Три метра над уровнем солнца

Потолок… я никогда не думал, что он может быть таким интересным. Гладкий, белый, ровный. Простой. Без излишков. Без эмоций. И почему раньше я никогда не замечал этого? Наверное, потому, что никогда его и не рассматривал? А разве у меня было на это время? Я куда-то бежал, летел, торопился, волновался, радовался, злился… и все зря. Абсолютно. А теперь вот лежу и рассматриваю его… и мне все равно. У меня не осталось чувств. Да и чувствовал ли я когда-нибудь? Мне кажется, я всегда был таким мертвым. Никогда не улыбался. Никогда не любил. Любить… как это глупо. Зачем? Чтобы страдать?! Наверное. Но… я все равно продолжаю любить его… Многократно прокручивая произошедшую ситуацию в своей голове, я так и не смог ответить на вопрос «почему?». Почему я так себя повел, почему он мне отказал, хотя я ему нравлюсь, почему я нафантазировал себе невесть что? Единственное, что я знаю, так это почему мне так больно. Потому что все мои иллюзии и мечты в одночасье разбились. Вдребезги. Чем выше летишь, тем больнее падать. И чем больше иллюзий строишь, тем хуже потом переживаешь понимание того, что твое счастье с любимым невозможно. Я же учитывал только свое поведение, решив, что он согласится, как само собой разумеющееся. Но из всех возможных вариантов произошел тот, на который я меньше всего рассчитывал. Я знаю, что не уникален. Так разбиваются многие: о собственную глупость. Но боль-то одна и та же. Жгучая. Острая. А раньше я знал, зачем живу. Зачем сплю, зачем хожу в школу, зачем делаю уроки. Непонятно почему, но все это я делал ради него. Это давало мне силы, это было моим стимулом. А теперь и этого больше нет… Раньше была цель, к которой я шел. И целью этой был Сергей. Она уничтожилась, а соответственно и идти дальше незачем. Глупый вывод. Но, тем не менее, поделать с собой я ничего не могу. Даже не хочется больше лить слез. Хочется просто взять и сдохнуть. Только бы не испытывать больше этой разъедающей душу пустоты… Самое абсурдное во всей этой ситуации, так это то, что подобное уже случалось со мной. Наверное, это и было основной причиной, по которой я сменил школу несколько лет тому назад. История? Да банальна, как и любая ничем не закончившаяся первая любовь. Но именно она помогла понять, что девушки для меня не представляют совершенно никакого интереса. Влюбился, признался, получил отказ. Но тогда мои чувства были настолько сильны, что боль внутри, невыносимая боль, чуть не привела к непоправимым последствиям. С тех пор я поклялся, что никогда и никто больше не доведет меня до подобного состояния, и с жизнью я не расстанусь ни при каких условиях. А теперь вот лежу, изучаю потолок и в полной мере ощущаю, насколько я пуст и насколько глуп, ведь так и не понял, что людям свое сердце доверять нельзя. Ну почему, почему я решил доверить свою любовь именно ему?! Я… я просто разрешил себе любить. Но после очередного падения уже не смогу ответить, уготовано ли мне когда-нибудь счастье быть любимым. Ведь знаю, что, скорее всего, эта любовь станет последней, и я больше не разрешу себе любить ни при каких условиях… В комнату бесшумно вошла мама и тихо закрыла за собой дверь. Я никак не отреагировал. - Макс, - позвала она, присаживаясь на краешек кровати. – Ты почти ничего не ешь. Я беспокоюсь. - Я не хочу, - отозвался я, не отводя глаз от белого и такого полюбившегося мне потолка. - Может, расскажешь мне, что произошло? – попросила она. - Я… не хочу говорить. - Но мож… - я кинул на нее лишь один свой безжизненный взгляд, и она осеклась на полуслове. – Хорошо. Но я все же оставлю еду на столе. Поешь, когда захочешь, ладно? Я не ответил и снова остался наедине с самим собой. Всегда за это любил свою мать. Она не лезла в мою жизнь и, если я просил оставить меня в покое, меня действительно оставляли. Хотя, поесть мне как раз не мешало, иначе умру тут голодной смертью, создам проблемы… Я медленно приподнялся и посмотрел на стол. Там стояла тарелка с пюре и моими любимыми куриными котлетами, а так же компот. А Сергей был вегетарианцем… даже еда теперь напоминает мне о нем, да? И это ужасное состояние, когда ты хочешь сбежать от свинцовой тяжести утраты, но не можешь, потому что все вокруг напоминает тебе этого человека, причиняя еще больше боли. Тем не менее, я подошел к столу, взял с него еду и вернулся в постель. Медленно поел, так и не притронувшись к мясу, да и не ощутив почти никакого вкуса еды, после чего поставил посуду обратно. Я знаю, что так вечно продолжаться не может, что скоро Новый Год, и что это время всегда было для меня необычайно красивым и радостным. Я даже хотел встретить праздник с ним… но этим планам не суждено сбыться. Им вообще свойственно сбываться только тогда, когда им угодно. Может, во всем лишь моя вина, но… есть то, что есть. Вернее, нет ничего. И я никогда не чувствовал себя таким опустошенным, как сейчас. Даже тогда. С той красивой темноволосой девочкой, которой так отчаянно мечтал подарить все звезды. Не знаю, сколько я так пролежал в полнейшей тишине. Но в коридоре послышалась какая-то возня, после чего раздался знакомый звонкий голос: - Ну и где он?! После этого дверь в мою комнату резко распахнулась, и я невольно оторвался от изучения белого покрытия над моей головой. На пороге стоял взъерошенный Денис, глаза его метали молниями. Из-за него робко выглядывала мать. - Зачем он тут, - монотонно произнес я, обращаясь к матери. Она виновато вздохнула и опустила глаза. - Он позвонил мне и спросил, почему ты не берешь трубку, а мне пришлось поведать о твоем состоянии… может, хоть с ним ты решишься поговорить? Дверь закрылась, и Дэн, подойдя ближе, сел на кровать. Глаза одновременно выражали искреннее беспокойство и крайнюю степень злобы. - И что эта тварь тебе наговорила?! – прошипел он. - С чего ты взял… - Макс, даже не думай от меня отвертеться! Ирина сказала, что ты лежишь уже второй день и отказываешься есть! Думаешь, после этого я поверю в то, что все прошло нормально?! - Я не хочу, - ответил я, уже и сам не понимая, к чему эта фраза относится. Денис выругался про себя и схватил меня за руку. - Вы поговорили, ведь так? Что он сказал тебе?! Так, я сейчас пойду и набью ему рожу! - Не надо… он… не сказал… ничего… - каждое слово давалось с трудом. Снова в голове возник Сергей с этим испуганным взглядом, который говорит мне, что у нас с ним ничего не получится… - Господи, Макс! – Денис рывком перевел меня в сидячее положение и прижал к себе. – Пожалуйста, не плачь… - Я не могу жить без него, - прошептал я, с силой впиваясь пальцами в его плечи. Как же мне плохо… а истерика с новой силой накатила на меня, как сбивающая все на своем пути ледяная волна. - Успокойся, он вообще тебя не достоин! Отвратительная фраза. Достоин – не достоин, какая разница, если все равно ничего, кроме слез не помогает? Да и они тоже не приносят облегчения… - Я люблю его, понимаешь? – шептал я. – Я готов был сделать все ради него, а он… он сказал, что не может быть со мной… ненавижу его! - Тише, Макс… черт, почему все так?! Он ведь отказал тебе, да? – я кивнул, после чего вновь услышал шипение Дениса. - Ну, тогда он либо идиот, либо умалишенный! Ты же настоящее сокровище! Вот, подойди сюда! Дэн взял меня за руку и потащил к зеркальной дверце шкафа. Я прекрасно понимал, что он хочет меня отвлечь и успокоить, поэтому не особо сопротивлялся. Хуже точно не будет. Напротив меня стоял худой подросток с белыми, взъерошенными волосами и красными, заплаканными глазами, которые не выражали ничего, кроме пустоты. Я отвернулся. - Не хочу себя видеть… - А ты смотри! Смотри, насколько ты красив! Большие глаза, милое личико и аккуратная фигура! Смотри, Макс! Я робко глянул на себя еще раз. С этим убитым выражением лица я могу вызвать разве что только жалость. О чем и сказал Дэну. - У тебя красивая улыбка, Макс! И сам ты весь такой милый-милый! Яркий. Добрый. Светлый. Тебе нельзя плакать, понимаешь? Я знаю, что он сделал тебе очень больно. Знаю и о том, что ты вспоминаешь ту идиотку Карину, причинившую тебе такую же боль. Знаю и понимаю твои чувства, но знаешь что? Можно, конечно, убиваться по нему, рыдать и винить во всем себя. А можно забить на все и продолжать жить. Знаю, это сложно. Но неужели ты позволишь негативу поглотить твою настоящую суть? Я задумался. Мне, правда, больно. Обида и несбывшиеся надежды каждую секунду напоминают о себе, разрушая меня изнутри. Депрессия… как черная дыра, затягивает тебя внутрь и не желает отпускать. Может, у Сергея и были причины так поступить. Но, как и любому другому человеку на моем месте, мне важен результат, а не его предпосылки. Итог? Со мной Сергея нет. И никогда, вероятно, не будет. Я знаю, что надеяться на это бесполезно, а дальше жить надо. Идти вперед… Неожиданно на меня нахлынула злость. Я тут, значит, убиваюсь, а он там, наверное, и ухом не ведет? А даже если и ведет, какое мне до этого дело?! За это время я передумал тысячу вариантов того, как мне продолжать жить, от "пробовать разлюбить" до "выпрыгнуть из окна", хотя я бы никогда так не поступил. И каждый раз, пытаясь определиться хотя бы с ближайшим будущим, я не был уверен, что этот выбор является правильным. Но сейчас захотелось мстить. Странно, правда? Мстить так, чтобы это запомнили все, включая и его. Я ему нравлюсь? Отлично! Не может со мной быть? Ха! Это я быть с ним не могу! И точка! - Жили мы без него и дальше проживем, так? – медленно проговорил я и кинулся к телефону. - Макс? Эй, ты че удумал? - Спасибо тебе! – в моих глазах горела такая решимость, что она удивила даже Дениса. Конечно, только что плакал, а теперь от былой истерики не осталось и следа. Это вовсе не значит, что внутри я стал чувствовать по-другому, но хотя бы ожили эмоции: злость тому подтверждение. Быть может, я и сейчас совершаю ошибку. Но все сомнения я задвинул куда подальше, чтобы под ногами не мешались, а то могу и передумать. Как же я люблю свою спонтанность! Потом, правда, придется ее же и расхлебывать, но потом будет потом. Уж слишком сильно во мне взыграла непонятная жажда сделать что-то в ответ. - Ты куда звонишь? – с опаской спросил он. Я лишь сделал жест рукой, чтобы он замолчал. – Убивать его тоже не выход, эй… - Алло? – на другом конце послышался слегка удивленный голос. - Ир? Ну, здравствуй. - Твою мать, ты что делаешь! – Денис, сообразив, кому именно я позвонил, попытался отобрать у меня телефон, но я ловко от него отскочил. - Вот уж не ожидал, что ты позвонишь мне лично! Неужели снова хочешь сказать мне, какой я плохой? - Нам нужно встретиться, - заявил я. Ненадолго все стихло. Даже Дэн замер, переставая вырывать у меня телефон. - Ладно. Где и когда? - А ты к дому моему подходи, хорошо? - Хорошо. Через пятнадцать минут буду. Я повесил трубку. - И зачем ты ему соврал? – после небольшой немой сцены спросил Денис. - А с чего ты взял, что я врал? – я изумленно вскинул правую бровь. - Ты что, реально решил встретиться с ним?! – воскликнул Денис и от шока даже осел на мою кровать. - Ну да, - я подошел к шкафу, выбирая, что бы мне лучше надеть. - Зачем? Я прекратил копаться в одежде и, глубоко вздохнув, повернулся к нему. - Дэн… ты же меня знаешь. Если продолжу в том же духе, то умру. Пусть не физически, так морально, и второй раз восстановиться будет сложнее. Спасибо, что напомнил мне об этом. Я люблю Сергея. Но я ненавижу его за свою боль. Поэтому сделаю все, чтобы заглушить ее. - Так, хорошо, а Ир-то тут причем? Я, впервые за прошедшее время, растянул губы в несколько безумной улыбке. - Я собираюсь принять его предложение. - ЧТО?! – Денис подскочил и не верящими глазами уставился на меня. – Какое еще предложение?! - Предложение встречаться. - Но… но… Зачем?! - А что, я не могу этого сделать?! – рявкнул я и с силой стукнул кулаком по ни в чем не повинному шкафу. – Раз меня послали, это не значит, что я буду сидеть как затворница в четырех стенах! Моя любовь ему не нужна?! И пусть, зато она нужна совсем другому человеку! - Он же псих… - И прекрасно! Значит, прикончит меня где-нибудь в подворотне из-за ревности к фонарному столбу! С каждой секундой я распалялся все сильнее. Что я вообще нашел в этом гребном репетиторе? Вот что?! Нужно жить дальше. Нужно смотреть по сторонам. Да, так случается, люди не могут быть вместе, но они ищут дальше, и находят же! Может, мне по судьбе Ир положен? Да, именно так! Конечно же, я не верил ни единому своему слову. Но очень хотелось верить, а от этого стало легче. Я не должен оставаться один. И, если Сергей надеялся на то, что я уйду в монастырь, то хрен ему! Я буду счастлив и без него! А боль пройдет… должна пройти. - Может, мне пойти с тобой? – предложил Дэн, поняв, что меня сейчас не переубедить. Я ж упертый, как танк. Особенно в критических ситуациях. - Не стоит. Сам справлюсь. Я надел черную рубашку и черные джинсы, потому что все равно пребывал в трауре, взял с собой телефон и вышел в коридор. Из кухни выглянула мама. - Максим? - Я прогуляюсь, - бросил я, надевая ботинки и куртку, после чего выбегая к лифту. Дэн сказал, что идти ему домой прямо сейчас лень, поэтому он подождет моего возвращения, заодно из окна проследит за нашим разговором. А я, спускаясь вниз, ни на секунду не сомневался в принятом решении. На лавке возле подъезда уже сидел Ирис и медленно с наслаждением курил. Я окинул его скептическим взглядом и, засунув руки в карманы, подошел ближе. И не холодно ему в такой мороз в легкой куртке ходить? - Ты рано, - сказал я, останавливаясь рядом. - Почему? Ровно пятнадцать минут, - ответил он, поднимая на меня свои непроницаемые янтарные глаза. – Я вообще думал, что твое предложение – шутка. - Ха, чтоб потом мой хладный трупик нашли где-то в подворотне? – криво усмехнулся я. – С тобой шутят лишь только самоубийцы. - Тогда жду объяснений. Боже, и сколько власти в голосе, ты подумай. - М… - протянул я. – Знаешь… я согласен быть твоим парнем. Ирис так удивился, что даже сигарета выпала у него изо рта. - С чего бы? - А ты передумал? – враждебно сощурился я. Ирис ухмыльнулся. - Нет. Просто интересно. - Не все ли равно… - я посмотрел на занесенный снегом асфальт. Что-то меня в последнее время привлекают разные горизонтальные поверхности. - Мне-то вообще барабан. Но… если это из какой-то там жалости… - Жалость? К тебе? Не смеши, - фыркнул я. – У меня свои интересы. - У каждого в жизни есть свои интересы, – Ирис встал и подошел ко мне почти вплотную. Я еле сдержался, чтоб не отшатнуться, потому что, несмотря ни на что, он мне пока чужой. И… какой-то все равно враждебный. Но я уже купил билет в один конец, так? Значит, поздно отступать. Да и не в моих правилах. - Подожди, - остановил его я своей рукой. - М? - У меня три условия, - выпалил я. - Какие? - Первое – ты никогда не поднимешь на меня руку. Второе – ты никогда не сделаешь что-то против моей воли. И, третье… ты никогда не предпримешь ничего против Сергея. - Как интересно… не ударить, значит, и не изнасиловать… - протянул он. – Понимаю. А кто такой Сергей? - Парень, с которым мы зашли в подъезд после того, как ты меня насильно поцеловал. Не знаю, зачем я сказал про третье условие, но… я не хочу, чтобы в случае чего Ир пошел его и грохнул. Быть может, я все еще в душе надеюсь, что мы будем вместе… как глупо. И все мои действия даже мне самому кажутся дурацкой игрой. - Что? Прошу слишком многого? - Нет, я согласен на все условия, - просто ответил Ир. – Ты для меня важнее. Я кивнул. И тут же оказался в его объятиях. Странно, я думал, меня сожмут так, что сломают ребра, а он обнял даже как-то чересчур аккуратно. Что ж… может, не все так ужасно? - Да, и еще я ненавижу сигареты. Так что бросай. Вот это наглость, да? А если учесть, что я говорил с ним отнюдь не ласковым тоном, то поведение мое вообще можно назвать неприемлемым: я же прекрасно знаю, с кем разговариваю. Но я все равно немного злился. Отчасти на Сергея. Отчасти на себя. На мир в целом. - Считай, что уже бросил, - Ир вытащил из кармана пачку и отправил ее в урну. – Знаешь, мы, конечно, еще не пара, да и знаем друг друга плохо, но как ты смотришь на то, чтобы отметить Новый Год с моей семьей? - Только «за», - тут же ответил я. Все равно уже ни с кем отмечать Новый Год точно не буду. И хорошо, что я матери не успел сказать про Сергея. - Прекрасно, - улыбнулся он, поражаясь моей сговорчивости. – Скажи, поцеловать-то тебя можно? - Можно, - я равнодушно повел плечами. – Только к стенам больше не прижимай… никогда. И меня поцеловали. Не так, как в прошлый раз. Чуть нежнее, хотя, тогда я мало, что понял. Его язык проник внутрь и заскользил по щекам, принося привкус табака, но, как ни странно, особо противно мне не было. Наоборот, целовался он весьма умело, а я с каким-то мазохистским наслаждением отвечал на поцелуй, уверяя себя, что с ним я, наверное, смогу забыться. И мне бы даже понравилось, если б не идиотская, в сложившейся ситуации, фраза, стучащая в мозгу: «это не он»…