***
Мамори замерла между тюками такелажа, затаив дыхание, ни живая ни мертвая. Ледяные пальцы намертво сомкнулись на тэссене, который должен был успокаивать, привычно лежа в руке, но спокойнее не становилось. Парень в огромных зеленых очках лениво осмотрел расплатанного на палубе Рику, который лежал грудью на горячих досках, руки держа на виду. Он, даже стоя на коленях, выглядел хозяином положения, давая в уверенности фору всем, кто окружал его. Смотрел Кайтани только на хрупкого шатена, который совершенно не выглядел способным к самозащите или, тем более, нападению. Мамори, лишь мельком взглянув на этого самого Сену-куна, только оценила сухие крепкие ноги, целиком сплетенные из мышц и связок. Лицо Кайтани было одухотворенным, словно он уже перешагнул грань, найдя то единственное, ради чего стоило жить. — Ты о чем думал, ублюдок? — визгливо заорал Морган, закутанный в дорогой спальный халат. Его рожа была искажена яростью и ликованием: он не прошляпил неудачника, посмевшего выступить против великого и ужасного тэнрюбито, и сейчас тот корчился у него в ногах. — Я всегда был быстрее, — внезапно сказал Рику, так и не удостоив Моргана вниманием, а мужчина заметно напрягся. Он еще не задумывался над личностью блондина, хоть тот и выглядел смутно знакомым. Но одно дело, если бы на корабль пробрался левый гандон, просто затаивший зло на тэнрюбито, и совсем другое — когда этот отброс знал, что Морган занимался смертельными забегами. — Это я когда-то научил тебя бегать. Ты помнишь? Налетевший ветер растрепал Кайтани волосы и словно песок с понеглифа сдул наносную личину, делая парня на несколько лет моложе. Он снова был мальчишкой, протягивающим руку своему споткнувшемуся другу, он задорно улыбался и тянул его за собой, играть в салки на печенье тетушки Шу, он бежал с ним бок о бок, так что дух захватывало, так что встречным потоком воздуха вышибало слезы, так, что Рэнарт восхищенно свистел и восторженно орал что-то неразборчивое из-за невообразимой скорости. Рику не просто все эти годы искал друга, неизвестно, живого ли. Кайтани все время думал, как повернулось бы, если бы не глупая детская забава, если бы не непревзойденный талант Сены. Наверное, секундное откровение как-то подействовало на присутствующих, потому что на лице Кобаякавы мелькнуло не то узнавание, не то напряженная работа мысли, зато его товарищ, высоченный растрепанный блондин, до этого отвлеченно улыбающийся, вздрогнул и ожил, оглядываясь по сторонам. Это был Мизумачи — тот, кого с легкой руки Хирумы назвали Широкином. Мамори едва подавила вскрик: он, безусловно, изменился, и вместо ног у него теперь были гладкие металлические протезы, да и как можно было представить себе обстоятельства, в результате которых Кенго с блаженной улыбкой абсолютного непонимания и забытья был рабом Моргана? Чем Хирума вообще занимался?! — Что ты вообще знаешь о моем рабе?! — Заткнись, — бросил Рику Моргану, оборачиваясь к нему, и тэнрюбито осёкся, отступая назад. Собственная слабость разъярила его еще больше, мужчина стиснул кулаки, но сказать ничего не успел, потому что Кайтани продолжил тоном, не терпящим возражений. — Я меняю себя на Сену. Ты отпустишь его. У Мамори потемнело в глазах. План полетел к чертям еще тогда, когда Рику обнаружили члены Тейкоку Александерс, кажется, предупрежденные и готовые к нападению, но только теперь Анедзаки осознала, что Рику с самого начала не собирался ему следовать, имея на уме что-то свое. Ему мало было украсть Сену, он хотел отомстить, уничтожить Моргана полностью, смешать его с волнами Четырех морей. — И что же мешает мне оставить себе вас обоих? — злорадно оскалился Морган, уже мысленно умножая прибыль на двое. Дурак. Даже Мамори понимала, что Рику бы просто перерезал ему глотку и сдох сам, или, что вероятнее, на него, как бывшего спецагента, не пожалели бы бастер-кола. Уловили это и телохранители Моргана, которые, может, и не знали, кем был Кайтани, но точно чувствовали его волю. — У меня детонатор, — просто сказал Рику, показывая сжатый кулак. На его лице мелькнул чистый азарт. — Все карты на стол! Слышали о методах СР? — Судя по побелевшим дрогнувшим лицам, слышали. — Вот все здесь и останемся. Корабль заминирован. Анедзаки точно помнила, что никакой взрывчатки не было, но не Морган. Его телохранители тоже напряглись, перегруппировываясь, а парень, ради которого все это было затеяно, смотрел на Кайтани с каким-то детским растерянным изумлением, не в силах решить, как вести себя в сложившейся ситуации. Кажется, он просто не верил, что за ним кто-то пришел спустя столько лет, или годы рабства подломили в нем стержень, превратили в безвольную куклу. Тогда все они были обречены — никогда еще попытки спасти того, кто уже был внутренне мертв, не приводили ни к чему хорошему. Отбросив сторонние рассуждения, Анедзаки сосредоточилась на деле. Момент был хорошим: Морган нависал над Рику, но все равно казалось, что на блондина он смотрел снизу вверх; вокруг в ожидании нападения собрались телохранители Моргана, Тейкоку Александерс. Они были хороши, раз уж Рику, спец агент, не положил их одного за другим, но за несколько минут постоянного напряжения их внимание уже должно было дать трещину и позволило бы провести неожиданную атаку. Броском на ближайшего парня, бритоголового, можно было отвлечь внимание, в это время Кайтани отправил бы Сену за борт, вплавь у них был шанс уйти до острова и уже оттуда дальше, а уж Мамори постаралась бы задержать людей Моргана, какими бы крутыми они не были, подольше. Столько, сколько получилось бы. Их всего-то было пять человек, прикрывающих Моргана, странный угрюмый брюнет и экипаж корабля. И Мизумачи, конечно же, Мизумачи, который просто обязан был вспомнить её и помочь. Анедзаки по позвоночнику продрало морозной дрожью, сковывая движения, она облизнула пересохшие губы, закрыла глаза и позволила себе на мгновение представить, что для нее жизнь не закончилась на палубе проклятой Санта-Морганы. А потом решительно распахнула их и приготовилась к рывку. Моргана подвела его гордыня. Санта-Моргана была излишне утяжелена дополнительными пушками на орудийных палубах в ущерб манёвренности судна, конечно же её осадка была намного глубже, чем у обычных торговых или даже военных судов, бороздящих водные просторы. В портах Перлийского Архипелага, который сплошь стоял на жемчужных отмелях, она встать не могла, и Санта-Моргана причалила к западной оконечности острова, острому мысу, сразу за которым шла глубокая расщелина. Морган, отдавая приказ встать там, предостережения Гомера о возможности внезапного нападения проигнорировал, наивно полагая, что на корабль тэнрюбито не нападут. Гомер оставил на мысе часовых, приказал приготовить орудия к бою, на всякий случай… и убрал своих людей с уязвимого борта — подставлять их за Моргана он желанием не горел. Предусмотрительность капитана, которую некому, кроме его экипажа, было оценить, в итоге спасла его людям жизни. Девушка, держащая Рику на прицеле, вздрогнула и быстро дернула головой в сторону поворота за мыс. Парень в очках, стиснув зубы, перевел взгляд туда же, выпуская Кайтани из поля зрения. Мамори уловила голоса в последнюю секунду, как, наверное, и Ямато, и заново оценила расстановку сил, собираясь использовать подвернувшийся шанс на полную. Из-за мыса вынырнул Дэвил Бэт, черной вспышкой скользнул вдоль Санта-Морганы, заходя борт в борт, и, поравнявшись с ней, дал залп из всех орудий. Бронированный корпус галиона по большей части выдержал, но Санта-Моргану ощутимо тряхнуло, Морган шлепнулся на задницу, бешено вращая глазами, Ямато сдвинулся к нему, собираясь выполнять свой долг — защищать, и заорал Тейкоку, чтобы готовились к обстрелу. Секунды растянулись в маленькие вечности, долбящие пульсом в виски. Рику сгруппировался, собираясь встать на ноги. Мизумачи счастливо расхохотался и вовсю замахал руками, приветствуя пиратский корабль с ожидаемым восторгом. Мамори спружинила на ногах и подобралась, выжидая идеальный момент. С Дэвил Бэт бросили абордажные крючья, повергая противников в секундное замешательство. — Они идут на абордаж! — рявкнул Ямато, выхватывая саблю и оттесняя Моргана в сторону с предполагаемой линии огня. Рику все еще смотрел на Кобаякаву, кажется, что-то говорил ему, протягивая руку. С соседнего корабля кто-то смутно знакомым голосом заорал «Сена» и почти одновременно «Мизумачи», а Мамори с отвратительной ясностью поняла, что или она сделает что-то, или все пойдет прахом. Анезаки рывком оказалась между людьми Моргана, взмахом тэссена ослепила бритого, едва успевшего отшатнуться и прикрыть горло волей вооружения, схватила Сену за руку, отбила чью-то саблю и дернула парня к борту, вокруг которого крутой поворот совершал пиратский фрегат: — Давай прыгай, ну! Сена словно сбросил оцепенение, получив четкую команду. Спохватился долговязый блондин, резко стартанул, увлекая мрачного долговязого друга за собой, и они все перемахнули борт прямо над головами телохранителей Моргана. Хирума, которого Мамори разглядела боковым зрением, почему-то не стрелял. Может, боялся попасть в нее, или по каким-то своим, дьявольским причинам. Лицо Моргана, когда он понял, что его лишили самой дорогостоящей собственности, исказилось. Он распахнул свой безобразный рот, указывая на Рику, а его телохранители двинулись вперед, на девушку. Белый Демон стиснул зубы и уже готов был броситься на Тейкоку, чтобы дать Принцессе мгновения, необходимые для бегства. Это была его посмертная воля — отдать жизнь за других, за свою самую сильную мечту. Бок Мамори буквально опалило, и она в панике распахнула глаза. Она уже чувствовала это — как в Лог Тауне, как когда Торикку отдала свою жизнь за всех. Но ведь одно дело — Торикку, мудрая учительница с улыбкой, крошащей объятия самой смерти. Другое дело — Рику, молодой парень, под ногами которого еще бесконечный путь по воде, в глазах которого свободное море борется со стальными сетями-прутьями. «Я хочу, чтобы он жил. Можно, сенсей?» «Можно» — рассмеялся в ответ ветер. Воля смерти на пальцах Рику заискрила, и вспыхнула королевской хаки. Мамори едва успела стиснуть запястье Кайтани мертвой хваткой, сунула тэссен за пояс и потянулась к спасительному черному борту. Она не могла не успеть. Ради сбывшейся мечты Рику. Ради Сены, пока незнакомого, но уже близкого. Ради оставленного на острове Манабу. Ради Рэна, который смотрел на нее с отчаянным ужасом-восхищением. — Прыгай! — заорал он, складывая руки в рупор, и Анедзаки отстраненно подумала, что это чистой воды самоубийство. Наверное, если бы не было в её жизни Мехи, Торикку с хохочущими глазами, Лог Тауна и моря слез после, она бы ни за что на такое не пошла. Абордажные канаты Хирума уже обрубил, расстояние между кораблями стремительно увеличивалось. Айшилд был очень быстр, настиг, ударил в спину, но его выпад парировал Рику, болезненно выдохнув. Они вскочили на планшир, оттолкнулись ногами изо всех сил и прыгнули. Мамори попрощалась с жизнью и взглядом выхватила летящий прямо в неё канат с тяжелым узлом на конце. Кайтани извернулся в воздухе, единым рывком помогая дотянуться до веревки, и Анезаки с ликованием стиснула узел в кулаке, оборачивая грубую пеньку вокруг предплечья. Кожу содрало, плечо прострелило болью, но Санта-Моргана осталась позади, а впереди здоровяк, крепко удерживающий веревку, довел её на себя. Рику шлепнулся на палубу, кое-как сгруппировавшись, Мамори упала здоровяку на руки, навалившись всем весом на вывихнутую руку, и потеряла сознание. Хирума скомандовал смену курса. Санта-Моргана просела, между орудийными палубами в борту зияло несколько обещающих проблемы вмятин, но, кажется, несмотря на это галион намерен был начать преследование: Морган орал, чтобы поднимали паруса, а со стороны островов под всеми парусами шло типовое судно дозорных, задорно мелькая флагом и обещая тэнрюбито скорую подмогу. — Это опасно, — спокойно заявил Гомер, вставая перед своим хозяином во весь рост. — Малейший шторм, который на Гранд Лайн не редкость, и корабль просто пойдет на дно вместе со всем экипажем. С вами в том числе. К тому же чужой залп повредил часть артиллерии и забрал жизни многих матросов. Я не могу выполнить ваш приказ. — Ты издеваешься надо мной? Да наши батареи даже не произвели ни одного выстрела! — Морган перешел на визг, выхватил револьвер и направил его на Гомера, но тот даже не вздрогнул. Негр, внезапно успокоившись и неприятно улыбнувшись, выстрелил, с удовлетворением глядя на то, как его бывший капитан рухнул на палубу, зажимая бок рукой. — Карин, ты сообщишь дозорным, что мне необходима их помощь в поимке ублюдков, укравших мою собственность. Айшилд, ты поведешь корабль, если этот отброс не в состоянии. И раз уж ты допустил, что моих щенков забрали, ты их и вернешь. Карин бросилась к корме, перехватывая поудобнее сигнальные флажки, которые ей дрожащими руками передал бледный, как полотно, Ватт. Ямато нахмурился, не собираясь сию же секунду выполнять приказ Моргана. — Это не входит в контракт, — словно невзначай заметил Така, лениво оглядывая свои ногти. Его происходящее, кажется, совершенно не трогало, а к бегству с корабля Мизумачи, Шуна и Ниджи он и вовсе отнесся равнодушно. — Действительно, — подтвердил Ямато. — В контракт входит только ваша защита, Морган-сан. — Вот как? — тихо переспросил тэнрюбито, глядя на Ямато с отвратительным превосходством. — А так? Дуло револьвера, еще теплое после предыдущего выстрела, уставилось Карин в грудь. Девушка, недоуменно глядя то на Моргана, словно не в силах поверить в происходящее, то на Ямато, спрашивая, что делать, попятилась назад, а парни дернулись вперед, замерев после предупреждающего возгласа негра. — Ты не посмеешь, — прошипел Ямато, глядя на работодателя с неприкрытой ненавистью. Дозорные, отдавшие в обратном порядке несколько знаков, сменили курс, перекладывая его ближе к Санта-Моргане. Заметил это только Ватт, с удивлением разглядывающий нежданных союзников. — Ты поведешь корабль? — спросил Морган, щурясь. Ответа Ямато никто не услышал в грохоте канонады. Дозорные дали залп всем бортом, и их целью были вовсе не убегающие пираты. Морган глупо моргнул, едва удерживая равновесие, а потом страшно зарычал и прицелился. Ямато бросился вперед, но не успел буквально на долю секунды. Грохнул выстрел, Карин бросило на фальшборт, она тяжело взмахнула руками и перевалилась за планшир. В следующее мгновение голова Моргана отправилась следом, а Така с Ямато нырнули, надеясь, что девушку еще можно было спасти. Ватт, тщетно борясь со слезами в голосе, командовал принести аптечку, пытаясь остановить кровь мертвенно-бледному Гомеру. С грота корабля дозора соскользнул официальный флаг, меняясь на черное пиратское знамя, рассеченное буквами ‘J’ и ‘Т’.***
Юза пристально вгляделась в очертания Санта-Морганы, оставшиеся позади. Пахло кровью и отчаянием, смертью и горькой, слишком дорогой свободой. А впереди — ликованием и счастьем, робким и недоверчивым, но таким желанным. — Справились? — тихо спросил Ник, подошедший со спины. Порох, теплая алчущая сталь орудий, усталость после нескольких дней гонки за неизвестностью. — Надеюсь, — так же тихо ответила Гранс, внезапно чувствуя невероятную сонливость и тяжесть в голове. Она знала, что Рэн вляпался, знала, что его брат нашелся, знала, что ничего хорошего от знати никто никогда не видел. Но теперь люди Моргана, принадлежавшие Моргану, считали потери, оплакивали погибших и растерянно оглядывались по сторонам, не зная, как жить дальше, и Бирюза не знала, можно ли было все изменить. Успеть раньше, спасти большее количество человек. — Зеленка? — ткнул Юзу локтем в бок Ардент, используя старое прозвище, созвучное с казематами зимнего острова. — Они справятся, — сказал Ник, крепко прижимая Фьюм к себе. — А ты молодец.***
— Пожалуйста, мы должны забрать её, — неожиданно твердо и непримиримо заявила креветка, как мысленно уже окрестил пацана Хирума, сжимая кулаки и хмуря брови. Подумать только, секунду назад упал в объятия любящего брата, а теперь уже качал права, и это в момент, когда на хвосте сидел корабль дозора. — Как ты себе это представляешь? — рыкнул Йоичи, краем глаза контролируя Мизумачи, сориентировавшегося у штурвала, Гена и Дзю с его придурками-братьями, переставляющих паруса, и Куриту, пытавшегося привести в порядок принцессу. А, и неизвестного мрачного парня, который просто стоял рядом с Широкином, даже не пытаясь быть полезным. — Что, я сейчас отдам приказ развернуться прямо навстречу дозору, подведу Дэвил Бэт под артиллерию Санта-Морганы, и все ради какой-то девчонки? — Хирума, — подал голос Рёкан, прервав бесплотные попытки воскресить Мамори нашатырем, но Йоичи только раздраженно цыкнул на него. — У Моргана лучший отряд телохранителей и восхитительная артиллерия. Нас не положили всех по странной счастливой случайности, недоносок, и второй раз, когда к этому черному ублюдку добавился еще и дозор, я тем более не буду повторять этот смертельный номер. — Хирума-кун! — рявкнул Курита так, что у всех заложило уши, а Тогано и Куроки изумленно переглянулись. — Что тебе, чёртов жирдяй? — спросил Йоичи, справившись с секундным замешательством. — Я могу… Речь толстяка прервал залп корабля дозора по Санта-Моргане, совершенно нелогичный и неожиданный, а потому вдвойне разрушительный. Орудия дозорных (а дозорных ли?) справились с тем, с чем не справился Хирума: сокрушили защиту галиона, пробивая борт. На гроте сменили флаг, вызывая у накама Хирумы удивленно-растерянные возгласы, а Рэн, до этого стоящий незримой устрашающей тенью у Сены за плечом, демонически расхохотался, смешивая незабываемый стиль Хирумы и интонации Хиенны. — Как её зовут? — отчаянно спросил Курита, придерживая постепенно приходящую в себя Анезаки за плечи. — Карин! — выдохнул Кобаякава-младший, с надеждой глядя на мужчину. — Койдзуми Карин! — Слишком далеко, — напряженно покачал головой Ген, но Хирума передернул затвор. Пока был шанс, им надо было пользоваться. Рёкан выпрямился во весь рост и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Кажется, Хирума показывал ему фото этой девушки, но даже если нет, она была совсем рядом, в нескольких сотнях метров. Она присутствовала в сердце кареглазого доброго мальчишки, была эпицентром его мыслей и воли. — Койдзуми Карин, фуннураба! — выдохнул Курита, применяя фрукт, мгновение все напряженно стояли на своих местах, даже не дыша, а потом девушка упала прямо на Рёкана, болезненно вскрикивая и разбрызгивая вокруг кровь. — Она ранена, кто-нибудь! — А ну все отошли и успокоились, — просипела Мамори, кое-как вставая на ноги и подходя к Карин. — Аптечку, быстро! — Ты не охренела ли командовать? — проникновенно поинтересовался Хирума, подходя ближе. — Сама-то, чёртова принцесса. — Закрой рот и вправь мне плечо, если заняться нечем, — огрызнулась Мамори, уже склоняясь к раненной девушке и здоровой рукой нащупывая пульс. Йоичи с невероятным наслаждением вставил плечо на место, явно остался доволен болезненным выдохом девушки и понятливо отошел, когда Анезаки погрузилась в работу: разрезать ткань, оценить повреждения. Пуля благодаря воле вооружения осталась в мышцах пресса, проникнув совсем неглубоко, и, как следует примерившись левой рукой, вооруженной медицинским пинцетом, Мамори потихоньку, под болезненные стоны пациентки, вытянула её. — Не зависаем, ублюдки! Ветер сменился, идем в открытое море, чтобы духа этого архипелага на горизонте не было, и ложимся в дрейф! Пошевеливайтесь, скоро здесь будут гости! — Хирума! — позвала Мамори, отвлекаясь на мгновение от пациентки, — Мой парнишка остался на острове… — Я здесь, Мамори-сан! — дрожащим от возбуждения голосом дал о себе знать Манабу, Анезаки нашла его глазами, улыбнулась парню и вернулась к работе. Карин была жива. Сена неловко улыбался Рэну, который безостановочно трещал о том, как он скучал, как искал и как счастлив, но за кажущейся беззаботностью проглядывало напряжение и ожидание удара с любой, даже самой неожиданной стороны. Рику просто стоял и улыбался, впервые за все время расслабив плечи и не скрывая истинных чувств. Белобрысый мальчишка, словно только что избежавший не смерти, а нагоняя за украденные у соседки яблоки. Шун медленно, недоверчиво переводил взгляд с соломенной макушки Мизумачи, умостившегося у него под боком и даже не думающего Какея куда-то отпускать, на металлические холодно блестящие протезы, ничем не прикрытые и видные во всей своей ужасающей красе. Привычно раздавал пинки Хирума. С корабля «дозорных», шедшего параллельным курсом, вовсю махала руками маленькая девочка с забавными бирюзовыми хвостиками. Иногда она хваталась для равновесия за высокого парня, строящего из себя независимого взрослого, но ее совершенно не смущали такие мелочи: — Рэээн! Давно не виделись!