Roche-Papier-Ciseaux (Камень-Ножницы-Бумага)

— А он не сказал, почему хочет меня видеть? — Сара быстро семенила следом за Дуайтом, накинув капюшон на еще влажные после душа волосы. — Нет, — сухо ответил Спаситель, уверенно продвигаясь вперед. — Просто сейчас полдвенадцатого ночи… — Сара, он может позволить себе поднимать людей в любое время суток. — Да, конечно… Сердце с бешеным ритмом колотилось в груди, пока она пыталась понять, что вообще происходило. По дороге домой они не разговаривали, а когда приехали в Святилище, он молча вышел из машины, ничего не сказав. Просто оставил ее одну и ушел. Она непроизвольно начала злиться, хотя сама прекрасно понимала, что он тоже был на нее зол. Конечно, ведь она обошлась ему слишком дорого. Но он спокойно мог оставить ее в Секте, не создавая себе лишних проблем. А теперь она перед ним в долгу и совершенно не понимала, как к нему подступиться, потому что любые попытки завести разговор во время поездки домой моментально пресекались. Он не хотел ее слушать, не смотрел на нее и демонстративно игнорировал. Пустое место по имени Сара с огроменным долгом за спиной. Чисто теоретически она была к этому готова и прекрасно понимала, какой ценой ей достанется свобода, подаренная Ниганом. Теперь главное запастись терпением, старательно работать и благодарить, благодарить, благодарить. Потому что именно этого он и хочет. — Сара, предупреждаю, он не в лучшем расположении духа. Поэтому постарайся не злить его, ладно? — голос Дуайта прозвучал довольно твердо. Постарайся не злить его. После этих слов захотелось провалиться сквозь землю, потому что в машине ей казалось, что одно ее присутствие рядом уже конкретно его раздражало. — Хорошо, Дуайт, я поняла, — она сунула руки в карманы и съежилась, когда он распахнул перед ней дверь. В его комнате витал легкий запах сигарет вперемешку с мужским гелем для душа. Она замерла у входа, наблюдая, как он сидел на подоконнике и выдыхал дым в открытое окно. — Здравствуй, Ниган. Ты хотел меня видеть? Он молча повернулся к ней и с безразличным выражением лица кивнул на диван. Привычный для нее Ниган. Другого она и не ожидала увидеть. Из-под рукава белоснежной футболки виднелась татуировка, волосы были немного растрепаны после душа и несколько секунд она заворожено рассматривала его, пока он молча курил, глядя в окно. Он потушил сигарету, сел в кресло напротив и положил перед ней слегка помятый лист бумаги с хорошо знакомым длинным списком. Она напряглась, нервно перебирая пальцы на руках. Интуиция подсказывала, что разговор будет не из приятных. — Не будем ходить вокруг да около, а сразу перейдем к делу. Я очень не люблю должников. Он растянуто проговорил последнюю фразу и замолчал, выдерживая паузу, которая, казалось, длилась целую вечность. Кровь в висках бурлила от волнения и она сухо сглотнула, ощутив, как ее начало слегка тошнить от переживания. Он молчал, явно ожидая ее реакции. Постарайся не злить его. — Ниган, я все верну, — голос немного дрогнул и она нервно потерла руки о колени. — Сто пятьдесят литров бензина, два грузовика битком набитые жратвой, одеждой и медикаментами, пять новых джипов с полными баками ну и прочая мелочь по списку, — он закинул ноги на стол и комфортно раскинулся в своем кресле. — Долг лично твой. Рик сначала активно порывался втянуть Александрию в твои проблемы, но потом наш разговор ушел в другое русло и я так и не получил от него вменяемого ответа. — Я поняла тебя, — ответ прозвучал, словно писк забитой мыши и она быстро прокашлялась, опустив глаза в пол. — Если позволишь, я завтра же уеду на вылазку. Только одолжи мне машину и… — Придержи-ка лошадей, Сара! Для начала отработай старый должок. Она непонимающе уставилась на него, не решаясь открыть рот. — Ты же не думала, что я прощу тебе двухнедельные каникулы, во время которых ты должна была заниматься воспитанием Мелиссы? — Да, я помню об этом. — Так вот, следующие двадцать восемь дней ты проведешь в Святилище. — Двадцать восемь дней?! — от удивления она даже чуть повысила голос, но моментально одернулась и виновато продолжила: — Точнее, почему именно двадцать восемь дней? — Тебя не было две недели. За каждый пропущенный день — два дня отработки. Четырнадцать умножаем на два, получаем двадцать восемь. Ты будешь работать в структуре Святилища, где за еду, услуги и комфорт платят заработанными баллами. Если баллов не хватает, значит надо больше пахать. Вопросы есть? — он щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся, не сводя с нее глаз. — Я поняла тебя, Ниган, — она старалась говорить мягким, покорным тоном. — Мелиссу привезут завтра после обеда. — Она еще маленькая, поэтому желательно взять и маму. Он согласно кивнул, выдыхая дым. Наступила короткая пауза, во время которой они смотрели друг на друга, а потом она глубоко вдохнула и первой решилась нарушить молчание: — Когда я отработаю двадцать восемь дней, ты разрешишь мне уехать на поиски припасов, чтобы… — Слушай, ты и правда такая наивная, если думаешь, что можешь все вернуть самостоятельно? Откуда такая самоуверенность? — он выдохнул дым и потушил сигарету. Она понимала, что он специально давил на нее, а его прямой пристальный взгляд заставлял ее чувствовать себя совершенно беспомощной. Ее вдруг осенило, чего он этим добивался. Он просто хотел услышать то, что она сама долго и упорно не хотела признавать — свою абсолютную зависимость от него. Конечно она не сможет заплатить самостоятельно, особенно если Рик решил временно воздержаться от решения ее проблемы. А это означало одно: только Ниган в праве решать, как и когда она будет возвращать долги. Она собралась с мыслями, чтобы наконец ответить ему. — Ниган, я осознаю свою вину, поэтому сделаю все так, как скажешь ты. Она замерла, наблюдая за его реакцией. Он слегка наклонил голову набок, открыто рассматривая ее. Очень часто взгляд его серо-зеленых глаз вводил ее в заблуждение: то пугал, то смущал, то притягивал своим загадочным блеском. И сейчас, когда он спокойно смотрел на нее, ей казалось, что он, наконец, поверил ей и она начала успокаиваться. Внезапно на его лице скользнула та самая ухмылка, которой она всегда опасалась больше всего. Не поверил. Вот теперь ей точно достанется и она моментально напряглась, мысленно приготовившись к худшему. — Ну надо же, как ты запела! Я сделаю все так, как скажешь ты. А две недели назад чем думала, задницей?! Сердце громко отстукивало в ушах. Лучше бы она вообще не открывала рот. — Я по-твоему похож на идиота? Ну, чего молчишь? — он резко повысил тон и она моментально вздрогнула. — Сначала хвостом вертишь и срываешься хрен знает куда, а потом рассказываешь мне тут, что будешь делать все, как я скажу! Она опустила голову, избегая его злобного взгляда и почувствовала себя полной дурой. Потому что он был прав. — Раньше надо было соображать, и оставаться дома, когда тебе было сказано! Выпендрилась? Теперь будь добра, отвечай за последствия своей дури! Он замолчал, а затем достал из-за пояса пистолет, снял его с предохранителя и положил перед ней на стол. Тот самый Глок-18, который он дал ей в Красной зоне при нападении ходячих. С гравировкой Люсиль на рукоятке. — Узнаешь? — он вопросительно взглянул на нее. — Да, — она боязно посмотрела ему в глаза. — Ничего не хочешь мне сказать? Если бы она только знала, что именно он хотел услышать. — Я потеряла его, когда… — Когда тебя накрыл очередной приступ долбоебизма и ты решила героически погибнуть в неравном бою с Сектантами? — Я случайно споткнулась и упала, когда убегала со всеми и… — Не смей мне врать! — он вдруг резко ударил кулаком по столу и она подскочила на месте от неожиданности. Он был вне себя от злости и она понимала, что нужно было срочно что-то сказать или сделать, чтобы не вывести его из себя окончательно. Лучше бы сразу сказала правду. — Я все расскажу, все расскажу… — она говорила дрожащим голосом, не решаясь отвести взгляд от его напряженного лица. Чувствовала, что если именно сейчас она отвернется в сторону, то это разозлит его еще больше. — Я просто хотела п-помочь своим людям, — она начала немного запинаться от волнения. — Пыталась задержать Сектантов, а потом увести в противоположную сторону и… — Вот что за чушь ты несешь?! — он продолжал говорить на повышенных тонах. — Своим долбоебическим поведением ты чуть не угробила своих напарников, из-за тебя в плен попала Кэрол! — Я этого н-н-не хотела, — она шмыгнула носом и зажала между колен дрожащие от волнения руки. — А чего ты хотела, а?! — он выждал несколько секунд, но, так и не получив ответа, придвинул к ней пистолет. — Молчишь… Стыдно признаться, да? Слушай, ну если тебе так хочется умереть, просто возьми и пальни себе в голову, зачем разыгрывать эту сопливую драму с самопожертвованием? Она растерялась, испуганно глядя на пистолет, лежавший на столе. — Передумала? Или кишка тонка? Так я тебе налью для храбрости! — он резко встал и подошел к барному шкафчику. — Итак, виски, финская водка, ром или коньяк? — Ниган, я… — Значит водка. На протяжении нескольких секунд она слышала перезвон кубиков льда, шипение, бульканье и стук бутылок. Он подошел к столу и поставил перед ней стакан с прозрачной жидкостью, в которой плавали кусочки льда. — Пей. Она испуганно смотрела на него, вытирая вспотевшие ладони о штаны. — Я не хотела умереть, я просто… Было темно, я долго бежала, потом упала, пистолет отлетел в сторону и… — Мне это уже не интересно, — он резко перебил ее, махнув на нее рукой. — Пей! Она замолчала, крепко сжав зубы, и машинально потянулась за стаканом, стоявшим рядом с пистолетом. Желудок скрутило тугим узлом и она надеялась, что ее не стошнит после первого глотка. Шумно выдохнув, она отпила совсем чуть-чуть. Странно, ни запаха, ни вкуса. Еще глоток. Это была обычная вода. Она сжала стакан в руке и наблюдала, как он молча курил, сфокусировав на ней взгляд. До нее не сразу дошло, куда именно он смотрел. Вот только когда она это поняла, то дергаться и прятать уродливый синяк на шее было уже бесполезно. По венам пронеслась волна напряжения. Ей стало жутко неловко, потому что она вспомнила, как ужасно выглядела после неудачного побега от Сектантов — лицо в синяках и бардак на голове из-за торчащих в разные стороны непослушных кудрей. Ее передернуло и она резко натянула капюшон кофты на голову. — Спасибо за воду, — она вдруг разнервничалась еще больше и залпом осушила свой стакан. — Как говорит наша завскладом мадам Жозефин, спасибо на хер не наденешь, — он выдохнул дым в сторону и строго взглянул на нее. — Поэтому отныне в твоей жизни есть три основных правила. Первое: я говорю, ты слушаешь и исполняешь. Второе: мои приказы не обсуждаются. Третье: между мной и тобой никакого вранья. Поняла? — Да, конечно, — она послушно кивнула головой. — Отличненько! Итак, что задумал Джеффри? — Что задумал Джеффри? — она удивленно повторила его слова. — Быстро отвечай на поставленный вопрос! — Я не совсем понимаю, о чем ты… — Тебя послали шпионить? Сначала она открыла рот от удивления, но, заметив, как выражения его лица моментально изменилось, поняла, что лишняя секунда молчания обойдется ей слишком дорого. — Нет! Нет, что ты! Боже, да я бы никогда не… — Поначалу Джеффри твердо заявлял, что тебя не будут обменивать. Потом он вдруг привозит тебя на переговоры, ты ладно щебечешь и вешаешься мне на шею. По-твоему я идиот? — Конечно, нет. — У тебя тридцать секунд, чтобы объяснить мне, какого черта Джеффри с такой легкостью обменял жену своего товарища, который к тому же не последний человек в Секте. Говори! В глазах слегка потемнело, в ушах начало стучать и появилось ощущение наступающего обморока. Она тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. — Данталиан, — она резко запнулась, почувствовав сильную тошноту. Чертовы нервы начали сдавать и держать себя в руках в такой напряженной обстановке становилось сложнее. Она сделала резкий глубокий вдох и продолжила: — Данталиан, главарь Секты, приказал избавиться от меня. Джеффри исполнил приказ. Мне больше нечего сказать. Он откинулся на спинку кресла и начал медленно попивать свой виски, продолжая внимательно изучать ее взглядом. Она знала этот его коронный прием. Он наблюдал за выражением лица, жестами, изменением в поведении, за всем, что могло сдать собеседника с потрохами. Поэтому последние несколько минут она в полной тишине смотрела прямо на него. Знала, что это был последний шанс доказать, что она не врала. Он прикурил сигарету, не отводя взгляда в сторону. Слегка улыбался, выдыхая дым прямо перед собой и продолжал смотреть. Специально молчал, словно пытался еще больше накалить обстановку и, наконец, вывести ее на чистую воду. Сердце с бешеной скоростью барабанило в груди, но ей надо было стараться дышать ровно и держаться уверенно. В комнате было настолько тихо, что, казалось, она слышала отдаленные переговоры охранников по рации. Внезапно по спине скатилась капля пота и она сухо сглотнула, почувствовав сильную жажду. Еще чуть-чуть и она не выдержит, сорвется… На секунду она вздрогнула, когда он внезапно наклонился вперед и придвинул к ней свой стакан виски. — Допустим, это правда, — он снова откинулся на спинку кресла и высокомерно улыбнулся. — Черт, чуть не забыл спросить! Как там поживает воскресший Нейтан? При упоминании мужа она сразу напряглась и по спине пробежал неприятный холодок. Она совсем растерялась и оцепенела, пытаясь подавить предательский ком в горле. И зачем только он о нем спросил? Кажется, что в секунду ее захлестнули все пережитые за последние дни эмоции — радость, подозрение, беспокойство и страх. Подлый, парализующий страх и нежелание верить в то, каким он стал. — Х-х-хорошо, — ее нижняя губа чуть-чуть задрожала и она так резко схватила стакан виски, что пролила немного напитка на столик. Его глаза мгновенно потемнели от злости. — Что он с тобой сделал? Отвечай немедленно! Она крепко сжала зубы и смотрела ему в глаза, не в состоянии выдавить из себя ни единого звука. Казалось, если она откроет рот, то сразу разрыдается, и это окончательно разозлит его, потому что он терпеть не мог, когда она расплывалась в соплях, как глупая малолетка. — Ничего, — ее голос прохрипел и она продолжала испуганно смотреть на него. — Ничего?! У тебя синяки на запястьях, синяки от пальцев на теле, тебя душили, это по-твоему ничего?! — его тон был полон ярости и она поняла, что была на пределе. — Он издевался над тобой?! Время будто застыло и в комнате повисла гробовая тишина. Она почувствовала, что уже не могла сдерживаться. Сначала тихо заскулила, а потом разрыдалась, отвернувшись в сторону. Опомнившись и осознав, что этот приступ слабости может вылезти ей боком, она принялась быстро вытирать слезы рукавом кофты, постоянно всхлипывая и извиняясь. Он молча щелкнул зажигалкой, встал и подошел к окну, повернувшись к ней спиной. Снова эта тягучая тишина и запах его сигарет. Она успокоилась и настороженно наблюдала за тем, как он курил, глядя в окно. — Иди за мной, — даже не взглянув на нее, он направился к выходу из комнаты. На улице стало легче и она жадно вдохнула прохладный ночной воздух. Он шел немного впереди и она решила, что будет лучше, если она останется за его спиной, словно незаметная тень, будто бы ее вообще не было рядом. По запаху в огромном, слегка освещенном амбаре стало понятно, что здесь держали животных. Сначала она подумала, что это либо галлюцинация, либо она так перенервничала, что просто сошла с ума. Потому что этого просто не могло быть. Она застыла на месте и наблюдала, как Ниган, довольно улыбаясь, трепал гриву ее живой лошади. Она была в таком ступоре, что не сразу расслышала, что он разговаривал с Майдрим, подкармливая ее морковкой, а лошадь продолжала тыкать в него мордой, фыркая и требуя больше лакомства. — Да-да, девочка моя, папка сегодня щедрый, кушай! — он провел рукой по массивной шее животного, дал ей очередную морковку и выжидающе взглянул на Сару. Она стояла, не решаясь двинуться с места. Майдрим снова фыркнула и мотнула головой, потянувшись к руке Нигана в поисках морковки. Внезапно она ощутила прилив невероятных эмоций, словно ее накрыла волна абсолютного счастья и ей безумно захотелось хотя бы на секунду прикоснуться к своей лошади. — Можно к ней подойти? — она робко обратилась к Нигану. Уже через несколько секунд после его ответа она жадно вдыхала сладкий запах сена, уткнувшись в шею Майдрим. Так пахли самые счастливые годы ее жизни. Детство, а потом спокойная жизнь на ферме с любящим мужем, который, как ей всегда казалось, понимал лошадей лучше, чем она. Майдрим недовольно фыркнула и подтолкнула ее руку. — Боже, как же я по тебе соскучилась! — она мягко улыбнулась, чмокнув ее в морду. Он стоял совсем близко и молча поглаживал лошадь по гриве. Ей показалось, что он о чем-то задумался, размеренно проводя рукой то вверх то вниз по телу Майдрим. Никогда прежде она не видела его таким спокойным и умиротворенным, как сейчас. Словно перед ней был совершенно другой человек, не похожий на того Нигана, к которому она привыкла. — Спасибо, что оставил ее в живых. — Я решил сделать себе подарок. Она сразу поняла этот завуалированный намек — Майдрим ей больше не принадлежала. В принципе, это было ожидаемо, как и то, что Ниган вряд ли лично занимался лошадью. Одна только мысли о том, что ее Майдрим ежедневно была в руках чужого, незнакомого человека, задела чувство собственности и она ощутила, как в груди забурлила ревность. Пусть теперь она и принадлежит Нигану, но это все равно ее лошадь. — Можно я буду за ней ухаживать? — она вложила в свою просьбу максимум вежливости и покорности. — В смысле, только я и больше никто. По его хитрой улыбке она поняла, что он обо всем догадался. Конечно, он ведь прекрасно знал, как сильно она любила Майдрим и как много она для нее значила. — Да. Она облегченно выдохнула и благодарственно ему улыбнулась, радостно потрепав гриву Майдрим. — Она очень любит купаться. Поедем завтра на речку? Будешь резвиться, сколько захочешь! — она прижалась лбом к лошадиной шее и снова вдохнула ее опьяняющий запах. — Никакой речки. Ни завтра, ни послезавтра, ни в ближайшее время, — строго выдал Ниган, продолжая спокойно гладить лошадь по спине. Она моментально насторожилась. И так всегда. Сначала он доводил до эйфории, делал так, что от радости забываешь обо всем на свете, а потом резко возвращал с неба на землю, в ненавистную реальность. — Почему? — Тебе запрещено покидать территорию Святилища. Она понимала, что это было рискованно, но все же решила попробовать. — Ниган, можно мне кое-что сказать? Он заинтересованно взглянул на нее и подошел так близко, что она чувствовала запах его волос. — Говори. — Лошадям необходимо много двигаться и бегать, чтобы они нормально развивались и были физически крепкими, — она сделала короткую паузу, внимательно наблюдая за выражением его лица. — На территории Святилища нету левады, а они не могут целыми днями стоять в деннике, поэтому… — Поэтому за Западной стеной есть огромная хорошо просматриваемая территория. Объяснишь жирному Джо, что нужно сделать, и будет тебе левада. Вопрос закрыт. — А… — Ну-ка повтори мне второе правило. — Твои приказы не обсуждаются. — Чтобы я больше не слышал о речке и дальних конных прогулках. Понятно? — в его тоне проскочила нотка недовольства и она четко уловила этот сигнал. Делай так, как хочет он и все будет в порядке.  — Хорошо, как скажешь, — она задумалась, поглаживая Майдрим по шее. — Есть еще кое-что. — Слушаю тебя. — Я давно присмотрела для нее жеребца, для случки. И если ты не против… — Для чего ты его присмотрела? Сара, называй вещи своими именами! — Для спаривания, чтобы получить потомство, — она немного заволновалась и почувствовала, что начала краснеть. По его выражению лица стало понятно, что его явно забавляла ее смущенность. Майдрим повернулась к Нигану и громко фыркнула, мотнув головой. Он расхохотался, похлопав ее по спине. — Девочка моя, не волнуйся! Папка не отдаст тебя какому-то неизвестному члену! — он взглянул на Сару и продолжил спокойным, строгим тоном. — Что за жеребец? — Скорее всего, ты его уже видел, это конь Ричарда. — Конь Ричарда? — Ниган недовольно скривился. — Сара, ей не нужен конь Ричарда, ей нужен лучший жеребец. — На мой взгляд, он и есть лучший. — Мне надо на него посмотреть. — Хорошо. Но… — Ну что опять? — Даже если он самый лучший, всегда есть вероятность, что ничего не получится. Либо он не захочет, либо она закапризничает. В общем… — В общем, мы обсудим этот вопрос, когда я вернусь. Ее моментально охватило чувство тревоги и она толком не успела подумать, перед тем как взволнованно выпалила: — Ты уезжаешь? — Да. Как просто ему давались эти короткие, сказанные безразличным тоном, ответы. Она вдохнула как можно глубже. Сердце забилось быстрее, беспокойство нарастало с неудержимой скоростью, а в голове роилось куча вопросов. Почему? Куда? Надолго? Возможно, если бы она получила на них ответы, то смогла бы хоть немного успокоиться. Но кто она такая, чтобы он перед ней отчитывался? — Когда ты вернешься? На несколько секунд он задержал на ней взгляд и она почувствовала приятное, будоражащее волнение в груди. Майдрим потянулась к его руке, в которой он держал морковь. — Скоро. Больше они не разговаривали и она молча гладила Майдрим, наблюдая, как он отошел в сторону, прикурил сигарету и вызвал по рации дежурного охранника. Через несколько минут высокий бородатый Спаситель уводил ее из амбара, чтобы провести в ее комнату. Уже на выходе из помещения она быстро обернулась и моментально ощутила необъяснимую тоску, увидев, что он снова подошел к Майдрим и что-то говорил ей, обхватив ее голову обеими руками. Она вспомнила последнюю сказанную им фразу. Скоро. И понимай, как хочешь.