Лилиан
Утро — это начало нового дня. Но что, если один день тебя никак не отпускает, а только и крутится в голове, создавая незабываемые воспоминания? Это как наваждение, не прекращающее мучить мой и без того перегруженный мозг, который даже во сне не отдыхает, а воображает сны, в которых присутствует он. И, даже проснувшись, я всё вспоминаю тот самый день, который запечатлелся в моей памяти. Вспоминаю сильные руки на своих плечах, наш разговор ни о чём, приятный запах ментоловых сигарет и глаза, которые так пронзительно и испытующе заглядывали в мою душу, пытаясь выведать всё запретное, что я прячу и буду прятать за семью замками именно от него. Кидаю в рюкзак тёплый чёрный свитер, попутно расчёсывая непослушные волосы, которые ужасно запутались во время сна. Проверяю содержимое рюкзака и удостоверяюсь в том, что сложила всё, что нужно для похода. Телефон я думаю оставить дома, так как он, скорее всего, в лесу не понадобится. Из техники я беру с собой лишь фотоаппарат, потому что собираюсь фотографировать лес, который именно в это время года выглядит просто сказочно и так по-сеннему уютно. Это последний совместный отдых с папой перед его отъездом на службу, поэтому он и мистер Малик решили взять меня и Зейна с собой в поход, как в детстве, чтобы хорошо провести выходные. Этот поход именно то, что мне нужно, чтобы хоть немного отвлечься от мыслей о Гарри. Завязываю волосы в высокий хвост и надеваю чёрную тёплую толстовку на замке поверх белой футболки. Хватаю рюкзак и выхожу из своей комнаты, спускаясь на первый этаж, откуда уже слышится смех. Вижу, что в прихожей стоят мистер Малик и Зейн, который держит на руках свою младшую сестру Дэйзи, которая что-то увлечённо нашёптывает ему на ухо. Взгляд парня падает на меня, и его губы сразу же расплываются в ещё более широкой улыбке, чем у него была до этого. Мне только и остаётся улыбнуться ему в ответ, потому что игнорировать его дружелюбие просто невозможно. — Ты готова? — Зейн подмигивает мне, а я киваю головой и подхожу к нему, становясь рядом. — Нас ждёт с тобой серьёзный разговор, Лили, — парень смотрит на меня, изменяясь в лице, отчего я морщусь, не понимая, о чём таком «серьёзном» он хочет поговорить. Пожимаю плечами и подхожу к родителям, чтобы помочь им с сумками. Мама даёт наставления всем нам, а после говорит о том, что после похода у нас будет ужин с семьёй Маликов. Наконец попрощавшись с моей мамой, мы дружно выходим из дома и садимся в большую машину мистера Малика, занимая свои места. Так получилось, что Зейн и я сели по разным сторонам, а малышка — между нами. Я достаю из кармана своей толстовки миниатюрный плеер голубого цвета и такого же цвета наушники именно в тот момент, как мы трогаемся с места и выезжаем в путь. — Ну что, поговорим? — спрашивает Зейн, перегибаясь через засыпающую сестрёнку и тыкая указательным пальцем в мой бок, отчего я недовольно шиплю и поворачиваю голову к парню. Его лицо выражает беспокойство и некую потерянность, будто его кто-то вот-вот бросит, а он этого совсем не хочет, но никак не может это исправить. Именно такое у него сейчас лицо, поэтому я немного теряюсь, боясь обидеть его своими словами, которые собираюсь ему сейчас сказать. — Зейн, прости, но я не хочу сейчас разговаривать, — трясу наушниками перед его лицом, как бы намекая на то, что всю дорогу я собираюсь слушать музыку. Парень кивает головой и отворачивается к окну, больше ничего и не сказав. Чувствую себя немного виноватой, но всё же я считаю, что лучше будет поговорить потом, потому что мне бы хотелось подумать обо всём, что произошло за последние дни. Втыкаю наушники в уши, включая любимую песню, которая с самого лета не выходит из моей головы.Bastille — No Oneʼs Here To Sleep
Если бы меня спросили, люблю ли я музыку, то я бы незамедлительно ответила, что люблю. Люблю, как воздух, позволяющий мне дышать. Я и представить не могу свою жизнь без музыки, потому что она — это моё спасение от всех проблем и невзгод. Также, музыка со мной и в хорошие моменты моей жизни, тем самым она помогает мне запомнить их надолго. Бывает, ты слышишь песню, которую когда-то очень сильно любил и слушал каждый день, до того самого момента, пока она не начала тебе надоедать, и с помощью этой песни ты вспоминаешь какой-то момент из того самого периода твоей жизни. Это всегда вызывает улыбку, хотя иногда и грустную. Устремляю взгляд на мелькающие за окном деревья, рассматривая осеннюю природу. Листья окрасились в жёлтые, оранжевые и красные краски, создавая красочный пейзаж, но мне трудно разглядеть всю красоту леса, так как мы едем не на маленькой скорости. Поэтому в моих глазах всё мелькает, размазывая тёплые оттенки краски жирными мазками, будто по голубому мольберту, которым служит чистое и ясное небо. Закрываю глаза и вспоминаю вчерашний день, который окончательно выбил меня из колеи. Продвигаясь через толпу учеников в школьном коридоре, я перебирала в рюкзаке учебники и тетради, пытаясь найти телефон. Не поднимая головы, шла наугад, только и чувствуя, как меня пихали из стороны в сторону. Неожиданно я врезалась лбом во что-то твёрдое, но не настолько твёрдое, чтобы разбить голову, и отскочила, испуганно уставившись на широкую мужскую спину. Парень, стоящий ко мне спиной, не поворачивался некоторое время, но я уже знала, кто это. Я могу узнать его по растрёпанным волосам, по широким плечам и высокому росту, по запаху — его собственному запаху, которого нет больше ни у кого. Он развернулся лицом ко мне, сжимая одну лямку своего рюкзака в кулаке, да так сильно, что аж вены на его руке вздулись. Уставившись на парня, я застыла на месте, открывая и закрывая рот, чтобы сказать хоть что-то. Гарри смотрел на меня, словно на дуру, но в то же время как-то враждебно и с сожалением. Я совсем не поняла этого взгляда, поэтому всё-таки решилась заговорить с ним первой, раз он не мог вымолвить и слова. — Привет, — тихо сказала я, неловко переминаясь с ноги на ногу. А он стоял и молчал, смотря прямо в мои глаза, будто пытаясь взглядом донести до меня какие-то слова. Я не выдержала этого пристального взгляда, в котором было столько эмоций, но в то же время не было и ничего, что можно было бы принять за эмоцию. Я опустила голову и стала рассматривать школьный пол, отмечая, что это «очень интересное занятие». Именно в этот момент я поняла, что Гарри — чёртов интроверт, который пытается не показывать свои чувства. Я не раз замечала это за ним, но раньше мне казалось, что он так ведёт себя только с незнакомыми ему людьми. Но мы совсем не незнакомцы с ним. Да и сколько было моментов, где он показывал мне себя настоящего, но всё же сдерживался в проявлении эмоций, оставаясь таким же равнодушным, но всё же переполненным чувствами, которые каждый раз так и просились вырваться наружу, но Гарри никогда не давал этому случиться снова и снова. Между нами повисло то самое неловкое молчание, потому что, видимо, Гарри не собирался отвечать мне ответным приветствием. Засунув свою гордость куда подальше, я решила хоть как-то, но развести его на разговор. — Сегодня будут дополнительные по математике? — я подняла голову, встретившись с его глазами, которые сейчас казались не зелёными, а голубыми. Такими холодными и пустыми, что аж мурашки пробежались по всему моему телу. Брови парня нахмурились, смещаясь на переносицу и заставляя меня съёжиться и обнять себя обеими руками, чтобы хоть как-то спрятаться от этого холодного отношения к себе. Я уже сто раз пожалела, что захотела поговорить с ним. Как можно было ожидать такое после вчерашнего дня, когда я и Гарри вместе прогуливали химию, разговаривая ни о чём? Я совсем не понимала, что не так сегодня, но расспрашивать не собиралась, потому что это было унизительно: стоять и распинаться перед ним. Стайлс всё так же стоял и глядел на меня в упор, будто пытаясь дыру прожечь в моём лбу, но потом он просто взял, развернулся и ушёл, оставив меня стоять одну, не понимая, что это вообще было. — Эй, просыпайся, — чувствую тёплые ладони на своих плечах, которые легонько трясут меня. — Я и не спала, — открываю глаза и смотрю на Зейна, который держит в руках мои наушники. — Не трогай это чудо и не смей никогда выдёргивать их из моих ушей, — говорю я, грозя указательным пальцем и пытаясь сделать злое лицо. Но это трудно, когда твой друг уже вовсю улыбается, но всё же старается подыграть тебе, сдерживая смешки. — Ладно-ладно, ни за что больше так не сделаю, — он выставляет руки перед собой, как бы сдаваясь. — Мы почти приехали к озеру. Я так ждала эту поездку, потому что очень люблю то место, к которому мы ездим. Там небольшое озеро, наверное, даже пруд, в котором водится много рыбы, поэтому наши отцы и ездят именно сюда, чтобы порыбачить. А мне тут нравится, потому что здесь лишь природа и никакой цивилизации. Кругом одни деревья: как хвойные, так и лиственные. И это место для меня уникально, потому что в Англии вообще не так уж и много лесов, в основном, поля и пастбища, а здесь целый лес из разных деревьев, да ещё и живое озеро. Достаю из рюкзака фотоаппарат, готовясь уже к тому, чтобы выйти из машины и начать фотографировать природу. Зейн выхватывает фотоаппарат из моих рук и включает, нагло ухмыляясь и отстраняясь от меня. Хлопаю ладонью по его плечу от возмущения и пытаюсь забрать камеру обратно, потому что это лично моя вещь, которую я никому не даю в руки. Пару лет назад родители подарили мне фотоаппарат на День рождения, потому что я очень сильно просила, а когда получила этот подарок, то была на седьмом небе от счастья. Всегда любила фотографировать и неважно, что именно. Мне просто нравится запечатлевать моменты или делать красивые фотографии людей, вещей, природы. — Малик, там личное! — повышаю голос от возмущения и пытаюсь отобрать камеру так, чтобы не задеть малышку, которая сидит между нами и крепко спит. — Ты бы не стала фотографироваться обнажённой, — шепчет он, перегибаясь через свою сестру, чтобы быть ближе ко мне. — Зейн! — даю ему лёгкий подзатыльник за то, что он вообще о таком подумал, и всё-таки забираю фотоаппарат обратно. — Фотографии книг и улиц нашего города — это личное теперь? — парень потирает рукой затылок и смотрит на меня с усмешкой. — Ничего ты не понимаешь, — с иронией в голосе говорю я, прикладывая все свои актёрские навыки, чтобы выглядеть убедительно и серьёзно. — Действительно, — закатывает глаза Малик и отводит взгляд, но через несколько секунд поворачивается ко мне лицом, и на его губах снова играет ухмылка. — А если серьёзно, то почему ты не делаешь такие фотографии? — Какие? — кладу камеру себе на колени и смотрю на отцов, которые о чём-то переговариваются, внимательно следя за дорогой. — Где ты голая или в нижнем белье, — с непринуждённым видом выпаливает он, отчего у меня глаза расширяются, а челюсть отвисает. Шлёпаю ладонью по его лбу, злясь и краснея от некой неловкости. Зейн шипит и обхватывает мои запястья своими ладонями, чтобы я больше не смогла ударить его. Пытаюсь вырваться, но он держит мои руки очень крепко, отчего становится больно, но все ещё терпимо. — Что такого? Все девушки так делают, — оправдывается, пожимая плечами и ослабляя свою хватку, но не выпуская мои руки из своих. Смотрю на него в недоумении, пытаясь понять, что к чему. Раньше у нас таких разговоров не было, да и не должно было быть, потому что мы друзья детства — это как брат и сестра. Я никогда не думала о том, что мы будем говорить о чём-то таком, так сказать, взрослом и интимном. Никогда не думала, что я и Малик будем разговаривать о подобных вещах, потому что такие друзья, как мы, о таком не говорят. Знаю, что многие могут сказать, будто между мужчиной и женщиной дружбы не бывает, но я вам скажу, что она есть, была и всегда будет. Я и Зейн тому наглядный пример. — Я так не делаю и делать не собираюсь, — трясу руками, чтобы выбраться из его хватки, но всё тщетно. — Хвать драться, взрослые уже, — ворчит мой папа, поворачиваясь в нашу сторону. Он смотрит на нас несколько секунд, а затем цокает языком, закатывает глаза и усмехается, отворачиваясь обратно. — Зейн, не обижай Лили. Малик отпускает мои руки, а я показываю ему язык и отодвигаюсь подальше, косясь на него презрительным взглядом, на что он просто смеётся и качает головой. Мистер Малик останавливает машину на том самом месте, у берега озера, от которого поднимается пар. Сразу же выхожу из автомобиля и вдыхаю свежий лесной воздух, который кажется таким лёгким и чистым по сравнению с городским, грязным и спёртым. Кидаю рюкзак на землю, даже не думая о том, что он может замараться, и вешаю ремешок с фотоаппаратом на шею, настраивая фокус и выбирая эффект, чтобы сделать фотографию деревьев, листья которых так и играют осенними красками. Фотографирую всё подряд, не обращая внимания ни на кого, потому что сейчас я увлечена любимым делом. Ещё, конечно, своим любимым занятием я могу назвать чтение книг, потому что меня это расслабляет и доставляет удовольствие. Ходя по лесу, я снимаю деревья, кусты, росинки на траве и даже пни, потому что они мне кажутся такими красивыми и немного сказочными, но самые красивые фотографии получились те, на которых изображено озеро. Голубая вода будто сливается с голубым небом, а зелёные ели отражаются в воде. — Может, ты наконец присоединишься к нам? Ты почти полдня по лесу бродишь, — вздрагиваю от голоса Зейна, слышащегося за моей спиной. Поворачиваюсь к нему и вижу, как парень стоит, засунув руки в карманы чёрных спортивных штанов и переминаясь с ноги на ногу. Меня немного забавляет его внешний вид, потому что обычно он выглядит иначе. Сегодня его чёрные волосы в беспорядке, думаю, из-за того, что Зейн не привык вставать так рано, он не успел даже причесаться. Под его глазами заметны мешки, но это не делает его хуже. Лицо Зейна немного опухшее, поэтому его и так пухлые губы кажутся ещё более пухлыми, отчего он выглядит, как ребёнок. Глаза такие заспанные, но всё же красивые, потому что этот цвет тёмного мёда всегда делал и делает взгляд парня ярче. Мне кажется, что, как только мы приедем домой, то Малик сразу же завалится спать, ему будет совсем не до ужина. — Родители надули лодку, — подхожу к нему и выключаю фотоаппарат, снимая ремешок с шеи. — Может, поплаваем? — А ты умеешь грести вёслами? — Да что там уметь? — фыркает парень и разводит руками в стороны. — Хочешь? — Всё равно делать нечего, так что, хочу, — улыбаюсь и хватаю Зейна за руку, ведя к нашему, так сказать, лагерю. Кладу фотоаппарат в рюкзак и подхожу к родителям, чтобы предупредить их о том, что мы пойдём плавать на лодке. Отцы увлечённо рыбачат и при этом успевают играть с маленькой Дейзи, которая так и норовит залезть ручками в банку с червями. Я сажусь в лодку, а Зейн сначала толкает её, а затем быстро запрыгивает и садится напротив меня, беря вёсла в руки и начиная грести, да так, что они чуть у него из рук не валятся, что и заставляет меня смеяться. — Не смешно, — ворчит Зейн и кидает вёсла на дно лодки, когда мы оказываемся на не очень большом расстоянии от берега. — Теперь-то мы можем поговорить? — О чём? — осторожно спрашиваю я, хотя уже догадываюсь, о чём пойдёт речь. С того дня, как я прогуляла химию с Гарри, прошло два дня, и именно с того дня я не разговаривала с Зейном, потому что вчера его в школе не было, ведь он проспал и решил не идти на оставшиеся занятия. Бездельник. Малика очень интересовал вопрос о том, почему я сбежала с химии, поэтому-то мне и кажется, что мы будем разговаривать об этом. — Ты в прогульщицы заделалась? — возмущённо спрашивает он и хмурит брови, что заставляет меня уставиться на него в недоумении. Какая ему разница, пошла я на урок или нет? — А что такого? — Я не хочу, чтобы ты прогуливала уроки, — фыркает парень и отворачивается от меня, проводя рукой по волосам, немного приглаживая их. — Ей-богу, такими темпами станешь, как я, — вижу на его лице неподдельное беспокойство, отчего снова смеюсь и кидаю в него какой-то веточкой, которую ранее положила в карман своей толстовки. Попадаю прямо в лоб, отчего лицо Малика становится удивлённым и непонимающим, что вызывает во мне новый приступ смеха. — Видел бы ты своё лицо, Зейни, — махаю ладонями перед своим лицом, чтобы успокоиться. — Всего лишь раз пропустила и больше не собираюсь этого делать. Обещаю. — А Стайлс случайно не с тобой был? — снова задаёт вопрос, но теперь с каким-то особым интересом. — Со мной, — тихо отвечаю я и мысленно бью Зейна по лицу за то, что он напомнил мне о Гарри, о котором я так успешно не думала всё время, что находилась в этом месте. Парень молчит и только смотрит на воду, которая колышется сильнее, когда дует ветер. Ёжусь от того, что мою одежду насквозь продувает, и терплю это нагнетающее молчание, которое повисло между нами. Не знаю, может, мне кажется, но Зейн, видимо, расстроился, услышав о том, что я прогуливала химию вместе с Гарри. У него сейчас такой задумчивый вид, именно такой, когда он держит обиду на кого-то и решает просто молчать, чтобы не привлекать к себе внимания. — Хочешь, я прогуляю какой-нибудь урок вместе с тобой? — выпаливаю я, надеясь, что он не согласится на это. Мне не нужен ещё один пропуск, но если Зейн сейчас согласится, то я прогуляю, потому что не хочу, чтобы он обижался на меня. Хотя, кто вообще обижается из-за такой ерунды? — Я буду прогуливать уроки, а ты — нет, — фыркает он, но всё же улыбается мне, что и заставляет меня облегчённо вздохнуть. Обнимаю себя руками, чтобы хоть немного согреться, но это не помогает. — Замёрзла? — брюнет обращает всё своё внимание теперь только на меня, а когда я киваю головой, то и вовсе пересаживается на мою сторону и снимает свой чёрный бомбер, накрыв им мои плечи. — Должно стать теплее. — Спасибо, — улыбаюсь и кладу свою голову на его плечо, чувствуя его тёплую щёку на своём лбу. Зейн берёт мои ладони и начинает греть их своими, а я вздрагиваю от его прикосновения и покрываюсь приятными мурашками от тепла, которое проходит волной от кончиков пальцев и дальше по всему телу. Закрываю глаза и прижимаюсь к парню ближе, чтобы согреть и его. Чувствую, как ветер обдувает моё лицо холодом, но это ненадолго, потому что я начинаю ощущать тёплое дыхание на своём лице. Не успеваю открыть глаза, как к моим губам прикасаются губы Зейна в обычном поцелуе, который перерастает в то, что ранее не было мне знакомо. Я чувствую его нежные прикосновения к своим губам, которые дрожат то ли от холода, то ли от волнения. Я сижу и не двигаюсь, потому что не знаю, что нужно делать, ведь это мой первый поцелуй, да ещё и с лучшим другом. Распахиваю глаза и сразу же отстраняюсь от Зейна, понимая, что такого не должно было случиться, потому что это неправильно — это как поцеловать брата для меня. Малик запускает руку в волосы и закусывает нижнюю губу, глядя на меня виноватым взглядом. — Прости, как-то случайно получилось, — непринуждённо говорит он и берет в руки вёсла, начиная грести ими к берегу. — Думаю, нам лучше вернуться. Я киваю головой несколько раз, всё ещё не осознавая того, что сейчас произошло. Прикасаюсь к своим губам, вспоминая нежные движения губ Зейна на своих, отмечая для себя, что мне понравилось, хоть я и не хотела бы этого признавать, но это так. Кутаюсь в бомбер и украдкой смотрю на парня, замечая на себе его взгляды, которые заставляют меня краснеть.***
— Мы дома! — кричит папа, заваливаясь в дом и кидая сумки на пол. Следую его примеру, а потом сажусь на пол, даже не разуваясь и не снимая с себя толстовку, после чего закрываю глаза, пытаясь подавить в себе ощущение тошноты, которое периодически возникает у меня во время поездок на машине. Ну, а если судить поездку объективно, то я довольна, потому что всё шло так, как я хотела, кроме одного момента, конечно. Я и не знаю, как мне теперь быть после того, что произошло в лодке. Может быть, для кого-то это невинный поцелуй, но уж точно не для меня. Этого не должно было произойти. — Эмма! — кричит снова папа, зовя маму и довольно улыбаясь. — Ты можешь похвалить нас, мы отпустили всю рыбу, которую словили. Мама что-то говорит и обнимает отца, а моё внимание сосредоточено на Зейне, который стоит прямо передо мной, подавая мне руку. Я даже и не заметила, как остальные прошли в дом, поэтому сейчас я растерянно гляжу на ухмыляющегося Малика, стоящего передо мной. Хватаюсь за его руки и встаю на ноги, но пошатываюсь и падаю на Зейна. Он упирается спиной о стену, не давая ни себе, ни мне упасть. Я оказываюсь в его объятиях, прижатая к его телу почти впритык, что меня смущает, а вот ему, кажется, это доставляет удовольствие, потому что этот придурок то и дело ухмыляется мне, показывая себя с иной стороны, которой я ещё не видела. — Может, поженим их в будущем? — выпаливает мой папа, кивая в нашу с Зейном сторону, что и заставляет всех присутствующих в коридоре обратить внимание на нас. Вся семья Маликов смотрит на меня и Зейна, и все улыбаются, а мой отец смеётся, схватившись за живот и при этом смотря на моё лицо, которое, скорее всего, скривилось в непонятную гримасу. — Мам, тебе нужна помощь? — выпутываюсь из объятий парня и убегаю на кухню, чувствуя, что ужин сегодня будет очень весёлым.