Рутины игры

Когда мы миновали тоннель, наш поезд стал замедлять ход. Еще с раннего утра Фортуна щебетала что-то про «самый важный-преважный день». Поспать спокойно не дала, подняла ни свет ни заря ( хотя если учесть, что большинство обитателей Капитолия встают не раньше одиннадцати, то ее поведение весьма странно. Неужели так волнуется? Все таки занимается сопровождением трибутов впервые). Наш поезд подъезжает к большому и светлому вокзалу. Повсюду снуют разодетые в пестрые причудливые одежды, капитолийцы. Я удивленно останавливаюсь возле окна. Да, даже не думала, что на свете существуют ТАКИЕ цвета. От обилия чрезвычайно ярких красок, появляется резь в глазах. Фортуна берет нас с Цепом под руки ( как не странно, парень даже не сопротивляется), и проводит через радостно-возбужденную толпу к машине. Она отвозит нас в здание, где стилисты позаботятся о нашем внешнем виде на сегодняшний показ( правда понятия о красоте у всех разные). *** Вот мой образ почти и закончен. Последний раз поправляю свое серебристое, отливающее небесной голубизной, платье. Осторожно касаюсь серебристого лаврового венка, который украшает мои аккуратно собранные и хорошо прочесанные волосы. То что со мной делали стилисты последние несколько часов, просто не поддается описанию. Не знала, что, для того чтобы, привести себя в порядок, нужно терпеть ТАКИЕ издевательства на телом. Но теперь все позади, и я полностью готова. Еще раз покрутившись перед большим зеркалом, любуясь тем, как переливается и искрится мое платье под лучами дневных ламп, я отправилась в комнату, где меня ждала Джанни – мой стилист. Эта была довольно молодая женщина лет 28 – 29. Ее прическа чем-то напоминала мне оперение канарейки. Впрочем, макияжа на ее лице было поменьше чем, скажем, у моей группы подготовки, да и всех остальных. Держала она себя довольно сдержано, несмотря на миловидное лицо и ярко-желтые волосы, уложенные на голове в хаотичном порядке. Поэтому образ ее, никак не желал сложиться в единую картину в моей голове. Девушка усадила меня за стол, и наставила на него целую кучу всякой еды. По ее мнению, я очень худа. Но это же не значит, что меня надо накормить так, что к началу парада, я не смогу влезть в свой наряд. До парада остается чуть больше пяти минут. Мы с Цепом, наши стилисты, Фортуна и Сидер с Рубакой( который, сегодня выглядит более-менее трезвым), находимся в большом ангаре. Здесь стоят двенадцать повозок, запряженные лошадьми. Некоторые из трибутов уже расположились в них. Кто-то опасливо их оглядывает. Некоторые еще вообще не пришли. Пока есть время, я быстрым взглядом пробегаю по своим будущим соперникам. Большинство из них старше меня, многим где-то по 16 – 17 лет. Есть дети примерно моего возраста: Высокая худая девочка из третьего, на жатве она не расставалась со своей тетрадкой; маленький кучерявый мальчик из четвертого, рыжеволосая бледная девочка из восьмого, девочка постарше, лет 14 – 15 из девятого – Трина; она и Китнисс из двенадцатого мне особенно хорошо запомнились. Мальчик моего возраста из того же девятого. Это, в принципе, все кого мне удалось увидеть. Повозки одна за другой устремлялись к огромным металлическим воротам, за которыми находилась главная площадь Капитолия. До отправки оставались считанные секунды, и я в последний раз оглядывала помещение. Мой взгляд неожиданно упал на трибутов из двенадцатого, и… они горели. Да-да в самом прямом смысле этого слова. Пит и Китнисс были облачены в черные кожаные костюмы, а за их спинами мирно «танцевали» огоньки синего, и красного пламени. Застыв в изумлении, я даже не заметила как тронулись лошади, и повозка тронулась с места. Я чуть не вывалилась, как того и опасалась, но, благо, Цеп вовремя среагировал, подхватив за локоть. *** Зрители на трибунах шумят и ликуют. Разноцветные жители столицы махают нам, и кричат так, что хоть уши закрывай. Они кидают в нас лепестки роз, а то и целые цветы. Но конечно же, почти все внимание досталось Двенадцатым, с их огненным облачением. Вот чьи стилисты постарались на славу. Мне даже не было необходимости поворачивать голову, чтобы рассмотреть их. Изображения Пита и Китнисс выводились на все экраны. И… эта девушка… она завораживает. В глазах ее будто отражается огонь, что за спиной. Они полны ненависти и презрения к Капитолию и всем его жителям. Но она улыбается, через силу, и машет ликующей толпе. Мне эта девушка начинает нравиться все больше. Интересно, а парень ? Она общалась с ним до игр? Были ли они знакомы? Дружили? А может между ними было нечто большее? Задумавшись, я и не заметила, как повозки сделав небольшой круг перед президентским дворцом, остановились, выстроившись в определенном порядке. Президент Сноу выступил перед трибутами со своим ежегодным ( и как я подозреваю, неизменным) обращением. - Здравствуйте ! – провозгласил Сноу, небрежно взмахнув рукой – публика тот час замолкла. – Здравствуйте, здравствуйте, - прокатилось эхом по огромной площади. – Трибуты, мы приветствуем вас! Мы салютуем, вашей отваге (что-что? Какой отваге), и вашей жертвенности ( ну да, только не так, а «мы всегда рады новым жертвам»)! Я оглянулась. При этих словах трибутка из седьмого скривилась, Катон хмыкнул, а Марвел лучезарно улыбнулся. Зрители же были просто в неописуемом восторге – кричали и улюлюкали. – Счастливых вам Голодных игр! И пусть удача… всегда будет с вами! – трибуны взорвались бурными аплодисментами. Повозки, вновь сделав круг по площади, отправились к воротам тренировочного центра, где нам и предстояло провести последующую неделю. В здании нас уже встречали Наши стилисты, сопровождающая и Сидер. Оглядевшись, я заметила, что Рубака общается с каким-то светловолосым мужчиной, примерно лет 42 – 45. - А тебе в этом году повезло! – восклицал Рубака, - Только парад закончился, а большинство спонсоров уже мечтают подписать контракт. –Да, - засмеялся блондин, судя по всему он являлся ментором трибутов из двенадцатого, - Мои и вправду выступили с огоньком, - на что Рубака хмыкнул, и продолжил, - А у меня все как всегда. Особым вниманием моих не привечали. – Но шансы у них есть, - произнес ментор Двенадцатого, в упор посмотрев в мою сторону - У парня, в смысле, - негромко произнес он. – Ну что ж, дружище, пора и честь знать, - произнес блондин, похлопав ментора по плечу, - Удачи желать не буду, она нам самим пригодиться, - бросил мужчина на последок, - Эх, Хеймитч, дружище, вот всегда ты так, - произнес с наигранной досадой Рубака. И они разошлись. Я бросила взгляд на профи. Они были, мягко говоря, не в духе. Особенно этот мускулистый парень, Катон. Я проследила за его взглядом, и поняла кому адресовано столько ненависти и зависти – это были Пит и Китнисс. Еще бы, трибуты из двенадцатого произвели на публику такое впечатление, что теперь их имена еще долго будут у всех на слуху. Я имела одну не очень хорошую привычку. Я иногда так увлекалась своими мыслями, что могла не контролировать свои действия. Так и сейчас, я даже и не заметила, как ноги понесли меня вперед. Когда я очнулась, то оказалась неподалеку от повозки Третьего. Я увидела довольно высокую для ее возраста, худую девочку. Она внимательно осматривала транспорт со всех сторон, будто изучая, и что-то сразу же записывала в свою тетрадь. Увлекшись записью, девочка и не заметила лежащей на земле амуниции, оставшейся от, уже распряженного коня. Трибутка споткнулась, и растянулась на бетонном полу, предварительно успев оцарапать руки, и разбить в кровь колени. Я среагировала мгновенно: пулей метнулась к лежащей, и уже всхлипывающей девочке. – Ты как? Идти сможешь, - спросила я, помогая встать ошарашенной трибутке. – А? – все еще пребывая в шоковом состоянии, спросила она. – Тебе помочь? – уже не так уверенно произнесла я. – Зачем? – Что? – не поняла я. – Зачем ты мне помогаешь? Мы же потенциальные враги? – на полном серьезе выпалила она. – Вообще-то еще нет, - немного рассердилась я, - и можем ими не стать. Ты наверняка слышала про сотрудничество трибутов на арене. – Ты что, - удивленно округлила глаза девчушка, - предлагаешь мне стать твоей союзницей? – Вообще- то … - но договорить я не успела, - Рута! Рута, ты где? Мы уже уходим. – Кричала Фортуна. – Ой, прости, - бросила я, виновато косясь на трибутку, - справишься? – Д-да, - произносит она, слегка запинаясь. – Я Рута, - говорю на последок, и слегка улыбаюсь. – Мэган, - бросает она мне вслед.