***
Кайтани нашел тихий бар примерно в трех километрах от берега, окончательно уверившись, что ничего хорошего с ним на этом гребанном острове не произойдет. Хотя бар было громким названием для заведения, где на широкой застекленной витрине творилось настоящее кремовое безобразие, алкоголь был представлен ликерами и сладкими винами, а бармен странно посмотрел на Кайтани, узнав, что тому нужен черный кофе без сахара. И без молока, да. А лучше бы с коньяком. Коньяка не оказалось, так что Рику только дождался своей кружки и приступил к прессе — читать газеты на пустой желудок было опасно для здоровья. Ничего нового не писали, в основном мусолили какие-то кадровые перестановки в Дозоре, отмечали героизм морских стражей порядка и с триумфом сообщали о том, что активность Платиновых после казни сошла на нет: Тиэнжел была мертва, а Хиенну посадили в Импел Даун, где та оплакивала погибшую напарницу и готовилась к скорой казни. Звучали даже громкие слова о закате пиратства: Роджер был мертв, Платиновые разбиты, а те сотни молодых зеленых щенков, вышедших в море, ничего не стоили и быстро дохли. Рику ухмыльнулся: в то, что Платиновые были «разбиты» верилось слабо. В смысле, даже если информация о Тиэнжел и Хиенне была правдой (а газетчики любили преувеличивать то, что в гиперболизированном виде им выдавали дозорные), то едва ли заключение могло как-то повлиять на капитана самой эффектной пиратской команды после экипажа Оро Джексона. Что же до остального экипажа, то те скорее всего просто занимались какими-нибудь совершенно противозаконными делами, требующими тишины и покоя. Не только же месть подавали холодной?.. Внезапно Рику в руки попался старый выпуск, который по ошибке, должно быть, положили в стопку свежих газет. На развороте красовался огромный претенциозный заголовок: «Дракон ждёт свою Принцессу». — А говорили, что Тиэнжел мертва и Хиенна бездействует. Да они публично планируют побег «дракона», — Кайтани издевательски фыркнул, — из его башни. — С чего ты взял? — раздался звенящий напряжением голос из-за соседнего столика. Рику аккуратно свернул газету, неторопливо отхлебнул кофе и медленно обернулся. За столиком сидела самая странная компания из всех, какие Рику доводилось видеть: бледный тщедушный молодой мужчина с лицом перепуганного мальчишки, которого не иначе как злым роком забросило в Новый Мир, сутулый старик с пьяными масляно блестящими глазами, нездоровым румянцем и немытой неухоженной шевелюрой, и девушка, гордо вскинувшая подбородок и сложившая на внушительной груди сильные загорелые руки. Вопрос задала именно она, и Кайтани не видел причин не ответить на него: — Очевидно, что только Платиновые стали бы настолько публично решать свои проблемы. Кто-то, зная, что Хиенна в тюрьме, написал послание или Уолке, живой и здоровой где-то на Гранд Лайн, или кому-то еще. Больше просто некому, — равнодушно пожал плечами Рику и вернулся к кофе. Судя по возне за спиной, девушка была не согласна, но уже лысеющий парень пытался отговорить её от открытого конфликта. Знали бы они, с кем имеют дело! — Я точно знаю, что это не Платиновые, — с вызовом все-таки заметила девушка и решительно подошла, остановившись прямо напротив Рику. Она была высокой, почти на голову выше парня, и обладала тем, что редко можно было встретить в людях: чувством собственного достоинства и величием. Её лицо казалось знакомым, и Кайтани прищурился, перебирая в памяти сотни, тысячи лиц, с которыми ему так или иначе приходилось иметь дело по работе. Догадка маячила на самом краю сознания, но все никак не давалась. — И с чего же такая уверенность? — насмешливо подхватил бессмысленный по сути диалог Рику. Отчего бы не подыграть прекрасной даме? — Статья написана Хирумой Йоичи, капитаном Летучих мышей, для меня. Меня зовут Анезаки Мамори. На Кайтани снизошло озарение: Анедзаки была пропавшей принцессой, и видел он её на разыскном листе, не особенно веря в то, что девушка еще жива. А поди ж ты — жива и даже пытается строить тех, кто под руку попадётся. Не известно, до чего дошли бы в выяснении отношений бывший член СР и бывшая принцесса, но лысый парень внезапно вскочил, опрокинув с грохотом стул, чем привлек всеобщее внимание. Лицо у него было такое, что даже Рику заволновался, что уж говорить о Мамори, которая, мгновенно забыв о Кайтани, бросилась к своему «сыночке», с ходу засыпая его градом вопросов. — Нет, я. Все в порядке, Мамори-сан. Просто, понимаете, я понял! — Что понял? — скептично переспросил Рику, не ожидая от умственных способностей незнакомца ничего приемлемого. — Я понял все! — с жаром заявил парень и заходил между столиками, благо больше посетителей не было. Старик проводил его плывущим рассеянным взглядом и крякнул, усаживаясь поудобнее. — Ну уж излагай, Юки-чан. Имя было дурацкое, и тоже наталкивало на мысли о том, кем мог быть этот «Юки-чан». Но тут парень стал говорить и Кайтани понял две вещи: логические цепочки парень строил как бог, и Платиновых, ослепленные Дьявольскими дозорные и правительство явно недооценивали. — Статья написана действительно по задумке Платиновых пиратов, и главная её цель — намекнуть Ди Тиэнжел Уолке о местонахождении Хиенны Ди Джео. Здесь пока все понятно, но это всего лишь вершина айсберга. — Тиэнжел умерла в Лог Тауне окончательно — взрыв, — прищурился Рику. Не то чтобы он верил, но так было в рапортах всех очевидцев, начиная Сэнгоку и Цуру и заканчивая гребанными рядовыми. — В это поверили только совсем глупцы, остальные писали под диктовку командования, — закатил глаза парень. — Судя по рассказам Мамори-сан, это была не Уолке, а кукла начиненная взрывчаткой. На это указывает и то, что Шаман смеялась, глядя на дозорных, и… в общем, не суть. Так или иначе, послание было отправлено Миледи, и отправлено кем-то, кто знал, что капитан в тюрьме и смог воспользоваться СМИ — это не так просто и требует определенного уровня навыков, изобретательности и предприимчивости. Я не берусь утверждать со всей уверенностью, но скорее всего эту авантюру провернул Ванильный Убийца, или, как его зовут, Рэн. Тут Кайтани был согласен; он не был знаком с платиновыми плотно, но слухи ходили, да и их выступление на казни, добросовестно записанное кем-то слово в слово, давало некоторое представление о каждом пирате. Рэн, которого Рику знал лично еще по той поре, когда они сидели на соседних горшках, был способен и не на такое, другой вопрос, зачем он разыгрывал именно эту карту и как узнал, что Хиенна в тюрьме, если её взяли как раз после его триумфального отплытия? — Дальше возникает вопрос о том, почему Рэн дал статью в газету, а не отправил письмо чайкой? Конечно, он мог опасаться того, что письмо не найдет адресата, но учитывая его уровень работы, это сомнительно, — тут уже с кривой ухмылкой поддакнула Мамори и Рику удивленно вскинул брови: откуда бы принцесса знала Ванильного Убийцу? Если только… если только не Рэн был тем, кто её похитил! Рэн и некий Хирума Йоичи, с которым Ванильный провел некоторое время на одном корабле. И Мамори сразу сказала, что статья от Хирумы. История становилась все более интересной. — Значит, статья должна была спровоцировать еще кого-то, — парень выдержал паузу и обвел присутствующих взглядом. Мамори нервно ковыряла вилкой дцатое по счету пирожное. Как у неё еще губы не слиплись? — И ты хочешь сказать… — Я хочу сказать, что он раскидал ключи и ориентировки так, чтобы и Тиэнжел получила свою часть послания, и вы, Мамори-сан! Я же не ошибусь, если скажу, что вы знакомы лично? — Не ошибешься, — сквозь зубы процедила Анезаки. — Мы ходили вместе на Дэвил Бэтс, когда я залатала его старпома и он случайно увез меня с Диминьютив. Расстались мы на Мехе, где я… познакомилась со своей наставницей. Отношения у меня с Ванильным были… не очень. Мы все были особняком, но он Хируму еще и эксплуатировал. Его руками искал информацию о своем не то друге, не то брате. Рику плотно сжал губы и стиснул под столом кулак. — Могло статься, что он написал координаты, в которых будет с Хирумой, чтобы вы нашли его. — И зачем? Опять столкнуть нас лбами? — неприязненно поинтересовалась Мамори, складывая руки на груди еще крепче, чем раньше. — А может, пацану нужна помощь, — подал голос старик. — Чтобы Хирума или Рэн просили о помощи? — возмущенно переспросила Анезаки, всем своим видом показывая, что она об этом думает. — Но вы же направляетесь туда? — робко уточнил Юки, стараясь слиться с интерьером, лишь бы не стоять под пронзительным взглядом Мамори. Рику прикрыл глаза и задумался. Выходило так, что Рэн, та еще задница, тоже нашел Сену и тоже направлялся за Санта-Морганой, да еще и не один, а с группой поддержки. Странно было, что он не взял с собой Платиновых, но могло статься, что все они были заняты. Или Хирума знал больше, чем Рэн, и у него Ванильный позаимствовал информацию. Но разве мог он знать о группе поддержки, о том, что Хирума согласится поддержать его безумную авантюру, когда выпускал статью? Нет… Рэн писал не о Хиенне и не о Хируме. Он написал эту статью после того, как встретился с Рику — когда смог быть уверенным в полученных данных. Он отправил записку. Он сделал все, чтобы Белый Демон не был один. Стоило только решить, был ли сам Кайтани согласен на спутников и компанию, тем более такую странную. И стоило ли делиться с ними информацией, подставляя себя. — Куда вы в итоге направляетесь? — решил прозондировать почву Рику. — И что принцесса делает в обществе… — это была явно не матросня, но нужное слово в голову все никак не приходило. Мамори, кажется, поняла все сама. — Хирума мне должен, с одной стороны. И я совру, если скажу, что не переживала за его накама; мне как минимум небезразличны их судьбы. Тем более, если им действительно нужна помощь в деле освобождения брата Рэна, могут пригодиться мои медицинские навыки, да и мне стоит развеяться и заняться чем-то. — И вас не смущает связь с пиратами, Анезаки-химе, безусловно порочащая вашу репутацию? — насмешливо спросил Рику, уже приняв решение в глубине души. — Какое дело вам до моей репутации? — прищурилась Мамори. — Кто вы? — внезапно заволновался лысеющий парень, внимательно вглядываясь в лицо Кайтани. Пираты Рику в лицо знать не могли, потому что всех он убивал весьма быстро. О мирных жителях речи вообще не шло: СР скрывали свою деятельность достаточно тщательно, и Кид пристально следил за этим. Оставались дозорные. — Вы Кайтани Рику! Белый Демон правительственного спецотряда! — сдавленно просипел Юки. — Моя мама… она работала с вами и даже рассказывала… Парень собрался падать в обморок, принцесса вся напряглась, распространяя физически ощутимую опасность, а старик, до этого насмешливо-рассеянный, достал из-за пазухи широкий нож и вонзил его в столешницу. — Ну что, мил друг, не расскажешь нам, как так получилось, что ты у нас не по форме и не по уставу всякую херню творишь? Рику покачался на задних ножках неудобного стула, обдумал все окончательно, и поднял на напряженных собеседников совершенно спокойный взгляд бирюзовых глаз: — Я рос вместе с Ванильным Убийцей и дружил с его младшим братом. Так что после его похищения все, что я делал — это искал способы вернуть Сену. — Ты стал членом отряда только чтобы… — Чтобы найти друга. И теперь я точно знаю, что он будет на Санта Моргане в Перлийском архипелаге. И Рэн там будет, и Хирума, так что нам всем за одним и тем же в одну и ту же сторону. Давайте знакомиться до конца, чтобы больше не было никаких сюрпризов?***
Мужчина дождался, когда за посетителями закроется дверь, нырнул в кладовку и из груды хлама на столе выковырял Ден-ден-Муши. — Муши-муши, старина, — негромко поздоровался он. — Слышал, ты собираешь информацию? — Добрый день, — вежливо ответила пухлая улитка с симпатичной маковкой на голове. Щечки у неё были уморительно кругленькие, а глаза смотрели по-доброму. — Собираю, если что-то свежее и интересное, ты же знаешь. — Свежее моего сливочного печенья! — заверил мужчина. — только что у меня в баре сидели Анезаки Мамори, принцесса Диминьютив, королевства, о котором ты спрашивал отдельно, Юкимицу Манабу, сынок правительственной ищейки, как его назвали, Дубороку Сакаки, тоже кто-то выдающийся, судя по всему, и Кайтани Рику, Белый Демон СР. И все они отправляются на Перлийский архипелаг, спасать брата Ванильного Убийцы, которого вроде как Сеной зовут. Ну что, достаточно свежо для тебя? — Да, — протянул невидимый собеседник. — Даже не знаю, как тебя отблагодарить. — Ты же знаешь, что мне ничего не надо. Корабль, что ты брату моему построил, верно его носит, не единожды моего дурака из шторма вынес, так что чем смогу помогу, уж позволь мне, Курита-сан. Несколько минут прошло в тишине, после чего хозяин бара, спотыкаясь и собирая угловатыми конечностями абсолютно все косяки, бросился собираться в дорогу: все, что он мог узнать на этом острове по работе, он уже узнал, и смыла оставаться на острове больше не было. А вот последить за выдающимися визитерами — вполне себе был. Именно этим Коразон и собирался заняться.***
Совместное путешествие оказалось странным. Юкимицу молча сидел в каюте, чтобы не простыть, Мамори директивно осталась у штурвала, не доверяя Рику прокладку курса, а Дубороку просто тайком от принцессы пил. На следующий остров, какой-то мелкий и невзрачный, но отмеченный присутствием людей, пристали, к счастью для всех, всего через пять дней — больше Кайтани бы не выдержал, да и его спутники уже заметно устали дергаться на каждое его движение. Смеркалось… Рику удерживал себя от постоянного закатывания глаз и, вероятно, от биения лбом о мачту, которой даже не наблюдалось по близости, исключительно силой воли. Не то чтобы все было очень плохо. Но, в любом случае, после ненавязчивого молчаливого присутствия Шиена и Тецумы, назвать компанию, в которой оказался Кайтани, комфортной язык не поворачивался. Конечно, Анезаки Мамори была очень хороша собой, и в ней угадывалось наличие мозгов, благородства, Воли и силы. И это безмерно Рику радовало. Но вот гиперчувствительность и такая же «гипер» заботливость, вспыльчивость и совершенное отсутствие самоконтроля, когда дело доходило до каких-нибудь ублюдков — огорчало. Кайтани, естественно, видел много гораздо более неприятных людей, но спасать своего друга предпочел бы в команде несколько другого состава. Например, с Платиновыми, которые славились тем, что всегда получали то, что хотели, но самому бывшему Белому Демону мечтать было не вредно. Спокойствия не добавлял Манабу, хиленький пацаненок, которого девушка всюду таскала за собой. И вечно хихикающий пьяница со стажем, непонятно как оказавшийся рядом с этой принцессой и ее «верным оруженосцем». В нём Рику к своему собственному изумлению узнал одного из легендарной четверки Столпов — тех самых, которыми мамаши теперь пугали своих детей наравне с Чёрным командором Энфилдом. Позже он думал о своем выражении лица в момент озарения; наверняка оно демонстрировало ту самую крайнюю степень удивления, с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью, так и норовящей пробить мостовую. Рику мог еще допустить, что излишне импульсивная принцесса, любительница экстравагантных решений, собрала себе такую необычную свиту из личных таинственных побуждений, но Белый Демон никак не мог понять, какой черт дернул его на Тотто-лэнде присоединиться к паноптикуму. Что делать дальше, куда идти и чем заниматься, было неясно, так что идея Манабу пойти поискать трактир, чтобы поесть и переночевать, была кстати. Юкимицу, казавшийся до этого полным профаном в житейских делах, приобрел в мысленный портрет, составленный о нем Кайтани, некоторое подобие чуткости. Анедзаки Мамори (Рику честно считал, что она крашенная блондинка) очень обрадовалась проявленной со стороны Манабу инициативе и, даже не озаботившись согласием остальных членов компании, тут же отправилась искать подходящее место. Дубороку еле успел остановить вечно пылающую энтузиазмом девушку и сказать, что он знает, куда именно можно засесть на этом богом забытом острове, чтобы поесть, поспать и при желании конфиденциально обменяться мнениями. Старичок привел их могучую кучку на южную оконечность суши. Мамори застыла рядом с хоть и старым, но явно добротно построенным пабом и уставилась на далекий горизонт. Темно-зеленые с золотым отливом, выкрашенные заходящим солнцем волны бились о берег, и Анезаки замерла, завороженная пульсом великого моря и багряным ликом огромного светила, тонущего в водной кромке. Рику отчасти ее понимал и тоже не смог отказать себе в удовольствии насладиться видом, только не моря, которое и так плескалось у него в горле, а профилем девушки на фоне заката. Ему даже подумалось, что он вполне мог бы влюбиться в эту красивую и мужественную, безусловно принцессу, встреться они в лучшие времена. Впрочем, довольно быстро Кайтани взял себя в руки и настойчиво подтолкнул Мамори к двери под почти укоризненный и немного смущенный взгляд Манабу, от которого мысли Рику не укрылись. Вдогонку ему раздался еще и насмешливый и понимающий смешок от Дубороку, сверлящего своими крепко сощуренными глазами его ладонь, касающуюся спины обтянутой в хлопковый беж симпатичной кофточки. Кайтани почти закатил глаза, скрывая зеленую, застарелую бирюзу под веками, и тяжело выдохнул, кляня свою жизнь, судьбу, удачливость и безжалостное море. Он даже успел подумать, уворачиваясь от пудового небольшого кулачка, что надо было бы как-нибудь предложить Мамори поход за пирожными. А вообще существовать и работать, когда привычная эмоциональная буря придавливалась солью, ветром, чужими голосами, не успевшими осточереть, оказалось приятно. Дубороку проводил молодежь взглядом затянутых похмельной дымкой глаз и криво улыбнулся. И они когда-то были такими же: веселыми, молодыми, красивыми, с целой жизнью впереди, а не за плечами, и морем, стелющимся под киль. Усмешка, кривящая губы, стала чуть добрее, когда вместо троих подростков на сетчатке отразились смеющаяся над неловким флиртом Джунпея Торикку и напрочь игнорирующая скользкие намеки разной степени приличности, но невзначай оставляющая обратные, Цуру. Рику обернулся, чтобы окликнуть застрявшего около крыльца старика, и ему показалось, что на усах Сасаки заблестело несколько капель сакэ из пузатого бочонка. По крайней мере, Кайтани хотелось думать, что это алкоголь, и ему не надо было бы иметь дело с сантиментами старого морского волка. Парню хватило и Шиена с его грёбаной философией и такой же нездоровой чувствительностью, из-за которой они очень много раз ходили по грани. Как будто Рику было недостаточно его собственного лезвия, собственного дамоклова меча, постоянным маятником качающегося над головой. Дубороку пьяно хихикнул и, махнув Белому Демону сухощавой рукой, очевидно подумав, что тот, как и Джунпей когда-то, поймет посыл, развернулся прочь от паба и зашагал по замызганной улочке куда-то в город. Выражение, на секунду зависшее на лице Кайтани, надо было видеть. Манабу, потянувшийся похлопать парня по плечу, отпрянул, краем глаза увидев хмурое и озлобленное что-то в глубине темно-болотных глаз. От молодого человека исходило такое желание крушить и убивать, что по позвоночнику Юкимицу пробежала ощутимая дрожь — могли ли Демоны быть бывшими? — определенно, нет. Все закончилось так же внезапно, как и началось, стоило Рику устало улыбнуться краешком губ и севшим голосом сказать, что Дубороку, вероятно, потерян для их маленькой компании на неопределенное время. Про себя Кайтани почему-то подумал, что, наверное, навсегда. Мамори отчетливо ругнулась, и Манабу хотел было упомянуть, что девушкам, вообще-то, не положено, но посмотрев на раздраженную Анедзаки, довольно быстро передумал. В итоге на второй этаж, в последнюю по коридору и направо комнату, они дошли только втроем и снова на взводе. Рику направился к широкому подоконнику, потому что, во-первых, было жарко, во-вторых, оттуда просматривалась улица и несколько ближайших кварталов, а в-третьих, Мамори слишком явно целилась на шикарное кожаное кресло обращенное к двери, удобно расположенное в пространстве комнаты так, что хоть и смотрело прямиком на дверной проем, оставалось невидимым из коридора. Манабу медленно моргнул, подавляя истерический смешок в глубине груди, и, предварительно внимательно осмотрев комнату, присел на краешек кровати, сложив руки на коленях — природная робость брала верх даже над уставшим телом. Комната оказалась небольшой, аккуратной и пустой. В ней присутствовало только самое необходимое: кровать, кресло, пара стульев у стены — вот и весь скупой гарнитур. Никаких картин на выкрашенных белой краской стены, вместо светильника — огарок свечи на столе, которую Анедзаки не преминула зажечь. Хотя, по не очень уж авторитетному мнению Манабу, картины и не были нужны, так как вид из окна открывался нереальный. Безграничная морская гладь до горизонта, кусочек немного пыльного, зато забавной формы берега. Все это было окрашено всей известной пареньку палитрой цветов — слишком красиво. Несколько минут в комнате висела умиротворенная тишина, которая постепенно переросла в уютную, затем Рику перевел взгляд с медленно блекнущего неба на комнату и сглотнул. Все присутствующие тут же вспомнили что давно не ели и не пили, никто из них сейчас бы не отказался от кружки чего-нибудь горячего и какого-нибудь мясного блюда. Но тут дверь душераздирающе, прямо-таки театрально скрипнула и медленно поползла внутрь. Атмосфера в комнате моментально пропиталась осязаемым напряжением, Манабу пойманной птахой замер на краю кровати. В теле Рику активизировался каждый существующий мускул, а Мамори почти одобрительно оскалилась и положила обманчиво расслабленные руки на громоздкие подлокотники. В образовавшийся между дверью и косяком зазор просунулась кудрявая голова долговязого пацана, которого они видели на первом этаже у хозяйского закутка. Потом из приоткрытой двери пахнуло чем-то явно съедобным и страшно ароматным. У застывшего на кровати Манабу громко заурчало в животе и парень отчаянно покраснел, дернулся и, соскользнув с покрывала, шумно приземлился на скрипучий пол. Парнишка кашлянул, маскируя смех, и, зайдя в комнату, попытался преодолеть расстояние от двери до стола, абсолютно не обращая внимания на напряженную, спертую атмосферу вокруг. Не дойдя буквально пары шагов, он запнулся о собственные ноги, сдавленно выдохнул что-то ошарашенное и полетел вниз. Рику, предчувствуя потерю ужина, возмущенно вскрикнул, Мамори уже распахнула рот, собираясь кричать, подалась вперед и дернула поднос, приземляя его на стол. Кайтани проникся в это мгновение к принцессе такой горячей признательностью, что у него даже дыхание сперло. Может, поэтому на чужом лбу, вписавшемся прямо в ребро стола, Белому Демону и почудилась хаки вооружения. Впрочем, парень стал подниматься и Рику понял, что ошибся: лоб у неудачника был рассажен. Пока он расставлял тарелки и кружки, спуская их с подноса с ювелирной точностью, паренек говорил. Так и выяснилось что это ужин, который обычно заказывает господин Касаи, приходя в эту гостиницу. Рику все еще был напряжен, а Мамори выглядела чуть настороженной, но Манабу почувствовал, что дышать стало ощутимо легче, и смог, наконец, подняться с пола, чтобы сесть обратно на кровать. Теперь, правда, поглубже, почти прижимаясь спиной к прохладной стене, по которой тянуло зябким и наверняка просоленным воздухом. — За все уплачено, господа, так что располагайтесь на ночь. И напротив еще комната есть, если дама пожелает ночевать отдельно, — с энтузиазмом заявил парень, закончив расставлять поздний ужин. Мамори вежливо улыбнулась и проводила неуклюжего служку в коридор, прикрыв за ним дверь. Раздались шаги, потом глухой удар, потом грохот скатившегося по лестнице тела. Ели в полном молчании. Неохотно оно из напряженного переплавилось в умиротворенное, а потом снова в уютное. В голове каждого растеклось приятное опустошение, позволяющее не думать, а на заднем фоне казалось можно было расслышать звучание какого-то музыкального инструмента. Вероятно шум волн бивших в берег причудливо переплетался с ветром и криками птиц. Кайтани прислонившись к деревянной оконной раме потягивал из кружки что-то чайного происхождения и медленно из стороны в сторону перекатывал в почти пустой голове мысль о том, что так спокойно ему не было очень давно. Долгие годы проведенные в постоянном напряжении сказывались и Рику знал что это приятное состояние надолго не задержится, но и такой малости он радовался. Анедзаки жевала горькую сушеную рыбу, которая, казалось, собрала в себе всю морскую соль; такую же Мамори всегда ела вместе с Торикку. В голове девушки закрутился вихрь воспоминаний о ее наставнице, светлых и давних, недостижимо-прекрасных и ставших особенно ценными только после пережитой потери. Мамори слабо улыбнулась. Множество моментов было связано с морем. Торикку, еще в начале их знакомства, рассказывала ей, что души всех, кто однажды вышел в море, оно связывало между собой. Даже после смерти. Для наставницы море было чем-то таким, что нельзя было уложить в слова: великим, огромным, непредсказуемым и любимым, и Мамори, наследовавшая волю наставницы, не могла не любить море, даже если оно одновременно с этим было безжалостным, страшным и темным. Анедзаки сморгнула волнующиеся перед глазами волны, пряча их глубоко в сердце, и вернулась мыслями к насущному. Манабу в свою очередь наслаждался первым за всю его жизнь ужином в приятной компании. Никакого острого взгляда матери, которая ничего не ела и только не спускала с него глаз. Никаких косых взглядов в общей столовой флота. Можно было не следить за собственными руками, выражением лица и осанкой, а позволить Мыслям уплыть в фантастические дали. Когда Юкимицу был маленьким, его мать часто пропадала по поручениям дозора, оставляя сына на кого придется. Чаще всего это были репетиторы, ученые, бывающие в Маринфорде проездом, мамины сослуживцы и посторонние нанятые няньки, годные только готовить обеды и молча мести полы. Веселее всего было, когда мать сорвали на миссию нежданно-негаданно, и та не успела толком ни с кем договориться о своем уже не маленьком, к слову, сыночке. И должность надзирательницы за Манабу, замкнутым парнем, погруженным в учебу и научные изыскания, досталась задорному капитану, которая только ради ребенка согласилась повременить с отплытием в свое море. У нее были розовые волосы, выбритые на сумасшедший манер, блестящие глаза, неиссякаемый оптимизм и море энтузиазма, который она весь направила на Юкимицу. Никогда больше, ни до, ни после этого Манабу не чувствовал себя таким захваченным и погруженным в происходящее. Интересно было все: ходить купаться, хотя матушка строго запрещала, чтобы Юкимицу не заболел, играть в азартные игры на мандарины, хотя это вообще было за гранью добра и зла, и слушать удивительные приключения о странах, которые Манабу вообще было не суждено когда-либо увидеть. Белл-мере делилась воспоминаниями о своих плаваниях охотно, попутно сдабривая их какими-то байками, поучительными присказками и прочим веселым безобразием, и Юкимицу за несколько дней обогатился целым многотомником историй о несуществующем Олл-Блю, Рафтеле, Столпах, Ди, Пустом столетии и еще десятках вещей, который с матерью были под строжайшим запретом. Многое потом забылось, оказалось погребено под тоннами нравоучений, формул и служебных инструкций, но в преддверии казни Роджера столь же многое и всплыло, обретая реальные очертания. Когда Мамори сказала, что Манабу попал на корабль Столпов, парень, на которого вообще свалилось слишком много всего неожиданного, не придал этим словам особого значения, но теперь у него было время, чтобы вернуться к мимолетному эпизоду, приобщить его к общему числу наблюдений и поразмыслить как следует над результатом. Для начала, если уж Анедзаки заговорила о корабле столпов, значило ли это, что она сама была частью этой таинственной команды? Ей определенно было не по возрасту, но быть чьей-то ученицей она могла вполне. И вряд ли ученицей Дубороку, слишком много в ней было покровительственных ноток, когда она запрещала старику пить или сквернословить. Поняв, что зашел в тупик, парень продолжил перебирать факты один за другим, как бусины на нитке. После Манабу подумал о том, что Дубороку в пабе знали под ненастоящим именем, и это было достаточно странным. Зачем бы какой-то пьяница, не знающий ничего, кроме бутылки, назывался где-то чужим именем, только если его собственное не сулило каких-то проблем? Юкимицу не особо знал, что можно было много раз подряд делать на богом забытом острове под чужим именем, но решил, что этот факт вкупе с тем, что старик появлялся в этом месте не один, судя по количеству еды, входящему в «стандартный» ужин, вел прямиком к выводу, что паб был неким тайным местом для чьих-то встреч, или схороном на крайний случай. Увлекшись собственными рассуждениями, Манабу прикусил край фарфоровой чашки под недоумевающим и чуточку обеспокоенным взглядом Мамори, но не отвлекся, боясь потерять нить. Кто были те люди, которые приезжали на остров вместе с Дубороку? Мысли метнулись к кровати, которая была слишком большой на одного. Две комнаты — четыре человека. В голове оглушительно щелкнуло и Манабу почти подавился все еще горячим чаем. Да это же было тайное место встреч четырех столпов! Этот щелчок сложил сразу множество кусочков то ли пазла, то ли мозаики: информацию, подсмотренную у дозорных, которую Юкимицу копил все детство, факты обратившие на себя внимание во время плавания с Мамори и Дубороку, поведение Сасаки, неуловимо изменившееся, стоило им причалить, если не раньше. Манабу почти хлопнул себя по высокому лбу. Как же он раньше не догадался? На всё про всё ушло не так уж много времени, но ужин успел подойти к концу. Пустая посуда отправилась на поднос, вместе с остатками еды, которой было слишком много на троих — потому что ее было на четверых. Рику перебазировал поднос под дверь, чтоб под руками не мешался. Мамори осталась сидеть в кресле, задумчиво сплетая пальцы в странные фигуры. Ее брови почти сошлись на переносице, так тщательно Анедзаки что-то обдумывала. Рику хмыкнул, растягивая губы в жесткую ухмылку и тут же съедая её. Время для демона еще не пришло, но снять уже привычную, почти сросшуюся с ним самим личность Кайтани удалось только частично. С подоконника он неслышно убийственно-плавным движением скользнул на пол. В секунду добрался до угла комнаты, где стояли стулья, и забрал один из них. Спинка легла в руку словно рукоять стандартной, совершенно бесполезной сабли из дешевой стали; Рику давно потерял счет сломанному во время тренировок казённому оружию. Анедзаки очнулась от собственных мыслей после негромкого звука, вырвавшегося из детства. Ножка стула глухо стукнула об пол прямо напротив кресла девушки, словно острый каблук старшей сестры-принцессы, отдалось эхом в ушах и тут же исчезло: слишком крепко держал в суровой действительности опасно приблизившийся Рику. Выражение лица Кайтани, каменно-нейтральное, заставило Мамори неприязненно поджать губы. Все в нем было лживо-фальшивое, кроме глаз, напоенных морем, бурей и Волей. Они были смеющимися одержимостью на грани безумия. Одного столкновения было достаточно, чтобы понять, что одной битвой дело бы не обошлось, и первая схватка уже началась. Анедзаки готова была ставить хоть бутылку рома, хоть сундук мертвеца, хоть череп и кости, хоть свою Волю — она вышла бы победителем. В голове звенела улыбка Торрику. — Сейчас предложенная тобой из личного, — Рику понимающе хмыкнул, смакуя какую-то собственную догадку, — интереса помощь, признаю, как никогда вовремя. Белому Демону могла не нравиться манера поведения Анедзаки, бесить её заскоки, но сила в нисколько не хрупкой фигуре девушки чувствовалась даже на расстоянии, так что Кайтани наконец ответил самому себе на животрепещущий вопрос: а на кой-черт он вообще присоединился к принцессе и ее питомнику. Рику планировал справиться с несколькими задачами, ему мало было спасти Сену, так что даже зная о всей своей невероятной силе, удачливости и умениях, Кайтани так же и не переоценивал себя. Он действительно считал, что Мамори встретилась ему на пути в самый нужный момент. Пожалуй, именно ей, с учетом гиперзаботливости, можно было бы доверить Сену, а самому остаться снимать с плеч одну зажравшуюся голову. — Спасибо, Рику-кун, — улыбнулась Мамори, не дождавшись продолжения, повисшего в воздухе недосказанным. Бросила быстрый взгляд на ушедшего глубоко в свои мысли Юкимитсу и продолжила: — Тогда обговорим подробности. Для начала, давай решим, что у нас есть на руках, и подумаем, как распорядиться временем и знаниями, которые у нас есть. Один мой знакомый говорил, что стратегия — это чертовски важно, и, думаю, кое-чему я у него научилась. Кайтани слушал Мамори внимательно, положив подбородок на скрещенные на спинке стула руки. Его пальцы непроизвольно отстукивали странно-знакомый ритм по дереву — это почему-то всегда помогало сосредоточится. — Морган выплыл со Святой Земли четыре месяца назад, а значит, его прибытие на Перлийский Архипелаг — это вопрос пары недель. Мы сейчас на самом отшибе, здесь никого, кроме местных, не бывает, потому что сама жемчужная отмель в стороне, и там же торговая точка, форты, основная масса населения и порты. В порту Санта-Моргана, флагман Моргана, не пристанет, потому что ей там мелковато, и наша первоочередная задача — найти такое место, которое Моргану бы подошло, а это процесс долгий и кропотливый, или нужна точная карта, а точных карт, как показывает мой опыт, не бывает. — Я умею работать с лотом, — пожала плечами Мамори, а Рику удивленно приподнял брови, представив себе принцессу, ползающую по прибрежным кустам. — Думаю, мы все-таки поищем карту, — заметил он. — На борту Санта-Морганы экипаж, неплохой, но и не блестящий, и люди там принадлежат Моргану. — Работают на него? — уточнила Анедзаки. — Его рабы, — отрезал Рику зло. — За своего хозяина, я думаю, не дернутся, но себя защищать готовы. На них, главное, напрямую не лезть. Зато у самого Моргана есть отряд элитных телохранителей, и вот с ними возникнут проблемы, потому что у этих ребят не было еще ни одного невыполненного контракта. Они действительно сильны и готовы идти до конца, выполняя свою работу, так что в лоб мы не пойдем. Тайком проберемся на борт, найдем Сену и так же по-тихому уйдем. — Для этого надо изучить их распорядок дня, расположение помещений на корабле и иметь как минимум одного своего человека на борту, — прищурилась Мамори. Кайтани подавил удовлетворенную улыбку: идеализм принцессы на реальное дело, кажется, не распространялся, там включались мнительность и осторожность. — Попробуем подкупить кого-нибудь через вторые руки, но я бы не особенно надеялся на успех, — фыркнул Кайтани, пристально наблюдая за девушкой, не отрывая глаз, считывая каждую ее реакцию, обращая внимание на любую корректировку своего предложения, на исходящие от нее поправки и идеи. — В конечном итоге надо быть готовыми к тому, что мы останемся наедине с огромной многопалубной махиной, ориентируясь исключительно на предчувствие и полагаясь на удачу. Или это слишком для тебя? — подначил он. Если бы Анедзаки хоть на мгновение замешкалась бы, Рику ушел бы прямо на рассвете, предпочти решать проблемы самостоятельно, но Мамори неожиданно решительно улыбнулась и кивнула: — Можешь не бояться за свою задницу, Рику-кун. Ладно, это было сильно даже для сумасбродной принцессы, но Кайтани подавил порыв безрассудного откровения. Все равно планов должно было быть два: его личный и нормальный. Нормальный, конечно же, для видимости следовало приблизить к приемлемому эталону адекватности. Свой собственный план Рику должен был составить в соответствии с твердой уверенностью, что их будут ждать, и полном, поставленным на удачу, прогнозе действий противников. Кайтани был уверен, что сможет все обставить так, что принцесса бы блестяще исполнила свою роль до конца и вытащила бы Сену, а уж Рику обеспечил бы им безопасный отход. Мамори и Кайтани настолько увлеклись продумыванием каждого последующего шага, что напрочь забыли о наличии Манабу в комнате. Юкимитсу задумчиво и сильно массировал виски, пытаясь выбить шум прибоя и поймать последний, недостающий элемент узорчатой картины Четырех Столпов. Ясно было, почему свою базу Столпы обустроили именно на Перлийском Архипелаге, пусть и в наиболее глухой и безлюдной его части. Это было сердце Нового Мира, защищенное с одной стороны громадой Вано, и открытое самым дальним известным островам Гранд Лайн. Совсем рядом лежала Меха, автоматически открывая архипелаг для торговли, и Манабу не удивился бы, если бы узнал, что у хитрых торговцев был проход между двумя самурайскими островами, прямо по узкому проливу. Чего-то не хватало, настолько сильно, что это сбивало с мысли, не позволяя строить логическую цепь дальше. Не доставало важного кусочка, не исторического, а сиюминутного, того, что сыграло бы на руку прямо сейчас. Манабу не был уверен, что это просто информация, не было чего-то материального, как конечного пункта измышлений, их цели и продукта. На секунду парень отвлекся от тщетных усиленных размышлений и перевел взгляд со внутренних мысленных построений на горячо спорящих Мамори и Рику. Девушка яростно что-то доказывала Демону, только снисходительно кивающему на каждое ее слово. Юкимитсу, почувствовав невыносимую потребность переключиться на реальный динамичный мир, принялся цепко следить за движениями чужих рук. За всеми движениями, даже за малейшими колебаниями занавесок на окнах. Остро ощутилась нехватка фигурок действующих лиц в руках девушки. Анедзаки чертила в воздухе схемы, перебирала расклады, тасуя карты с тактиками, позаимствованные у знакомого демона — ненадолго. Манабу замер, чувствуя как задрожала картина действительности, проявляя новые детали. По стене или по спине — он не сразу понял — пробежал холодный спазм, и Юкимитсу почти ликующе заорал, спрыгивая с кровати и резко разворачиваясь. Он чуть не влетел в Кайтани, но тот резво отскочил, отшвыривая стул в сторону. Манабу не обратил на это никакого внимания, он шарил по стене глазами, сверкающими волнением, предвкушением и благоговейным страхом. Мамори, дернувшаяся с кресла в ту же секунду, что и Манабу с кровати, взволнованно сжимала-разжимала руки. Интуитивно она чувствовала, что парнишку нельзя было трогать, стоило подождать. Рику подавил пару крепких непечатных выражений, кинув быстрый взгляд на изрядно помятый внезапным полетом стул и с задумчивым ожиданием уставился на пацана, подавляя привычку к допросу с пристрастием. Секунд тридцать Юкимитсу осматривал бегущую трещинами краску издалека, потом медленно подошел на негнущихся ногах к койке. Залез с ногами, вставал на колени и добрался тонкими дрожащими пальцами до стены. Повел по шершавой поверхности, аккуратно нажимая на выбоинки, прощупывая ровные места, прослеживая сетку почти незаметных трещин. Анедзаки и Кайтани замерли, Мамори в предчувствии чего-то поистине ошеломляющего, а Рику… он с ухмылкой, перекосившей лицо, полной ожидания не то подлянки, не то сундука с сокровищами, замер, сложив руки на груди. Юки зашипел, заставив Кайтани дернуться в попытке увернуться от несуществующего удара. Секунда и Рику уже держал стойку, готовый к чему угодно. Мамори попыталась отдернуть Манабу от стены, четко очерченным и точным движением почти дотянувшись до него, но Юкимитсу успел предупреждающе вскрикнуть, даже не обернувшись, и девушка тоже замерла в напряжении, отслеживая его манипуляции. Парень плавно давил на стену, судя по напряженной спине и каменной линии плеч, прикладывая неимоверные усилия. Секунда за секундой тянулась тишина, пока не раздался оглушительный щелчок. Стена дрогнула, беззвучно отъехала вперед, на несколько миллиметров, и всосалась в потолок. Комната замерла, только сверху доносились едва различимые скрипы и шорохи. На стене был растянут черный парус, прибитый металлическими скобами намертво. На ткани белым по чёрному из рубленных небрежных на первый взгляд линий складывалась карта — острова, указания возвышенностей, течений и мелей. Мамори и Рику шокированно застыли, разом растеряв всякий боевой настрой. На их лицах пропечаталось убийственное удивление. Юкимитсу аккуратно повел руками, не касаясь парусины, и, рвано вдохнув, подскочил с кровати, разворачиваясь прямо в движении и отчаянно путаясь в ногах. Восхищенно завопил, и, всё-таки удержавшись от падения, пустился в путанные странные объяснения, логика которых не прослеживалась ни с первого, ни с тридцать первого раза. — Невероятно! Они монстры! В таком месте, прямо здесь!.. Вот так идея! Интересно, кому принадлежит авторство тайника? А есть ли ещё? Могли остаться какие-то более существенные вещи? Здесь же необычная, а отрисованная от руки. Примечания. — Теперь глазища Юки полыхали всеми кругами ада. Демоны нервно дымили в сторонке, не прерываясь на перекур. Манабу махал руками, словно ветряная мельница, и разбрасывался рубленными фразами, пока вдруг не потух разом. Рику, уже справившись с собой, вылавливал из сумбурной речи парня что-то, относительно напоминающее ключевые моменты, одновременно рассматривая стену. Мамори нервно переступала на месте, не отрывая глаз от Юкимитсу. В ее глазах было исключительно медицинское беспокойство за буйного пациента. Потом она все-таки перевела взгляд прямо на черную промасленную парусину и что-то в её голове ёкнуло. В груди гремело, сердце бултыхалось в горле. Анедзаки с силой отвела широко-распахнутые глаза от своеобразной карты и попыталась успокоить скачущие мысли, но получалось лишь раз за разом возвращаться к озарению Манабу. Манабу упал прямо на кровать и рассмеялся. Хохотал минут пять, пока этот истеричный смех не выпил из него последние силы. Рику, порядком утомленный уже всей этой разыгравшейся трагикомедией, закатил глаза: — А теперь еще раз и медленно. — Да, Юки-кун, объясни нам все, пожалуйста, — попросила принцесса, все еще пребывающая в оцепенении. — Если я правильно понял, Кайтани-сан, Анедзаки-сан, — помолчав, начал Манабу. — Для того чтобы по-настоящему спланировать операцию, чего мы толком даже не начинали… Юкимитсу прервался, подбирая слова, а Мамори хлопнула глазами, вновь прикованными к стене, и невольно сощурилась, прикладывая на практику всю ту теорию, только что обговоренную с Белым Демоном. Манабу шумно выдохнул, сглотнул и продолжил: — Для начала, как точка отсчета, или даже система координат, нам нужна была карта, — Юкимитсу снова замолк, красноречиво взглянув на найденное. Рику расплылся в натуральной безбашенной ухмылке, которая в равной степени могла означать, что ему нравились заключения Манабу или же что он желал прибить парнишку прямо сейчас. — Когда я понял, что это база Столпов, что-то не давало мне покоя. Не могло быть все так просто — слишком уж пусто в комнате. Должны же были остаться какие-то артефакты, полезные штуки, тайники. А вы как раз обсуждали стратегию, — Манабу обратился прямо к Кайтани, чуть приподнявшись на локтях и вперив в него внимательный взгляд. — Карта. Вот что нужно всегда в первую очередь. — Оставалось только найти, — кивнул Рику, удовлетворенно прикрывая глаза. — Холодный ветер, — внезапно воскликнула Мамори, наконец отвлекаясь от стены — ей удалось обуздать внутренний шторм. — Ты немного мёрз, Юки-кун, а здание построено так, что эта стена не продувается ни при каких условиях. Если только не поставить панель, за которой можно устроить тайник. — Абсолютно точно так, — широко улыбнулся Манабу. — Ну, а теперь, раз у нас есть карта, можно начать работать над планом, — Рику почувствовал, как крепнет внутренняя уверенность в успехе. — Сперва просчитаем, где эта сволочь афромордая причалит.