100 percent of love, 100 percent of hope

Хончоль долго смотрит на белый экран, где мигает курсор. Отличная идея — написать сообщение фанатам, вот только слова никак не складываются в строки, чтобы объяснить всем и каждому, кто захочет прочесть. Позади парня сидит Шиён, он следит, хоть и пытается сделать вид, что занят чем-то суперважным в своём смартфоне. И именно Хон, большей частью, является причиной того, что Хончоль сейчас держит пальцы над клавиатурой, готовый рассказать всё, что внутри. Шиён перестаёт смотреть в экран смартфона и теперь уже пялится на Хончоля. — Ну и что? Пиши, мудак, — незлобно говорит он и пинает стул, на котором сидит младший. — Так и написать: я мудак? — поднимает бровь Чон и оборачивается. Шиён закрывает глаза и мысленно матерится. Вот скажешь кому, что у Гири-мать его-боя вместо девушки донсен, вляпавший по самую макушку в скандал, не поверят. По Гири текут и малолетки и нуны, а он трахается с парнем, который покупает секонд. Точно, не ожидали, да? — Напиши, — хмыкает Хон. — Ох ты ж, — тянет Хончоль, но прицельный пинок по стулу заставляет забыть о том, что хотел сказать. — Заткнись уже, — просит Шиён и поднимается на ноги. — Я чай заварю. — И сигареты принеси, они там, на столе, — Чон смотрит на белый экран. — А не пойти ли тебе нахуй? — спрашивает Шиён уже из кухни, но высовывается в проём двери и кидает пачку, целясь в голову младшему. — Ну, на хуй ходишь ты, милый, — Хончоль поворачивает голову и тянет рот в улыбке-оскале. — И почему именно на твой? — старший закатывает глаза. — Ты меня любишь, я тебя люблю, ещё вопросы? Шиён мотает головой и шипит — чай выплёскивается из кружек и попадает на пальцы. Хончоль вскакивает со стула, забирает кружки и ставит их на стол. Затем хватает старшего за запястья и тянет обратно в кухню. Действия просты: дойти до раковины, открыть холодную воду и сунуть под струю руки Шиёна. — Что ж у тебя руки из задницы? Хорошей такой задницы, но задницы, — ругается Чон, глядя на краснеющую кожу на ладонях старшего. — Как и у тебя, дорогой мой, — улыбается Хон. Они уже настолько вросли друг в друга, что никакие слова — а они всегда сказаны так, чтобы не обидеть, — не заставят их разбежаться и удалить все контакты. Теперь уже Шиён смотрит на белый экран, пока Хончоль пьёт свой чай и одновременно курит — сделать глоток, затянуться, выпустить дым, сделать глоток, — но ведь нечестно. — Это твой текст, твоим фанатам, думай сам, — выдаёт старший и валится назад, где, по его подсчётам, находится стул. Вот только стул уже не там, и Шиёна ловит Хончоль, тянет к себе на колени и лижет шею. — Блять, — от неожиданности Хон ничего не может сказать, поэтому лишь дёргается, когда влажный язык оказывается уже на подбородке. Хончоль ловит приход, вылизывая кожу старшего и оставляя на ней засосы и укусы. И, кажется, это определённо круче марихуаны. Последнее он говорит вслух. — Раньше надо было думать, — хрипло шепчет Шиён и снимает с себя футболку. Он ведёт плечом, выбираясь из-под руки младшего, встаёт, разворачивается и вновь опускается на колени парня. Теперь удобнее целовать. — У меня текст, — напоминает Хончоль, когда старший криво улыбается и опускается на пол, ладонью ведя по напряжённым бёдрам Чона. Экран компьютера гаснет, погружая комнату в полумрак. — Завтра. Младший откидывается назад, ударяется затылком о стену и закусывает губу. Он отлично знает, на что способен рот старшего, но не хочет сдаваться сразу, выдавая себя стонами. — Мудак, — повторяет Шиён, сглатывая сперму и проводя языком по покрасневшим и опухшим губам. Хончоль громко ржёт, зная, что это только начало. Он стягивает с себя одежду, глядя на раздевающегося Шиёна. — Знаешь, вот снять бы видео, слить в сеть, вот это скандал будет, — мечтательно говорит младший. — Тогда тебе придётся писать ещё одно обращение к фанатам, и не только к своим, — парирует Хон и забирается на футон. Хончоль дёргает парня за руки, и тот валится на него сверху. — Ради этого я готов хоть сотню написать, — шепчет Чон, сжимая пальцы на ягодицах старшего. Шиён первым тянется за поцелуем. Хончоль бросается к компьютеру, не утруждая себя поиском одежды. — Что, блять? — орёт Шиён. Вообще-то он рассчитывал на второй, и даже третий раунд, но Чон опять уничтожает все планы. «Здравствуйте, это Айрон», — набирает Хончоль, уже знающий, что именно он хочет сказать.