Breaker (Разрушитель)

      Глава 2. Предвестники.       Я мигом вылетаю на улицу. Этот шум совсем не внушал никакой надежды на спасение: мы живем здесь с братом одни уже несколько месяцев, и за это время я не видела ни одного вертолета спасателей или правительства. Здесь пусто, и пусто будет всегда. Только вот шум и резко потемневшее небо не давали мне покоя. Я останавливаюсь в дверном проеме и устремляю взгляд в бесконечно-лазурное небо. Тень упала на здание, солнце скрылось в тени чьих-то крыльев. Стоило присмотреться, чтобы заметить их. Черные точки на небе очень быстро становятся тёмными силуэтами, а я никак не могу оторвать от них взгляд: грациозные птицы медленно приближались к земле. Птицы, которых я уже очень давно не видела над городом, вновь появились, и я уже хотела было обрадоваться, только вот мысли кричали, заглушая мое ликование. Мысли перемешались в кучу, слились в один сплошной гул, предупреждая меня об опасности.       Вновь поднимая взгляд на птиц, я понимаю, что что-то здесь не так: казавшиеся еще минуту назад маленькими, птицы опустились еще ниже к земле и теперь были размером с целый самолет. Неожиданно один из них навис над улицами, заслоняя своим телом солнце, и я невольно сглотнула. Коленки задрожали, а голоса в голове истошно кричали, пытаясь вывести меня из транса: «Беги, дура!».       На горизонте горели многоэтажные дома, грохот от разваливающихся офисов заглушал вой воздушной сирены. Мой дом в одно мгновение стал адом. Так быстро я никогда не бегала. Одна из птиц с криком погналась за мной, и я чувствовала горячие языки пламени, быстро расходившиеся по заброшенными зданиями слева и справа от меня. Адреналин рвался наружу, и я, маленькая девочка, пыталась убежать от огня, задыхаясь от угарного газа. Не видя практически ничего перед собой, я лишь изредка оборачивалась, смотрела на языки пламени и огненно-красную птицу, гнавшуюся за мной. А в ее ярко-зеленых глазах отражался пожар, который уже нагонял меня.       Мне удалось разглядеть то, что происходит передо мной, и я резко остановилась, заметив впереди три силуэта. Что-то подсказывало мне, что и они не желают мне добра, поэтому я резко свернула в пылающий огнем переулок, замечая краем глаза, как птица с криком растворяется в воздухе. Эти трое явно ей были не друзья, но и мне они тоже добра не желают. Я спряталась в здании, которое только-только разгоралось. Достав из кармана салфетку и бутылку воды, я быстро намочила салфетку и, приложив ее ко рту, спокойно пробралась на крышу. Понимая, что это небезопасно, я чувствовала, что должна выбраться на крышу здания.       Жар обжигал мои руки, когда я забиралась по деревянной лестнице на второй этаж. Помимо ужасной жары, я чувствовала, как за мной наблюдают. Три силуэта, ужасное чувство того, что я вот-вот могу погибнуть. «Не смей останавливаться! — голос истошно надрывался в моем сознании, заглушая весь внешний шум с улицы и нижних этажей, — иначе ты потеряешь всё». Слова из глубины моего сознания заставили меня действовать, и я, невзирая на боль и страх, продолжала двигаться к крыше. Под ногами обвалился пол, несущие стены уже обгорели и еле-еле держатся.       Я вскарабкалась на крышу и заметила. Мир словно в одно мгновение обернулся в сущий ад, где нет места живым, где каждое живое существо обязательно должно умереть. И я чувствую, что меня должна коснуться эта же участь. В конце концов, только я вижу, когда настанет конец для нашего мира. Цепкими пальчиками я цепляюсь за люк, ведущий на крышу, и еле-еле подтягиваю себя на руках. Выкатившись на тёмную черепицу, я тяжело дышу, пытаясь отдохнуть и при этом не быть замеченной птицами. Гигантские птицы кричали вдали, я слышала лишь их отдаленный крик, но внутренний голос подсказывал мне, что они вот-вот прибудут сюда, и тогда пламени не удастся поглотить меня, меня поглотят чудовища, прибывшие вместе с апокалипсисом.       Шорох за моей спиной, чьи-то шаги по черепице. Я, недвижимо сидевшая до этого на крыше и ожидавшая будущего, резко подскочила на ноги и чуть не оступилась и не свалилась с высоты трех этажей. Передо мной стоял человек, нет — не человек, существо из того же мира, что и гигантские птицы. Кошачьи ушки того же цвета, что и короткие волосы, черного. На бледном лице человекоподобного существа черно-белая маска с золотой оправой, из-под которой даже не видны глаза. На нем был костюм начала средневековья с золотым орнаментом, корсет стягивал ребра, и он казался невероятно худым.       Он стоял неподвижно, глядя на меня. Я пятилась все дальше от него, боясь, что он один из тех, кто принес в этот мир апокалипсис. Но мысли неожиданно замолчали, то ли боясь его, то ли благоговея перед ним, и казалось, словно они чего-то ждали. Невероятная тишина охватила мое тело, и мне оставалось лишь стоять на месте, ожидая знака. Любого знака, который сейчас помог бы мне всё понять. И он появился. Неожиданно парень в маске высунул руку из кармана, показались его исцарапанные длинные костлявые пальцы, на которых и живого места не было, и протянул руку вверх. Затем он поднял лицо к небесам, и я сделала то же самое.       Над пылающим домом зависла черная механическая птица. Казалось, будто бы время на мгновение остановилось, и все частицы, летающие до этого в воздухе, замерли на месте. Человек в маске слегка кивнул мне, и я закрыла глаза, благодаря его. Когда же я вновь открыла глаза, существо в маске растворилось в воздухе, исчезло, и время вновь пошло вперед. Шум лопастей оглушил крик гигантских птиц, и с вертолета неожиданно сбросили лестницу. Сквозь шум лопастей я услышала крик родного брата. Он говорил мне, чтобы я крепче хваталась за лестницу.       Лестница резко подняла меня на самый верх, словно вытаскивая из пылающего ада. Языки пламени уже давно подобрались к крыше, и как только мои ноги оторвались от нее, крыша обвалилась, обвалилось всё здание, и я крепче вжалась в ступеньки веревочной лестницы. Наверху в вертолет меня втащил брат, и механическая птица поднялась выше облаков. Крепкие объятия брата ненадолго заставили меня забыть о пережитом ужасе.       Меня усадили в кресло, брат осторожно застегнул ремень, и сам сел в кресло подле некой девушки, которую мне раньше не доводилось встречать. Я тут же подметила гетерохромию ее миндалевидных глаз, она смотрела на меня то желтым, то зеленым глазом, изредка наклоняя голову то влево, то вправо. — Значит, эта девочка Колибри? — неожиданно задала вопрос брату девушка, и я для себя приметила, что у нее глухой, даже скрипящий неприятный голос.       Брат слегка кивнул, осматривая меня. Его взгляд остановился на моей шее; красный медальон с голубыми камушками внутри красовался на моей тоненькой шее, приковывая к себе внимание всех сидящих в салоне вертолета. Помимо нас троих здесь было еще двое в чёрных масках, чьи лица, к сожалению, мне не удалось увидеть, и поэтому я придавала им мало значения. — Давай знакомиться, маленькая красавица, — девушка подается вперед, протягивая мне руку. Она слегка улыбается, чтобы не напугать меня, хотя я с ужасом вжалась в кресло, не в силах сорваться с места, — меня зовут Коршун. — Я Лина, — на мгновение задумавшись, я глянула сначала на брата, затем на некую Коршун, — Элинаель Рогверт, двенадцать лет.       Она залилась задорным смехом, и я бы с радостью подхватила его, и смеялась бы вместе с ней, но атмосфера в кабине была напряженной, тяжелой. И от этого и мне, и моему брату было тяжело уловить нотки веселья в голосе девушки. Она поправила белоснежную блузку в плечах, коснулась пальчиками черного бантика на шее, и вновь посмотрела на меня. — Кого ты видела там, внизу? — неожиданно ее взгляд стал холодным. Я почувствовала, словно меня обдало холодной водой с ног до головы, по спине пробежал холодный пот. Ее взгляд очень сильно напоминал мне взгляд гигантской птицы, гнавшейся за мной несколькими минутами ранее.       Моя нерешительность отвечать нарастала с каждой секундой. Замершие мысли напоминали мне об опасности, которая может таиться в человеке, который находится напротив меня. Казалось, планеты остановили свой ход на мгновение, когда Коршун задала мне этот вопрос, и я никак не могла подобрать слов, чтобы ответить на него. — Я видела предвестников, — неожиданно произнесла я, и сама не узнала собственный голос. Словно это сказала не я, словно это голос из моего разума на мгновение получил контроль над моим телом и произнес эти слова, от которых девушка выпрямила спину и тяжело вздохнула. В ее глазах на мгновение пробежал страх.       — Лина, дорогая, — ее взгляд потеплел, — как часто ты слышишь голоса? — она не дождалась ответа, продолжила свою мысль, — Предвестники. Хорошее слово для тех, кто пытается спасти планету от полного уничтожения. Гигантские птицы, Лина, не плохие, что бы там не видела. Я не хочу, чтобы ты сомневалась в Падших, потому что сейчас они хотят помочь планете, они хотят помочь тебе. — Один из них пытался убить меня! — обиженно произнесла я. — Птицы плохо видят, Лина. Он чувствовал твои мысли, твои воспоминания. Но они не принадлежат тебе. Они принадлежат тому, на кого охотятся Падшие. Но не держи на него зла, он обязательно исправится.       Она говорила так, словно лично была знакома с этой гигантской птицей. Я посмотрела на брата, но он отрешенно смотрел в иллюминатор вертолета, не замечая слов девушки. Я ждала его поддержки, но в ответ замечала, что он ждет чего-то. Когда же он изредка поворачивался ко мне, и я ловила его взгляд, я тут же читала в глазах раскаяние. «Прости, Лина». За что ты извиняешься, братик? Что происходит? Мое искреннее непонимание передавалось и ему, от этого его взгляд становился еще печальнее.       Вертолет качнулся в сторону, но я не придала этому особого значения, продолжая ловить во взгляде брата ответы на свои вопросы. Тогда вертолет качнулся еще сильнее, и я наконец-то услышала крики в голове, почувствовала, как мешаются в голове мысли, перемешиваются воспоминания. И лишь одна фраза в голове: «Они здесь. Смерть уже мчится к тебе, остается только бежать». Вертолет начал падать, резко снижаться к земле, как это происходит со всеми механическими птицами, стоит им взмыть в воздух.       Я схватилась за шею брата, но почувствовала его предельное спокойствие. Он посмотрел на меня отрешенно, но обнял так крепко, что я невольно заплакала. Почему что-то подсказывает мне, что мы прощаемся? В начавшейся панике только мы оставались неподвижны, цепляясь друг за друга. И я боялась потерять его в наступившем хаосе. Неожиданно он отстранил меня от себя и тихо произнес: «Ты пойдешь с Коршуном, Лина, — он встал на ноги, цепляясь за спинку сидения. Вертолет раскачивало из стороны в сторону, — она будет беречь тебя, а я присоединюсь к вам, как только смогу».       Мы падаем, братик. Мы падаем! Неожиданно Коршун схватила меня за руку, резким движением руки открыла дверь вертолета и прыгнула, утаскивая меня за собой. Мы вылетели из кабины, и последнее, что я увидела, было, как вертолет охватывает темная дымка. Дым появился из ниоткуда, и исчез в никуда, а вместе с ним и вертолет. Я не слышала своего крика, не слышала, как заглушают мой крик мысли. Мой брат был в том вертолете, а я с незнакомкой лечу вниз, ближе к земле.       Я закрываю глаза, чтобы не видеть, как смерть возьмет меня в свои объятия и заберет в свой загробный мир. В небо полетели перья, я раскрыла глаза, чувствуя, как моей щеки касается мягкое перо. Я в когтях гигантской птицы, она машет светло-бурыми гигантскими крыльями. Но глаза… Знакомые, желто-зеленые глаза смотрят на меня так же мягко, как смотрели на меня глаза Коршуна. Мир вокруг закружился в быстром вальсе, и на мгновение я потеряла сознание, погружаясь в глубины своего разума, волнуя воспоминания и слушая мысли своего внутреннего голоса. — Она так ослабла, — Коршун приземлилась на выгоревшей земле.       Вдалеке виднелся лес, еще не тронутый ни апокалипсисом, ни многочисленными пожарами. Там, наверное, еще сохранилась экосистема, а значит, только там остались врата в неизведанный мир, к которому стремилась Коршун. Она вновь обратилась в форму человека, осторожно стаскивая со спины девчушку лет двенадцати. Она потеряла сознание по пути сюда, и девушка ничуть не была удивлена: несколько секунд назад она потеряла последнего родного человека на этой планете.       К Коршун подлетела гигантская черная птица. Глаза ее сияли недобрым алым оттенком, и черные перья уносил ветер, подхватывая их так легко, словно выдирая из крыльев. Птица кивнула девушка, и вдруг она обратилась в человеческую форму так же легко, как это сделала Коршун. Перед ней возник хрупкий высокий мальчишка в кожаном противогазе с двумя фильтрами. Темно-каштановые волосы взъерошились на ветру, а глаза приобрели ярко-лазурный оттенок неба. Он твердо посмотрел на девчушку, лежащую на земле. — Это Колибри? — он удивленно приподнял бровь, садясь рядом с девочкой и аккуратно гладя ее по волосам. Его глухой голос сначала казался чужим Коршун, но вскоре она привыкла к этому. Ведь это Ворон, здешние изменения климата сказываются на его здоровье. — Она выглядит замученной. — В процессе полета с нами случился неприятный инцидент, — она потопталась на месте, — демоны ее видели, и они слышали ее воспоминания. Ее брат погиб в том вертолете.       Понимающе кивнув, Ворон подхватил девочку на спину, и кивнул в сторону нетронутого леса. Как бы сильно не хотела Коршун возвращаться в другой мир, им предстояло это сделать. Ведь девочку нужно срочно доставить в Хранилище, только там ее воспоминания попытаются расшифровать и остановить разрушение планеты. Они шли по бескрайним выжженным полям. Под ногами хрустел пепел и кости животных, не успевших сбежать от ужасающего пожара. Птицы продолжают жечь леса, а вместе с ними выжигать из этого мира нечисть, но баланс природы пошатнулся из-за многочисленных пожаров и наводнений. Стихийные бедствия постепенно разрушают эту планету, и Птицам от этого становится все хуже. Такие как Ворон, птицы, организм которых реагирует на изменения окружающей среды, больше не могут дышать здешним воздухом, поэтому им приходится носить специальное средство очищения воздуха, в народе известное как противогаз. Ворон изредка оборачивался на Коршун, глядя как та с волнением смотрит в небо. Она обняла себя руками, и в ее желто-зеленых глазах изредка прояснялось отчаяние. Ворон тяжело вздохнул, спиной чувствуя, как вороны кружат в небе. Они тоже ищут птицу девушки, вот только та никак не появляется на горизонте. — Без птицы я не могу перевоплотиться, — шепотом произнесла она, — а значит дорога в Пандору мне официально закрыта. — Не следует отчаиваться раньше времени, помнишь, — хрипло произнес парень, поправляя девчушку на спине, — Пандора не прощает отчаявшихся. — А девочка? — Девочка никогда не будет частью Пандоры. Однако же, Пандора сегодня откроет врата для всех нас. Сегодня наш единственный шанс попасть домой, и увидеться с родственниками в последний раз.       Тишина нависла над чащей леса, в которую вот-вот должны были войти Птицы. Вот только какое-то чувство не давало им сделать еще один шаг вперед и оказаться в священном лесу. Чувство непередаваемой тревоги посетило обоих, и они оглянулись друг на друга. Внутренний голос словно твердил без остановки: «Опасность. Опасность. Опасность».       Неожиданно я очнулась от недолгого сна. Оказавшись на спине парня, я сначала не придала этому значения. Голова раскалывалась на части. В мыслях планеты со скоростью звука оборачивались вокруг себя, менялись местами и вновь становились на свои места. Голоса кричали, и в то же время чуть слышно шептали мне об опасности. Я открыла рот и чуть слышно произнесла: «Погоня… Они хотят забрать меня….». У Птиц не осталось сомнений: погоня не прекращается с самого начала. Коршун без тени промедления запрыгнула к Ворону на спину в то время, когда он обращался большой птицей.       Через полусон я заметила, как целая стая черных птиц рванула вон из леса, когда как мы нырнули в густые чащи хвойных деревьев огромного нетронутого апокалипсисом леса. Большая птица петляла меж деревьев, с трудом облетала массивные ветви елей и сосен. Я почувствовала, как мою спину оцарапали длинные ногти девушки. Она крепче цеплялась за меня и что-то кричала Ворону, но я никак не могла разобрать ее слов. Мысли путались, из-за этого рассудок затуманивался, и мир для меня переставал существовать на какое-то время.       Ворон кружил между сосен. Погоня уже была слышна. Это гончие. Стая собак мчалась по пятам большой птицы, а она никак не могла взлететь еще выше, потому что кроны деревьев царапали крылья. — Еще бы немного протянуть, — взвыла Коршун, случайно вырывая перо Ворона, отчего тот покачнулся, — твои птицы не могут сдержать атаку. Я должна… — Ничего ты не должна! — вдруг промолвила, сама не ведая того, я. Что-то заставляло говорить меня эти слова. Это воспоминания, о которых я ничего не знаю, и которые, кажется, спасают нам жизнь. — Доведи меня до Пандоры вместе с Вороном. Вместе вы сможете больше.       Она перестала волноваться на мгновение и серьезно задумалась над моими словами. Ее изумленный взгляд прошелся по моей спине и остановился на руке, которой я крепко сжимала ее руку. Все это я делала невольно, но она почувствовала, как мое спокойствие передается ей через тепло наших рук. Она едва заметно кивнула, и неожиданно заметила, как в стае воронов, пытавшихся сбить с толку стаю собак, показалась коричневая птица с размахом крыльев больше, чем у любого ворона. Ее закрученный нос слегка открылся, и на ее зов со всего леса слетелась сотня птиц, скрывая от глаз гончих псов гигантскую птицу. Ворон метнулся в сторону, и Коршун радостно воскликнула, что еще один поворот, и мы окажемся в Пандоре. И я уже начала приходить в себя, ко мне возвращалось не только сознание, но и силы, чтобы самостоятельно держаться за Ворона. Вот только…. Словно кто-то сковал мое тело, и я неожиданно отцепилась от спины птицы, чуть не рухнув вниз. Голова вдруг затрещала, и голос в голове отдавался болью во всем теле. Этот голос незнакомый, но в то же время ощущение, будто я знаю обладателя этого голоса очень давно. Мелодичный, чуть-чуть с хриплыми нотками, он был настойчив и язвителен. Я закричала от боли, хватаясь за голову. «Ты забрала мои воспоминания! И теперь я хочу заполучить их обратно». — Всё хорошо, Лина, — неожиданно обняла меня Коршун, и было заметно, что она тоже чувствуют эту боль.       Это волна наших разумов, на канал которой очень сложно настроиться. Но если подобрать правильную волну, любой разум услышит шум, голоса и предостережения. Кто-то очень сильный взломал волну наших разумов, отчего мы и слышим ее голос так отчетливо. Я не могла терпеть эту боль, она разливалась по всему телу острыми иглами и вонзалась в каждую клеточку моего тела, заставляя взвыть от боли. С каждым моим новым криком, Коршун все сильнее сжимала меня в объятиях.       Ворон совершил еще одно пикирование вниз, и неожиданно все мысли словно растворились в воздухе, и я почувствовала небывалую легкость в мыслях. Ничего не приносит боль, лишь сильные объятия девушки сжимают мои ребра, и неустанно ноет сердце из-за брата.       Здесь… Необычайная красота встретила нас с распростертыми объятиями. Мы на мгновение зависли в воздухе, и прекрасный пейзаж отпечатался в моей голове. Огромная каменная арка вела в непросветный лес, в котором мы всего секунду назад петляли, пытаясь уйти от гончих псов. Величественно возвышаясь на зеленом холме, отсюда открывался великолепный вид на необъятные зеленые просторы густых лесов. На горизонте желтые лучи сонного солнца окрашивали тёмно-синее небо в нежно-розовый. На горизонте перистые облака мчались куда-то в далекие дали, а выше два спутника, перекрывая друг друга, медленно уплывали в далекий космос, усыпанный тысячами ярких огоньков. Этот мир завораживал. Легкий ветерок подул с севера, и лес зашумел, подобно шумным волнам океана. — Держитесь, — вдруг произнес мужской голос, и я заметила, что под нами больше нет большой черной Птицы, а мы очень быстро мчимся к земле.       Я зажмурилась, чтобы не видеть всего этого. Мне было страшно, ведь мне удалось вырваться дважды из цепких лап смерти, а теперь я кончу жизнь так просто и непринужденно. Однако же, парень лишь ухмыльнулся, хватая меня за руку, и резкий порыв ветра поднял нас выше. Я вскрикнула, а парень рассмеялся, срывая маску подачи чистого кислорода. Но мне Ворон не запомнился без маски, он казался таким же простым человеком, как и мой брат. Не выделялись на фоне всего лица даже ярко-лазурные глаза, которые раньше казались мне завораживающими. Мы упали в заросли какого-то кустарника, чьи листья были настолько мягкими, что хлопок обязательно бы был намного тверже и опаснее этих листьев. Поднявшись на ноги, мой взгляд тут же падает на гигантскую бабочку, ярко-фиолетовые крылья которой находились в нескольких сантиметрах от меня. Я вскрикнула, оступилась и упала в мягкие заросли какого-то кустарника, из которого меня вытащила Коршун. Приятно было видеть ее в человеческом обличье, хоть на плече теперь у нее сидел бурый коршун. Из сотни других птиц, встреченных мною за это время, он отличался ярко-зеленым драгоценным камнем, висевшим у него на шее. — Вот мы и прибыли! — она взмахнула руками, оборачиваясь вокруг себя и с восторгом глядя на гигантские деревья, кроны которых уходили высоко в небеса так, что было видно, как сквозь них пролетают облака. — Пандора защитит нас!       Она от радости закружилась на месте, и это позволило мне встать спокойно на ноги и осмотреться. То, что я видела с высоты птичьего полета, было неописуемо — а ведь я всего лишь видела бесконечные просторы лесов. Каждый листочек на деревьях был каким-то особенным, каждая травинка под моими ногами казалась необыкновенной. Пандора для меня открывала новый мир, а вместе с ним — новые странные чувства, с помощью которых я замечала любое движение в нескольких метрах от меня, любой ветерок, изредка проносившийся мимо меня и колыша густую зеленую травку. Такова была Пандора, и ее жители.