Повседневность с Мин Юнги.

Кожа этого парня была необычайно светлая. Белая, как сахар. Может потому, что он сам весь словно из сахара? Белый, хрупкий и сладкий. Серьезность и грубость его являла собой всего лишь способ защиты. Знаете ли вы, что он творец? Словесный художник, человек искусства. Его внутренний мир не имеет границ. Внутри него – большая и необъятная душа, словно космос. Ранить такого как он не составит труда. Он похож на мраморную куклу. Он – хрупкий мраморный мальчик с хрупкой мраморной душой. Неверное слово и от глубинной красоты не останется и следа. Он лежал на кровати, заложив руки за голову. Белая челка спадала прямо на глаза, скрывая за собой густые черные ресницы. Прикрыв глаза, он снова постигал неизведанные миры своего сознания. Я любила эти мирные моменты, когда он так спокойно лежал и думал о чем-то. В большой светлой комнате, на большой светлой кровати, лежал взрослый фарфоровый мальчик и берег свои фарфоровые мысли в голове. «О чем же ты думаешь?» Я легла рядом с ним, обвив силуэт его головы руками. Он спокойно выдохнул и слегка открыл глаза-щелочки, затем причмокнул и снова их прикрыл. - Ты так вкусно пахнешь, - сказал он своим томным голосом с хрипотцой. От его слов по телу пробежала приятная волна мурашек, и я зажмурилась, словно котенок от ласкового прикосновения. Его голос всегда сводил меня с ума. Он был легким и одновременно грубоватым, тихим, но ясно слышимым. Он был необычным, одним словом. Я лежала и просто смотрела на него. Красивые полные губы, пушистые ресницы, милые веснушки, не скрытые слоем косметики. Вот он – настоящий Мин Юнги, домашний ленивый кот с целой вселенной вместо мозгов. Я протянула руку к его лицу и дотронулась кончиками пальцев до его щеки. Он слегка вздрогнул: мои руки были холодными. Его кожа была мягкой, несмотря на ежедневные пытки косметикой. Она оставалась прежней, как и сам Юнги. Мои холодные прикосновения вытащили его из раздумий. Парень раскрыл глаза, освободил руки и перевернулся на бок. Расставание между нашими лицами было неприлично крошечным. Он взял мою руку в свою и прижал к щеке, но глаза его не отрывались от моих. - Такая нежная кожа. Запах твоего крема узнаю из тысячи, - усмехнулся он. А меня тем временем поглощали его глаза. Темно-карие, словно две черные дыры, я терялась в них. - Милая. Такая милая, - сказал Юнги и протянул уже свою руку к моему лицу. Длинный и худой палец прочертил замысловатый узор на моей коже. Я потупила глаза, а он улыбнулся. Ангел. Резкими движениями он заключил меня в объятия, как-будто пытался защитить от чего-то. От него пахло мужским парфюмом. Знакомый запах пробуждал странные чувства. Всем своим существом я ощущала его тело. «Такой теплый» - подумала я. - Такая холодная, - сказал он и зарылся лицом в мою шею. Очередная волна странных ощущений накрыла меня с головой. Мне было приятно. - Спасибо, - начал он. – Спасибо, что ты со мной. Спасибо, что терпела все. Спасибо, что понимаешь меня. Знаешь, я так люблю просто лежать с тобой и вдыхать аромат твоих волос. Люблю болтать ни о чем. И молчать. Даже воздух рядом с тобой совсем другой. Я люблю тебя, моя муза. Мне кажется, что в тот момент он чувствовал биение моего сердца. Я крепко сжала его в своих объятиях. Так мы и остались лежать, наслаждаясь друг другом.