Одно сдохнуть, пожалуйста

Весь день я отчаянно пытался вспомнить что-то. Приведением шел по улице, пустым взглядом впиваясь в асфальт и гоняя бесполезные мысли по черепной коробке. Тут меня прижали к стенке, при этом сильно ударив об нее затылком. В глазах потемнело, а ноги резко подкосились, отказываясь держать тяжесть тела. Я увидел перед собой четверых парней, двое из которых держали меня. - Ну что, куколка, помнишь нас? - ровно проговорил самый смазливый и, замахнувшись, ударил под дых. И чего очередному дебилу захотелось назвать меня женской кличкой? И я бы возмутился, будь у меня возможность выплюнуть хоть слово в ответ. Но тогда рот заполнился кровью, а я лишь сполз лужей по кирпичной кладке, оседая на пыльную дорогу. Остальные трое стали пинать меня ногами. Удары попадали по ногам, лицу, голове, спине и животу. Пытаясь как-то свернуться и защититься, притянул колени к себе и обнял руками, прижимая подбородок к груди, при этом крепко сжимая челюсть от сильной боли, что, кажется, сроднилась со мной. -Придурок, ты должен нам денег. У твоей сучки должок, а отдавать будешь ты. - раздраженно снова обратился их лидер. Меня еще изрядно избили, а я был бы рад отбросить коньки и не чувствовать, когда тебе ломают ребра. От алой жидкости с медным привкусом во рту воротило и хотелось блевануть, а голова кружилась, не давая соображать. Не знаю, сколько времени прошло, но я услышал шаги и какую-то возню рядом, оставалось лишь молиться, чтобы эти отморозки не вернулись добить. Все происходило отрывисто и непонятно, будто меня посадили на карусель и раскрутили до предельной скорости. Позже почувствовал, как меня подняли чьи-то руки и пытались докричаться, называя "Шугой". Но слабость не дала мне даже открыть глаз. Очнулся уже в больнице.Кажется,что мое тело раздробили на меленькие частицы,а потом коряво сшили.Отвратительное состояние. От моей вены к капельнице тянулась прозрачная трубка, а игла была введена под бледную кожу. Я смотрел на потолок с трещинками и слушал лишь пиканье приборов, которое не раздражало, а наоборот - успокаивало. Тело меня не слушалось,я даже не мог нормально пошевелиться.Осмотрев бежевые, тошнотворные стены, заметил еще одну кровать, на которой лежал слишком худой парень. К его руке так же была прикреплена капельница, он спал, укрывшись нежно-голубым одеялом. На тумбочке рядом стояла открытая бутылка с водой, книга с закладкой в ней и разные лекарства. Скорее всего, он здесь уже долгое время. Тосковать мне не позволили, совсем скоро зашел врач и стал задавать вопросы о самочувствии. Убедившись, что неожиданно умирать я не собираюсь,он попутно сказал,что пришел посетитель и завтра мне предстоит разговор с офицером полиции. Видимо,врач разрешил встречу,так как в палату вошел Чимин. Лучше бы его вообще здесь не было.Не хочу,чтобы он видел меня в таком состоянии. Никого не хочу видеть... Он выглядел обеспокоенным, а грустный взгляд и трясущиеся руки совсем не красили Пака.Такое чувство,что он хочет сказать очень многое,но вместо этого глупо молчит. Медицинский сотрудник вышел, оставив нас. Могу признаться, что удивлен и не ожидал увидеть его здесь. Парень стоял, опустив голову, и переминался с наги на ногу, закусив губу.Неловкость так и витала в воздухе. В этот момент меня накрыли воспоминания о произошедшем.Сложив два и два и поняв все,мне ничего не осталось,как рассмеяться над всей трагедией и нелепостью этой ситуации. Да, мне смешно от того дерьма, в которое по незнанию вляпался.Из-за сломанных ребер из меня вырывались какие-то хриплые звуки,я чувствовал себя чертовски плохо,но все никак не мог остановить смех. Какая ирония. Это же он должен денег тем подонкам. Это я его тогда от них спас. Надо было просто пройти мимо, а не играть в супермена и печься о его заднице. Вот почему Пак боится ко мне подойти,и вот почему он не знает,что сказать,он не знает, чего от меня ожидать.Правильно,я сам не знаю... - Сколько ты должен? - тихо, но четко спросил я. От моего голоса он съежился,но все же сделал робкий шаг вперед. Дернувшись от удивления, Чимин поднял на меня красные,заплаканные глаза.Похоже, мальчика замучила совесть, вот он и пришел. - Хен, прости меня. Не волнуйся, скоро все им отдам.В тот день я видел, как они били тебя,но не знал,что делать. Пока звонил в полицию они успели уйти, и сразу подбежал, как только ты оказался один. Прости,прости,пожалуйста... - как-то жалобно прошептал парень.Не хочу его больше видеть,прикрыв глаза,отвернулся к окну.Как же я устал.... За моей спиной послышались шаги,он напомнил мне крадущегося кота,который от каждого шороха замирает,но все равно идет к своей цели.Не думаю даже прогонять его.Вколотое лекарство погружало меня в сон, а слабые организм не мог этому противиться. Уже сквозь дрему чувствую слегка осязаемые прикосновения.Ощущаю, как Чимин, сидя рядом с кроватью, водит подушечками пальцев по венам на моем запястье.Даже сонным,я чувствую взгляд Пака,а его палец исследует линии на ладони.Скрежет показывает,что он пересел ко мне на кровать. Парень не замечает подвоха и приближается к лицу. Он еле-еле прикладывает руку к моей щеке и ведет большим пальцем по пересохшим, потрескавшимся губам. Я не показываю,что уже не сплю,интерес берет верх. По телу разливается странное чувство тепла и трепета. Потом он зарывается пятерней в мои волосы и мягко гладит голову. Еще чуть-чуть и я замурлычу. До чего же приятно. Чимин молчит и ничего больше не делает.Почему? Как же хочется еще тепла... Пак подносит мою руку ко рту и мажет губами, что-то бормоча, в то время, как слезы с его глаз капают на мою кожу. Когда же он успокаивается, то говорит отчетливее и мне удается разобрать слова. - Мне нужны были те деньги. Моя мать была тяжело больна, но они не помогли ее спасти. Все же стоило попытаться. Теперь и ты впутан в эти разборки. А ведь мы толком не знакомы. - почти шепот - Надеюсь, ты простишь меня. Никому бы не пожелал подобной участи. И лучше сам погрязну в этом. - сказав это, парень громко сглотнул и сильно закусил губу. Его прикосновения навевали воспоминания А еще этот легкий и еле уловимый запах корицы въелся в память и снова раздражал рецепторы. Чимин разворошил мои старые раны. До боли родные и слишком горькие. Хочется стереть себе память или вырвать сердце. Заглушить душевную боль физической. И пусть все это было уже давно,но это состояние кромешного одиночества и тоски накрывает меня волной, не давая сделать и глотка воздуха.