***
Хакс вымылся, поел и затем провёл несколько беспокойных часов за чтением. Как всегда, после убийства ему нелегко было успокоиться. Когда он ещё был снайпером, он, бывало, не спал всю ночь после задания, снова и снова вспоминая момент, когда цель падала на землю. Конечно, не он убил этого энтала — но Хакс всё ещё чувствовал прилив адреналина. Когда он пришёл в гараж в три часа дня, он почти дрожал от желания сразиться с Реном в поединке. И тем не менее, он обнаружил, что Рен сидит за рабочим столом с паяльником в руке, а не ждёт его на матах с боккэном. Хакс с любопытством подошёл и посмотрел из-за плеча Рена: тот работал над световым мечом, который собирался подарить Хаксу — аккуратно устанавливал в корпус какой-то цилиндрообразный компонент. — Что это? — поинтересовался Хакс. — Энергетический затвор, — ответил Рен, — он будет контролировать поток энергии от элементов питания. — Струйка дыма поднималась от места, где паяльник касался металла, и колебалась от дыхания. Рен положил паяльник на подставку. — Когда меч будет готов? Рен обернулся, почти коснувшись своим носом носа Хакса: — Не терпится опробовать? — Да. Хотя его всё равно нельзя будет включить без кристалла, — Хакс посмотрел на изящную рукоять. — Расскажи про Илум. — Там холодно. Не то чтобы климат был совсем арктическим, но пещеры расположены в горах. Чтобы добраться до них от места, где можно посадить шаттл, нужно потратить полдня. — Звучит как достаточно трудоёмкое занятие, подходящее для торжественного выбора кристалла. Рен ухмыльнулся: — Да. Джедаи очень ценили ритуалы. Всё, чем бы джедай ни занимался, должно было быть испытанием для его силы воли и мастерства управления Силой. — Ты бывал там дважды, — сказал Хакс, — и планируешь сделать это в третий раз. Разве не утомительно? — Я не против там побывать. Мне нравятся пещеры. Внутри очень необычная энергетика. — Которую я не почувствую. — Да. — Странная вещь эта Сила, — вздохнул Хакс. — Возможно, — Рена явно позабавила эта ремарка. Он положил руки Хаксу на бедра и слегка нажал. Немного посопротивлявшись, Хакс позволил развернуть себя — теперь они стояли лицом к лицу — и потянуть вперед. В итоге Хакс очутился между коленями Рена, так и не вставшего со стула и смотрящего на него снизу вверх. — Мне нравится, что Сила тебя так привлекает. — Да что ты? — Хакс поднял бровь. — Я никогда не встречал кого-то настолько любопытного. Большинство избегают разговоров о Силе, как будто это что-то запрещенное. — Полагаю, они просто тебя боятся. Рен пристально на него взглянул: — Ты никогда не боялся меня. — Нет. — Но ты меня ненавидел. Хакс нахмурился. Может быть, когда-то он презирал Рена за его вспыльчивость и пренебрежение уставами и правилами Первого Ордена — но с тех пор, как он в последний раз чувствовал что-то подобное, прошло немало времени. — С тобой часто было нелегко. Это раздражало. Но я тебя не ненавидел. Пальцы Рена прокрались под рубашку Хакса, не заправленную в брюки, и погладили голую кожу над поясом. — Помнишь нашу первую встречу? Хакс помнил. Его тогда вызвали из каюты среди ночи, чтобы он лично встретил ученика Верховного Лидера. Предполагалось, что Рен прибудет на «Финализатор» за шесть часов до этого, но связи с его кораблём не было, и Хаксу оставалось только ждать. К тому моменту он не спал уже почти тридцать часов, и когда лейтенант Митака сообщил о прибытии Рена, настроение уже оставляло желать лучшего. Ну и Рен, конечно, не помог его исправить. Первыми его словами — после того как он стремительно сошёл с трапа корабля, замотанный в плащ и с лицом, закрытым маской — были: «Мне сказали, что здесь будет генерал, а не какой-то младший офицер. Где он?» Митака, стоящий в паре шагов от Хакса, вздрогнул и округлил глаза. Хакс, в свою очередь, оставался бесстрастным. Это был не первый раз, когда его принимали за кого-то младше по званию. Он был лет на десять моложе большинства генералов Первого Ордена. Не то чтобы ему нравилось такое отношение, но он спокойно относился к тому, что время от времени это случалось. Сложив руки за спиной, он сказал: «Лорд Рен, добро пожаловать на борт. Я генерал Хакс». «Вы?» «Да», — резко ответил Хакс. Рен осмотрел его — ну, наверное, осмотрел; маска скрывала лицо — Хакс предпочёл думать, что пауза в разговоре была вызвана замешательством. И всё же когда Рен ответил, синтезированный голос не был окрашен эмоциями: «У Верховного Лидера есть для вас приказ. Я должен передать его наедине». «Отлично, — сказал Хакс, — мы можем поговорить в конференц-зале на пятнадцатой палубе. Следуйте за мной». Он развернулся на каблуках и направился к лифту, слыша за спиной тяжёлые шаги Рена. Глядя сверху вниз на лицо Рена, не прикрытое маской, Хакс сказал: — Да, я помню эту встречу. А что? — Что ты обо мне думал? — Что ты опоздал. Рен крепче сжал талию Хакса: — Я не об этом. — Зачем тебе это знать? — Хакс бросил на него испепеляющий взгляд, — с тех пор моё мнение о тебе изменилось. Этого не достаточно? — Знаешь, что я о тебе думал? — спросил Рен. — Ты хочешь мне это сказать — так что я слушаю. — Я тебя хотел. Хакс недоверчиво сощурился. Такого он не ожидал услышать. — Ты же не всерьез? Рен поднял бровь: — Почему нет? — Ты меня впервые увидел. — А ты никогда не хотел кого-то с первого взгляда? Хотел, конечно. Обычно он именно так находил себе партнёров на ночь — в увольнительных было не так много времени, чтобы решить, хочется ли ему видеть именно этого человека в своей постели. — Но почему? — Напрашиваетесь на комплимент, генерал? — передразнил Рен, вспоминая слова, которые сам Хакс бросил ему раньше, — у тебя есть зеркало. Ты знаешь, как ты выглядишь. — Я… ну да, но… Руки Рена поднялись выше по талии — Хакс вздрогнул от этого ощущения. — Но ты так смотрел на меня тогда, — сказал Рен, не сводя взгляда с тонкой полоски обнажённой кожи между рубашкой и брюками Хакса, — как на пустое место. Я знал, что ты никогда не согласишься быть со мной. Хакс сглотнул: — Полагаю, у нас есть немало доказательств того, что ты ошибся. — Здесь всё по-другому. — Да. — И всё изменится, когда мы вернёмся. — Несомненно. — Но пока что… — Рен провёл пальцами по дорожке огненно-рыжих волос, исчезавшей под поясом брюк Хакса. Посмотрев вниз, Хакс дотронулся руками до лица Рена. Такого знакомого теперь лица. В груди что-то замерло, когда он подумал, что это лицо скоро вновь скроет маска. — Пока что, — согласился он, целуя Рена. Рен притянул его ближе, коснувшись кончиками пальцев поясницы; затем — встал, не обращая внимания на упавший стул, развернул Хакса и подтолкнул его к столу. Легко поцеловав за ухом, он начал расстёгивать Хаксу ширинку. Хакс расслабленно откинул голову на плечо Рену, почувствовав пальцы на своём члене — полностью вставшем от чужих прикосновений. — Мы не должны этим здесь заниматься, — всё-таки смог выговорить Хакс напряжённым голосом. — Сюда уже несколько часов никто не заходил. — Это не означает, что никто… — Хакс, — свободной рукой Рен стал стягивать с него штаны; чтобы они совсем не упали, Хакс расставил ноги немного шире. — Так и стой, — сказал Рен, проведя пальцами по ложбинке между ягодицами Хакса, затем — по бедру и до груди. — Открой рот. Пальцы прошлись по горлу, задели линию челюсти и наконец очутились у Хакса во рту; он тщательно их облизал, много раз проведя языком по подушечкам и костяшкам. Когда Рен вынул пальцы изо рта, к ним протянулась тонкая нитка слюны. Через пару мгновений Хакс почувствовал, как прохладные мокрые пальцы заскользили между ягодиц. — Да, — прошептал он, ощутив, как палец Рена вошёл вовнутрь — после этой и прошлой ночей ему почти не потребовалось усилий. Хакс тихо застонал и толкнулся в руку Рена, когда к первому пальцу присоединился второй. Он, конечно, не забывал о том, что вообще-то они стоят посреди гаража и он, полуголый, бесстыдно насаживается на пальцы Рена — но это было слишком хорошо, чтобы останавливаться. Хакс тяжело, рвано дышал: ритм, в котором Рен двигал обеими руками, да ещё и задевая иногда простату, заставил его схватиться за край стола, чтобы не упасть. — Ещё один? — Рен остановился на секунду, прижав третий палец ко входу. — Не спрашивай, — прошипел Хакс. Он выругался, когда три пальца стали растягивать его ещё шире. Пульс стучал в ушах невозможно громко, почти заглушая окружающие звуки. Так, например, он почти не услышал скрип открывшейся двери — но пораженное «Ой!» прозвучало очень ясно. Хакс, широко раскрыв глаза, обернулся и увидел в нескольких метрах от себя Харрона, замершего с открытым ртом. Водитель немедленно закрыл глаза рукой и, запинаясь, принялся оправдываться: — О, нет. Я прошу прощения. Мастер Хакс, лорд Рен, я… ох… я не хотел… Хакс ткнул замершего Рена локтём в живот, чтобы он с него слез, и стал поспешно натягивать штаны. Рен сделал шаг вперед, заслонив Хакса от чужих любопытных глаз. — Я, пожалуй, пойду, сэр, — Харрон пытался на ощупь найти ручку двери, так и не опуская руку от глаз, — мне следовало бы стучаться. Правда, сэр, я прошу прощения. Хакс, наконец, справился с застёжкой на ширинке, но пока не смог заставить себя обернуться. К счастью, Рен все ещё заслонял его — и, как Хакс мог заметить краем глаза, выглядел абсолютно невозмутимо. Ну конечно — это не его тут прижимали к столу, вытащив член из штанов. Хакс в ужасе зажмурился. Харрон, продолжая бормотать извинения, наконец, вышел и закрыл за собой дверь. Оставшись наедине с Реном, Хакс тяжело вздохнул. — Этот человек знал меня, когда я ещё был ребенком, — сказал он. — И теперь он застал меня… в таком виде. И мне ещё как-то нужно будет ему смотреть в глаза. — Он наверняка видел кое-что и похуже, — ответил Рен, — может, даже сам участвовал. Хакс резко обернулся к нему: — Я даже думать об этом не собираюсь, — поморщился он, — прислуга должна меня уважать. А после этого… — Они и так знали, что мы… — Знать и увидеть — разные вещи. — Всё будет нормально, — небрежно сказал Рен. — Вряд ли, — Хакс потёр лоб ладонью. — Я иду в дом. — Прятаться? Хакс бросил на него убийственный взгляд. Рен протянул руку и погладил Хаксову ширинку: — Мы не закончили. — Закончили. — Мы могли бы потренироваться. — Завтра, — Хакс прошёл мимо Рена, который не пытался его остановить. Он надеялся, что хотя бы уйти из гаража получится без происшествий — но в нескольких шагах от выхода стоял Харрон, бесцельно смотря в пустоту. Хакс почувствовал, что краснеет, когда встретился с ним взглядом. Он смог только пробормотать «Извините» и уйти. В спину ему донеслось «Конечно, сэр».***
Пикантное мясо энтала отлично сочеталось с яблочной глазурью, с которой его приготовил повар. Вино было крепким, с земляным тоном послевкусия. Хакс поднял бровь, услышав, как Рен попросил небольшой бокал. — Всё-таки распробовал? — спросил он. Рен пожал плечами: — Почему нет. Никто из них не упомянул происшествие в гараже — и Хакс был за это благодарен. Вместо этого они обсудили книгу о Набу, которую Рен позаимствовал у Хакса. Когда Хакс вслух задался вопросом о климате на планете, Рен описал его в подробных деталях. — Такое ощущение, что ты там был, — заметил Хакс. — Это так. — Действительно? И с какой же целью? Рен повозил по тарелке жареный картофель: — У меня там когда-то были родственники. — «Когда-то» — но не сейчас? — Они мертвы. — Понятно, — Хакс потянулся за бокалом. — Хаксы всегда жили на Арканисе? — Рен, как всегда, когда разговор касался семьи, увёл тему от себя. — Да. И родственники со стороны матери — тоже. Не могу сказать, почему им так нравилось на этой несчастной планете; полагаю, они не хотели терять известность в местном обществе ради того, чтобы стать никем в одном из Центральных Миров. — Здесь не так уж и плохо. — Терпимо. Рен отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула. — Сыграем в шахматы? — спросил Хакс, отложив вилку и нож. — Возможно, — ответил Рен ровным незаинтересованным тоном. Хакс поднял брови: — Ты бы предпочёл заняться чем-то другим? — Да, — взглянул на него Рен. Хакс бесстрастно сощурился, не обращая внимания на собственный участившийся пульс. Происшествие в гараже оставило его неудовлетворённым — и он, сказать по правде, был бы не прочь это исправить. — Хорошо, — сказал он, — мне распорядиться принести ещё вина? — Тебе оно не понадобится. Хакс почувствовал мурашки на спине: — Ты что-то замышляешь. Хищная улыбка Рена стала лучшим ответом. Как только за ними закрылась дверь спальни Хакса, они стали безжалостно срывать друг с друга одежду. Рен рассмеялся, когда Хакс толкнул его на кровать и оседлал, пытаясь соприкоснуться везде, где только можно. Однако, когда Хакс потянулся к тумбочке, Рен его остановил. — Не сейчас, — сказал он, немного приподняв Хакса. — Наклонись. Эта короткая просьба возбудила Хакса ещё больше; он встал на колени и уперся руками в матрас — взглянув через плечо, он увидел, что Рен расположился между его ног, но Хакс понятия не имел, что он собирался делать — без смазки. — Хочу тебя попробовать. Хакс шокировано выдохнул. Он никогда раньше таким не занимался; ему казалось, что касаться кого-то языком таким образом было не очень-то приятно, хотя он не раз слышал о том, что это доставляет удовольствие. Тем не менее, мысли о Рене, который делает что-то подобное с ним, неимоверно возбуждали. — Ты позволишь мне? — спросил Рен. — Да. Пальцы Рена коснулись бедер, затем — чувствительной кожи между ягодиц, раздвинув их. Хакс судорожно сжал простыню в кулаках, почувствовав теплое дыхание Рена, его мокрый горячий язык. Хакс выругался вслух. Рен вылизывал его длинными, широкими движениями языка, крепко держа руками за ягодицы и раздвигая их. Хакс почти хотел на это посмотреть — ему казалось, что длинный нос Рена, прижатый к его заднице, был очень возбуждающей картиной. — Потрогай себя, — сказал Рен, и Хакс мог почувствовать, как двигаются его губы. Облокотившись на левую руку, Хакс взял член правой и застонал, прижавшись лбом к кровати. Рен схватил его крепче и стал активнее двигать языком. — Рен, — выдохнул он, вздрогнув, и почувствовал мягкий, тёплый язык внутри себя. Он сильнее схватился за собственный член. — Хорошо, — сказал он, — так… хорошо… — Кончи для меня. Хакс рвано выдохнул: — Н-нет… хочу ещё… «Ох», — удовлетворённо прошептал Рен и удвоил усилия. Хакс вскрикнул, его тело уже тряслось — он был на грани, но ему не хотелось расставаться с ощущениями, которые дарили бархатные губы и влажный язык Рена. — Не сдерживайся, — приглушённо сказал Рен. Хакс послушался и вскрикнул громче. Он был уверен, что его слышало полдома, но его это не волновало. Он повторял имя Рена между судорожными вздохами. Когда он кончил — так, что в глазах потемнело — Рен не отпустил его, наслаждаясь судорогами, проходящими через тело. Потный, с совершенно сбившимся дыханием, Хакс повалился на кровать, не обращая внимания на то, что простыня под ним была мокрой от спермы. Рен стоял между его раскинутых ног, массируя лодыжки. Они оставались в этом положении некоторое время — пока сердцебиение Хакса не пришло в норму. Он осторожно повернулся и посмотрел на Рена — сидящего на коленях и раскрасневшегося, с заманчиво вздрагивающим от возбуждения членом. Хакс приподнялся и снова потянулся к тумбочке. Рен наблюдал, как он выдавливает смазку на ладонь. Хакс обхватил рукой член Рена — тот жадно толкнулся ему в ладонь. — Иди сюда, — сказал Хакс. Рен наклонился поцеловать его — тёмные волосы занавесью закрыли их лица. Скрестив ноги за спиной Рена, Хакс направил его член туда, где ему хотелось его чувствовать. Рен не торопился войти. — Рен, — высказал Хакс не то вопрос, не то просьбу. Рен отстранился и посмотрел ему в глаза: — Кайло, — поправил он. — Скажи это. Хакс пристально на него взглянул. Он никогда не называл Рена по имени. И Рен не называл по имени его. Хакс даже не был уверен, что Рен вообще знает его имя. — Скажи, — повторил Рен. — Кайло. Глубоко зарычав, Рен вошёл в него; Хакс откинул голову на подушки, наслаждаясь восхитительным чувством заполненности. Рен медленно, неторопливо начал двигаться. Он закинул одну ногу Хакса себе на плечо — Хакс поднял вторую туда же; это позволило Рену войти ещё глубже, задев то самое место, от прикосновения к которому у Хакса перехватывало дыхание. Хакс закинул руки за голову, чтобы держаться за спинку кровати — и почувствовал стальную хватку на своих запястьях. Обычно ему не нравилось, когда его держали, но сейчас ему хотелось, чтобы Рен прижал его к кровати и трахал, как захочет — пока Хакс не стал бы кричать. Ощущения были настолько сильными, что он не сразу понял, что Рен обеими руками придерживал его за бёдра. С трудом посмотрев вверх за голову, Хакс обнаружил, что его руки выглядят совершенно свободными — хоть он и не мог ими пошевелить. Очевидно, ещё один фокус с использованием Силы. Хакс напряг запястья — хватка на них была твердой и казалась совершенно реальной. — Я тебя отпущу, если хочешь, — Рен замедлил движения. — Нет. Нет, продолжай, — через мгновение он добавил, — Кайло. — Хакс, — выдохнул Рен, двигаясь быстрее. Хакс почти не мог двигаться из-за Силы, но он всё-таки умудрялся отвечать на каждое движение Рена. Тела были скользкими от пота, растрёпанные волосы Хакса липли ко лбу. Он не сводил взгляда с Рена — тяжело дышащего, стонущего; от одного его вида по позвоночнику проходила дрожь удовольствия. Рен кончил, простонав «Хакс…» — напрягшись и вздрагивая всем телом. Хакс снова почувствовал непонятное, волнообразное ощущение силы, искривляющей пространство вокруг Рена — вокруг них обоих. — Я почувствовал Силу, — сказал он, когда они привели себя в порядок, вытерлись и лежали рядом в постели. — В самом конце, вокруг тебя. Она так и чувствуется, когда ты её используешь? Рен покачал головой: — Ты почувствовал эффект от её использования, а не её саму. Это другое. — Понятно. Жаль. — Возможно, я мог бы тебе показать, как именно я чувствую Силу, — сказал Рен. Хакс заинтересованно повернулся к нему: — Каким образом? — Обменявшись… не мыслями, скорее, чувствами, воспоминаниями. Я мог бы тебе показать, что я чувствую, когда направляю Силу. Ну, я думаю, что мог бы. Я никогда не пробовал, — он помолчал, — но тебе придётся пустить меня в свое сознание. Хакс напрягся: — Ты сказал «обменявшись». Мне тоже нужно будет поделиться воспоминаниями? — Не знаю, но я постараюсь показать тебе мои воспоминания и чувства, а не смотреть в твои. Хакс поджал губы. Ему было не очень комфортно открывать свои сокровенные мысли кому-то, но возможность понять, пусть и из чужих воспоминаний, каково это — владеть Силой, была очень заманчивой. — Хорошо. Я согласен. Рен подался вперед, широко распахнув глаза. — Тогда иди сюда, — он указал на место между своих коленей, пояснив в ответ на скептический взгляд Хакса, — будет проще, если я к тебе прикоснусь. — А просто за руку подержаться недостаточно? — проворчал Хакс, устраиваясь на предложенном месте, спиной к груди Рена. Тот обнял его, пригладил волосы и прикоснулся пальцами к вискам. — Постарайся ни о чем не думать, — сказал Рен. Хакс не только слышал его глубокий голос, но и чувствовал спиной, как он вибрирует в груди. Хакс вдохнул через нос, закрыл глаза и постарался сосредоточиться на темноте, а не на предвкушении, которое чувствовал. Он вздрогнул, почувствовав лёгкое покалывание в тех местах, где пальцы Рена касались кожи. Было нелегко забыть, что Рен умел пытать пленников, используя только свой разум. — Я не сделаю тебе больно, — сказал Рен, — просто расслабься. Хакс положил руки на голые бедра Рена; мягкие волосы щекотали ладони. Когда он снова почувствовал то странное ощущение вторжения в сознание, он не стал ему сопротивляться. В голове поселилось чувство — как будто его сознание было сосудом, теперь наполненным до краёв. Это было не больно, но и не комфортно. Дыши. Голос Рена был эхом в его голове, успокаивающим и уверенным. Хакс расслабился и откинулся Рену на грудь. Я собираюсь тебе кое-что показать. Прими это. Не сопротивляйся. Хакс зажмурился, снова сосредотачиваясь на темноте — и увидел, как она светлеет и наливается цветом. Как будто он смотрел головидео. Он обнаружил, что сидит, скрестив ноги, рядом с деревянной беседкой, увитой лозой. Перед ним, под утёсом, на котором он расположился, была бесконечная, до горизонта, синева, поверхность которой разрывалась белыми барашками волн. Хакс видел океаны на фотографиях, но никогда не был на планете, где можно было посмотреть на них вживую. «Что это за место?» — подумал он. «Мир, где я провёл юность, — сказал Рен, — где я учился управлять Силой». Хакс осмотрел себя в этом видении; маленькие, детские руки — руки Рена — покоились на коленях. Он был одет в простые коричневые штаны и мягкие кожаные сапоги. Рукава туники были бежевыми. Он мог почувствовать, как лица касается лёгкий ветерок, принёсший запах океана. Но самое интересное — он мог почувствовать странную вибрацию, проходящую через всё тело, омывающую его, словно волной, и наконец остановившуюся — превратившуюся в постоянный, успокаивающий гул. «Что это?» — спросил Хакс, хотя он уже понял. «Ты почувствовал», — ответил Рен, и Хакс ощутил его удовольствие и удивление, что у него получилось. Здесь была очень сильная связь с Силой. Это был первый раз, когда я по-настоящему почувствовал единение с ней. «Сколько тебе было?» «Семь лет». Хакс замолчал, пытаясь запомнить это чувство. Интересно, Рен всегда так ощущал Силу во время медитаций? «Да», — услышал он ответ. «Покажи мне ещё». Мысленная сцена погасла — и исчезло ощущение Силы, которую чувствовал маленький Рен. Стало пусто и грустно, но затем в мыслях возникло следующее видение. Хакс обнаружил, что стоит в маленькой комнате; световой меч искрился в руках, разгоняя полумрак. В нескольких шагах от него в воздухе парил боевой дроид. Мышцы Рена дрожали от усталости, он тяжело, загнанно дышал. Уже много часов он тренировался, отражая мечом плазменные заряды. «Ещё», — сказал он дроиду. Тот подтверждающе запищал и выстрелил очередью. Хакс почувствовал возмущение энергии, омывающее тело при каждом выстреле; он ощущал траекторию каждого заряда — совершенно незнакомое чувство. Рен двигался невозможно быстро и точно и отразил каждый выстрел, один за другим. Вот почему его было так сложно победить в бою: он чувствовал каждую атаку, каждый удар ещё до того, как он был нанесен. «Потрясающе», — сказал Хакс восхищённо и с завистью и почувствовал ответную волну гордости. Хотя Хакс был полностью погружен в чужие воспоминания, он ощутил, что он — настоящий он — улыбается, и погладил Рена ладонью по бедру, немедленно почувствовав чужое удовольствие от прикосновения в собственном сознании. «Хочешь посмотреть ещё одно воспоминание?» — спросил Рен. «С удовольствием». Следующее место Хакс узнал. Он видел его раньше на головидео атаки штурмовиков на песчаную деревню на Джакку. Шлем, который был надет на Рене, немного искажал вид, но не мешал обзору. У его ног лежало тело старика. Рен только что убил его. Он смотрел на тело, и вдруг его внимание привлекло волнообразное изменение в Силе. Он обернулся и, вытянув правую руку, остановил плазменный заряд, летевший ему в голову. Хакс почувствовал напряжение Силы, удерживавшей заряд в воздухе — не едва заметную вибрацию из прошлых воспоминаний, а настоящий бурный поток, пронизывающий всё тело. Сила пульсировала вокруг, когда Рен обездвижил пилота Сопротивления, который в него выстрелил. Этот человек — Дэмерон — отчаянно пытался вздохнуть. Рен, и Хакс через него, чувствовал отчаянное биение чужого сердца. Рен мог убить пилота одним лёгким движением руки. Сила была ещё разрушительнее, чем Хакс всегда думал. «Теперь ты понимаешь?» — спросил Рен. «Да», — ответил Хакс и почувствовал что-то вроде благодарной ласки в своём сознании, а затем — то, как уменьшается давление и исчезает ощущение заполненности. Через некоторое время он остался наедине со своими мыслями и медленно открыл глаза. Рен опустил руки ему на плечи, слегка их массируя. — Как ты себя чувствуешь? Хакс задумался. Вторжение в сознание оказалось весьма изматывающим опытом — но, кажется, ничего плохого с ним в итоге не случилось: — Всё нормально. Просто немного устал. — Это хорошо. Я никогда раньше не пытался проникнуть в чужой разум… аккуратно. — Ну, благодарю за старания, — он немного подвинулся, чтобы посмотреть в лицо Рена, — спасибо, что показал мне это. Рен на секунду прижался лбом к виску Хакса и затем отстранился: — Тебе нужно поспать. — Ладно, — Хакс подумал, не заснуть ли ему, просто прижимаясь вот так к Рену — но тот уже вставал с постели. Хакс наблюдал, как Рен собирает разбросанную по комнате одежду и надевает её. — Спокойной ночи, Хакс, — обернулся Рен к кровати, полностью одевшись. — Спокойной ночи, Кайло. Когда Рен ушёл, Хакс выключил светильник, стоящий на прикроватной тумбочке, и лёг на спину, скрестив руки на груди и глядя в потолок. Постель была ещё тёплой там, где лежал Рен: почти не задумываясь, Хакс перелёг на это место и заснул, вдыхая пока не выветрившийся мускусный аромат чужой кожи.***
Хакс провернул боккэн в ладони, перехватил его обеими руками и встал в низкую стойку. Они с Реном обходили друг друга по кругу; каждый ожидал, что противник ударит первым. Теперь Хакс понимал, насколько у Рена большое преимущество, но все равно не терял надежды прорваться сквозь его защиту. Шаг вперед — выпад. Рен блокировал удар и атаковал сам. Хакс, к собственному удовлетворению, смог парировать все его быстрые, жесткие удары. Рен, отстранившись, улыбнулся: — Впечатляюще. Хакс, довольный собой, улыбнулся в ответ. Он уже замахнулся для следующего удара, но вдруг запищал наручный комлинк — судя по красному огоньку, входящее сообщение. — Что это? — спросил Рен. — Сообщение с «Финализатора», — без сомнений, это отчёт Фазмы. Хакс только сейчас понял, что она уже давно должна была его прислать. Он почти забыл. — Пойдем, — сказал он Рену, — просмотрим его в кабинете. Когда они зашли в кабинет, Хакс включил голопроектор. Через несколько секунд, которые были нужны, чтобы раскодировать сообщение, проектор с помехами отобразил Фазму — в доспехах, но без шлема. — Генерал Хакс, — сказала она, — прошу прощения за столь долгое отсутствие отчетов. В последние дни развитие ситуации почти не оставляло свободного времени. Контингент штурмовиков полностью восстановлен, хотя новые рекруты требуют тренировок в усиленном режиме. Коммандер Одар по-прежнему исполняет обязанности командующего офицера. Он просил передать вам заверения в том, что служба на борту «Финализатора» проходит в рамках порядков и предписаний, установленных вами. — «Финализатор» и несколько других звездных разрушителей передислоцированы на орбиту планеты Оррун, где мы сейчас и находимся, — продолжила Фазма, — Верховный Лидер планирует совещание флотских генералов через пятнадцать стандартных суток в неуказанном месте на поверхности планеты. Пульс Хакса участился. Определенно, ожидается, что он примет участие в подобном совещании. Пятнадцать стандартных суток — это примерно две недели на Арканисе. Он посчитал в уме: кажется, они с Реном находились в поместье уже тридцать дней. Плюс ещё двенадцать — будет сорок два дня, ровно шесть недель с тех пор, как они сюда прибыли. Если Верховный Лидер освободит их из заточения на Арканисе тогда, когда обещал, Хакс успеет на Оррун вовремя. — У меня нет информации по поводу состава участников совещания, — сказала Фазма, — но судя по сводкам, которые получил Одар, ожидается, что на нём будет присутствовать весь высший офицерский состав Ордена. Было очевидно: Фазма считает, что Хакса пригласят на совещание, хотя она и не сказала этого вслух. Хакс, в свою очередь, горячо надеялся, что она права. — Всё остальное на борту корабля в полном порядке, сэр, — сказала Фазма, взглянув в камеру, будто пытаясь встретиться с Хаксом взглядом, — мы ждём вашего возвращения, генерал. Изображение, мигнув, погасло; зажглось освещение. — Оррун, — задумчиво сказал Хакс, — никогда не слышал об этой планете. — Я слышал, — мрачно ответил Рен, — я там бывал. На этой планете расположена цитадель Сноука. Хакс не ожидал, что ему когда-нибудь придётся оказаться в месте физического пребывания Верховного Лидера. Он знал, что Рен наверняка там бывал — но не мог бы назвать никого другого, кто видел бы Верховного Лидера вживую. Хакса всегда учили, что обязанность офицера — быть рядом с солдатами; хоть и не на равных с ними, но не прятаться за спинами. Он, конечно, понимал, что у Сноука есть все основания скрываться — это помогало защититься от покушений на убийство и атак Сопротивления — но всё-таки это было похоже на трусость. Хотя Хакс никогда не предположил бы подобного вслух. — Он наверняка прикажет нам явиться туда, — сказал Хакс, — я должен буду участвовать в совещании. — Если тебя не отстранят от командования, — сказал Рен. Хакс удержался от того, чтобы скривиться от таких прямых слов: — Ну да. Но пока я этого не знаю, я намерен считать, что я всё ещё капитан «Финализатора» и генерал Первого Ордена. И что моё присутствие будет необходимо на совещании. Кстати — твоё разве нет? — Нет. Если меня и призовут на Оррун, то для того, чтобы я продолжил своё обучение, а не сидел в конференц-зале, рассуждая о тактике. — Ты так говоришь, как будто это что-то неважное, — резко возразил Хакс, — именно правильные действия флота принесут нам победу или поражение в борьбе с Сопротивлением. — Об этом должен заботиться ты, а не я, — огрызнулся Рен. Он нервно теребил свои волосы. — Моя единственная, самая важная задача — закончить обучение, найти Скайуокера и уничтожить его. — Ну, полагаю, скоро тебе представится такой шанс. Срок нашего пребывания здесь почти истек, через двенадцать дней мы оба сможем вернуться к своим обязанностям. Хакс не сказал «к счастью», хотя эти слова и вертелись на языке. Да, он стремился вернуться на корабль и снова командовать им, но то, что происходило сейчас, никак не напоминало неприятные первые недели в поместье. Он не очень-то хотел расставаться с этим местом. И его пугали подобные чувства. Он должен быть в восторге от того, что наконец-то покинет Арканис, но когда Хакс представлял поездку на спидере до Порт-Скапараса, он не мог избавиться от тяжёлого сожаления. Может, дело в том, что он привык к Лорне и прислуге, следящей за всем на свете? К восхитительным ужинам в исполнении шеф-повара? Глядя на спину Рена, стоящего в нескольких шагах, он понимал, что дело совсем не в этом. — Двенадцать дней? — Рен повернулся к нему. — Да. Затем мы будем свободны от этого места и, очевидно, друг от друга. Рен вздрогнул, будто его ударили, и Хакс немедленно пожалел о своем дерзком тоне. До того, как он смог как-то смягчить сказанное, Рен нахмурился. — Вы правы, генерал, — сказал он, расправив плечи, — что ж, если мы закончили с просмотром отчёта… Хакс шагнул к нему, не зная, что говорить. Так и не выбрав между извинениями и объяснениями, он просто сказал: — Кайло… — Хакс, я занят. Если у меня есть только двенадцать дней, чтобы закончить оба световых меча, мне нужно использовать на это всё свободное время, — он на секунду остановился, взявшись за ручку двери, — я не хочу, чтобы меня отвлекали до конца дня. Увидимся за ужином, — и с этими словами он ушёл. Хакс оперся ладонями на стол. Он не собирался сказать это так, будто он с нетерпением ждал, когда же он сможет избавиться от Рена и их отношений. Но ведь они с самого начала оба знали, что всё закончится. Хакс ожидал, что им удастся расстаться на дружеской ноте. Выражение лица Рена застало его врасплох — боль. Боль от… предательства. Он ущипнул себя за переносицу и выругался. Когда-то давно он был бы счастлив увидеть Рена таким. Но с некоторых пор всё изменилось. Он должен как-то загладить свою вину, ему совсем не хотелось конфликтов — особенно учитывая, что им осталось быть вместе меньше двух недель. Во-первых, решил Хакс, нужно наведаться на кухню и заказать повару стейки с кровью, которые нравились Рену. И шоколадные пирожные тоже не повредят. Это, конечно, выглядело попыткой задобрить ребенка, а не человека, с которым Хакс делил постель, но нужно же с чего-то начать. Исправлять ошибки придётся долгими объяснениями — к счастью, впереди был целый день, чтобы отрепетировать свои слова. Хакс очень надеялся, что это поможет.***
— Добрый вечер, — сказал Хакс, когда Рен вошёл в столовую. Тот кратко ответил на приветствие и сел. Хакс позаботился о том, чтобы перед Реном стоял и стакан с любимым соком, и вино. Не обратив внимания ни на то, ни на другое, Рен отпил воды. Если ему и понравились стейки, которые Филикс принёс через пару минут, он не подал вида. Хакс отрезал кусочек от своей порции. Они ели в тишине. Он хотел поинтересоваться, как продвигается работа Рена со световыми мечами, но, кажется, заводить светские беседы было плохой идеей. Отпив вина для храбрости, Хакс сказал: — Я хочу извиниться. Утром я позволил себе выразиться… неоправданно грубо. Отчёт Фазмы был неожиданным и застал меня врасплох. Я не хотел… — Хотел, — перебил его Рен, — ты сказал именно то, что собирался сказать. — Он скептически посмотрел на Хакса, — ты не скрывал, что ненавидишь поместье и что хочешь побыстрее вернуться в Орден. Я согласен. Нам не стоило терять здесь столько времени. Хакс отложил вилку и нож: — Я не отрицаю, что мне хочется вернуться к своим обязанностям, но в нашей ситуации есть и немало плюсов. Я очень благодарен тебе за то, что ты предложил учить меня фехтованию, мне это понравилось. И… — Ну конечно же, это ты упомянул на первом месте, — фыркнул Рен. Хакс потерял терпение: — А мне нужно было начать с того, что мне понравилось с тобой трахаться? Да, понравилось. Но не только это. — Он нахмурился, — а ты, значит, именно секс считаешь самым лучшим из того, чем мы здесь занимались? — А если да? — Мне, очевидно, останется только принять такое твоё мнение. Ты сказал, что захотел меня, когда впервые увидел — и вот ты получил то, чего тебе хотелось. Поздравляю. Отличная победа. Наверное, было глупо с моей стороны предполагать, что тебе, может, нравится проводить со мной время. — Нравится, — прорычал Рен, — и всегда нравилось. Хакс рассмеялся: — Тогда у тебя очень странный способ показать это. На борту «Финализатора» ты постоянно противился моим приказам. И разговаривал со мной, только чтобы поспорить или пожаловаться. — Ты обращался со мной, как с подчинённым. Я это ненавидел. — И всё-таки ты говоришь, что тебе нравилось быть рядом. Это абсурдно. Рен стукнул кулаком по столу. Хакс потянулся к бокалу вина: — Не будь ребенком. Стекло бокала рассыпалось осколками до того, как он успел к нему прикоснуться. Красное вино брызнуло на тарелки и стол. — Не смей называть меня ребенком, — сказал Рен. Хакс осмотрел бордовую лужицу, подкрадывающуюся к запеченному картофелю на его тарелке, и поднял взгляд на Рена: — Почему же? Ведешь ты себя абсолютно как ребенок. Рен вскочил на ноги, со стуком отодвинув свой стул. Хакс не успел толком среагировать на это, а Рен уже стоял рядом с ним — выдернув его из-за стола сильными руками и обняв. — Можешь хоть раз заткнуться вовремя?! — Я… Рен жадно поцеловал его. Хакс не пытался отстраниться, купаясь в ярости, волнами исходившей от Рена. Его собственное состояние мало отличалось. — Мы не будем здесь этим заниматься, — сказал Хакс, когда Рен укусил его за нижнюю губу. — Ладно, — прорычал Рен и, схватив его за запястье, потащил к выходу из столовой. Они не бежали до Хаксовой комнаты — но шли очень быстро; едва сумев закрыть дверь перед тем, как сорвать друг с друга одежду и упасть на кровать: Хакс оказался на спине, а Рен прижимал его сверху. Хакс резко потянул Рена за волосы, открыв рот для поцелуя. Рен склонился к нему, проведя рукой по линии челюсти. Они отстранялись друг от друга, только чтобы снова вздохнуть. Рен заставил Хакса наклонить голову набок, чтобы добраться до нежной кожи на шее. Чувствительные укусы сменялись влажными прикосновениями языка и губ; утром там будут синяки — но Хакса это не волновало. Его мало что волновало сейчас, когда длинные пальцы, пройдясь по животу и бедрам, остановились на основании его члена. Хакс раздвинул ноги шире, толкаясь в руку Рена. Левая рука Хакса была прижата между их телами, он попытался подвинуться, чтобы освободить её и тоже поисследовать ей Рена, но тот не позволил, прижавшись крепче и укусив Хакса за мочку уха, заставив зашипеть от боли. Прикосновения к члену, однако, оставались нежными. Хакс вонзил короткие ногти в спину Рена, требуя большего: — Сильнее. Рен сделал несколько энергичных движений, но затем полностью отстранился и спустился ниже, разведя шире колени Хакса и устроившись между ними. Хакс рвано выдохнул, почувствовав влажное тепло рта вокруг своего члена. Он выгнулся, стараясь достать до самого горла, и вскрикнул, почувствовав, как влажный палец коснулся ануса и скользнул внутрь. Он покорился темпу Рена — медленному, дразнящему, но определенно приближающему к оргазму. Он протестующе застонал, когда Рен поднял голову: — Не останавливайся. Рен посмотрел на него, не прекращая двигать пальцами: — Я хочу, чтобы ты кончил в меня. Хакс вздрогнул от этой мысли. — Да, — сказал он, — да. Рен оседлал его, потянулся за лубрикантом, стоящим на тумбочке, и смазал член Хакса. Затем стал опускаться вниз. Хакс, не двигаясь, смотрел, как Рен принимает в себя его член — до самого основания. — Хакс, — выдохнул Рен и начал двигаться. Хакс притянул его к себе и поцеловал. Просунув руку между их телами, он дотронулся пальцами до члена Рена: — Ты… — Да, — ответил Рен низким напряжённым голосом, — просто не останавливайся. Хакс правой рукой сжимал член Рена, при каждом движении проводя подушечкой большого пальца по головке, а левой — придерживал его за ягодицы, чувствуя, как напрягаются мускулы, когда Рен поднимался вверх и опускался вниз. Хаксу становилось сложно себя контролировать; он хотел, чтобы Рен кончил первым, но, кажется, это было невозможно. — Я больше не могу, — сказал он, ощущая горячее, напрягающееся всё сильнее тело Рена, — я… — Не сдерживайся. Хрипло вскрикнув, Хакс кончил; несмотря на судорожные волны удовольствия, накрывшие его, его рука продолжила двигаться на члене Рена. Рен, тяжело дыша, простонал: «Хакс…» Хакс, не открывая глаз, почувствовал, как его грудь забрызгала тёплая сперма, когда Рен кончил несколькими мгновениями позже него. Они замерли, не меняя положения; тишину нарушало только хриплое дыхание. — Я прощён? — спросил Хакс, хотя, кажется, он уже знал ответ. Рен со вздохом кивнул. Хакс с облегчением коснулся губами руки, которой Рен всё ещё опирался на кровать рядом с его головой: — Мне нужно полотенце. — Я принесу. Рен заглянул в ванную, вернулся, вытер Хакса и привёл в порядок себя. Затем, бросив полотенце на пол, улёгся на кровать. Хакс прикрыл их обоих простынёй и откинулся на подушки. Никто не сказал ни слова; через некоторое время Хакс начал засыпать. — Брентин. Это в честь кого-то из предков? Хакс распахнул глаза: — Что? Рен лежал на боку, опираясь на локоть: — Брентин. Твое имя. Кого-то из твоих предков звали так же? — Откуда ты знаешь моё имя? — ошарашенно моргнул Хакс. — Я же сказал, что читал твое досье, когда впервые оказался на «Финализаторе». Там было имя. — Он дотронулся пальцами до плеча Хакса и провёл черту вниз к локтю, — ты собираешься ответить на этот вопрос? — Нет. Рука Рена замерла: — Нет? — Нет, это имя не принадлежало никому из моих предков, — сказал Хакс, — ну, не в традиционном смысле. Никого из них так не звали. Имя было сложено из имён матери и отца. — Брендол и?.. — Сайнтин. Очаровательно самовлюбленно с их стороны, не правда ли? Рен бросил на него бесстрастный взгляд: — Тебе подходит. Хакс фыркнул: — Меня это никогда не волновало, — он нахмурился, глядя на Рена, — ты не будешь меня так называть. По крайней мере, если ждёшь, что я откликнусь. — Не стану, — согласился он, — Хакс. — Хорошо, — Хакс положил руку под голову, — Рен — это что-то вроде титула, да? — Да. Вроде того. — Тогда расскажи про имя. Кайло. Оно досталось от дедушки? Рен отвел взгляд, снова гладя пальцами руку Хакса: — Я сам выбрал это имя. Хакс наморщил лоб: — Это часть обучения владению Силой? Выбор имени? — Нет. — Тогда как… — Хакс замолчал, пытаясь подобрать верные слова, — тебя ведь должны были как-то назвать, когда ты родился. — Это не имеет значения, — Рен не отводил взгляда от своих пальцев. Было очевидно, что он не хочет говорить на эту тему, и Хакс не стал настаивать. Он снова закрыл глаза и согласился: — Да, полагаю, не имеет. Они снова замолчали. Рен продолжил гладить его по руке, и Хакс снова стал засыпать, наслаждаясь нежными прикосновениями. — Бен. Хакс замер, не дыша. — В честь первого учителя моего дяди. — Не учителя отца? — тихо спросил Хакс. — Мой отец был слишком слаб и не владел Силой, — презрительно сказал Рен. Хакс посмотрел на него: — Насколько я помню, он мертв. — Я его убил. — Почему? — Потому что я должен был, — Рен рвано выдохнул, — я должен был, чтобы освободиться от него. От всех них. Хакс дотронулся рукой до его щеки, проведя пальцем по шраму: — И получилось? — Получится. Когда Скайуокер умрет. — Кто он для тебя? Рен прижался щекой к ладони Хакса: — Мой бывший учитель. Мой дядя. Хакс поражённо выдохнул — части головоломки о семье Рена вдруг впервые сложились в ужасающую своей масштабностью картину, в которую нелегко было поверить. Кайло Рен — Бен — происходил из одной из самых известных во вселенной семей. С потрясающими способностями к Силе. И открыто противостоящей Первому Ордену. — Ты — сын Леи Органы, — сказал Хакс, когда снова смог говорить, — лидера Сопротивления. Рен кивнул. — Хан Соло, твой отец, умер от твоей руки на «Старкиллере». — Да. Хакс уставился на него, как будто увидел впервые. Он никогда не видел Хана Соло — честно говоря, он вообще долгое время считал этого человека персонажем легенды о падении Империи. Но Лею Органу он, конечно, видел. У Ордена было на неё полное досье. Хакс изучал лицо Рена, ища сходство. Черты Органы были намного мягче — неудивительно. И вообще Рен, наверное, был больше похож на отца. Но карие глаза, без сомнения, достались ему от матери. — Расскажи, — попросил Хакс. — Это долгая история. — У нас много времени, — Хакс убрал руку от лица Рена и повернулся на бок. Рен выглядел нерешительно: — Я никогда никому этого не рассказывал. Не знаю, с чего начать. — Ты родился на Хосниан-Прайме, — сказал Хакс, — единственный ребенок сенатора Органы и Хана Соло. — Нет, я родился на корабле отца. Помнишь, я говорил, что у меня нет родной планеты? Я не соврал, — Рен задумчиво прикусил губу, — но первые шесть лет я провёл на Хосниан-Прайме, в Республиканском городе. Мать занималась учреждением нового Сената. Она иногда брала меня с собой на совещания. Я этого не помню, но есть несколько головидео тех времен, где она держит меня в слинге. Хакс попытался это представить. Молодая Органа — умеющая внушить уважение к себе несмотря на маленький рост — во главе межпланетной дипломатической конференции, держит на руках младенца. Его собственная мать ни за что не согласилась бы выйти из дома с маленьким Хаксом на руках. С самого рождения Хакса передали заботам няньки, и она оставалась с ним до тех пор, пока он не вырос достаточно, чтобы начать заниматься с частными преподавателями. — А что твой отец? — спросил Хакс, — он не мог присмотреть за тобой, пока мать была занята? — Я редко его видел, — ответил Рен. — Он ведь был известным контрабандистом, так? Полагаю, он бросил это занятие, когда женился на твоей матери. — Скорее, уменьшил объемы. Он всё ещё возил контрабанду, но уже под флагом Республики. — Ты летал с ним? — Несколько раз. Матери это не нравилось, — Рен немного сменил положение, вытянув правую руку вдоль тела. — Он научил тебя водить шаттлы? — спросил Хакс. — Нет, я был ещё слишком маленьким. Дядя научил, позже. Хакс вспомнил, что Люк Скайуокер был отличным пилотом — тем самым пилотом, выстрел которого уничтожил Имперскую Звезду Смерти. — И он же научил тебя чинить спидеры. Он часто бывал на Хосниан-Прайме? — Нет. Он жил отдельно. У него была школа — для новых джедаев. Меня отправили туда учиться владеть Силой. То воспоминание — с бескрайним океаном; вот что это было. — Ты показывал мне это место. — Да. — Тебе там нравилось? — Сначала — да. Там было… интересно. Были другие ученики, от которых можно было узнать что-то новое. И дядя Люк был хорошим учителем. — Что изменилось? — спросил Хакс. — Я обнаружил, что есть целая огромная сторона Силы, которой я не мог пользоваться. Которую умышленно скрывали от меня и других учеников. — Темная сторона. Рен кивнул: — Я немного знал о ней из рассказов про моего деда. — Дарта Вейдера, — всё-таки Хаксу было сложно в это поверить. — Когда-то его звали Энакин Скайуокер, но да — он выбрал для себя это имя. — Поэтому ты тоже сменил имя? — И поэтому тоже, — Рен косо посмотрел на Хакса, — ты так и будешь меня перебивать? — Извини. Продолжай, пожалуйста. — Люк не скрывал информацию о моем деде, но ему не нравилось, когда я задавал вопросы. Он постоянно говорил о своём учителе — Оби-Ване Кеноби — Бене — и о том, как он пытался вернуть деда к Светлой стороне. — Ты говоришь, что учитель твоего дяди был также учителем Вейдера? — Да. Он был уже стариком, когда Люк его встретил. — Что с ним случилось? — Вейдер его убил. — Рен облизнул губы и продолжил: — мне потребовались годы, чтобы дядя Люк рассказал хотя бы это. Меня не должно было это волновать — но я хотел узнать о своём деде всё, что можно. Вейдер был могущественным, и я хотел стать таким же. — Но Скайуокер не стал тебя этому учить. — Он не знал как. Он ничего не знал о Темной стороне Силы. Я собирал знания по крупицам самостоятельно — пока Сноук не нашёл меня. Мне было двадцать, и я был за пределами дядиной школы, может, один или два раза. Когда я был ребенком, это меня не беспокоило, но со временем это стало раздражать меня, мне хотелось посмотреть на мир, — Рен нахмурился, — Люк говорил, что я не готов. Когда он выбирался на другие планеты, он брал с собой других учеников. Они не были и вполовину так хороши, как я. У меня всегда всё получалось лучше, чем у остальных — и они ненавидели меня за это. Я чувствовал. Это Хакс легко мог понять. Он сам очень хорошо учился в Академии — и гораздо чаще сталкивался с враждебностью со стороны других кадетов, чем с дружбой. — Почему он считал, что ты не готов? — Он боялся. Однажды я услышал, как он говорил с моей матерью. Он считал, что во мне слишком много от деда, что я слишком восхищаюсь Темной Стороной. Он не хотел, чтобы я покидал планету, пока он не удостоверится в моей приверженности Свету. Сноук однажды пришёл ко мне во сне. Он показывал мне необычные вещи, учил тому, о чем я даже не мечтал. Сначала я думал, что это призрак деда, но потом, когда я начал яснее чувствовать его присутствие, я понял, что он — что-то совсем иное. Хакс провел языком по зубам: — И что же он такое? — Один из последних мастеров Темной стороны. Остальное не важно. Хакс не был уверен, что ему было бы этого достаточно. Он бы на месте Рена хотел подробнее узнать, что представляет из себя создание, пытающееся утянуть его от семьи на Тёмную сторону Силы. — Он втайне учил меня три года, — сказал Рен, — пока я не стал достаточно силён, чтобы сделать то, что должен. — То, что должен? — Закончить то, что начал Вейдер. Уничтожить джедаев. Хакс слышал истории о том, что случилось со Скайуокеровым Новым Орденом Джедаев, хотя никогда не знал, чему именно из них можно верить. Все, кроме самого Скайуокера, были убиты — так же как их предшественники поколение назад при Палпатине. Он взглянул на Рена — правда о судьбе последних джедаев читалась на его лице: — Ты их всех убил? — Я должен был. Если я хотел стать таким могущественным, как Вейдер, они должны были умереть. Хакс понимал, что убийства иногда бывают необходимы — он, в конце концов, всю жизнь был военным. Но убить тех, с кем вместе рос… — Это наверняка было непросто для тебя. Рен сглотнул, не поднимая взгляда: — Это было необходимо. Слова — как мантра, повторяемая годами в попытках убедить самого себя. — И затем ты отправился к Сноуку. На Оррун? — Да. Там я начал учиться по-настоящему. Сила, которая открылась мне… она была просто невероятной. Я никогда не чувствовал себя настолько могущественным. — И ты станешь ещё сильнее, когда закончишь обучение, — сказал Хакс, — и не будешь никому подчиняться. Рен бросил на него мрачный, голодный взгляд: — Да. И затем я убью Скайуокера — так же, как остальных. Хакс узнал эту решимость, желание быть лучше всех. Он сам хотел того же — но в своей сфере. Это привлекало — Хакс считал амбиции самым лучшим качеством, которое только может быть у человека. И стремление Рена во что бы то ни стало заполучить в руки то, что он считал своей судьбой, завораживало. — Свою мать ты тоже собираешься убить, как и отца? — поинтересовался Хакс, дотронувшись до челюсти Рена. Рен на мгновение закрыл глаза: — Она… это та привязанность, которую я вряд ли могу себе позволить. Хакс провёл пальцем по губам Рена: — Тебе ведь не обязательно убивать её самому. Её смерть очень ослабит Сопротивление. Рен вздохнул, приоткрыв рот: — Ты бы сделал это? — Это помогло бы тебе достичь могущества, которого ты заслуживаешь? Освободило бы тебя? — Да. — Тогда я сделаю это с удовольствием. Рен поймал его за запястье, прижал к постели и жадно поцеловал. Хакс обнял Рена обеими руками. — Хочу тебя, — прошептал Рен. — Да. Намного позже они снова привели себя в порядок, Рен притянул к себе Хакса и зарылся носом в его волосы. Хакс, довольно вздохнув, прижался спиной к чужой груди. — Уже поздно, — сказал Рен, — я пойду к себе. Хакс накрыл ладонью руку Рена, которая обнимала его за талию: — Останься. Выдох Рена защекотал шею: — Хорошо. — Он обнял Хакса крепче, а затем расслабил руку. Довольный Хакс быстро заснул.***
Хакс проснулся ещё до того, как за окном стало светать. По стёклам барабанил дождь, а за спиной слышалось мягкое сонное дыхание. Рен, лежавший на животе, растянулся почти на всю кровать. Его лицо было повёрнуто к Хаксу, волосы рассыпаны по подушке. Пухлые губы — приоткрыты, шрам на лице ярко выделялся даже в предрассветной полутьме. Хакс подавил желание проследить его пальцами — от брови до шеи; он не хотел разбудить Рена. Хотя сам Хакс спал плохо — он не привык спать не один, особенно если ему доставалось намного меньше половины кровати — Рен, очевидно, не испытывал проблем со сном. Ночью он пару раз переворачивался, что-то неразборчиво бормоча, но большую часть времени лежал спокойно. Некоторое время он обнимал Хакса, но затем подвинулся; но как бы он ни менял положение на кровати, он всегда касался Хакса какой-либо частью тела. Вот и сейчас он захлестнул своей ногой ногу Хакса, не давая ему сбежать. Хакс был не из тех, кто любит поваляться в постели, проснувшись, и он решил хотя бы попытаться встать. Он осторожно выбрался — Рен сдавленно застонал, но не проснулся. Так тихо, как только возможно, Хакс прокрался в гардеробную, надел штаны и рубашку и подошёл к окну. Он снова и снова прокручивал в памяти историю Рена. Рен наверняка умолчал о множестве деталей — но Хакс не собирался вытягивать из него больше, чем он был готов рассказать. Рен упомянул, что никому не говорил про свое прошлое. Хакс ощутил щемящее чувство в груди — Рен ему доверял. Он не ожидал этого, и ему это нравилось больше, чем должно было. — Хакс? — Рен сидел на постели, сонно озираясь. — Я здесь, — ответил он, не собираясь уходить от окна. — Что ты там делаешь? — Ничего. Проснулся и не смог больше заснуть. Рен встал, натянул брюки, брошенные вечером на пол, и подошёл к Хаксу. Обнял его за талию и положил подбородок на плечо. — Что-то не так? — спросил он. — С чего ты взял? — Ещё нет и шести утра. Ты должен быть в постели. — Может, я всегда во столько просыпаюсь. — Нет. — Нет, — согласился Хакс. — Тогда что не так? — Всё нормально. Серьезно. — Угу, — сказал Рен, поглаживая его талию. Хакс немного повернул голову, чтобы прикоснуться к губам Рена. Это был недолгий поцелуй — в конце концов, они оба вчера не почистили зубы перед сном. Хаксу был нужен душ и завтрак. Особенно учитывая, что вечером они толком не поужинали. — Ты голоден? — спросил он. — Как зверь, — ответил Рен, легонько укусив его за шею. Хакс выпутался из объятий Рена и строго посмотрел на него. Рен абсолютно бесстыдно ухмыльнулся. Хакс позвонил по интеркому на кухню и попросил приготовить что-нибудь пораньше. Если повар и был удивлён просьбе организовать в спальне Хакса завтрак на две персоны, он этого ничем не выдал. Филикс с подносами появился у двери спальни через несколько минут после того, как они закончили с душем. К удивлению Хакса, вслед за ним в комнату зашла Лорна — конечно же, безупречно одетая, несмотря на ранний час, и с большим кофейником в руке. — Доброе утро, мастер Хакс, лорд Рен, — сказала она, — вы собираетесь завтракать на веранде? — Да. Филикс поставил на столик поднос с кексами, Лорна налила в две чашки крепкий каф. Она отошла от стола, но явно не спешила уходить. Хакс вопросительно поднял бровь. Она перевела взгляд на Рена, затем снова посмотрела на Хакса и улыбнулась: — Приятного аппетита. Хакс кивнул: — Спасибо, — повернувшись к Рену, он жестом предложил ему кексы. Рен взял один и откусил от него. Когда Лорна уходила с веранды, она всё ещё улыбалась.