Ты мой

— Я думал, что ты ушел. — Решил задержатся. Не отвлекайся, что тебе удалось выяснить еще? — Насчет места я не знаю, знаю только то, кого именно они хотят использовать в качестве жертвы. Поскольку, именно тело жертвы этот бог и захватит, чтобы остаться в этом мире. — Дай угадаю – тебя. — Бинго. — И почему ты веселишься? — Но как я говорил, без нас обоих они книгу не прочтут. А то, что ты жив, они не в курсе.       Люциус увидел, что у Гарри началась истерика, преодолев разделяющее их расстояние, он поцеловал его. Гарри замер, а потом начал отвечать на поцелуй, пока не расплакался, уткнувшись в плечо супруга. — Тихо, теперь я рядом, и я не дам тебя в обиду. — Спасибо, но я не хочу, чтобы ты пострадал. — А я не хочу потерять тебя.       Люц зажал лицо Гарри в своих ладонях, заставляя смотреть себе в глаза. — Люциус? — Пообещай мне, что не подвергнешь себя опасности. — Хорошо, я постараюсь. — Надо будет продумать способы защиты и безопасности. — Только не говори мне, Стефан, что планируешь меня запереть и охранять днем и ночью. — Как ты догадался? — Было дело. — Стефан, я же сказал Люциусу, что постараюсь быть осмотрительным. — С твоим умением притягивать неприятности – это сомнительно. — Опять запрешь в моей комнате в своем поместье? — А ты догадлив! — Стефан подошел к стоящей у стола паре.       Гарри покраснел, вспоминая, чем кончилось его заключение в комнате, и все из-за того, что он чуть было не попался одному любителю задушевных бесед и лимонных долек, когда он хотел узнать, как вернуть душу Тому. И надо же ему было проникнуть в кабинет в тот момент, когда туда вошли Северус и Альбус.       Когда Том узнал, что он чуть не прокололся, то закрыл его в комнате, правда, тогда он пришел ночью и то, что произошло дальше, никто из них не планировал, но они переспали. «Я не хочу тебя терять, ты понял?!» — шептал тогда Том, прижимая разомлевшего юношу к себе.       А на следующий день Том сказал, что лучше оставить все, как есть, правда, после рождения Эмели они спали вместе пару раз. — Том, со мной будет все в порядке, вспомни Нью-Йорк… — О, нет, только не ловля на живца! — О чем вы? — спросил Люциус, который ничего не понимал. — Ни о чем особенном. — Да неужели? — Не волнуйтесь, со мной все будет в порядке, к тому же, вы рядом со мной. — Зная твою способность притягивать неприятности – это сомнительно. — Тебя нужно под замок посадить и при этом с тобой рядом быть неусыпно все двадцать четыре часа, и то этого будет недостаточно.       Гарри обиженно посмотрел на них: — Это нечестно, и вообще, я не притягиваю неприятности. — Конечно, нет, особенно с учетом твоих приключений в течение обучения в школе. — И не стоит упускать те маленькие с большой буквы неприятности, которые ты умудрялся заполучить в свое полное распоряжение во время предыдущих наших дел. А сейчас дело касается тебя. — А что было в предыдущих делах? — Похищения, покушения и много всего интересного, и пару раз я его почти с того света доставал. — Ты еще припомни преждевременные роды, — пробормотал Гарри, — которые принимал ты.       Том побледнел при этом воспоминании.       Они занимались очередным расследованием, которое было связанно с убийством влиятельного человека, вращающегося в высших кругах общества, причем, убийство явно было ритуальным. Расследование привело в одну деревушку, когда они туда пришли, то им показалось, что это место застряло в одном времени. Гарри и Стефану, выросшим в консервативном магическом обществе, было легче, чем их товарищам, которые были маглами. Местное население держалось особняком от современного мира, и что происходит в нем, их не волновало. Им удалось выяснить, что староста этого поселения и был самым главным инициатором преступлений — здесь считали, что для поддержания жизни и их быта, чтобы все было хорошо, скот здоров и жатва обильна, нужно приносить жертвы, причем они их отбирали по особым критериям. И, как назло, Гарри приспичило начать перевоплощаться: без пары, да еще и беременный, он совсем перестал себя контролировать; и местные посчитали его демоном, и решили, что от него следует избавиться. Поэтому они сначала его чем-то опоили, а затем приступили к жертвоприношению.