***
Ардент до седьмого пота тренировался и жил дикарем в лесу, и как он там выживал, для всех оставалось загадкой. Хотя, может, Хиенна, судя по ее мечтательной улыбочке, что-то понимала. Еще бы: если ты выжил с Хель, то Рафтель с его клыками, когтями, избытком кислоты и щелочи — цветочки после ягодок. Хель пропадала днями и ночами (Хмм…) непонятно где, умудряясь сбегать даже от сестры. Все-таки одиночество иногда необходимо даже самым общительным и оптимистичным людям. А Джео у нас, как известно, самая общительная. Да. И оптимистичная самая. Вот и Джео, устав от постоянной работы нервной системы и мозга, спряталась от всего. Да ее и не искали, признавая за Хель право побыть одной. Она гуляла по окраинам Рафтеля, не ища ничего, мокла под дождем, хрипло смеясь и, что-то напевая, прыгала с кочки на кочку лесного болота, под аккомпанемент стука небольших градин. Распустив волосы, кружилась, имитируя вальс и ловя ртом, как самая последняя дура, снежинки. И даже пару раз прошагала по пустоши в центре Рафтеля, ради прикола и утоления исследовательского интереса измерила шагами пустошь вдоль и поперек, и послушала ритмы биения сердца острова, но не задержалась в этом месте надолго. Тут была тяжелая и древняя атмосфера, рушить которую не хотелось. Все в этом месте буквально твердило о печальной истории острова и древнего города. Если бы на пустоши побывала Юза, она бы непременно почувствовала запах застарелой боли, гнили предательства, древности, старости, несбывшихся мечтаний. Нахождение здесь заставляло погрузиться в бесконечный поток разрушительного времени с головой, руины завораживали, между остатками стен домов можно было проходить целую вечность. Сердце Рафтеля обладало магнитным притяжением, и именно поэтому Хиенна не задержалась на пустоши. Свобода — все, и даже больше. В остальном — капитан охотников развлекалась, как могла. И поэтому совершенно не ожидала, стоя на краю небольшого озерца, со странноватого цвета водой, что ее уединение нарушат таким варварским образом: — ДЖЕЕЕОО! Вопль вознесся над островом, запутался в его хитросплетениях и вернулся назад, многократно оглушив исследователей эхом. Какое-то шестилапое чудовище четырех метров в холке, бодро сверкавшее до этого одиннадцатью зелено-красными глазами, передумало нападать на Юзу, мирно выкапывающую в специальную емкость желтую с синеватыми прожилками лапшу, имеющую по длине макаронин забавные маленькие цветочки и челюсти в районе корневой системы. Крокус, заносящий название образца и его характеристики в исследовательский дневник, вздрогнул и поставил кляксу, Юза пожала плечами и приготовилась слушать небольшую перебранку капитана и старпома. Такое для охотников входило в неизменный репертуар представлений театра (читай, цирка) жизни. — ОЙ, НЕ ОРИ! — ответила Хиенна на той же громкости. Тиэнжел отвлекла ее от созерцания небольшого озерца и Хель обмакнулась головой в этот самый водоем. То, что озерцо было необычным, Хи поняла уже позже, примерно после того, как оглядела свои волосы, налипшие мокрыми прядями на лоб, шею и плечи: — ЁЛКА, ЧТОБ У ТЕБЯ ВСЕ ИГОЛКИ ПОЖЕЛТЕЛИ И ОПАЛИ! — раздосадованная неожиданной покраской, крикнула Джео. И с хорошей скоростью понеслась в направлении сестренки. — Я ТЕБЕ ЁЛКА, А НЕ ЛИСТВЕННИЦА, БОТАНИК ХРЕНОВ, ЧТОБЫ ИГОЛКИ ТЕРЯТЬ! — голос Тиэнжел эхом гулял по Рафтелю. Крокус, поставив вторую кляксу, чертыхнулся и понял, что писать сейчас бесполезно, Юза, деловито оглядев свою работу, раскопанную, практически перепаханную землю и «лапшу» в коробочке, улыбнулась, и, схватив врача Роджера за рукав кофты, потащила его подальше в Джунгли. Тиэнжел «обнаружилась» на небольшом плоскогорье, имеющем весьма внушительную площадь и долбанутый во всех смыслах рельеф. Волей можно было почувствовать приближение к «месту встречи» остальных искателей, не оставивших без внимания весьма экспрессивные переговоры сестер. Но пока Хиенна стояла на плато совершенно одна, постепенно осознавая и отмечая то, что не замечала при одиноких прогулках. Просыпаясь от блаженного состояния бездумного созерцания природы и взгляда на мир сквозь призму душевного равновесия. Хель почувствовала легкое раздражение. Вопрос, заданный сестрой, еще больше его подогрел: — Оя! Еще дольше не могла проваландаться? Что у тебя с прической, кстати? — Тииииэнжееел, а ты знаешь, как СИЛЬНО я тебя люблю? Можешь не отвечать, по глазам вижу, что знаешь, — голос Хи так и сочился сарказмом и злобой. — Центр Рафтеля, да неужели? Как-то здесь пустовато в отличие от буйства природы в других частях острова. Хиенна скучающе оглядела панораму вокруг себя и, не найдя ничего нового, притворно-удивленным голосом, с каменным выражением лица, продолжила свой спич: — Да быть не может?! — Ахнула Джео, совершенно не скрывая скуки. — Неужели здесь кто-то жил? — про себя она отметила, что просто потрясающий кэп сегодня. — Не на то смотришь, это раз, и где ты здесь видишь мои глаза, это два. — Тиэнжел плевалась ядом, аки неизвестная фигня, проживающая на берегах Рафтеля и была так же незаметна. — То, что здесь кто-то жил, было почти очевидно. Но! Здесь не скачет погода, Хи. Голубое небо. Без перепадов. Вот уже час с чем-то. Ну и раскопки, ща кто-то возьмет лопату и начнет археологические работы! РОДЖЕР, ВЫ ТАМ БЛИЗКО? БЫСТРЕЕ ДАВАЙТЕ! Хиенна фыркнула на этот потрясающе эксклюзивный подход к Королю пиратов. Что поделать — Тиэнжел обржает эксплуатировать людей, даже если те — Короли пиратов. Тем более если те — Короли пиратов. Тем не менее, Джео в данный момент абсолютно не горела желанием с лопатой, совочком, кисточкой и гвоздичком на животе лежать на ребристых камнях и отчищать от вековой пыли образцы древности, поэтому Хи тихонько хмыкнула и буквально испарилась с плоскогорья. К тому же, атмосфера этого места поменялась, Хи теперь не очень там нравилось. Пропала та тяжесть из воздуха, исчезла таинственность и загадочность, ушло очарование заброшенной земли, погибшей насильственной смертью. Хель раздраженно вздохнула. Подергав теперь странноватого красно-сине-черного цвета волосы, она достаточно быстро оказалась в ближайшем лесу и скрыла свое присутствие. Пускай Ти будет считать, что сестренка глубоко обижена вылитым на нее центнером яда, хотя он не имел к настроению Хиенны никакого отношения. — Итак, — начала весьма продуктивный разговор сама с собой Хи. — Я свалила и до конца не буду в курсе первых новостей. Овощ в помощь, в смысле, хрен с собой. Хиенна задорно улыбнулась и отправилась дальше в лес — утолять жажду любопытства. Вдруг она тоже найдет что-нибудь интересное? Ей бы очень хотелось. Ведь бог его знает, ни хрена он там не знает, конечно, что еще можно выковырять на этом безумном острове.***
Роджер, только что пришедший на плоскогорье, с удивлением отметил отсутствие Джео, которая должна была быть здесь и уже некоторое время ползать по земле с экспрессивными воплями из разряда: «Ой, а что это здесь такое?». С хорошей скоростью наматывать круги вокруг обломков стен, собирать черепки, радостно вопя так, будто это алмазы по сто карат. Но Хель отсутствовала, и на пустоши было тихо и спокойно. Исключим из факторов описания подавляющую ауру Уолке. Гол очень сильно удивился, Хи редко упускала возможность поприключаться, тем более в веселой компании. — Ти, а где Хель? — Тиэнжел полностью проигнорировала заданный Королем пиратов вопрос, и сразу загрузила его описанием сердца Рафтеля. — Хиенна уже поработала сегодня капитаном очевидностью, очень давно здесь и правда кто-то жил. Это объясняется неменяющейся погодой. Намного удобнее с точки зрения цивилизации развиваться, будучи уверенным в завтрашнем дне — в том, что твои посевы не побьет неожиданный град и не сожжет трехчасовая засуха. Практически, получается, что это кусок нормальной земли, око шторма в центре Хаоса, который носит гордое имя Рафтель. Плюс, в отличие от остального острова, здесь очень странное течение времени, как будто… — Ти задумалась на несколько секунд, пытаясь описать собственные ощущения словами, — будто время остановилось, когда-то очень давно, и больше не идет. Находясь здесь, ты находишься в прошлой эпохе. И еще… На самом деле, пустошь выглядела достаточно живописно: на ней не было больших перепадов высот, зато заметно выделялись небольшие холмы и изломы. Повсюду из сухой земли выглядывали остатки каменных стен, в некоторых местах даже сиротливо валялись давно обглоданные и пожелтевшие от времени кости. Иногда на пригорке или около фундаментов росла темно-зеленая и густая, но не высокая трава. На протяжении всей площади голой земли чувствовалось давление и легкие толчки, будто бы грудь рвало изнутри второе, гулко стучащее сердце. На открытом пространстве было немного неуютно. Все от земли до осколков стен и каких-то черепков ваз или горшков дышало древностью. Не то, чтобы пустошь была неровная, но рядом с несколькими возвышениями явно виднелись кратеры, как от бомб, недостаточно большого размера, но внушительно-ужасающие. Само пространство в середине острова растянулось в длину на десяток километров и чуть меньше в ширину, и если пронаблюдать за почти черным пятном с высоты птичьего полета, то оно по форме напоминало неровный овал. В построении разрушенных стен прослеживалась определенная логика, город, что здесь был раньше, имел кольцевое строение. Ближе к центру кусков камней, торчащих из-под земли, становилось гораздо больше, и в каком-то количестве мест видно было почти целый, нетронутый коррозией фундамент, вероятно, сделанный на совесть из балее качественных материалов. По периметру всю территорию темно-коричневой земли обрамлял густой лес. К нему по пустоши тянулись цепочки звериных следов, которые время от времени переживали на плато непогоду. Роджер успел оценить все это, пока Уолке вливала в его уши беспощадный поток гипотез и догадок. Подошедшим чуть позже охотникам и тормозам-пиратам повезло меньше и уже не удалось осмотреть местность. Тиэнжел швырнула каждому по лопате (и откуда она их взяла?), заодно проверяя реакцию, а то что-то ребята расслабились слишком. Все поймали, кроме Юзы и Шаман, которые просто увернулись. Рэн хотел было кинуть саперку обратно, но потом передумал. Вдруг Уолке уже поменяла дислокацию? — Что вы встали, как вкопанные? Вперед, раскапывать секреты Рафтеля!!! — Тиэнжел загорелась идеей перекопать всю пустошь, Роджер только головой покачал. Иногда он поражался энтузиазму, бьющему гаечным ключом по голове всех неудачников, оказавшихся рядом с кем-то из Дьявольских сестер. Но, как бы там ни было, проведенное вместе время обещало быть интересным.***
Хиенна, насвистывая какой-то попсовый мотивчик, пробиралась сквозь лесные джунгли. Это были Джунгли с большой буквы. Охотничий нож, который Хель достала около десяти минут назад, легко разрезал лианы и кривые ветки деревьев, сплетавшихся в один клубок, но был слишком коротким для данной задачи: постоянно соскальзывал со склизских отростков, застревал в тонких не поддающихся железу ниточках и пасовал перед стволами, которые в обхвате превышали тринадцать сантиметров. С такими экземплярами приходилось бороться волей. Это выматывало, но Хи не сдавалась, мысленно повторяя слоганы на тему необходимости тренировок. С трудом пробираясь через дикорастущие заросли, Джео умудрилась парочку десятков раз зацепиться волосами за толстые сучья каких-то кустов. И как это она до сих пор не лишилась волос? Наконец, плюнув на все, капитан охотников остановилась, достала из кармана шорт резинки и заплела на голове косу, да так, что никакие пряди не болтались и ни за что не цеплялись, и продолжила свой путь. Долго ли, коротко ли, а примерно через полтора часа, но может и больше, Хиенна, уже уставшая продираться с непонятной целью через темный лес, наткнулась на скалу. С виду ровная серая поверхность почему-то насторожила охотницу, и она, сосредоточившись, начала прощупывать волей окрестности. Недалеко обнаружился водопой невиданных зверей, чуть ближе, прямо в скале, нашлось гнездовье крупных птиц (драконов? 0_0). Закрыв глаза и прислонившись прямо к холодному камню лбом, Джео на мгновение прислушалась и вдруг отпрянула от стены, как ужаленная, схватившись обеими руками за голову, и заорала не своим голосом что-то нечленораздельное, но явно нецензурного характера. Голова раскалывалась от голосов, будто бы в стене была замурована целая страна. — Что за чертовщина! — Простонала Хиенна, держась за голову руками. — Ощущение, как от асфальт-укладывающего катка, который проехал по мне, и не один раз, — в пустоту возмутилась девочка. Полностью абстрагируясь от воплей пожарных сирен в голове, Хи достала из пространственного кармана стибренную у Тиэнжел кувалду, а затем медленно, почти крадучись подошла к скале. Типа, я мышка, я ниндзя, я призрачный шестой игрок и меня не видно. И начала простукивать скалу кулаком, проверяя толщину камня. — Так, здесь ничего, — вслух комментировала свои действия капитан охотников. — Здесь тоже, — в следующий момент от удара Хиенны по лесу прокатился глухой звук, от которого на пустоши вздрогнули и охотники, и пираты. За этим местом явно было пусто и камень был так тонок, что резонировал и походил на хрупкий огромный барабан. Хель предвкушающе ухмыльнулась и занесла над головой кувалду. Удар по скале — и прямо от места удара разошлись глубокие и кривые трещины. Обрадованная успехом Хиенна весело улыбнулась, и, отойдя от растрескавшейся скалы, резко рванула вперед и со всей дури, а дури там явно было много, пнула каменную стену. С грохотом и скрежетом трещины росли и ширились, пока в какой-то момент куски скалы не стали падать на землю. Хель совершенно по-девичьи завизжала, ну как не поразвлекаться пока никто не видит, и отскочила от падающих обломков горы. Постепенно по мере опадания камней перед взором Джео открывался путь в темные недра пещеры. — Ух-ты, красотища! Обожаю пещеры! Интересно, а что я там найду? — Девочка разве что не светилась от счастья, как начищенный медный чайник и легко подпрыгивала на месте, в нервном предвкушении потирая руки. Хель оставила на виду около проема воткнутый в дерево охотничий нож. Выпустила из кармана Ульфа и направилась прямиком к образовавшемуся провалу. Проходя под выломанной аркой, ей пришлось увернуться от парочки небольших кусков камня, которые откололись от края импровизированного входа. С краев трещин осыпалась каменная крошка и Хи знала, что оставлять в таком состоянии самолично проделанный проход в скале просто глупо, но девочке было невероятно лень делать с этим что-либо, а уж тем более кого-то звать. Вот еще, все приключения должны достаться одной конкретной заднице и никак иначе! Волк, идущий по достаточно широкому проходу рядом с хозяйкой, одобрительно тявкнул, и ухватил Хи за руку, потащив дальше в полумрак. Сама штольня была на удивление обычная, по сравнению со всем остальным на острове, конечно. Совершенно сухие стены, не землистые, а монолитно-каменные. Видно прожилки самых разных минералов, у Джео челюсть не поднималась — в одной скале были малахит и чароит, железосодержащие и медные жилы. Безумно напоминало Хидори. Казалось, что Остров Руд когда-то был единым целым с Рафтелем, а потом их раскололо и безжалостно растащило в разные стороны. Словно именно для этих мест не существовало логики в росте камней и законов природы и морфологии, и встретить здесь можно было все, что угодно. Пройдя метров сто, Хиенна начала подозревать, что здесь что-то не так. Пестрящие самоцветами стены начали слегка светиться ровным и монотонным беловато-голубым светом. Под ногами хрустела каменная крошка, внимательнее присмотревшись к которой, Джео ахнула. Она шла по практически идеально круглому пещерному жемчугу*, но здесь ведь не было воды?.. Хиенна решила отправить Ульфи сторожить вход в пещеру, так, на всякий пожарный, плавать она ведь не умеет. Джео же пошла дальше. Свет в этой части подгорных ходов был не нужен, все и так прекрасно было видно в этом мертвенно-голубом сиянии. Проводя рукой по сухой и в некоторых местах осыпающейся стене, Хиенна вдыхала совсем не затхлый, а наоборот, с терпким привкусом соленой морской воды и окисленной меди, воздух. Пока что пещера не ветвилась на тысячи ходов, но прошагав буквально еще с десяток метров, охотница наткнулась на первую развилку. От основного коридора в разные стороны уходило с десяток ответвлений. Замкнутое пространство вокруг Хиенны вдруг наполнилось сотней разных звуков — шуршание, пыхтение, завывание ветра, которого вообще-то не должно здесь быть. Хель восхвалила всех своих друзей по бывшему миру за то, что достаточно давно ею были просмотрены пара фильмов ужасов, как раз о лабиринтах. — Ностальгия, чтоб ее! — ругнулась Джео вслух, и вздрогнула от громкого гуляющего теперь далеко впереди своего же голоса. На развилках охотница решила оставлять метки, на всякий случай целых три, а не одну. С грустными театральными подвываниями и выдавленными крокодильими слезами Хи, оторвав от сердца пулю для глока, положила ее в маленькую выемку на стене. Рядом с выемкой был нарисован вытащенным из пространственного кармана мелом кото-смайлик и стрелочка, а чуть дальше сделана выбоина в каменной кладке кулаком, усиленным волей. Ничего более остроумного в психоделически окрашенную голову не пришло. Ни секунды не раздумывая, а используя до не возможности идиотский способ — считалочку — Хиенна стала выбирать путь дальше. — Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить, все равно тебе водить. О, идем направо, — Хель бодрым почти строевым шагом отправилась в самый крайний правый тоннель. Таким образом, пройдя еще с десяток развилок, любуясь ярко-желтым цитрином, синеватыми игольчатыми жилами лазурита, пританцовывая и пытаясь выстукивать зубами мотив самбы, Хиенна медленно, но верно продвигалась вглубь пещер, или правильнее было сказать, сети ходов. Причем система явно была природного происхождения, но люди ею, скорее всего, пользовались. И непонятно каким образом эта паутина не развалилась под действием неумолимо идущего вперед времени. Мерный свет от стен также удивлял. Он не шел от каких-либо кристаллов, а обволакивал стены, сочился сквозь них, откуда-то из глубины пещеры, из самого центра хитро сплетенных природой подземелий. Эхом отдавались шаги Хи, громко стучали подошвы тяжелых ботинок, что охотнице не понравилось, и, сняв обувь, она, тихо шагая, отправилась дальше. Пещерный жемчуг приятно холодил и чуть покалывал ступни, теплый ветерок дул с разных сторон, стремясь согреть незваную гостью. Это место дышало искренностью, добротой, первозданностью. О таких местах говорят: здесь еще не ступала нога человека. И это действительно правда. Хиенна прямо чувствовала, что пробуренная природой скала пропитана чем-то живым, чувствующим и сильным. Хотелось найти эпицентр этого странного и непонятного места. Хель, остановившаяся отдохнуть, устремилась дальше. Подойдя к следующей развилке, Хи нахмурилась. По глазам резанул привычный блеск пули. Получается, заблудилась. Перед тем, как начать метаться в каменном лабиринте, а Джео чувствовала, что не может здесь заблудиться, так как эта пещера была само гостеприимство и провожала гостью от двери до двери, девочка проверила стены на предмет двух других указателей. Не нашла. Хель победоносно улыбнулась, и резко развернулась к одному из тоннелей, отмечая в нем какое-то движение. Да и свет в нем на секунду стал ярче, чем в других. Стремительный бросок — и в руках у охотницы бьется и рычит большая лисица. Синяя, двухвостая, а самое главное — фосфоресцирующая. Лисица извивалась, пытаясь выбраться из стальной хватки Хиенны, но, дернув ушами, уловив восторженное мимими, лисица затихла. Наконец, спустя целых пять минут ее осторожно опустили на землю и принялись разглядывать. Лисица возмущенно фыркнула, как бы говоря: «Ну что за наглость эта девчонка себе позволяет?». Но Хель на тот момент было откровенно все равно. — Слушай, а может ты еще и говорить умеешь? Блины печешь? По ночам вышиваешь крестиком? — в ответ на эти вопросы лисица возмущенно тявкнула, мол, я что тебе, цирковое животное? Или Царевна-Лягушка? Говорить-то она, может, и не умела, но понимала человеческую речь прекрасно. — А имя у тебя есть? — лисица отрицательно махнула головой. — Тогда будешь, ммм, дай подумать, Герцогиней, нравится? Лисица задумчиво посмотрела на Хель, а потом кивнула. Хи улыбнулась и потрепала ту по синей шерсти и попросила проводить. Капитан охотников была твердо уверена, что теперь она легко дойдет до места назначения, ведь с таким проводником бояться нечего. Герцогиня бежала впереди, а девочка легкой трусцой иногда подпрыгивая бежала наравне с лисой. Герцогиня смешно фыркала и постоянно ускорялась, что, впрочем, ничуть не печалило Хиенну, которая предвкушала упреки от Ти по поводу нового животного в зверинце. Спустя какое-то время, перебравшись через несколько подземных речек, в которых охотница умудрилась искупаться, воды-то всего по колено и слабости почти не ощущалось, Герцогиня вывела девочку в большой грот. Хиенна замерла, боясь разрушить тишину подземного царства. Прямо перед Хи раскинулось абсолютно прозрачное и бездонное пещерное озеро, на поверхности играли синие блики, блики от стоящего в центре пещеры на каменном постаменте огромного Понеглифа. Каменный куб был цвета индиго, будто по капле в каменную глыбу влили все моря этого мира. И Понеглиф дышал волей, и тысячи голосов рассказывали о сотнях событий и о прожитых годах. Хель пошатнулась и осела на пол, прошептав почти отнявшимся голосом: — Рио Понеглиф. — В эти секунды девочка проживала чужие жизни, перед глазами стоял круговорот событий, сердце стучало где-то в глотке, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Ничего более потрясающего Хиенна в своей жизни не видела, в одном камне был заключен целый мир: его время, его люди, его события, его моря и океаны, его леса, зелеными всполохами гуляющие по индиговому кубу. Хель встала и на пошатывающихся ватных ногах прошла к Понеглифу, по тонкой каменной дорожке, лисица шла за ней, приглядывая за такой впечатлительной гостьей. Очень давно Герцогиня сгубила в этих пещерах много народу, но эта девочка ей понравилась, так как она не знала, что ищет здесь, и так искренне радовалась и наслаждалась пещерой, что лиса решила пропустить Хи. Подойдя к Понеглифу, Хиенна благоговейно прикоснулась к темно-синей гладкой поверхности, испещренной древним языком. Девочка аккуратно вела рукой по строкам написанным древним народом, чья воля не угасла даже спустя века. Воля Ди. Теперь Хиенна Ди Джео понимала, почему чувствовала себя в этой пещере так, словно она дома. Вся паутина выточенных временем пещер буквально пульсировала от наполняющей ее воли. Наследие древности. Память Ди. Джео зачарованно смотрела на Понеглиф не в силах оторвать взгляд, и лишь когда Герцогиня до крови укусила ее за руку, Хи очнулась от транса. — Боже, это просто невероятно, словами не выразить, это, это… — Хиенна задохнулась от переизбытка ощущений. Затем повинуясь шестому чувству, прислонилась к холодной зеркальной поверхности и пропустила через себя волю, оставляя свой пусть и небольшой отпечаток, вплетая свою ноту в какофонию чужих звуков, становясь пусть всего на секунду, но одним целым с давно умершим веком и народом. На землю Хи опять вернула лиса, укоризненно просверлила девочку взглядом, и, обогнув Понеглиф, по кромке каменного постамента, выглянула из-за угла, приглашая Джео следовать за собой. — Иду-иду. Обогнув Понеглиф и перейдя по такой же каменной дорожке на другую сторону грота, Хель вместе с Герцогиней покинула пещеру. Потратив еще достаточное количество времени на то, чтобы выбраться из хитросплетения ходов, собрав все глоковые пули и найдя новый выход вместо обвалившегося самодельного. — Покажешь свою пещеру, Герц, экскурсию по остальным мне устроишь? — лиса одобрительно фыркнула и свернула на развилке, к которой они подошли направо.***
Известным фактом является наличие у Тиэнжел отличной фантазии. И пока Хиенна нагло избегала общественных работ, её накама впахивали до седьмого пота. Кровавого. И слез, не менее кровавых. Роджер со своими сокомандниками также не избежали печальной участи быть привлеченными к полевой деятельности. Уолке разделила пустошь на сектора и на каждый из них назначила группу из охотников или пиратов. Раскопки велись активно, ведь Ти решила, что мало будет просто перекопать пустошь. И поэтому в процессе работы охотники и затесавшиеся в их маленькую, но гордую компанию пираты были вынуждены решать математические и логические задачи, которыми, как из рога изобилия сыпала Ти. Вы когда-нибудь пробовали вычислить в кубических сантиметрах сколько рома уходит на Роджера и Крокуса? А на Шанкса и Рейли? А в кубических дециметрах? А пропорционально? Вот то-то же. В перерывах и свободных днях от раскопок, Уолке нещадно гоняла накама по острову, заставляя танцевать сиртаки, пасадобль, а иногда даже хастл. И еще неопределенное количество танцев, которые отпечатались в памяти старпома не очень хорошо, а потому были модернизированы в соответствии с чувством прекрасного у Уолке. Из земли сердца Рафтеля охотники на пару с пиратами Гола выкопали потрясающее множество интересных вещей, об этом их уведомила Уолке, потому что сами они не понимали исторической ценность найденного «хлама», как любил говорить Рэн. Зато Роджер и Рейли аккуратно восстанавливали вазы из вытащенных черепков. Под чутким руководством Тиэнжел Шаман с Якобом и Рейли, у которого в глазах рябило от кусочков ваз, чертили карту руин. Карта получилась большой, но дело было скорее в ее большом масштабе. Шами отмечала на ней городские районы, таверны, жилые дома, кладбище. Почти каждый день кто-нибудь находил драгоценности, так что ближе к концу недели их накопилось приличное количество. Впрочем, на золото Тиэнжел реагировала равнодушно и его сгребали одной большой кучей «дерьма, которое я уже видела и опись которого уже составлена». Однако было понятно, что это только малая часть всего золота, серебра и драгоценных камней, что есть в разрушенном городе. В конце, перед отплытием, решено было поделить особо приглянувшиеся цацки, а остальными выложить надпись — «Рафтель — ван лав». Идея получила всеобщее одобрение, даже Багги поржал и поддержал полезную инициативу. Кроме того, Тиэнжел настаивала на продолжении копательной деятельности. По ее словам, повозившись в земле чуть дольше, с месяцок примерно, они должны были выкопать весь город. То есть, конечно, то, что от него осталось. Ти говорила, что руины города, так сказать замело, и раньше здесь была низина. В итоге все сводилось к тому, что копать охотникам и пиратам еще ооочень долго. С другой стороны, Тиэнжел присоединилась к процессу. Она выбрала себе для экспериментов наиболее бесполезный пятачок и целых несколько суток от нее не было ни слуху ни духу. Поэтому когда оттуда раздался победный клич, а вслед за этим во все стороны взметнулась земля с древними артефактами, засыпавшись за шиворот Юзе, окатив с ног до головы Рэна и Роджера, и под конец, залепив особо смачным куском почвы Арденту прямо в рот. — Получилось! У меня получилось убрать землю волей не задев костяка стен! Я молодец! Я лучшая! Сам себя не похвалишь, никто не похвалит! Из воздуха соткалась прозрачная фигура Тиэнжел, самодовольно оглядывающая окружающих. — Упс, простите. Я не рассчитала силы и не поставила барьер. — Ты — что? — переспросил Роджер, пытаясь понять, свидетелем чего он стал. — Ну, вам просто не приходило, наверное, в голову, что волю можно применять куда-то кроме поражения противника. А мне… ну ты понял. Мне просто хватает воображения, чтобы приложить силу в нужное русло. И я подумала, что если Королевская Хаки — это такая субстанция, вполне себе ощутимая, значит, я могу управлять ей неограниченно — все зависит только от степени контроля, моей силы Воли и фантазии. Я прозонд… прощупала свой пятачок, выделила стены, черепки, и границу, которая была изначальным уровнем земли. Укрепила все это дело, которое хотела оставить, волей. Сначала было тяжело, но когда я поняла принцип, делопошло веселее. Ну и потом я просто распылила, как бы импульсом взорвала все, что осталось. Ну, не рассчитала силы, думала, оно просто приподнимется и упадет, а я потом разгребу, а оно рвануло. Еще раз извини, Ардент. Я честно не хотела. — О, не стоит извинений! — издевательски протянул Ник, подходя к расчищенному участку. — Право, ничего страшного. — мерзко усмехнувшись, Ник со всей дури пнул ногой в тяжелом ботинке свежераскопаные стены, которые выглядели достаточно хрупкими, чтобы разлететься на куски. Ожидаемо, камни рассыпались аж до пыли. Тиэнжел несколько секунд молчала, склонив иллюзорную голову в бок и задумчиво рассматривая результат. Рейли приготовился гасить выброс воли, Багги и Шанкс — драпать, а Роджер — держать сковородку. Рэн приготовился к живописному очередному скандалу… — Интересно, а если пнуть другую стену, она тоже рассыпется в пыль? — Я могу попробовать, — заверил Уолке Фаер, радостно скалясь. — Давай, — скомандовала Ти, с энтузиазмом перемещаясь к целой стене, которой занимался Рэн. — Ебашь, я с Рэнартом потом поговорю. Ардент пожал плечами — мол, мало ли какие тараканы могли посетить призрачные мозги девочки — и ударил. Никакой пыли на появилось — крупные обломки. — Ничего себе! Хей, мы совершили открытие! Я правда хз, что мы там открыли, но я знаю, что это важно! Шаман, неси ведро, собирай пыль и закупоривай. Фаер, я жму твою мужественную руку. Юза, целуй своего героя… нет, не смей, я не то ляпнула. Короче, все! — гаркнула Ти, внезапно разозлившись. — Все на тренировку! Роджер, что ты здесь еще делаешь, марш тренироваться! Нечего довольным рылом светить! ВСЕМ В САД! ВЫ МЕНЯ БЕСИТЕ! РАССЛАБИЛИСЬ, РАЗ ХИ НЕТ? Я ВАМ ПОКАЖУ ГОЛУБЫЕ НЕБЕСА!!!***
Если сначала танцы были приняты без радостных восклицаний, то уже скоро охотники вошли во вкус и начали импровизировать. Работа в команде улучшилась. Первые дни Тиэнжел была вынуждена петь или отстукивать ритм (сковородой по чьей-нибудь голове), то спустя несколько дней охотники сами ловили ритм, придумывая его буквально на ходу, и подстраиваясь друг под друга. Танцы оказались — то, что доктор прописал. Хиенна не прогадала, выбирая метод тренировок. Танцевавшие в разнобой накама Хель чуть позже начали внимательнее прислушиваться и к себе и к другим. Слаженные действия, быстрые перемещения, подстраховка и поддержки. Ти, наблюдая за успехами охотников, потирала невидимые руки. Параллельно тренировкам, которые кроме танцев включали в себя прокачку воли, шли активные поиски пропавшей Хиенны. Последняя, испарившись где-то около двух недель назад, никак не хотела конденсироваться, или, на крайний случай, выпасть осадком на лагерь, разбитый пиратами. Тиэнжел в этом не участвовала, она со словами, общий смысл которых сводился к тому, что: соскучится, придет, продолжала третировать охотников. Хиенну так и не нашли. Она сама нашлась, рано утром с восторженными визгами влетев в лагерь чумазым вихрем и разбудив всех, кого только можно, и еще пол острова вдобавок. — ТИИИИИИИИИИИИИИИ!!! — Сиреной выла светящаяся от удовольствия Хиенна. Причем светилась она в прямом смысле слова, местами правда, теми, которыми в стены пещер вляпалась. Капитан охотников вся вымазалась в земле, испачкалась чем-то зеленым, волосы на ее голове напоминали воронье гнездо, построенное крыложопой вороной, а цвет их напоминал палитру двинутого умом художника. Мешки под глазами размером с кулак тоже не прибавляли неземного очарования. Юза, первой увидевшая Хель, испуганно заорала и кинула в нее перцем, который собиралась добавить в завтрак, не соль конечно, но тоже сойдет. А то лезет шушера всякая. Чихающая Хиенна представляла собой то еще зрелище. Но последней каплей, которая перевесила чашу весов терпения Ти, оказалась совершенно спокойная и невозмутимая синяя лиса, сидящая неподалеку от Хи. Лиса виляла двумя хвостами. — ХИЕННА! — вопль разнесся над Рафтелем. — И как всегда, — Хи убрала ладони от ушей и с укором посмотрела на сестру. — Ни здрасти, ни досвидания. Вот так сразу и «Хиенна». Тиэнжел, милая, я тебя тоже люблю. Но ты не могла бы умерить свою страсть? — Я тебя сейчас умерю! Сколько можно притаскивать всякое… всяких… на корабль?! — полувидимая Тиэнжел потрясала вполне осязаемой сковородкой. — Ой! Отстань детка. — На Хиенну вытаращились все присутствующие, появилось ощущение, что девочки как бы не от мира сего. Или старше лет на десять своего возраста. Однако в следующую секунду Джео айкнула, получив по голове сковородкой, ведь после пещерных похождений уворачиваться было совсем лень, и продолжила, обращаясь к Роджеру: — Нам еще надобно город здешний выкопать, старче. А мне искупаться. *Пещерный жемчуг — шарообразные небольшие образования кальцита, образующиеся по принципу жемчуга — вокруг ядра (песчинки). Редко имеет «красивую», «круглую» форму. Для его формирования необходима влажная среда, другими словами — много воды.