить поисками. Странная благосклонность. Он задумался о цене такого щедрого жеста. Но ему было плевать, лишь бы ее нашли. Скажут убивать, будет убивать. Ради нее он был готов на все. Три дня поисков и ничего. Ни единого следа. Их машина была на месте. Эта новость добила его окончательно. Он все же надеялся, что она просто уехала в лагерь без него. Глупо. Она бы никогда так не сделала, она бы дождалась. Впервые в жизни он так сильно плакал. Впервые в жизни чувствовал себя таким никчёмным, слабым, и одиноким. Эти совершенно чужие и странные люди в накидках пытались его поддержать. Каждый говорил о том, что кого-то потерял, но научился жить дальше. Каждый убеждал, что у него тоже получится, просто нужно время. Ведь оно лечит. Хотелось бы верить… Время шло, но становилось только хуже. Он делал вид, что смирился. Так было проще, никто не навязывался поддержать и утешить. Он переживал все в себе, пряча свое горе от посторонних глаз. Он долго наблюдал, как люди в накидках регулярно приводили новых Ангелов и пополняли ими ряды «избранных». Каждый раз он надеялся, что приведут ее. И каждый раз его ждало разочарование. Потом обида. А потом он начал злиться. Чертова несправедливость! Она была ничем не хуже их, она тоже заслуживала быть здесь, начать новую жизнь, иметь защиту, еду, уверенность в завтрашнем дне. Смесь отчаяния и злости с каждым днем поглощали его все больше. Он не находил себе места, пока однажды одного из Ангелов не приняли в Секту. Оказывается, непригодных убивали. Женщина. Он сделал все быстро. Странно, но ему стало легче. Ненадолго. Той ночью он ушел в лес, чтобы покончить с собой. Он ненавидел себя. Жалкое существо, убийца, трус. Как она могла его любить? Но ее больше не было. Он остался один со своим сумасшествием. Если бы она была рядом, она бы не допустила, она бы спасла его. А может так и надо? Он так и не смог нажать на курок. А потом снова отверженный Ангел. Женщина. И он окончательно переступил черту.***
Она лежала рядом на кровати, и он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Она была жива… Ниган. Она несколько раз назвала это имя, будучи без сознания. Он моментально почувствовал сумасшедшую смесь ярости и ревности. Он прекрасно понимал, что прошел год. Любая женщина нуждалась в защите, и она не была исключением. Вряд ли она оставалась одна все это время. Это ведь не предательство, она думала, что он погиб… Он всячески старался успокоить себя. Но одна лишь мысль о том, что другой мужчина мог прикасаться к ней, приводила его в бешенство. Ниган. Что ж, если он заботился о ней, и делал все, лишь бы она была жива, он будет ему благодарен. Он учтет этот щедрый жест и сделает все быстро и безболезненно.