***
Шерри насторожилась, когда Ти Бэг неожиданно пришел к ней в шесть утра. Но уже через пару минут она была на седьмом небе от счастья, увидев под номером тридцать шесть в списке погибших Спасителей имя Сара Миллер. Сгорела в одном из домов, —уточнил Пакетик. Шерри ликовала. У чёртовой лошадницы даже не будет могилы. Ее словно стерли с лица земли. В качестве вознаграждения за хорошие новости Ти Бэг получил крепкие объятия и быстрый чмок в губы. По его выражению лица было понятно, что такого щедрого спасибо он не ожидал, и это её очень польстило. Она умела тонко манипулировать и подчинять себе мужчин. Но самая главная её победа была ещё впереди и Шерри с нетерпением предвкушала. Сегодня был идеальный день, чтобы признаться Нигану в любви и окончательно обкрутить его. В любой другой день он бы даже не стал ее слушать, но сегодня, после всего случившегося в Александрии, её слезы и признание будут выглядеть искренне и как никогда убедительно. Шерри озадаченно вертелась перед зеркалом, тщательно оценивая свой внешний вид. Скромное платье темно—синего цвета, которые было чуть ниже колен, сидело на ней идеально. В нём она казалась себе милой и безобидной. Она довольно улыбнулась сама себе и повернулась к зеркалу спиной, оценивая вид сзади. —Полдня марафетилась, а выглядишь как мышь, — со стороны дверей послышался пьяный голос Эмбер и Шерри недовольно повернулась. —Совесть бы имела. У нас траур, а ты опять в хлам! —У нас это у кого? Судя по твоей довольной роже ты явно не в трауре. —Ещё как в трауре, Эмбер, ещё как! — Шерри ехидно ухмыльнулась, отвернувшись к зеркалу. —Стерва ты, Шерри. —А ты учись, Эмбер, и прекращай пить. А то скоро вылетишь из гарема и сдохнешь в рабочем блоке. —Лучше сдохнуть среди рабочих, чем в твоей компании, —Эмбер поставила пустую бутылку на пол и шатаясь вышла из комнаты. —Глупая малолетка, —фыркнула Шерри, поправив прическу. —Не злись на неё, ты же знаешь, какая она, когда выпьет, — в комнату заглянула Фрэнки. —Я давно не обращаю на нее внимание. —Хорошо выглядишь, ему понравится, — Фрэнки подошла к Шерри, рассматривая её с ног до головы. — Платье, конечно, простенькое, но подчеркивает фигуру. Давай сделаем тебе легкие кудри и получится очень романтичный образ! —Ненавижу кудри! — фыркнула Шерри. — И Ниган их терпеть не может! —Я думаю, ему сейчас вообще всё равно, как мы выглядим. Шерри недовольно зыркнула на Фрэнки и ты пожала плечами. —Он устал, у него куча проблем и… —И ему надо расслабиться, — уверенно перебила ее Шерри. —Ну тогда расслабь его так, чтоб он нас в ближайшее время не трогал. —Боже, ты говоришь так, словно для тебя это каторга. —Я делаю свою работу, но это не значит, что она мне нравится. —В чем проблема, Фрэнки? В рабочем блоке всегда есть вакансии, —Шерри подошла к комоду и открыла шкатулку с украшениями. —Боюсь, я там долго не протяну. —Тогда не ной, а радуйся жизни. И время от времени благодари того, кто тебя обеспечивает. Тем более, что ты и сама получаешь удовольствие, я права? —Да, это Ниган умеет. Фрэнки еле улыбнулась, опустив глаза, и Шерри почувствовала легкую ревность. —Ладно, я пошла. Не ждите меня сегодня! — надев тонкий серебряный браслет, Шерри уверенно вышла из гарема. Стук её каблуков эхом разносился по пустому коридору и она чувствовала себя настоящей королевой. Никто из гаремных подруг даже и не думал претендовать на Нигана, а значит конкуренция свелась к нулю. Подойдя к комнате Нигана, она поправила волосы и уверенно постучала. Дверь распахнулась и Шерри чуть не упала, увидев на пороге мадам Жозефин с сигаретой в зубах. Темнокожая Спасительница окинула её недовольным взглядом и вынула дымящую сигарету изо рта. —Не сегодня, дорогуша, не сегодня. Так что давай, ауфидерзейн! —Что?! —недовольно выдала Шерри. —Иди, говорю, отсюда! —Я жена Нигана, так что никуда не уйду, пока не увижу его. —Жена? — Жозефин шагнула за дверь и затянулась, удивленно глядя на Шерри. — Какая такая жена? —Любимая. Тучная Спасительница так расхохоталась на весь коридор, что чуть не уронила сигарету. —Я сказала что-то смешное? —Да нет, просто что ни блядь, то сразу любимая жена! — Жозефин прищурилась, медленно затягиваясь сигаретой. —Что ты себе позволяешь?! —Называть вещи своими именами. —Так, немедленно пропусти меня, иначе… —Ой-ой-ой, моську-то попроще сделай, а! Или такого леща дам, что в конец коридора откинешься! —Да как ты смеешь, я буду жаловаться! —взвизгнула Шерри. —Кому? Любимому мужу? Ну так он спит сейчас. А когда проснется, я передам, что заходила любимая блядь. —Я Шерри! —Иди уже, Шэрон, с Богом, — Жозефин затянулась, жестом перекрестив ее. —Я Шерри, чёрт побери! —А меня не ебет ни в один сустав, как тебя звать! Махнув на нее рукой, мадам Жозефин развернулась к Шерри задом и захлопнула дверь. —Старая сука! — с ненавистью выкрикнула Шерри, получив в ответ ехидный смех за дверью.***
Он учуял странный запах сквозь сон и еле разлепил глаза, не сразу вспомнив, где находился. Дома. Это Ниган понял, увидев над головой свой любимый зеркальный потолок. Но комната пахла иначе. Не сладкими духами жен, не алкоголем и кожаным диваном. Теперь её наполнял совершенно другой, незнакомый аромат. —Выспался? Он медленно повернул голову на хриплый голос Жозефин. Темнокожая Спасительница не спеша подошла к кровати, держа в руках черную кружку, и присела на край постели. —Доброе утро, Жози. —Сейчас полшестого вечера. —Блядь! Он вскочил и схватил с тумбочки Сектантскую рацию, но мадам Жозефин быстро поймала его за руку. —Успокойся, сегодня ничего не будет. —Откуда знаешь? —Я работала, пока ты спал. Работала. И он сразу понял, почему его комната пахла по—другому. Ведьминское зелье Жозефин. —Работала, говоришь? И какие результаты? —Притормози, не всё сразу. На вот, лучше выпей, — Жозефин протянула ему кружку. —Что это? —Травяной чай. Пей! Она посмотрела на него как мать на ребенка, морочившего ей голову, и он понял, что если спросит что—нибудь ещё, то ему не поздоровиться. Взяв кружку, Ниган принюхался и с подозрением взглянул на Жозефин. Она демонстративно кашлянула, закатив глаза. —Ладно, —фыркнул Спаситель и в три глотка опустошил горьковатый напиток. —Фу, блядь, ну и гадость! Может скажешь, зачем я это выпил? —Чтоб успокоить нервы. Из тебя так и прет негатив и твоя дерьмовая энергетика мешает мне работать, даже когда ты спишь. —Вот только не надо говорить таким тоном, словно я жизнь тебе испортил! —А не пошел бы ты нахер?! Не успел глаза продрать и сразу с претензиями! Тон ему, видите ли, не нравится! А мне, по—твоему, нравится, когда ты заваливаешься ко мне в шесть утра с просьбами о помощи? Или ты думаешь, что я тут нанялась гонять твоих блядей, чтоб ты нормально выспался? Я делаю тебе одолжение, понял?! —Ну всё, Жози, успокойся! Я погорячился. —Погорячился он! Ложись давай! Жозефин указала пухлой рукой на кровать и Ниган молча подчинился. Она достала из кармана кофты небольшую стеклянную пробирку с темно—красной жидкостью и поставила её на тумбочку. —Что за красная хрень? —Кровь твоего Сектанта, — мадам Жозефин взяла с тумбочки складной ножик и строго зыркнула на Нигана. — Давай свою руку. —Жозефин, твою мать, может объяснишь? —Если хочешь, чтобы я помогла, закрой рот и делай, что я говорю. Давай сюда руку! Еще ни одна женщина в его жизни не позволяла себе подобной дерзости. Ему всегда угождали и мило улыбались, но Жозефин было явно плевать все его достоинства, от которых другие женщины приходили в восторг. Сцепив зубы, Ниган протянул ей руку. —Я буду гореть за это в аду, так и знай, — пробубнила Жозефин, сделав надрез на его указательном пальце, и сцедила пару капель крови в пробирку. —Тогда почему ты это делаешь? —Потому что ты спас мне жизнь. —Значит плохи мои дела, да? —Не то слово. —Говори, как есть. —Скажу, если не смогу всё исправить. —Ты уж постарайся, пожалуйста, — он внезапно почувствовал сильную слабость и заметил, как на лице Жозефин мелькнула хитрая ухмылка. —Пожалуйста? Ты знаешь такие слова? — она приложила ладонь к его лбу и тяжело вздохнула. — Ох, если бы ты знал… —Что за варево ты мне дала? — язык заплетался, веки стали тяжелыми и он попытался схватить ее за руку. —Жо-зе-фин, бля… Он уже не видел её, только слышал голос и какое—то шуршание. — Кстати, если у меня получится, тебе придется смириться с тем, что Спасители будут обожать Джеффри. Ты же не против? А? Ну, раз молчишь, значит не против. Наверное он бы взорвался, если бы мог. Схватил бы её за горло и наорал так, что сорвал бы к чертям голос. Ниган сделал последнюю безуспешную попытку хотя бы открыть глаза, пока Жозефин шептала молитву, прикасаясь к его лицу. Тихое " аминь» было последним, что он услышал перед тем, как наступила темнота.***
Она думала о нем все утро, не сомкнув глаз. Ниган овладел ее мыслями и ей хотелось одного — сделать все возможное, чтобы разрушить этого человека и его уверенность в себе. Но Данталиан был против. Впервые за два года глава Секты не поддержал ее предложение и сказал Елизаздре твердое «нет». Это очень ее разозлило и она решила, что добьется своего любой ценой. Найдет нужные аргументы, переубедит начальника, и шаг за шагом дойдет до своей цели. В дверь тихо постучали и Елизаздра устало отвернулась от окна, ответив «входите». На пороге появился Оливьер и по его выражению лица она поняла, что новости были неутешительными. —Не нашли? —Нет. Подошли почти впритык к Александрии, обыскали все вокруг. Как сквозь землю провалился, — расстроено ответил Сектант. — Может он тоже в плену? —Если бы. Думаю, Нейтан уже мертв. —Не говори так, прошу. Скажи что угодно, но не это. Она увидела, как по щекам Сектанта покатились слезы и жестом пригласила его войти в свою комнату. —Подойди ко мне, — Елизаздра ласково позвала к себе подчиненного. Он неожиданно обнял ее и тихо всхлипнул. — Поплачь, — она поглаживала его по спине. — Я знаю, как больно потерять друга. Нейтан был одним из лучших. Я обещаю тебе, мы обязательно накажем виновных. —Его это не вернет. —Знаю, просто нам будет легче это пережить, если мы отомстим. И чтобы всё получилось, мне очень нужна ваша поддержка. Оливьер отстранился от нее, вытирая слезы, и настороженно посмотрел ей в глаза. —Поддержка? О чём ты? —У нас с Данталианом разногласие. —Ты серьезно? Почему? —Он не хочет терять время и предлагает применить силу, чтобы Ниган вернул Джеффри с Ингрид. А я категорически против отправлять вас на бойню, — она слегка сжала его плечи. — Я хочу, чтобы мы забрали себе Святилище и подчинили Спасителей без насилия. —Подчинить Спасителей?! Но… Как ты собираешься это сделать?! —Это сделаю не я, а Джеффри. —Елизаздра, я ничерта не понимаю! —Присядь, — она кивнула ему на небольшой диван у окна и села в кресло напротив, прикурив сигарету. —То есть я правильно понял — ты не хочешь вытаскивать Джеффри из плена? —Именно. Видишь ли, Ниган хочет перестраховаться под предлогом того, что Джеффри с Ингрид должны отработать ущерб, нанесенный Александрии, —Сектантка медленно затянулась, откинувшись на спинку кожаного кресла. — На самом деле он просто пытается выиграть время. —И ты пойдешь у него на поводу?! —На поводу пойдет он, а не я. Ниган уже копает себе могилу. Джеффри моложе и опытнее его. Он прирожденный лидер. Спасители нас боятся, и они знают, что непобедимой Секта стала благодаря Джеффри. Если он сделает всё правильно, очень скоро люди Нигана встанут на его сторону. Мы получим Святилище без кровопролития. —Ты сошла с ума! Спасители ненавидят нас! Джеффри могут убить в любой момент! —Не убьют. Я поставлю Нигана в такие условия, что он пыль с него будет сдувать. Оливьер нахмурился и потянулся к пачке Мальборо на журнальном столике. —Елизаздра, это предательство. Мы не можем бросить его там. Будь на его месте кто—нибудь из наших, он бы вырвал Нигану глотку, чтобы освободить нас! —Уж поверь, я вырву Нигану глотку. Для начала заберём у него Хиллтоп. —Что?! —Пусть думает, что у нас временный обмен. Джеффри с Ингрид взамен на фермерскую общину. Ниган хочет перестраховку? Пусть платит своими же поставщиками. —Он не отдаст Хиллтоп, — Оливьер нервно щелкал зажигалкой. — Да и зачем нам эта община? —Если мы останемся здесь зимовать, нам нужна подстраховка с едой. Хиллтоп нам ее обеспечит. —Зимовать?! Но шеф хочет уходить в Шейди Сайд, к океану! —Мало ли, что хочет шеф. Если вы и ваши бойцы будете против, он прислушается, — Елизаздра пронзительно посмотрела на подчиненного и выдохнула дым. —Ну, что скажешь? —Я не готов ответить. —Переговори с Ламией и остальными командирами отрядов. Подчиненным пока ничего не говорите. Даю время до завтрашнего утра. — Почему у меня ощущение, что ты на меня давишь? — Сектант швырнул зажигалку на стол. —Это моя работа — подталкивать талантливых людей к стратегически правильным решением. И я больше не хочу терять вас. Джеффри тоже бы не хотел. —Джеффри хотел бы выбраться из плена. —Да, но только не ценой ваших жизней, — она потянулась к пепельнице и потушила сигарету. — Ты же помнишь, что он был против войны со Спасителями? Оливьер задумался, уставившись в одну точку усталым взглядом. —Помню. Но это не значит, что ее не хотим мы, — Сектант резко встал и направился к выходу. — Я возвращаюсь на поиски Нейтана. —Оливьер! — она окликнула его командным тоном. — Не забывай, благодаря кому ты все еще жив. Он стоял к ней спиной и Елизаздра заметила, как участилось его дыхание. —Я тебя понял, — сухо бросил он перед тем, как захлопнуть дверь ее комнаты. —Кто бы сомневался… — довольно прошептала Сектантка.***
Он не понимал, что с ним происходило и где он находился. Перед глазами одно за другим мелькали лица: родители, друзья, бывшие коллеги, любовницы, доктора, незнакомцы. А потом внезапно наступила темнота и Ниган услышал ее голос. Люсиль. Он не верил своим ушам, но это была она. Говорила, как соскучилась, и звала его к себе. Здесь хорошо и спокойно. Оставь их и иди ко мне. Ниган запаниковал, чувствуя, как его тело постепенно окутывало холодом. Я так долго тебя ждала, наконец—то ты здесь. Её голос в темноте леденил душу и он так сильно испугался, что начал просить прощения. За то, что не нашел доктора, который вылечил бы её болезнь. За измены. За свой эгоизм и самовлюбленность. За аварию, в которой они потеряли еще не рожденного ребенка. Прости. Прости. Прости меня. Но она молчала. Теперь ему отвечал уже другой голос. Грубый, прокуренный и недовольный. —Просыпайся! Давай-давай, уже пора! Жозефин. В горле пересохло и Ниган чувствовал себя так, словно его пропустили через мясорубку. —Я жив? — еле промямлил он, приоткрыв левый глаз. —Пока да. Господи, да очнись наконец! — Жозефин влепила ему пощечину. —Ты…мне дала? — прохрипел Ниган, открыв оба глаза. —Mais t'es complètement fou! (Сдурел, что ли?) Совсем уже крыша поехала?! —Я…Говорю… Что ты мне вчера дала? —Аяуаску. Давай-ка, лучше сядь. —А-а-а-а… — простонал он, почувствовав резкую боль в голове, и перевернулся на бок. —Что за… Сейчас сдохну! —Не сдохнешь, теперь уже точно не сдохнешь, — она хохотнула, потрепав его по волосам. — Ну, как ощущения? Это только начало. Ничего, через пару часов оклемаешься. —Я… Сейчас блевану. Он резко перегнулся через край кровати и его сильно вырвало. —Если бы не я, захлебнулся бы нахер во сне! Потерпи, сейчас ведро принесу. —Ой, бля… Ниган сполз с кровати и уткнулся лбом в пол. —Господи, ну куда ты прямо в блевотину! — Жозефин грюкнула ведром и пнула Нигана ногой. — Поднимайся, это еще не конец. —Я… не знаю… что… с тобой… сделаю. —Зато я знаю — ничего! Тебе надо сесть! Господи, да сядь уже! —Не могу, — простонал Спаситель. Ему казалось, что еще чуть—чуть и его вывернет наизнанку. Голова кружилась и раскалывалась так, что ему хотелось умереть, лишь бы это прекратилось. —Ты мужик, блядь, или тряпка? Возьми себя в руки! — Жозефин заматерилась, помогая Нигану сесть. —Не ори! Мне плохо… —Хочешь жить — терпи! — она села рядом и коснулась его лба. — Проблеваться — не такая уж и большая плата за жизнь. —А-а-а… —Не хочет она тебя отпускать, ох не хочет, — Жозефин сунула ему в руки небольшое ведерко. —Что? — он еле повернул к ней голову. —Твоя жена. Ниган прижал к груди ведро, уставившись на Жозефин. —Жена? —Люсиль. У тебя же везде по бабе — и на том свете, и на этом! —Буэ-э-э-э! —Но когда ты блюешь, рядом почему-то я! Вот тебе и любовь. —Мне плохо, Жози, сделай что-нибудь. —Уже сделала! —Ой… —М-да, что бы с тобой было, если бы не я! —Если бы не ты, я бы не подыхал сейчас! —Ну да, тебя бы повесили через пару дней на глазах у Спасителей! Пей давай! — Жозефин протянула ему бутылку воды. —Что?! —Поэтому твоя жена здесь. Она пришла за тобой и всё еще ждет. Вон там, — Жозефин указала ему пухлой рукой в сторону окна. Он уставился в пустоту и почувствовал, как занемели руки. Его моментально начало знобить. —Её вижу только я. Так что терпи, твою мать, и не ной! Потому что ты не представляешь, чего мне стоит вытаскивать тебя с того света. —Я хочу жить, очень хочу! — он почувствовал нарастающую тошноту и крепко обхватил прохладное ведро. —Жозефин, скажи… Бу-э-э-э! —Ты блюй давай, потом поговорим. Аяуаска очистить тебя и будешь как огурчик. —Ну нахуй такие огурчики, су-ка… —О, тебе понравится, вот увидишь! Будешь чувствовать себя всемогущим. Никакой тебе злости, тоски, чувства вины и беспомощности. Но это только на пару дней, потом всё вернется обратно. —Что это значит? —Это значит, что ты решишь проблему, но легче от этого тебе не станет. —Порадовала, блядь. —А я пойду пока, — она встала и, покряхтывая, пошла к окну. —Не… ку-да ты? —Покурить! — огрызнулась Жозефин, достав сигарету, и щелкнула зажигалкой. — Испугался что ли? Она захихикала, присев на широкий подоконник. —Стерва… Издеваешься… —Даже не думала! Кстати, — она медленно затянулась и еле улыбнулась, хитро прищурившись. — Среди всего дерьма, которое тебе еще предстоит, есть кое-что хорошее. —Ой, сейчас сдохну. Как же хреново, твою мать, ебучая хуеваска или как там! —Аяуаска. У тебя будет ребенок. Он еле поднял голову, уставившись на нее ошарашенным взглядом. —Какой, нахрен, ребенок?! —Мальчик, — совершенно спокойно ответила она. —Никаких детей, ты меня слышишь, никаких детей мне не надо! —Ну что-что, а твои дети — это уже точно не моя проблема, — Жозефин потушила сигарету о подоконник и громко прокашлялась, подойдя к Нигану. — Ладно, папаша, с дитем потом разберешься, пора поговорить о Джеффри.