Я готов ждать тебя всю жизнь...

      Барнс плохо помнит, что с ним было в сороковых. Он продолжает записывать каждый момент памяти, который вспоминает, и с удовольствием перечитывает старые записи. Он с трудом вспоминает имя собственных родителей, но без запинки может назвать всех убитых им. Это отвратительно, но Джеймс упорно стремится вернуть то, что проклятая Гидра забрала у него. Он постоянно перемещается, стремясь сбить слежку, и, в большинстве случаев, это ему удается, но бывают ночи, после которых невозможно даже подняться с кровати.       Первое время Зимний считает, что адская боль, скручивающая его - последствия долгого нахождения вне криокамеры, однако с трудом он понимает, что это его связь с родственной душой. Он далеко от своей судьбы и даже не видел ее. В какой-то древней книге он вычитывает, что если связь очень сильна, то вторая половинка может даже чувствовать боль. Эта фраза заседает в мозгу Зимнего, как назойливая песенка, и он старательно, в отдельный блокнот, записывает каждый чертов симптом чужой боли и гадает, а чем же таким занимается его суженая. Иногда, когда от спазмов мигрени, приправленных инородной болью, хочется умереть, Джеймс все же позволяет себе немного пофантазировать как выглядит его судьба.       Она должна быть почти с него ростом, со светлыми волосами и глазами, в которые захочется смотреться вечность. А еще она просто обязана уметь стрелять и быть из какой-нибудь сверхсекретной организации, иначе чем она вообще занимается, что у Зимнего не проходит и дня без мелких отголосков боли? Барнсу кажется, что его суженая именно такая. Зря, что-ли, татуировка с именем "Фрэнсис" красуется на позвоночнике самого опасного в мире убийцы?       Когда Стив Роджерс буквально врывается в его более-менее размеренную жизнь, Зимнему кажется, что это, черт побери, жестоко! Так, путешествуя по Европе, у него были минимальные, но все же шансы встретить свою Фрэнсис, однако теперь перед ним маячит камера пожизненного в лучшем случае. Появление проклятого психолога лишь усугубляет ситуацию. Так ему кажется, когда он сидит с зажатой в тиски бионикой. Но потом случается встреча с друзьями Стива и официальное, даже глупое, представление. Барнс с трудом дерется с принцем, отца которого он якобы убил, и проигрывает, потому что каждую секунду ему хочется обернуться на свою родственную душу, ведь она именно такая как он себе представлял. Высокая, светловолосая и с убийственными навыками боя.       Когда они уходят со Стивом, знатно побитые Железным Человеком, Зимнему хочется кричать от боли и отчаяния. Его судьба находится за решеткой и у него в данный момент нет ни одного чертового шанса помочь ему. Он соглашается на новую заморозку, надеясь трусливо избавиться от тоски по тому, кого видел один раз. Барнс знает, что Капитан непременно попытается освободить своих сторонников, но так и не говорит своему другу из прошлого, что не просто обзавелся татуировкой, но и повстречал свою судьбу. Джеймс помнит, как в прошлой жизни, до всего этого, шептал главный и самый страшный секрет.       Пробуждение после криозаморозки всегда отдает горечью утраты. Это то немногое, что Зимний помнит о времени между выходом из ледяного плена и очередным стиранием памяти. Сейчас же вокруг него опять хлопочут люди в белых халатах, но привычной боли нет. Есть лишь адские терзания души. Решение принимается быстро, как уже выработанная привычка ассасина. Барнсу плевать на свою жизнь, но он не может позволить самому важному человеку в своей жизни сгнить в тюрьме.       Приходя в самое сердце Манхэттена, Зимний уже готовится отдать свою жизнь и даже прощается с ней, когда в пылу потасовки, они со Старком разбивают окно на черт знает каком этаже. Баки хрипит всего одну фразу, цепляясь единственной рукой за холодную перчатку, которая сжимает его горло. - Спаси Клинта... Этого хватает, чтобы его вернули в помещение и даже выслушали. Условия Энтони жесткие, но справедливые, да и гораздо более мягкие, чем успел себе напридумывать Барнс. Появление в руках ученого красной книжечки заставляет Джеймса покрыться холодным потом, и ему с трудом удается удержаться от позорного падения на колени с последующими просьбами не использовать код. Но Старк умеет удивлять, как и его отец. Проклятая вещь уничтожена, а Зимний под строжайшим секретом поселен на одном из жилых этажей.       Когда Тони приходит к нему с требованием спуститься в мастерскую, Джим в очередной раз пугается. За прошедшую неделю он не покидал отведенной ему комнаты, лишь изредка выбираясь на кухню. Барнс не знает как вести себя с тем, чьих родителей он убил, и это по факту их первый разговор с того момента как Зимний поклялся работать на Старка. В мастерской ассасина ждет двухчасовой выматывающий осмотр, а потом, как финальный аккорд игры на нервах - демонстрация новой металлической руки. Эта бионика легче предыдущей, имеет больше функций и садится на поврежденное плечо с меньшей болью. За три дня Баки практически полностью осваивает новый протез и в очередной раз поражается гениальности семьи Старка и одного конкретного ученого в частности.       Когда Железный Человек заявляет, что они отправляются в Ваканду, Джеймс понимает, что поездка на троссе до несущегося поезда совершенная глупость по сравнению с привычкой Тони одной фразой пугать так, как никто и ничто не умеет. В такие моменты Баки хочет скрыться в глубинах сознания, и пусть со Старком разговаривает Зимний - у него нет страха, хотя Барнсу кажется, что ученый научил бы и эту машину для убийств бояться. После того, как Джим полностью облачен в новую форму и экипирован по полной, Тони все-таки соизволяет посвятить своего работника в детали плана. Баки понимает страшную истину - если бы Гидрой руководил Старк, мир давно бы лежал у его ног. Дальнейшая операция проходит идеально.       Когда Тони сдерживает свое слово и остальные Мстители возвращаются в Башню, первые несколько дней Баки не знает как подойти к Бартону. Лучник проводит непозволительно много времени с Наташей, и это злит Зимнего, хотя он знает - у Черной Вдовы другое имя на пояснице. Первый раз они остаются одни после общего просмотра фильма, такую терапию придумала Пятница - и все вроде бы с этим согласились. По жребию им выпала финальная уборка. Они перекидываются несколькими словами, и много позже, лежа в кровати, Джеймс считает себя самым последним неудачником. Через пару дней, Барнс перебарывает себя и идет на поклон к Романофф, но получает от ворот поворот, да порцию отменнейшего русского мата. Услышавшая это все Ванда советует просто подойти к Клинту и кратко рассказывает их историю знакомства. После этого Баки понимает, что, наверное, Бартон вполне согласится на совместную тренировку, и, когда это предложение принимается, с доселе невиданным энтузиазмом, Барнс корит свою тупость и упущенное время.