***
— У Сары туляремия, — уставшим голосом объявил доктор Карсон. — Туляре…что? — переспросил Ниган, упершись локтями в колени, и внимательно взглянул на мужчину в белом халате. — Туляремия, — четко повторил доктор, присаживаясь в кресло напротив, и положил себе на колени черную папку. — Это зооантропонозная инфекция, которая характеризуется лихорадкой, интоксикацией и воспалением лимфатических узлов. — Как ты понял, что это именно туляремия? — У нее характерное поражение кожи на левой руке. — Так, Карсон, избавь меня от всей этой медицинской поеботины и скажи вот что — эта хрень заразная? Еще не хватало, чтобы эта болячка скосила половину Святилища! — Ниган, это бактериальная инфекция, а не вирусная. Угрозы для Святилища нет, — заверил начальника Карсон, постукивая пальцами по своей черной папке. — А вот и первая хорошая новость! — Ниган облегченно выдохнул, откинувшись на спинку дивана. — Где она могла ее подцепить? Доктор Карсон тяжело вздохнул, глядя на Нигана уставшими глазами. — Существует довольно много способов заражения, но я предполагаю, что она либо пила некипяченую воду, либо ее укусил клещ. — Карсон, какой нахуй клещ в Святилище? — Ниган закинул ноги на журнальный столик и достал сигарету. — Я и не говорил о Святилище. Инкубационный период может длиться до трех недель, а именно три недели назад, если я не ошибаюсь, она с группой была на вылазке, а потом попала в плен к Сектантам. Вот тебе и ответ. Щелкнув зажигалкой, Ниган глубоко затянулся сигаретой и задумчиво посмотрел на доктора Карсона. — У нас есть все необходимое для лечения? — Да, но… — доктор резко замолчал, увидев, как Ниган недовольно скривился, отрицательно качая головой. — Харлан, ты же в курсе, как я не люблю эти «но», когда дело касается жизни моих людей. Знаешь, почему? — Ниган медленно выдыхал дым, глядя на Карсона. — Потому что люди — это ресурс. — Верно, друг мой. А это значит, что она будет жить, и ты сделаешь для этого все необходимое. — Этим я как раз и занимаюсь, — мужчина замолчал, опустив глаза на папку, лежавшую на его коленях. — Как она сейчас? — Часа три как наконец успокоилась и уснула. — В смысле наконец успокоилась? — удивленно переспросил Ниган. — Она всю ночь бредила из-за жара, повторяя одно и то же имя. — Нейтан? — Что прости? — мягко уточнил Карсон. — Имя, которое она называла, это Нейтан? — холодно повторил Ниган. — Нет. Майдрим. Главный Спаситель стряхнул пепел в вазочку, и на его лице мелькнула еле заметная довольная ухмылочка. — Понятно, док, понятно, — докурив сигарету, Ниган бросил окурок в пустой стакан и на несколько секунд задумался, глядя в одну точку. Поразмыслив немного в тишине, главарь Спасителей наконец обратился к Карсону, терпеливо ожидавшему дальнейших распоряжений своего босса: — Когда она встанет на ноги? — Учитывая, что лечение началось на начальной стадии болезни, то ей нужно минимум дней пять постельного режима и хорошего питания, чтобы поправиться. А дальше посмотрим. — Люблю, когда доктора дают утешительные прогнозы! Ладно, Карсон, иди, отоспись, а то на тебе лица нет, так хреново ты выглядишь. — Спасибо, — Карсон кашлянул и неуверенно глянул на Нигана. — Чтоб ты знал — я приковал ее наручниками к кровати. На всякий случай. Ну, ты понимаешь. — Понимаю, — раздраженно ответил Ниган, встав с дивана и подойдя к окну. — Все хорошо? — заботливо спросил Карсон, заметив резкую перемену настроения начальника. — Все просто заебись, Карсон. Можешь идти, — сухо отрезал Ниган, не поворачиваясь к собеседнику.***
Резкий запах лекарств ударил в нос и она открыла глаза, пытаясь понять, где находилась. Проникающий через единственное небольшое окно лунный свет слабо освещал комнату и она с трудом могла рассмотреть помещение. Собравшись с силами, Сара попыталась привстать, но с удивлением обнаружила, что ее левая рука была прикована наручниками к одной из металлических трубок изголовья кровати. Уровень адреналина моментально взлетел к максимуму, а в голове сразу пролетела мысль, что это не к добру. В панике она попыталась вспомнить, что произошло, но единственное, что удалось восстановить в памяти — это раненая Майдрим, яркий свет фар и какие-то люди с оружием. А что, если это были чужаки? Тело словно прошиб разряд тока и она вскочила с кровати, с ужасом обнаружив, что была в одной легкой майке и трусах. — Господи, только не это! — ее начало трясти от одной только мысли, что с ней могли делать неизвестные, пока она была без сознания. В стрессе она принялась дергать прикованную руку, а потом вдруг вспомнила, что если правильно вывихнуть большой палец, то можно с легкостью освободиться от наручников. Но для начала надо было успокоиться. Сев на кровать, она глубоко вдохнула, настраиваясь на предстоящую неприятную процедуру. Резкий приступ головной боли, а затем и тошноты осадили ее порыв и она тихо зашипела, приложив ладонь свободной руки к виску. — У меня все получится, у меня все получится... — она тихо шептала себе под нос, растирая висок. — Аминь! Головную боль как рукой сняло, когда она услышала чей-то грубый голос из темного угла комнаты. Забыв о наручниках, она снова вскочила с кровати и айкнула от резкой боли, когда железный браслет неприятно врезался в кожу прикованной руки. — В-в-вы кто? — хриплым голосом спросила Сара. Внезапно темноту рассек яркий желтоватый свет фонарика и она заслонила глаза рукой, отвернувшись в сторону. — Твой кредитор. Не дергайся, свои. Вот теперь она узнала этот голос с легкими нотками насмешки. Это был он. Через секунду яркий свет фонаря погас, и в комнате появилось более приятное мягкое освещение от настольной лампы. То ли от неожиданности, то ли от все еще бурлящего в крови адреналина, но Сара не могла и пальцем шевельнуть, в ступоре уставившись на Нигана. Он сидел в глубоком кожаном кресле в дальнем углу комнаты. Справа от него стоял невысокий столик, на котором лежали Люсиль, пистолет, нож и фонарь. — Здравствуй, Ниган, — она слегка запнулась, почувствовав легкую тошноту. Ничего не ответив, он неожиданно встал с кресла и направился прямо к ней. Она почему-то растерялась и машинально отступила назад, чуть не перевернув прикроватную тумбочку. Попытавшись предотвратить падение тумбочки, Сара резко развернулась, но наручник на левой руке снова дал о себе знать и она в сердцах выпалила мат на французском. — Ты можешь блядь не дергаться, как припадочная?! — нервно рявкнул Ниган, схватив ее за прикованную руку, и достал из кармана штанов маленький ключик. — Я извиняюсь, просто… Просто я очень волнуюсь и… Он уже освободил ее руку из железного браслета, когда она внезапно почувствовала сильный приступ тошноты. Не закончив фразу, она метнулась в сторону и через секунду ее сильно стошнило в какой-то ящик, стоявший у стены. Давно она не чувствовала себя настолько отвратительно, что было плевать даже на присутствие Нигана и то, что он видел ее блюющую в одном нижнем белье. Но такое состояние безразличия длилось недолго. Вытерев рот рукой, она отодвинула ящик в сторону и прислонилась к стене, обхватив ноги руками, а затем уткнулась головой в колени, осознав, какое жалкое зрелище только что созерцал Ниган. Все тело внезапно охватила слабость, в висках стучала тупая боль. От нее неприятно пахло и единственное, чего ей хотелось, это чтобы он как можно быстрее ушел, оставив ее одну. — На, попей. Она подняла голову и увидела, что Ниган присел напротив и протягивал ей бутылку. — Угу, — она робко кивнула, не решаясь открыть рот, и как только бутылка оказалась у нее в руках, тут же принялась жадно пить. Опустошив пол литровую емкость, она наконец выдавила из-себя тихое «спасибо». — Встать сама сможешь? — он смотрел на нее так, будто сомневался в ее адекватности и она снова угукнула, с благодарностью глядя ему в глаза. — Ну ты же блядь не глухонемая, сколько можно угукать! — недовольно фыркнул Ниган и она тут же вскочила на ноги, на автомате выпалив: — Могу, конечно могу! От столь резкого телодвижения мгновенно закружилась голова, и ее качнуло в сторону. Она попыталась удержать равновесие, но перед глазами все поплыло, и она хаотично замахала руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться, чтобы не упасть. — Господи, ну ты и дура! В ту же секунду она почувствовала, как он поймал ее за предплечье, а затем ее резко качнуло вперед и она уткнулась головой ему в грудь, судорожно вцепившись в его бедра, чтобы не потерять равновесие. — Да успокойся ты уже, ей-богу! — он обхватил ее за талию и прижал ее голову к себе, строго скомандовав: — А теперь закрой глаза и дыши глубоко. Через пару минут попустит. Она машинально обхватила его руками, исполняя то, что он приказал. В отличие от нее он пах свежестью и чистыми вещами. С каждым вдохом этот приятный запах наполнял ее легкие и ей было жутко неудобно за то, что он вряд ли получал удовольствие, вдыхая ее ароматы. — Прошу прощения за…за рвоту, — она наконец решилась заговорить, интуитивно прижавшись к нему сильнее. Он ничего не ответил, но она почувствовала, как он слегка сжал ее волосы на макушке. — Мне очень неудобно за все это. Даже не знаю, что со мной такое. — Ты больна туляремией, — холодным тоном сообщил Ниган. Она отстранилась и удивленно посмотрела на него, но как только открыла рот, чтобы что-то спросить, Ниган с недовольным выражением лица приложил ладонь к ее лбу. — А блюешь ты из-за температуры, — он сделал секундную паузу, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Головокружение прошло? — Да. — Иди ложись, — он немного повысил тон, кивнув на кровать. Сара молча исполнила его приказ и, оказавшись в постели, собралась с силами и решила не временить. — Ниган, прости меня пожалуйста. За…за то, что я покинула Святилище и не уберегла Майдрим, — она сильно вцепилась руками в одеяло, стараясь сдержаться, но, не выдержав напряжения из-за его пустого и безразличного взгляда, расплакалась. — Скажи мне, она жива? Он молча прошел через всю комнату к столу, на котором лежало его оружие и Люсиль. Забрав свои вещи, Ниган медленно подошел к кровати, не переставая смотреть ей в глаза. — Со вчерашнего вечера эта лошадь — больше не твоя забота. А с тобой я разберусь, когда ты выздоровеешь, — закинув биту на плечо, Спаситель направился к двери. Сара без колебаний вскочила с постели, на ходу поймав его за руку. — Постой, пожалуйста! Не уходи, прошу тебя! Скажи мне, что с лошадью, скажи, умоляю! — Я сказал тебе лечь в постель, мать твою, в п-о-с-т-е-л-ь! — в его глазах вспыхнула конкретная злоба и он уже не подбирал слов, принявшись орать на нее. — Для тебя больше нету никакой лошади! Н-е-т-у! Поняла?! Я дал тебе шанс, я тебе всегда давал эти сраные шансы, но ты каждый раз их профукивала. Каждый ебаный раз! А теперь ложись в постель, Сара! Немедленно! И больше ни слова! Ни единого блядь слова, иначе сделаешь только хуже! Шмыгая носом и утирая слезы, она вернулась в кровать и уткнулась лицом в подушку, попискивая как мышь. Несколько минут он стоял как вкопанный, молча наблюдая, как она, подрагивая, тихо плакала в подушку. Подойдя к двери, Ниган снял рацию с пояса и строгим голосом проговорил в приемник: — Стиви, срочно буди Карсона, и чтобы он в течении пяти минут был в лазарете. Скажи, что у его пациентки опять температура и рвота. Последний раз взглянув на плачущую в постели Сару, Ниган вышел из комнаты, изо всей силы хлопнув железной дверью.