Недостойна/Notworthy

      Люди порой ошибаются — это свойственно им.       Люди способны делать больно — это заложено в их биологическом коде.       Люди дарят любовь и отнимают ее с такой же скоростью — это часть развития человечества.       Но существуют некоторые люди, которые не относятся ко всем. Эти люди отворачиваются от принципов, пытаются жить ради себя.       Увы, я знакома с одним из таких. ***       Я стою в прихожей перед начетисто большим зеркалом. В нем отражается гладкий мраморный пол, маршевая лестница с белыми ступеньками, пара оттоманок с белой кожаной обивкой вдоль опорной балки и два кувшина с декоративными пальмами. Лестницу устилает ковер из льняной шерсти и по нему снисходительно спускается Бетани — моя близкая подруга. На ней надето трикотажное красное платье, и она удивленно цепляет меня проницательным взглядом.       — Ты обдумала мое предложение? — Хобс коснулась ладонью моего платья, расправив складки на бедре. Она явно не ожидала от меня такого неосторожного поступка, ибо была полностью уверена в обратном. Я дала ей повод думать о том, что я все еще хочу оставаться в образе тихой овечки до тех пор, пока мир не станет настоятельно требовать моего появления.       — Да, — грудь терзают сомнения,потому я неуверенно киваю головой, кусая костяшки рук.       Бетани выпрямляется и усаживается на пуф напротив меня.       — Ты не видела его так долго. Ты уверена в этом?       — Это его вечеринка. Я знаю, что там будет много других интересных людей. Я буду общаться с ними.       — Ты считаешь, что это легко. Одумайся.       Я колеблюсь на месте, ерзая в неудобных "лодочках". Я не хочу упускать шанс, учитывая то, что на свой День Рождения Джастин не приглашал меня с тех пор, когда мы в последний раз виделись. И, поскольку в этот раз меня впутает туда Бетани, я просто не хочу отказываться. Я не видела его так долго, а размытое очертания его лица на фото от неумелых папарацци уже въелось в представление о том, как он выглядит на самом деле.       — Нет, я поеду с тобой.       Я уверенно расправляю плечи, вздохнув.       Хобс берет с туалетного столика около входа мой клатч, протягивает мне в руки и выходит из дома.       Еще несколько метров до ворот, а я уже вижу за ними всплески вспышек, которые клубятся возле выхода, чтобы поймать мое недовольное и полное грусти лицо. Нас ждет машина, и я усаживаюсь на сиденье первая, потом садится рядом и Бетани. Пока мы едем, она невесомо нежно трет мою ладонь, успокаивая. Я нервничаю и она это замечает, чувствуя себя неловко. Хотя я меньше всего хочу, чтобы она чувствовала вину за такой отважный поступок.       Внутри царил туман опасения, когда мы подъехали на паркинг возле одного из самых масштабных заведений в Лос-Анджелесе.       Водитель уверено вышел из машины, захлопнул двери и стал что-то обсуждать с охранником. Я же смотрела в окно, на то, как у побережья колышется море, разгоняя тысячи песчинок. Чувствую себя одной из этих крупинок среди большого цунами нахлынувшего внимания.       Я не сижу в интернете с целью убедится в том, что происходит в жизнях моих друзей, поскольку для этого я стараюсь поддерживать с ними общение в живую. Но несколько людей, которые будут присутствовать на вечеринке, я явно знать не буду. Несмотря на их высокий статус, раз уж Джастин вздумал их пригласить. Он никогда не пытался ввязаться в общение с поклонниками, ибо считал их не своего уровня. Безусловно, он их любил, но понимал, что если впустит в круг своих друзей хоть одного из фанатов, то начнется кипишь, об этом заговорят абсолютно все и везде, осуждая его за то, что кому-то достается все, а кому-то ничего. Это с временем погубит его имя среди людей.       Я задумчиво кусаю губы, головой и рассудком окунувшись в мысли и догадки.       — Идем, — Бетани берет меня за руку, сплетая пальцы. Я уже не боюсь чужого мнения, но и не опровергаю, что большинство понимают нашу дружбу. В мире шоу-бизнеса каждый, кто попал под прицел камер, становится на так называемый "учет". С тебя не сводят глаз, тебя обсуждают, твою жизнь выворачивают наизнанку в независимости от того, хочешь ли ты этого. Порой мне кажется, что я совсем скоро пересеку ту тонкую грань между тем, кем я являюсь сейчас и чем живу, и омутом страшных мучений, когда ты запираешься в доме, на отшибе замыкаясь в себе. В этом случае ты просто ведешь игру в прятки, разделяя искомую второстепенную роль с папарацци.       Спустя немного времени, проталкиваясь сквозь тучу поклонников спутанных с журналистами, я и Бетани входим в раздвижные высокие двери. Это отель Hilton Los Angeles Airport, чьи три последних этажа арендованы Джастином на какое-то время.       По задорным словам Хобс — Бибер выкупил пару номеров для в хлам опущенных посетителей. Сулит ночь — вечеринка будет сытной.       У входа столпился народ, подобный мне: состоятельные приятели с золотыми вставками на белоснежных зубах цепко впились пальцами в хрупкие талии высоких моделей, объятых в дорогие платья. Мой взгляд, как сканер, прожигает наряды насквозь: кружевные платья от Roberto Cavalli из черной струящейся ткани, гипюровые платья миди от Chanel с удлиненным подолом сзади, обильно обшитые драгоценными камнями, приметные коралловые кожаные аксессуары от Dolce & Gabbana, а остальное украшает заурядная, но блистательная бижутерия из всех известных видов бриллиантов. Изысканные прически, профессиональный уход за внешним видом, искусная притворная мимика и строение жестов. Даже разговаривают все в меру, четко и ясно высказывая свою точку зрения.       Лица здесь мерзкие, надменные, тщеславные, так и терзают тебя презрением, раздевают до гола и осуждают каждый твой изгиб и изъян. Каждый в этом помещении — объект для подражания, двулико выступая в роли самого обсуждаемого.       К сожалению, никого из знакомых я тут до сих пор не заметила, лишь Бетани справа от меня аккуратно дергала меня за рукав.       — Ты чего так нервничаешь? — заговорила она, безропотно стоя на месте.       — Просто немного отвыкла от таких людных мест.       На самом деле я ни чуть не чувствовала прилива уверенности — меня снедает страх и тревога, а колени предательски дрожат.       — Приветик! — тонкий голос какой-то незнакомки адресован Хобс, и те озорным смехом поприветствовали друг друга. За руку брюнетка тащила какого-то мужчину, чей проницательный взгляд не обошел меня стороной. Он неуклюже сеял во мне бесчинство. Не знаю, узнал ли он во мне не только известную персону, но я безусловно его не знаю.       — Я Рони, — девушка протягивает мне гладкую ладонь, а пальцы с длинными коготками впиваются в мою кожу, когда я ответно пожимаю ей руку. — Я знакомая Джастина, мне можно доверять.       Мой притупленный в пол взгляд очерствел. В груди зародилась некая ревность и злость. Бибер не замечает близких ему людей, но тусуется со "знакомыми", переубеждая всех в том, что им можно доверять.       Я не осмелилась поднять глаза, но улыбнулась, с опаской вытирая об платье вспотевшую ладонь.       Какой-то мужчина созвал всех гостей за ним, и мы все дружно спустя какое-то время оказались на одном из этажей, арендованных Джастином. Ему исполнилось 23 года сегодня, соответственно без промелькнувшего торта с цифрами на кухне не обошлось. Меня вся ситуация позабавила.       Вокруг играет музыка, за барной стойкой стоит молодой парень, наградив трезвых гостей изобилием напитков. Все небывало спокойно, собрано и без всяких драм.       Бетани и Рони свободно общались у меня за спиной, пока я изучала толпу, оперевшись локтем о мраморную плиту, что укрыла барную столешницу.       Я пришла сюда не ради новых знакомств. Я хотела впервые за прошедший год увидеть Джастина. В груди зарождалась неразделимая грусть, напускное волнение обволокло мысли.       Но именинник все не появлялся.       Голову стали посещать нелепые неуместные догадки, и я в который раз застала себя на том, что все еще пекусь над Бибером, как в былые времена. Но вместо этого я заметила один очень не примечательный, но совершенно разный и неповторимый объект. Девушка, невысокая, совсем молодая стоит у края комнаты, глядя в окно с бокалом шампанского в руке. Пресная уставшая внешность, сытные красные губы и маленькие детские глаза. Но надето на ней черное дорогое платье в пол от Jovani с черной сеточкой на груди, в которую частично вшиты драгоценные камни. Это молодое чадо убрано в брендовый наряд, от него веет роскошью и сухостью. Никакой искренности в кройке зауженной талии, никакой любви в ровных швах на бёдрах. Только искусные торжество и надменность под недлинными ресницами.       В глазах отсвечивает ночной Лос-Анджелес, но внутри — бездна, в которой утонули чувства.       Но только я собираюсь сойти с места, как сердце содрогается, отчего неприятно вибрирует грудь: облако не сбытых мечт во плоти и в платье от Jovani трепетно и ласково приобнимает за плечи Джастин, в смятении расспрашивая ее о чем-то.       Я резко отворачиваюсь, расправляю плечи и смешиваюсь с толпой.