World of Darkness: Incest

Её танец сам соблазн. Каждое движение, словно невысказанное желание. Каждый жест — приглашение к действию. Только вот кому? Точно не ему. Ведь он её брат. А он… А он за последний час умудрился мысленно убить всех находящихся в помещение мужчин. Особенно досталось тем, кто рядом с ней. Тем, кто смел хотя бы на секунду прикоснуться к ней, взглянуть на неё. Но всё это только мысленно. В реальности он не решается подойти. А она танцует. Желание огнём бежит по венам и дышать становится трудно. Зачем он только надел этот чёртов костюм? Зачем повязал этот глупый галстук? Тот, словно удавка, давит на горло. И Элайджа, не долго думая, стягивает его с шеи. В её танце сама жизнь, сама страсть. Он стоит у барной стойки не в силах сделать и шаг в её сторону. В помещение словно отключили все кондиционеры, и огонь желания затопил каждую клеточку его тела. Желать её не правильно, и только это удерживает его на месте. Он помнит их первую встречу. Кладбище Лафает и попытка уцелеть, не дать тётке забрать себе племянницу и уничтожить их. Тогда он и представить себе не мог, к чему приведёт эта встреча. Не думал, что сможет выкинуть дерзкую волчицу из головы, что сможет забыть о последней выходке Никлауса, забравшей у Хоуп мать. Всё, о чем он сейчас в состояние думать — то, что одежда сестры слишком обтягивающе прилегает к телу. Что рядом с ней слишком много мужчин, которые могут скрасить её одиночество. Вдох — выдох. И он облизывает пересохшие от волнения губы. Хочется сорваться с места. Прижать к себе. И не отпускать никогда. Только вот это невозможно, и он остаётся на месте. Его выдержки хватает ровно до того момента, когда чья-то ладонь ложится сестре на талию и, не встретив сопротивления, забирается под майку. Касается кожи. Он перестаёт думать, перестаёт себя сдерживать. Как пробирался сквозь толпу, не помнит. В тот момент он видел только её. Несколько секунд и вот он стоит напротив неё, кажется, только протяни руку и можно коснуться. Но Элайджа не решается, ибо боится, что тогда позволит себе намного больше. А она всего лишь на секунду заглядывает ему в глаза и словно видит в них всё. Протягивает руку и сплетает пальцы. Он прикрывает глаза в тот момент, когда Фрея прижимается ближе, кладет голову на плечо и снова позволяет музыке увлечь себя. А он не знает, что слышит. В ушах стоит звон. Та, которую он желает больше всего, сейчас рядом. Ему хочется отдаться музыке, но если он это сделает, то может перейти грань. И Элайджа сдерживает себя. Одна секунда, и всё меняется. Современную быструю мелодию сменяет одна из медленных. И Фрея разворачивается в его руках. Элайджа замирает, казалось, ближе быть просто нельзя, но сестра нарушает все запреты. Её руки на его талии. Слишком интимно, слишком неправильно. Но ему уже плевать. И в тот момент, когда мелодия подходит к концу, он нежно касается пальцами её подбородка, заглядывает в глаза и ныряет в этот омут с головой. Плевать, что их могут увидеть. Плевать, что это может быть кто-то из родни. В тот миг, когда их уста соприкасаются, мир вокруг перестаёт существовать. Элайджа ждёт сопротивления. Что его оттолкнут. Что услышит возмущённый возглас. Но его нет. Ничего нет. Он не слышит музыки, не слышит того, что творится вокруг. Слышит только, как бьётся её сердце. А он кажется себе статуей. Ему страшно смотреть ей в глаза, страшно увидеть там осуждение. Но он всё-таки поднимает взгляд. И удивлённо выдыхает. На лице сестры лёгкая улыбка. Они стоят так с секунды, а затем идиллия рушится. Кто-то толкает их, и всё исчезает. Он оглядывается на толпу, и, наверное, желание разорвать помешавшего отражается в его глазах. Мягкое касание тёплых пальцев к ладони и тихий, на грани слышимости шёпот. — Давай уйдём отсюда. Согласно кивнув, Элайджа позволяет сестре вести себя сквозь толпу. На счастье не нашлось никого, кто посмел бы встать у них на пути, и они беспрепятственно покидают клуб. Вдохнув уличный воздух, Элайджа приходит в себя и только сейчас понимает, что он собственно натворил. Там в клубе он позволил своему внутреннему желанию взять вверх. А потом вспоминает, как сестра ответила на поцелуй. Свежий воздух слегка остудил его, но ненадолго. Он слепо следует за сестрой, которая, стоило им оказаться в тёмном переулке, сама прижимает его к стене, обвивает руками шею и приникает устами к его губам. Вкус выпитого в клубе спиртного всё ещё ощущается на губах. Только вот поцелуй пьянит сильнее, чем бурбон, что был в его бокале. Она отстраняется, а он словно слепой котёнок тянется следом. Хочется утонуть в этом поцелуе, забыться в её объятиях, потеряться и не найтись. Но она останавливает его. — Не здесь. Раздаётся тихий шёпот, и он машинально кивает, разрешая Фрее увести себя из этого переулка. Дом встречает их тишиной и пустотой. Элайджа прислушивается, но все, что ему удаётся уловить — это сердцебиение Фреи, что стоит рядом с ним и в данный момент ведет ладонью по его животу. Почти невесомые касания пальцев, но от места, где они соприкасаются с тканью по телу разносится огонь, что готов спалить его и всё вокруг. Элайджа перехватывает ладонь сестры и зажимает её в своей. Ещё не время. На то, чтобы оказаться с ней наедине у него уходит секунда. В её комнате. Не его. Меньше шансов, что Никлаус заглянет сюда, вернувшись. Он наконец-то может позволить себе больше, чем поцелуй. Провести кончиками пальцев вдоль плеч, коснуться обнажённой кожи. Сестра не отталкивает, когда он, не выдержав, позволяет коснуться губами шеи, провести языком по коже, прочувствовать каждый удар пульса. Удары её сердца оглушают, пульс под языком ускоряет ритм, когда его пальцы забираются под ткань футболки. Рваный вздох срывается с желанных губ в тот момент, когда он проводит ладонями вдоль боков. Одежда неприятно липнет к телу, и Элайджа спешит избавить себя и сестру от последнего препятствия. Кровать с тихим скрипом принимает их в свои объятия. У них впереди вся ночь, а возможно и больше времени. Смысла торопиться они не видят. Фрея тает в его руках. Все ласки принимает охотно и сама отдаёт сполна. Огонь желания в крови разгорается медленно, но верно. Он словно даёт понять, что потушить этот пожар одной ночью не выйдет.