Повседневность с Мин Юнги.

Тихий январский день. Хотя в нашем доме все дни обычно тихие. За окном медленно падал снег. Снежинки в виде хлопьев одна за другой кропотливо покрывали землю и высокие ветвистые деревья, красивые, изящные веточки, покрытые снегом, выглядели словно девушки, танцующие вальс в забытьи. Было примерно одиннадцать часов дня. Юнги все еще спал, вытянув вперед одну руку. Свет, лившийся из окна, падал прямо на него. Его, теперь уже, угольно-черные волосы невероятно выделялись на фоне белого белья и его собственной, белоснежной кожи. И снова передо мной будто фарфоровая кукла с идеальными чертами лица. Мне так хотелось лечь рядом с ним и смахнуть с глаз челку, провести пальцами по носу и нежным, розовым губам. Но я решила не тревожить его трепетный сон. Может ему сниться новая мелодия, кто знает? Тогда мне жутко захотелось выпить чая, и решив не отказывать себе в этом удовольствии, я бросила бутон в чайник с горячей водой, положила руки на стол, а затем на них и голову. Бутон начинал медленно раскрываться. Мне было так приятно осознавать эту тишину, этот покой, мне нравилась мысль, что он наконец-то дома, со мной, что я могу просто так сидеть на кухне, смотреть в этот стеклянный чайник и наблюдать, как некогда прозрачная вода окрашивается в винно-коричневый цвет. Все это так расслабляло, все это давало понять — ты в безопасности, это не иллюзия чего-то хорошего, все хорошо. Тихий зевок и мурлычущие звуки при потягиваниях. «Проснулся» — подумала я, улыбнувшись. Медленные неустойчивые шаги направились в сторону кухни. Я ждала момента его появления, задержав дыхание, сама не зная почему. И вот он вошел в кухню. Милый, неряшливый ангел. Может ли человек быть уютным? Может, потому что он был таким. Теперь-то было понятно, почему я задержала дыхание. Пожалуй, никто никогда не сможет объяснить поток тех чувств, что бурлят во мне при виде него. Юнги чесал затылок и улыбался так, что его заспанных глазок было совсем не видно. Молча, он присел на соседний стул, я разлила нам красивый и уже настоявшийся чай. Парень сделал щедрый глоток и сморщился. «Крепкий» — подумала я, снова улыбнувшись. — Крепкий, — сказал он. Отставив чашку в сторону, парень встал и подошел ко мне. Он наклонился, закрыл глаза и прикоснулся губами к моему уху. «Ты. моя», — шепнул он, и по всему телу прошла дрожь, необъяснимая, но бурная, как потоки извергающейся лавы. После этих слов, он подхватил меня так резко, что я не успела осознать происходящее. Подняв меня на руки, Юнги отнес меня в спальню и уложил на кровать, затем прилег рядом. Видимо мои глаза были жутко огромными в этом момент, потому что он смотрел на меня и улыбался. Что это все значило? Резко улыбчивое выражение лица поменялось на серьезное, и он прижал меня к себе так, что я утыкалась носом в его шею. Я чувствовала руки и длинные пальцы у себя на спине, они бегло сжимали мой свитер толстой вязки. — Дотронься до моего сердца, — неожиданно произнес он. Медленно я прошлась пальцами по его коже, они были очень холодными, и вся его кожа покрылась мурашками. Добравшись до пункта назначения, пальцы затряслись. Затряслись от его сердцебиения. Спустя несколько секунд до меня дошло. Мое сердце бьется точно также. Меня бросило в жар. Я никогда не сомневалась в его любви, но это будто бы самое искреннее его признание. Признание без слов. Юнги отодвинулся, и я взглянула в его глаза. Удивительно, какими глубокими они были в этот момент. Я тонула в их меду, таком сладком и вязком. Что он имел в виду, когда сказал дотронуться до его сердца? Потрогать рукой? Или что-то другое? Осознание всей глубины момента не пришло ко мне сразу. Что за дивная метафора — дотронься до моего сердца. Что за прекраснейший и сложный способ сказать человеку, о самых глубоких своих чувствах. А разве о таких чувствах можно говорить по-другому? Мин Юнги подарил мне свое сердце. — Дотронься до моего сердца тоже, — произнесла я тихо. Он вздрогнул так сильно, что моя рука сползла с источника любви. Юнги поднял свои глаза на меня. — Я люблю тебя, — произнесла я в разы громче. Лицо его сжалось, брови нахмурились, и я заметила глаза, полные слез. Я осознала еще кое-что. Такое я произнесла впервые. Впервые сказала, что люблю. Вы знаете, как это больно получить любовь после того, как долгие годы тебя никто не ценил? Никто не желал тебя видеть, никто не ждал домой, никто не сотрясался от твоих прикосновений, а наоборот избегал их? Я знаю. Но он знает это больше всех. Время шло, а Юнги все еще сотрясался от рыданий. Я видела, что он пытается спрятаться, что ему стыдно. И я заплакала. Знаете почему? Потому что такой человек всегда заслуживал любовь. Мне больно, что он не чувствовал себя нужным такое долгое время. Ему так сложно поверить, что его любят. Что он, наконец-то, не один. Наша история началась с искренней любви, она же ею и закончится. Мы просто лежали, окутанные ореолом любви и пониманием того, что теперь мы никто не будем одиноки. Здесь была полнота ощущений, таких как: любовь, забота, дружба, ласка, нежность. У нас было все. Мы видели мир в глазах друг друга. И больше нам не нужно ничего.