В основе всего

***

Прогулка домой проходит в тишине, и Джон понимает, что у них обоих мысли заняты тем, что будет позже. И это требует определённого разговора на очень смущающую тему. − Итак, − начинает он, когда они находятся от дома на расстоянии приблизительно в пяти минутах ходьбы и вокруг как раз никого нет. − Послушай... − Он замолкает, а Шерлок просто терпеливо ждёт. − Когда ты представлял это... чёрт возьми, я не знаю, как тебе это сказать! − Джон смеётся сам над собой, и тут же гасит смешок; он очень смущён, чего и сам не ожидал. Шерлок подталкивает его локтем. − Ты краснеешь. − О, правда? − с сарказмом в голосе отвечает Джон, но заканчивает тем, что улыбается. − Просто выкладывай, и всё, − советует Шерлок. − О чём ты подумал? Надеюсь, не о Той Женщине? − Нет, − уверяет его Джон. − Я просто... Хорошо. Словом, когда два парня... очевидно, ты знаешь про это, но если мы собираемся попробовать, э-э, проникающий секс... я просто подумал... ну... в какой роли ты видишь себя? − Боже, это кажется ужасно неловким. − Я открыт для всего, − добавляет он. Вроде бы нелепо обсуждать это сейчас, по дороге домой, но будет лучше, если они обговорят всё заранее и оставят неловкость за порогом. Шерлок спокойно смотрит на него и пожимает плечами, не вынимая рук из карманов пальто. На удивление, он не кажется ни смущённым, ни растерянным. − Как и я. А у тебя есть предпочтения? − Нет, поэтому я и хотел спросить у тебя. Я думаю, что выбирать нужно тебе. − Почему? − спрашивает Шерлок, и его лоб прорезает тонкая морщинка. − Просто потому, что это будет мой первый раз? Он будет таким и для тебя, если ты и правда... − Это и для меня будет впервые, − твёрдо сообщает Джон. − Или у тебя был такой опыт с женщинами? − добавляет Шерлок, хмурясь уже по-настоящему. − Нет, − говорит Джон. − Я никогда не делал этого ни с кем... ни в какой роли. Шерлок, бросив взгляд вокруг, вынимает правую руку из кармана и, переплетя свои пальцы с пальцами Джона, прячет их руки в свой карман. Джон удовлетворённо смеётся − и это ослабляет небольшую напряжённость между ними. До дома − полквартала. − Тогда, если это в новинку и для тебя тоже, почему ты предоставляешь выбор мне? Это же нелогично. Джон не может придумать ничего, что можно предложить в качестве аргумента, поэтому просто говорит: − Шерлок, я не думаю, что мы должны решить это, подкидывая монетку. Наверняка у тебя есть какие-нибудь предпочтения. Они идут в тишине, пока Шерлок размышляет. Затем, когда они уже перед дверью, он говорит: − А разве у тебя нет? − О нет, не по новой! − тихо смеется Джон. − Или мы будем просто ходить вокруг да около всю ночь. Подойдя к Шерлоку поближе и распахнув его пальто, он кладёт руку ему на бедро. Тротуар пуст, но всё же Джон смещает руку выше, просто легко приобнимает Шерлока и смотрит ему в лицо... − Как ты себе всё это представлял? − шёпотом спрашивает он. − Когда ты уже был возбуждён, о чём ты думал? О том, чтобы нагнуть меня где-нибудь и войти в меня сзади? Или представлял, как я вхожу в тебя, когда ты стоишь, опираясь о стену, или лежишь в своей постели, мне полностью отдаваясь? Как бы ты хотел? Глаза Шерлока вспыхивают. − И то, и другое, − серьёзно говорит он. − Я хочу попробовать с тобой всё. − Мы попробуем, − обещает Джон. − Но всё же надо определиться, с чего начать. − Он внезапно задаётся вопросом, почему Шерлок тянет с выбором. Он стесняется это сделать? Или потому, что ему кажется, что он знает предпочтения Джона и не хочет выбирать то же самое? Или ему просто не важно? Джон решает сделать шаг первым. Он берёт Шерлока за отвороты пальто и говорит: − Я думаю, что сегодня вечером ты должен быть сверху. Мы оба сделаем что-то абсолютно новое для каждого из нас. И я считаю, что ты, неутомимый экспериментатор, должен узнать, как это, когда твой член находится внутри. Джон чувствует грудью, как сердце Шерлока забилось быстрее. Тот сглатывает, а затем кивает. − Хорошо, − отвечает Шерлок хриплым голосом. Бинго. − Наверх, − командует Джон, и Шерлок буквально вталкивает его в квартиру. Они, задевая друг друга, поднимаются по лестнице и одновременно раздеваются. К тому времени, когда они достигают гостиной, Шерлок уже скинул своё пальто, разулся и снял пиджак. Рубашка Джона осталась где-то на перилах лестницы (возможно), а в данный момент он снимает второй ботинок. Брюки, кажется, остаются в коридоре возле спальни Шерлока. Там же они останавливаются на какое-то время, страстно целуясь. Шерлок бёдрами прижимает Джона к стене, но через какое-то время тот ловко изворачивается и вталкивает Шерлока в спальню. − Снимай свою рубашку, − говорит он, роясь в ящике тумбочки, чтобы найти лубрикант. Шерлок расстегивает пуговицы. − Совсем снимай, − требует Джон. − Я хочу увидеть тебя всего. Ты знаешь, что я ведь ещё никогда не видел тебя полностью раздетым? Давай исправим это. Шерлок приподнимает бровь: − Ты видел. Мы спали голыми две ночи подряд. − Но было темно, и мы находились под одеялами, − уточняет Джон, взбираясь на кровать и откидываясь назад на локтях. − Теперь разденься для меня. Позволь мне увидеть тебя полностью обнаженным. Шерлок медленно снимает свою рубашку и бросает её на пол. «Он чертовски великолепен», − думает Джон, с наслаждением разглядывая белую кожу и рельеф гармонично развитых мышц. Шерлок, бросив исподлобья потемневший взгляд, берётся за пояс брюк, проталкивает в петлю пуговицу и расстёгивает молнию, и Джон вздрагивает, чувствуя, как внизу живота разгорается жар. Брюки соскальзывают вниз по длинным ногам, Шерлок переступает через них и остается в чёрных эластичных боксёрах, подчеркивающих стройные бёдра и мягко обрисовывающих контуры возбуждённого члена. Рот Джона немедленно наполняется слюной, руки тянутся к Шерлоку, но Джон останавливает сам себя. Он хочет видеть. − Дальше, − хрипло просит он. Шерлок не то, чтобы смущён: он над чем-то раздумывает. Кладёт ладонь себе на живот, цепляет пальцами резинку боксёров. Помедлив, тянет вниз. Через две секунды он стоит перед едва дышащим от восхищения и возбуждения Джоном абсолютно голый. Джон не может вспомнить ничего прекраснее. Он скользит взглядом по телу своего соседа, друга и любовника от макушки до пят, и ему кажется, что видит его впервые. Он понимает, что уже видел Шерлока в различных стадиях раздетости, но никогда вот так − полностью раздетым и от этого как будто бы совершенно новым. Джон бы разглядывал его бесконечно − если бы это возможно было выдержать. − Иди сюда! − выдыхает Джон. − Боже, я даже передать не могу, как сильно хочу к тебе прикоснуться. Иди сюда. Шерлок заползает на кровать и ложится на Джона сверху; и это изумительно − чувствовать его вот так, полностью прижавшимся, доступным для прикосновений и поцелуев. − Я... читал статью о... подготовке, − говорит Шерлок между поцелуями. Джон фыркает и смеётся. − Ну, конечно, ты не мог этого не сделать. − На самом деле, несколько, − сознаётся Шерлок. − Мне кажется, что теперь я знаю, по крайней мере в теории, что могу для тебя сделать. − Хорошо. Тогда покажи мне это. − Сейчас? Ты готов? − Готов попробовать, − поправляет Джон. − Для меня это тоже ново, и я не знаю, как сделать так, чтобы всё прошло наилучшим образом. Говорю тебе совершенно честно. Но мы будем пробовать и искать, что лучше. − Лишние сомнения убивают настроение, − нарочито ворчливо говорит Шерлок (но его глаза блестят), забирая смазку из рук Джона. − Ты прочитал об этом в одной из статей? Шерлок расплывается в настоящей улыбке и открывает тюбик со смазкой: − Возможно. − Он выглядит смелее, и Джону это нравится. − Ты точно не против попробовать себя именно в такой роли? Я же говорил и повторяю: меня устроит любая. − И я говорил: меня тоже. Я хочу и того, и другого. Просто начнём с этого. Но... вот что. Я на минутку в ванную. Я скоро вернусь. Шерлок без возражений позволяет ему встать и уйти в душ. Там Джона покидает нервное напряжение, и он возвращается совершенно освеженным, чувствуя себя готовым − с Шерлоком − к чему угодно, потому что с этим чем угодно они успешно разберутся. Джон возвращается в кровать: − Итак... Шерлок придвигается ближе и целует его, постепенно заставляя улечься на подушки. В этом мягком, но настойчивом напоре тоже что-то новое, в сексуальном поведении Шерлока определённо открываются какие-то новые грани. Джон позволяет себе расслабиться. Шерлок, оторвавшись от губ, прокладывает дорожку поцелуев к шее и груди, постепенно спускаясь ниже. Когда Шерлок добирается до подтянутого живота − кубики на котором, однако, отказываются появляться независимо от того, сколько подходов во время зарядки сделано − Джон забывает обо всём, потому что Шерлок берёт в рот его член. У него вырывается судорожный выдох, который больше похож на стон. Шерлок, услышав это, в ответ одобрительно мычит, и звук отдаётся во всём теле... Его рот занят, поэтому он вкладывает тюбик с лубрикантом в руку Джона и протягивает свою ладонью вверх. Джон понимает подсказку и выдавливает ему туда немного смазки. Его бёдра вздрагивают вокруг головы Шерлока, когда тот медленно вводит средний палец. Это на самом деле не вызывает сильного дискомфорта, особенно в сочетании с губами Шерлока вокруг члена, и Джон расслабляется ещё больше, опуская голову на подушки. Палец скользит в него и из него, аккуратно задевая простату, и он чувствует себя лучше, чем ожидал. Но в какой-то момент ощущений становится просто чересчур, и Джон, непроизвольно толкнувшись в сторону Шерлока, резко выкрикивает его имя. − Остановись! − выдыхает он. − Это слишком хорошо... я не хочу кончить прямо сейчас. − Всё в порядке, − улыбается ему Шерлок. − Ты готов? Ты чувствуешь себя готовым? Мне всё-таки кажется, что ты ещё недостаточно расслабился. − Может быть... может быть добавить ещё один палец, но... может, вместо этого поцелуй меня, − не уточняя, куда, говорит Джон, но Шерлок всё понимает. Он, подложив руку под спину Джона, чуть приподнимает его и целует. Он прикасается губами решительно и более уверенно, чем раньше, перемежая поцелуи вводом двух пальцев. Ощущения от растяжения в этот раз немного острее, но спустя какое-то время они ослабевают, заменяясь тёплым удовольствием. − Хорошо. Сейчас. − Ты уверен? − Шерлок пристально на него смотрит, не позволяя отделаться уклончивым ответом. − Да. − Джон ловит его свободную руку и целует. − Я хочу тебя в себе. Но, может, ты хочешь, чтобы я перевернулся на живот? Шерлок задумывается на мгновение, а затем кивает: − Да. Наверное... да, вот так, − говорит он, поглаживая поясницу, бедра и ягодицы Джона и дрожа так сильно, что это можно почувствовать. − Ты невероятный, − говорит Шерлок, используя то слово из арсенала Джона, с которым он обращался с похвалой к нему. − Удивительный. − Его руки слегка приподнимают бёдра Джона, а затем он толкается первыми двумя дюймами. И он задыхается, захлёбывается восторгом: − Боже, Джон, я... в тебе... − Продолжай! − выпаливает Джон. Удовольствие и дискомфорт воюют друг с другом, но сама мысль о том, что он соединён с Шерлоком вот так, что он для него первый, в чьё тело тот проникает своим телом таким образом, заставляет кровь бежать по венам быстрее, наполняя силой его член. Он сам толкается навстречу, не в силах больше ждать. Шерлок, задерживая дыхание, медленно входит, и в тот момент, когда Джон ощущает касание его бёдер, понимает, что принял его целиком. Он опускает лицо на руки, а Шерлок нежно поглаживает его спину. Они оба дрожат. С этого момента Шерлок двигается чуть быстрее, а дискомфорт исчезает полностью. Когда тот начинает толкаться всерьёз, у Джона перехватывает дыхание. Его пальцы комкают простыню, и он буквально растекается от блаженства. Звёзды, вспыхивающие перед глазами, когда Шерлок попадает по простате, лишают способности говорить. Шерлок тоже не произносит ни слова, за исключением имени Джона, которое несколько раз выдыхает как молитву. Когда всего становится слишком много, Джон находит одну из рук Шерлока, помещает её на свой член и держит там, толкаясь в неё одновременно с его движениями. Он ощущает как приближается оргазм такой силы, что ему кажется − в тот момент, когда он случится, мир разлетится на куски. И мир разлетается, тонет в огненной вспышке, потом всё поглощает бархатная тьма, сознание полностью отключается, пока тело пропускает волны экстаза, род которого Джону был еще неведом (это же был оргазм простаты, напомнит себе Джон, когда сможет что-то соображать). Придя в себя, он слышит вскрик Шерлока, чувствует содрогания его тела и то, как он изливается внутри, и это самое удивительное и чудесное, что ему приходилось переживать. Не обращая внимания на влажные простыни, они лежат лицом вниз, пытаясь отдышаться. Джон чувствует себя полностью выжатым. За всю его жизнь у него не было оргазма даже близко похожего на этот. Теперь он понимает, почему некоторые мужчины предпочитают находиться снизу. Если бы Шерлок проявил больше упорства и заставил его в этом признаться, то Джон, возможно, сказал бы, что рассматривает себя больше сверху, чем снизу. Шерлок бы согласился. И Джон бы не узнал этих непередаваемых, ни на что не похожих ощущений. Или узнал бы, но не сразу. И, главное, не мог бы понять, что почувствует Шерлок и что нужно дать ему почувствовать, когда он, Джон, окажется внутри его. Чуть позже Шерлок, выходя из него с явным нежеланием, неверяще касается пальцами капелек спермы, которые вытекают наружу. − Это я − в тебе. Смех Джона звучит приглушённо, потому что он смеётся, уткнувшись в подушку. − Ты это сделал, да, − соглашается он. − И я был там. Шерлок соскальзывает с него и, откатившись в сторону, поворачивается к нему лицом. Джон протягивая руку, обнимает Шерлока и целует. Они переступили через этот порог. Можно больше не бояться, что Шерлок изменит своё мнение о сексе. − Всё было хорошо? Тебе не было больно? − Всё было совершенно невероятно, − говорит Джон, ни капли не кривя душой. − Я знаю, что ты, вероятно, выбрал бы другую роль, если бы я чуть больше на тебя надавил, − говорит Шерлок, заставляя Джона снова задаваться вопросом, не читает ли тот мысли. − Но я действительно хотел попробовать вот так. − Я знаю, − улыбается Джон. − Вот поэтому я и предложил. − Но тебе понравилось? − Мне очень понравилось, − честно говорит Джон. − Если ты захочешь заниматься сексом только так − я соглашусь не раздумывая. Я говорю правду. Это был лучший секс за всю мою жизнь. Я не преувеличиваю. − Да, я это вижу, − Шерлок, выглядя довольным, снова его целует. А потом говорит: − Мы обязательно повторим. Но в следующий раз мы поменяемся. Я хочу попробовать с тобой всё. Джон, улыбнувшись ему, чувствует, как после секса его накрывает волна расслабленности и сонливости. Прижав к себе Шерлока как можно ближе, он смыкает на его спине руки. Медленно погружаясь в сон, он, тем не менее, кое-что замечает. Он ощущает под пальцами какие-то неровности. Это не кость − оно находится на коже. Хмурясь, Джон открывает глаза. − Что с твоей спиной? − спрашивает он. Шерлок застывает. − Что ты имеешь в виду? − Вопрос неубедителен; тот понимает, о чём спрашивает Джон. − Шерлок, − он всё ещё хмурится. − На твоей спине. Что там такое? − Ничего, − коротко бросает Шерлок. − Мы не должны об этом говорить. За этой фразой стоит просьба заткнуться, думает Джон, по крайней мере это будет до тех пор, пока они в этой головокружительной стадии самого начала отношений. − Пожалуйста, − просит он. − Позволь мне увидеть. − Когда Шерлок не двигается, он добавляет: − Давай. Я всё равно когда-нибудь увижу твою спину голой, не так ли? Шерлок глубоко вздыхает и поворачивается спиной. Верхний свет всё ещё включён, и Джон приподнимается на локте, чтобы посмотреть. То, что он видит, заставляет его буквально задохнуться. Он не был готов к такому: перекрещивающиеся шрамы, один из которых от колотой раны шириной в один дюйм, пугающе близко к почке. На правой лопатке − следы от ожогов. − Боже мой, − ошеломлённо бормочет он. − О, Боже мой. Шерлок не отвечает. Его спина напряжена. − Шерлок. Кто сделал такое с тобой? − Несколько людей. − Шерлок уставился на противоположную стену. − Я был в плену. Дважды. − В то время, как тебя здесь не было. − Шерлок ничего не отвечает на этот очевидный вывод. Джон откашливается, но это не помогает. В горле стоит ком. − Где? − Джон... − Пожалуйста, − перебивает Джон, чувствуя, как на него накатывают слёзы. Он сейчас расстроен даже больше, чем в ту ночь, когда он узнал, что Мэри была той, кто выстрелил Шерлоку в сердце. − Пожалуйста, скажи мне. − Украина, − тихо говорит Шерлок. − Потом − Сербия. − Тебя пытали, − говорит Джон. Шерлок не отрицает этого. − И они отправили тебя обратно. В Сербию. Всё повторилось? − Да. − О, Боже мой, − повторяет Джон. Не в силах остановить себя, он, наклонившись вперёд и уткнувшись лбом Шерлоку в спину, осторожно касается повреждённой кожи, потому что тот − самая драгоценная вещь во всём мире. Он даже не представлял, как близко был к тому, что мог потерять его. Не знал того, через что Шерлок там прошёл, даже не удосужился об этом спросить, захваченный своим собственным несправедливым негодованием и горем, которое он не имел права на него обрушивать. Он бы должен был горевать о том, что Шерлок был там один, без Джона и его пистолета, из которого он бы стрелял во врагов, закрывая его собой, и прятал бы его вовремя от взрывов. Он должен был следить за тем, что он ел и где спал. И должен был говорить ему, что он любим. И, вдобавок ко всему, он понимает − сквозь горячие слёзы, которые он роняет на спину Шерлока − тот потратил Бог знает сколько часов, проводя какие-то глупые эксперименты на мозгах, чтобы доказать Джону свою собственную любовь, и то, что он способен к ней. Когда на самом деле главное доказательство здесь, прямо перед глазами, на его спине − в шрамах от пыток из-за того, что принёс себя на костёр самопожертвования. В то время, как Джон встречался с одной из самых разыскиваемых наёмных убийц мира, Шерлок рисковал своей жизнью снова и снова − и не из-за желания доказать, что он самый умный, а для того, чтобы избавить мир от Мориарти и от угрозы, которую тот представлял для них обоих. Шерлок, должно быть, полагал, что Джон всегда будет использоваться его смертельным врагом в качестве болевой точки. Джон думал обо всём этом как о каком-то большом и глупом приключении, в которое Шерлок даже не подумал его позвать, не сообщил, что всё ещё жив, но, самое главное, не сказал, что с ним там происходило. Сейчас он, не сдерживаясь, плачет, плачет от самой мысли, что Шерлок прошёл через всё это, не надеясь, что Джон когда-нибудь его полюбит, и даже не допускал мысли, что его считают лучшим другом, которому могут предложить стать шафером на свадьбе. Шерлок наблюдал за тем, как Джон женился на ком-то другом, и за браком, который был для него и в буквальном и метафорическом смысле выстрелом в сердце. И то, что Шерлок всё ещё продолжает думать, что должен так или иначе доказать свою любовь к Джону в больнице Бартса, просто не укладывается в голове. Джон должен многое сказать, но даже не знает, с чего начать. − Джон, − голос Шерлока мягкий и неуверенный. − Не плачь. Пожалуйста. − Он разворачивается и обхватывает руками лицо Джона. − Всё кончено. Навсегда. − Я − такой идиот, − с трудом произносит Джон, вытирая глаза. − Почему у меня заняло так много времени, чтобы всё увидеть, реально увидеть? Шерлок даже не озвучивает свою фирменную фразу «видишь, но не наблюдаешь». Вместо этого он говорит: − Я не совсем понимаю, что ты хочешь этим сказать. Джон вздыхает. − Я объясню тебе позже, − говорит он. − Я просто... сейчас у меня наконец-то открылись глаза, вот и всё. − Прикоснувшись к лицу Шерлока, он гладит большим пальцем щёку и смотрит в его красивые глаза, думая о том, что просто не заслуживает этого удивительного человека. − Я люблю тебя, − говорит он. − Я не представляю, как выразить то, как сильно я тебя люблю. И ты никогда не должен будешь отвечать, потому что я просто об этом знаю. Глаза Шерлока пристально его изучают. − Ты? Я ещё не закончил эксперимент... Джон смотрит на губы Шерлока. − Мне не нужны рентгеновские снимки твоего мозга для доказательства, − говорит он всё ещё дрожащим голосом. − Я просто это знаю. − Я хотел доказать, что способен любить, − говорит Шерлок, печально усмехнувшись. Джон качает головой. − Ты это уже сделал не один раз, − говорит он. − Я не заслуживаю этого. И тебя. − Это я не заслуживаю тебя, − возражает Шерлок. − Мы так можем до бесконечности друг другу говорить, − улыбается Джон. Обвив обе руки вокруг Шерлока и потянув того на себя, он набрасывает одеяло на его спину и прижимает к себе. Они долго неторопливо целуются, понимая, что достаточно наговорились этой ночью. Джон знает, что ближе и роднее Шерлока у него никого не было и не будет. Джон клянется себе, прямо здесь, что никогда не сделает ничего такого, что может Шерлока подвергнуть опасности. Никогда. Шерлок теперь его, они вместе, дороже всего друг для друга, это − основа их мира, и ничто не имеет для них большего значения. А за пределами спальни жизнь течёт как обычно, как будто сейчас не произошла одна из самых важных вещей на свете.