Засекреченный номер.
Постучавшись, приоткрыла дверь и заглянула вовнутрь — он сидел за столом и смотрел в монитор. — Можно войти? — тихо спросила я. Он молча продолжал делать что-то в компьютере, игнорируя меня. Я вздохнула и шагнула за порог кабинета. — Дим… — Иди спать! — сурово сказал он, даже не взглянув на меня. — Я не смогу без тебя уснуть, — тихо сказала ему, сделав шаг вперёд. — Делать всё по-своему ты можешь, пойти на верную смерть — вообще без проблем, а уснуть без меня не можешь, — подняв глаза, произнёс он. — Ты что мне теперь постоянно будешь говорить, какая я безмозглая? Мне тоже тяжело, и я осознаю свою ошибку… — Серьёзно? А мне кажется, что нет… — Прекрати! — резко оборвала его я. — Неужели ты так и будешь надо мной издеваться и держаться на расстоянии? — Нет, я буду делать вид, что ничего не случилось и гордиться тем, какая у меня бесстрашная, решительная, самоуверенная… ДУРНАЯ ДЕВУШКА! — Если я такая дурная, то чего ты со мной встречаешься? Давай разойдёмся, делов-то — всего ничего, — мне пришлось набраться сил, чтобы сказать всё это. Честно, все эти слова хуже ножа в сердце, а сказала я их потому, что пребываю в полном отчаянии и не вижу больше света в конце тоннеля. Я еле держалась, чтобы не зарыдать… — Иди спать, Лида! — САМ ИДИ И СПИ ПОСЛЕ ВСЕГО СЛУЧИВШЕГОСЯ СЕГОДНЯ, СПОКОЙНОЙ НОЧИ! — сорвалась я, а затем выбежала из кабинета, хлопнув дверью. Сначала я хотела покинуть квартиру, но у меня уже не было сил, поэтому я забежала в ванную, закрылась изнутри и, рыдая, сползла на пол. Всё, можно считать, что я — безжизненное тело. Прошло меньше минуты, свет в ванной включился, и в неё без проблем вошёл Дима, явно применив силу при открытии двери. Он сел рядом со мной и притянул меня к себе. — Ппррооссти, — обняв его за шею, дрожащим голосом сказала я. Он уткнулся мне в шею и прошептал: — И ты меня… Какое-то время мы молча сидели на полу, Дима обнимал меня и успокаивал. — Что теперь будет, когда элита узнает о… — Ничего не будет, пусть только попробуют что-то сказать или сделать! Больше я молчать не буду, всё им верну бумерангом, — перебил меня он. — Лида, никогда так больше не делай! У тебя есть я, и ты можешь мне всё рассказать. Если бы ты позвонила мне сегодня и сообщила, что тебе передали записку с угрозами, я бы в два счёта со всем разобрался. Не рискуй своей жизнью, подумай хотя бы обо мне… — Хотя бы? — перебила его я. — Дима, ты и есть моя жизнь! — По поступкам об этом не скажешь. Я сглотнула и опустила голову вниз. Если бы он только знал, за что я борюсь… — Я действительно совершила огромную ошибку и очень о ней сожалею, — тихо сказала Диме, смотря в пол. Он очень тяжело вздохнул, а затем встал и протянул мне руку. — Пойдём спать, весь этот день хочется забыть как страшный сон, но этот день в любом случае должен стать для нас огромным уроком, — сказал мне он. — И я надеюсь, мы его извлечём. Я взяла его за руку и встала с пола. Умыв лицо и руки, вытерлась полотенцем, а затем посмотрела на Дмитрия и произнесла: — Дима, я знаю, что моему сегодняшнему поступку нет оправданий, но, пожалуйста, не думай, что я совсем выжила из ума и не хочу жить. Я хочу жить, я люблю жизнь, и я вижу большой смысл в жизни! — У меня не укладывается всё это в голове, Лида. Потому что ты не знаешь моих истинных намерений, не знаешь, за что я борюсь… — мне хотелось сказать ему эти слова, но я опустила голову и прошептала: — Понимаю… Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть на него. — Докажи мне это! Не на словах, а на разумных поступках! — Но как я это сделаю, когда ты совсем ограничил мою свободу? — Чтобы к тебе вернулась прежняя свобода, её ещё нужно заслужить. Ты спрашиваешь о моём доверии к тебе, но своими поступками его не оправдываешь. Можешь обижаться, но в ближайшее время я не поменяю своего решения насчёт твоей свободы! — серьёзно сказал Дмитрий, глядя мне в глаза. Я понимающе ему кивнула, и он открыл дверь ванной комнаты. Спустя минуту мы лежали на кровати в полной тишине. Прошло несколько минут, я пододвинулась к нему и обняла. Он не стал отодвигаться, и только тогда я позволила себе расслабиться и вскоре уснула в тёплых объятиях. Проснулась утром, когда ещё не было даже девяти. Не обнаружив на кровати Диму, испугалась, решив, что он оставил меня одну дома, даже не сказав ни слова о том, что я вообще здесь буду делать. Нет, конечно дел по дому обычно много, но у него всё чисто — убирать нечего. Максимум, что я могу сделать — что-нибудь приготовить, но этого мало, я здесь без дел со скуки с ума сойду. К тому же я ничего не знаю про тренировки — будут ли они сегодня или нет. Быстро встав с кровати, раскрыла шторы и побежала в гостиную. Увидев на стеклянном столике телефон Димы, облегчённо выдохнула. Он дома! Немедля, пошла его искать и нашла в ванной — в ней был включен свет и слышен шум воды. Несколько секунд постояла у её двери, а потом решилась войти в ванную. Вчера был очень тяжёлый день, мы с Димой много кричали друг на друга, находясь в постоянном напряжении. Я не хочу, чтобы всё, что произошло вчера, сказалось на всех наших отношениях; я не хочу, чтобы теперь Дима ограничил мне тепло и ласки. Всё моё смущение испарилось, когда я подумала об ограничении поцелуев, объятий, нежности… Ну уж нет! Он не лишит меня своей любви! Я быстро сняла с себя пижаму и открыла дверцы душевой кабины. Войдя в неё как ни в чём не бывало, взяла в руки гель и произнесла: — С добрым утром! Надеюсь, оно действительно будет добрым. Дима молча смотрел на меня удивлёнными глазами. — Не нужно на меня так смотреть, Дима, — спокойно сказала я, выдавливая гель на мочалку. — Я понимаю, что вчерашний день остался в нашей памяти как один из худших дней, но ведь это не значит, что теперь последующие дни мы будем ходить мрачными? — Знаешь, меня как-то не тянет улыбаться, — сказал мне он. Я провела мочалкой по своей руке и сказала: — Знаешь, меня тоже не тянет улыбаться, но вот плакать меня не тянет куда больше! Он немного отвернулся и продолжил принимать душ. Я закатила глаза, а затем включила радио. — Раз уж с тобой не поговорю, то хотя бы радио послушаю.«Прости меня, прости меня. Прости меня — слышишь? Прости меня, прости меня. Прости меня — моя любовь. Прости меня в последний раз. И в унисон дышим. Прости меня, прости меня. Прости меня — моя любовь»
, — вовремя включила радио! Как только припев песни Димы Билана и Сергея Лазарева закончился, я выключила радио и произнесла: — Даже песня всё за меня сказала, но ты всё-таки решил ограничить ещё и свою любовь… — Её невозможно ограничить, я как любил тебя, так и люблю! — Ты решил меньше её выражать, тем самым делая только хуже! — сказала я, а затем открыла дверцы душевой кабины, собираясь выйти из неё. Только я хотела опустить ногу на коврик, как Дима взял меня за запястье правой руки. Несколько секунд молча смотрела перед собой, ожидая от него действий, но видимо его обида на меня была слишком велика, чтобы позволить себе окружить меня теплом, поэтому пришлось брать всё в свои руки. Закрыв дверцы душевой кабины, повернулась к нему и обняла за шею. — Не играй мне на нервах! У нас и так проблем хватает, а ты ещё одну решил создать, таким образом пытаясь наказать меня, хотя говорил, что не будешь прибегать к таким ограничениям. Мне нужно позлиться, покричать, чтобы «вызвать рекламную паузу»? Дима, я вижу и чувствую, что ты меня хочешь, перестань стоять как истукан! — на одной волне сказала Дмитрию, а затем поцеловала его в губы. Не прошло и двух секунд, как он сдался, ответив мне на поцелуй. Поначалу поцелуй был нежным и медленным, но вскоре стал страстным, а потом и вовсе пламенным и головокружительным. Я забыла обо всём на свете, позволив себе наслаждаться незабываемым поцелуем, который, казалось, длился целую вечность. — Порой мне кажется, что для тебя не существует наказаний, они сводятся все на нет, — произнёс Дима, когда его губы опустились на мой подбородок. — Не наказывай меня таким образом, — поглаживая его по голове, произнесла я, смотря на стекающие капли воды по стенке. Дима посмотрел мне в глаза, закрыв собой всё обозрение. Пару секунд он молча смотрел мне в глаза, а потом приник к уху и прошептал: — Что же мне с тобой делать, если ты совсем не хочешь слушаться? — Всё, что хочешь, только не переставай меня любить! — Любить я тебя не перестану никогда и выражать свою любовь тоже… *** — Что я буду делать, пока тебя не будет дома? — спросила у Димы за завтраком. — Сперва у тебя будет первый урок по вождению, затем увидишь Сириуса, а потом будешь сидеть дома. В кабинете есть две полки с книгами, уверен, ты найдёшь, что почитать. Вечером заберём все твои вещи из номера, а с завтрашнего дня снова будут тренировки у Кости и Миши, — ответил мне он, листая рабочий журнал. Я тяжело вздохнула и прошептала себе под нос: — Такими темпами я скоро заболею. — Не заболеешь, — услышал меня Дима. Я хотела спросить про Кристину и Эйприл, но в последний момент передумала, решив не портить ему настроение, которое поднялось в ванной. Допив свой кофе, пошла в спальню, чтобы заправить кровать. Спустя минуту в комнату зашёл Дмитрий и открыл шкаф с одеждой. Из него он достал мои джинсы и чёрный свитшот, который я впервые вижу, и положил их на кровать. — Одевайся, из дома выйдешь вместе со мной, — сказал мне он. — Понятно, что джинсы ты взял из моего шкафа в номере, но свитшот… — Купил ещё на той неделе в четверг и забыл про него, — перебил меня Дима, а затем снова повернулся к шкафу. Я быстро подошла к шкафу и встала перед Димой. — Разреши мне тоже выбрать тебе одежду, — попросила Дмитрия, смотря на вешалки с рубашками. — Позволяю, — без колебаний ответил он, а затем сел на край кровати. — Тааак… А какого стиля подобрать одежду? — Можешь смешанный — классический и спортивный, а можешь только спортивный, но подбирай вещи тёмных тонов, — ответил мне Дима. Я стала просматривать одежду и в итоге остановилась на чёрных джинсах и тёмно-серой рубашке с коротким рукавом. — Джинсы можешь надеть, а рубашку я сейчас быстренько поглажу, — сказала Диме, а затем закрыла шкаф. Только я хотела взять гладильную доску, которая стояла в собранном виде у стены, как Дима меня остановил, обняв сзади за талию. — Подожди, сперва я тебя немного поглажу, а потом уже ты быстренько погладишь, — сказал он, поглаживая мои руки и целуя шею. Я расплылась в улыбке от его слов и объятий. — Можешь не торопиться, — прошептала я, положив голову ему на грудь. Ещё несколько секунд его губы ласкали мою шею, а потом он поцеловал меня в щёчку и отпустил. — Увы, но нам скоро уже выходить, — сказал Дима, а затем снял с себя футболку и сел на кровать. Я разобрала гладильную доску и включила утюг. — Дим, а Георгий для тебя как дедушка, да? — спросила я, когда только начала гладить рубашку. — И как друг, и как дедушка, — ответил мне он, надевая джинсы. — Мне он понравился, — сказала я, посмотрев на Диму. — Он многим нравится, а вот я с ним поспорить люблю, — с еле заметной улыбкой сказал мне Дмитрий. — Да, я поняла это, но Георгий сказал, что ты всё равно делаешь так, как он скажет. — Не совсем, ведь я вчера всё-таки зашёл к медсестре, но в халате. — Что? — чуть ли было не возмутилась я. — За успокоительным, Лида, — объяснил он. — А с медсестрой-то что? — А что с ней может быть? — спросил Дима. — Не прикидывайся, Дима, что не понимаешь, о чём я говорю! — Я и не прикидываюсь. Я зашёл к медсестре, которой 65 лет, она жена Георгия, её сыну 44, дочери — 41, есть внуки: старшему внуку 23, младшему — 22. Так что с медсестрой всё в порядке. Ох уж этот Дима… — Слушай, Дим, у тебя отличное чувство юмора, — с улыбкой сказала я, а затем перевернула рубашку. — Думаешь? — спросил он, взяв с полки туалетную воду. — Однозначно! Извини, но я вспомню воскресный вечер, — произнесла я, смотря на рубашку. — После него я часто вспоминала о том, как вы с Зейном Эванзом говорили про ориентацию. С одной стороны, это было пошло, но с другой… Нет, ты хорошо тогда сказал Зейну идти в любую сторону, но только не стоять на месте… — Скажу честно, у Зейна чувство юмора не хуже, но он частенько острит, а в тот день Зейн позарился на моё… Я засмеялась. — Чего ты смеёшься? — Да нет, ничего… — произнесла я, продолжая смеяться. Дима подошёл ко мне сзади и обнял за талию. — Каждый хахаль, оказавшийся рядом с тобой, непременно сменит ориентацию! — сказал Дмитрий, заставляя меня беспрерывно смеяться. — Ты неподражаем! — сказала я, а затем, не убирая его рук, повернулась к нему лицом и поцеловала в губы. — Всё, можешь надеть рубашку. Он улыбнулся мне и взял из моих рук рубашку. Я выключила утюг, а затем решила помочь ему застегнуть пуговицы и в итоге застегнула все, потому что Дима занял свои руки более приятным занятием, — он стал поглаживать меня, где можно и нельзя, хотя ему можно везде. — Мне нравится, когда ты за мной ухаживаешь, — сказал Дима, когда я поправляла ему воротник. Я улыбнулась ему и спросила: — Что ты хочешь на ужин? Он улыбнулся и поцеловал меня нежно в губы. — Тебя в каком-нибудь пеньюаре. — Дима! — смущённо воскликнула я. — На твой выбор, любимая, — сказал мне он, целуя мою шею. — А теперь одевайся, — через пару секунд произнёс Дмитрий, немного от меня отойдя. Я потянулась к гладильной доске, как Дима остановил меня, сказав: — Я сам соберу, одевайся. Сперва я хотела пойти одеваться в ванную, но потом передумала, решив одеться в спальне. Пора бороться со своей нелогичностью. Когда я надела джинсы, Дима подошёл ко мне и положил на прикроватную тумбочку купюру в пять тысяч рублей и произнёс: — Помнится, я должен был тебе наличные. — Три с половиной тысячи, а не пять… — Неважно, — перебил меня он. — В магазины можно только с Егором. Позвонишь ему, когда будет нужно. С этой недели Егор только твой контролёр. Библиотеки, магазины, что-либо ещё — только с ним. Это понятно? — Да, сэр. — Не стоит ко мне обращаться так, словно я тебя поработил. — Я поняла тебя, Дима. — Так-то лучше. Кстати, подумай насчёт пеньюара, — сказал он, а затем вышел из комнаты. Я продолжила одеваться со смущённой улыбкой, а как только оделась, посмотрела на себя в зеркало и сделала высокий хвост. Свитшот идеально сидел на мне, к тому же у него приятная ткань. — Я готова, — громко сказала Диме, когда вышла в прихожую. Прошло несколько секунд, послышались его шаги. — Отлично выглядишь! — произнёс Дима, как только появился в прихожей. Я решила пошутить и молвила: — Ты сказал обычно? И я того же мнения. Дима подошёл ко мне и жестами показал, что я выгляжу отлично. — Прости, но я не понимаю, — с улыбкой сказала Диме. Он молча обулся и открыл мне дверь. Когда мы стояли и ждали лифт, я посмотрела на него с осторожностью и увидела игривый взгляд. Он не просто так молчит, чувствую, в лифте Дима доходчиво донесёт до меня свой комплимент… Нет уж, сегодня я в лифт с ним не зайду. Посмотрев в сторону окна, я осторожно сделала маленький шажочек в сторону, а потом быстро побежала к лестнице. Думала, он сейчас появится передо мной, но этого не происходило, Дима даже не последовал за мной, и меня это насторожило, поэтому на лестнице я не сбавила скорость. Когда уже была на первом этаже и оставалось лишь выбежать на улицу я сбавила скорость, так как была уверена, что лифт ещё не спустился на первый этаж. — Мааамочки… — вскрикнула я, когда оказалась в руках Димы, который стоял за углом. — Утренняя пробежка только на пользу, — прижав меня к стене, сказал он. — Нечестно, ты переместился! — сказала я, чувствую, как по всему телу бегут мурашки. — Я не играю по правилам, Каштанка, — произнёс он, наклонившись к моим губам. Только я хотела его поцеловать, как он подался назад, а через пару секунд приник губами к моему уху. — Прости, но я не понимаю, чего ты хочешь, — прошептал Дмитрий, поглаживая мой правый бок. Карма! Я молча обняла его и поцеловала в шею. Дима отслонил меня от стены и тоже обнял. Игривое настроение как водой смыло. — Ты меня сейчас обняла, и внутри меня всё перевернулось. Теперь я не знаю, как отпустить тебя до вечера. Одновременно я не хочу и боюсь тебя отпускать… Я не знаю силы сильнее любви… к тебе! Ты меня прости, я вчера сказал лишнее и был слишком зол. Вчера был очень тяжёлый день — беды сыпались как снег на голову и… — он тяжело вздохнул и поцеловал меня в голову. — Пойми, Лида, ты самое дорогое, что у меня есть, ты — моя бесценная! Я умоляю тебя, никогда больше так не делай, никогда больше не подвергай сама свою жизнь опасности, пожалуйста! И не скрывай ничего от меня! Я тебя люблю, и для меня нет лучшего подарка, чем видеть на твоём лице искреннюю улыбку и чувствовать душевное спокойствие. Пока я не чувствую этого спокойствия и неизвестно, почувствую ли я его вообще, но мы должны бороться… Вместе бороться за своё счастье, и я думаю, что придёт время, и мы со всем справимся, но мне нужна твоя помощь, мне просто необходимо, чтобы ты была со мной честна, чтобы ты доверяла мне и не рисковала собой! Мне очень нужна ты, я один не справлюсь. Я слушала его с замиранием сердца, уткнувшись в грудь, и чувствовала его волнение. — Дим… — Просто скажи, что ты меня поняла и будешь мне помогать, — перебил меня он, сделав шаг назад и посмотрев мне в глаза. Я утвердительно покачала головой, чувствуя, как внутри меня всё переворачивается от боли. Я снова ему солгала, потому что есть одно большое НО! Это Паша! Дима поцеловал меня в губы, и я чуть не заплакала от переполняющих меня чувств. Мне так хотелось всё ему рассказать, открыться, но это делать категорически нельзя. Меня мучает совесть, но я не позволяю ей вырваться наружу, постоянно заталкивая в себя всё глубже и глубже. Его губы обжигали меня, заставляя всё моё тело содрогаться от каждого движения. Поцелуй длился недолго, потому что в кармане Дмитрия зазвонил телефон. — Артур, появись у парковки, мы сейчас выйдем, — сказал он в трубку, а потом быстро убрал телефон в карман и взял меня за руку. — Как бы мне этого не хотелось, но нам придётся расстаться с тобой до вечера, — произнёс он, и мы вышли из подъезда и пошли к парковке. У входа на парковку нас ждал Артур. Он был одет в синие джинсы и чёрную футболку. При взгляде на него я вздрогнула и опустила голову вниз. Как только мы к нему подошли, Дима пожал ему руку и отдал какой-то ключ, но он явно был от двери. — Веди себя хорошо, — сказал мне Дмитрий, а затем поцеловал меня в щёчку и исчез. Я боялась посмотреть на Артура, понимая, что он знает о случившемся вчера. — Пошли… — Давай ты мне сперва всё скажешь, а потом мы пойдём, — перебила его я, продолжая смотреть на землю. — Давай для начала ты на меня посмотришь, — сказал мне Артур. Вздохнув, подняла голову и посмотрела на него. Несколько секунд он молча на меня смотрел, а потом произнёс: — Я в шоке от тебя, Лида, все в шоке! Даже я, демон с силами, не пошёл бы в одиночку на опасную встречу! Даже я держался от Сабины подальше, не желая с ней даже просто поговорить! Вчера по телефону с Димой говорил Миша, а я стоял напротив него и… — Артур покачал головой. — Миша весь побледнел! Честно, я аж испугался за него. А когда он мне всё рассказал, у меня волосы дыбом встали! Это ж надо… — Артур со злостью на меня посмотрел, а затем резко развернулся ко мне спиной и произнёс: — Пошли, мне больше нечего тебе сказать. Я тяжело вздохнула и молча последовала за ним на парковку. Только мы сели в машину, как Артур произнёс: — Расскажи мне, какие знаешь правила дорожного движения. Я стала ему перечислять правила, а Артур завёл машину, и вскоре мы выехали на дорогу и куда-то поехали. Когда я ему перечислила все правила, которые знаю, Артур стал задавать мне разные вопросы по ПДД. Поначалу я на всё ему отвечала, а потом он стал спрашивать про разметку на дороге, и я замолчала, так как очень мало о ней знаю. Артур остановил машину и велел мне выйти из неё. Мы встали у кузова, и тут на дороге появилась сплошная линия, про которую Артур стал мне рассказывать. После неё появилась прерывистая линия, потом ещё несколько линий, про которые Артур мне рассказал. Он рассказал мне только всё самое необходимое, а потом устроил проверку: на дороге появлялись линии, а я должна была их называть и говорить, что они обозначают. После закрепления материала Артур сказал, что даст мне учебник по ПДД, который я должна буду прочитать, и по которому он будет задавать мне домашнее задание. Честно говоря, я не думала, что мне будет интересно слушать правила, но Артур смог меня заинтересовать, к тому же, он часто задавал мне вопросы, чтобы проверить мои знания, поэтому скучать не приходилось. После закрепления необходимого материала, Артур велел сесть мне за руль, а сам сел со мной рядом. Он стал рассказывать мне о салоне автомобиля, в частности, о месте водителя. Рассказав всё самое необходимое, Артур велел мне пристегнуться и включить зажигание. — Зажигание? — испуганно спросила я. — Да, необходимо привыкнуть к автомобилю и побороть свой страх. — Артур, я боюсь, а если машина какая-нибудь… — По этой дороге никто не проедет, в этом плане можешь быть спокойна, — перебил меня он. — Пока что я прошу включить только зажигание. Я с ужасом на него смотрела, представляя, как врежусь в первый же столб. Сделав глубокий вздох, заставила себя включить зажигание. — Всё, пока просто сиди, слушай звук мотора и никуда не нажимай, — сказал мне Артур, положив руку мне на плечо. — Так, теперь периодически нажимай на педаль газа, нажала — убрала, — спустя какое-то время произнёс Артур. Я сглотнула, но стала делать так, как он говорит и после нескольких нажатий на педаль даже улыбнулась. — Какие ощущения? — спросил у меня Артур через некоторое время. — Драйв, — выдала я, и он усмехнулся. — Ладно, тогда давай попробуем тронуться с места, — сказал мне он, и мои глаза расширились. Артур велел мне включить первую передачу. — Хорошо, а теперь надави до пола педаль сцепления — самая левая педаль, и переводи рычаг переключения передач в положение первой передачи, — сказал Артур после того, как я включила первую передачу. Он не просто сидел и давал указания, он мне всё показывал и всячески отгонял от меня панику. Я всё делала при полном его руководстве. После того, как всё было сделано, Артур сказал надавить педаль газа (крайняя педаль с правой стороны), но не просто надавить, а сделать так, чтобы на измерительном приборе был показатель в 2000 оборотов. — Как прибор называется, Лида? — спросил у меня Артур, пока всё мне показывал. — Эм… забыла, — призналась ему я. — Тахометр. — Точно, спасибо! Артур слегка покачал головой, а затем велел мне всё выполнить. — Плавно отпускай педаль сцепления, но не педаль газа, и постепенно прибавляй газу. Всё поняла? — произнёс он, когда предыдущие его указания были выполнены. — Да, — с волнением ответила ему я. — Повтори. Я всё повторила, и тогда Артур кивнул мне. — АААА, ЕДУ… ЕДУ! — с волнением и радостью громко произнесла я, когда машина поехала. — Тише, Лида, руль крепко держи и не дави сильно на газ! — сказал мне Артур, придерживая одной рукой руль, а другой меня. — Нет, ты видишь это? Я ееедуу, — не могла нарадоваться своему успеху. — Молодец! — с улыбкой похвалил меня он. — Но бесконечно мы в движении быть не можем. Итак, где находится педаль тормоза? — Посередине. — Хорошо, молодец! — не переставал хвалить меня Артур. — Тогда без резких движений снимай правую ногу с педали газа и нажимай на тормоз. Я сделала всё, как он мне сказал. — Отлично! А теперь давай полностью остановимся — продолжай держать правую ногу на педали тормоза, а левой нажми на педаль сцепления. Остановить машину без его помощи не получилось, а когда она остановилась, мы вышли из неё, и Артур произнёс: — На сегодня достаточно, в следующий раз всё повторим и, думаю, перейдём к поворотам. Потом ещё нужно будет научиться заезжать, выезжать, ставить машину… В общем, будем учиться. А сегодня ты молодец! — Спасибо, Артур! — с улыбкой произнесла я, всё ещё испытывая те же эмоции, что и в автомобиле. Мне казалось, что я до сих пор в нём сижу и держусь за руль. Всё-таки сидеть за рулём — это не семечки щёлкать, на самом деле управлять машиной нелегко. Я всё делала медленно, боясь нажать не на ту педаль, выпустить из рук руль, да и в целом сделать что-то не так. — Устное задание: посмотришь в учебнике все основные дорожные знаки, а в среду я у тебя поспрашиваю их обозначение, — сказал мне Артур. — Следующий урок будет в среду? Он кивнул мне, и я с сожалением вздохнула. — Что такое? — спросил Артур, заметив во мне перемены. — А я думала завтра… — тихо ответила Артуру. Он улыбнулся и обнял меня. — Завтра у меня много работы, — сказал мне Артур. — Понимаю, — ответила ему я. — Лида-Лида, скажи мне, что ты делаешь? У меня в голове не укладывается то, что ты вчера сделала! Получается, тебя и на минуту одну оставлять нельзя?! Вот как можно пойти на встречу с Сабиной одной? Это равносильно смертному приговору, который ты сама себе вынесла! Почему ты никому ничего не сказала, Лида? Всё было бы иначе, если бы ты хоть кому-нибудь из нас позвонила! Но нет же, ты пошла ОДНА… Меня поражают твои поступки! Что тобой управляет? Объясни мне, потому что я не понимаю, никто не понимает! Я стояла, уткнувшись в его плечо и не знала, что ему ответить. Артур тяжело вздохнул и обнял меня ещё крепче. — Такие ошибки на самом деле не простительны, потому что всё могло бы закончиться в сто раз ужаснее! Ты себя совсем не жалеешь, Лида! Ты знаешь, что Дима тебя сильно любит и простит тебе всё, да тебя многие любят, но вот ты себя, по-моему, не любишь… — он остановился, а затем отпустил меня и сделал шаг назад. — Лида, Дима не робот, да даже роботы выходят из строя, у него не бесконечная энергия, у него не стальные нервы! Я вчера ему сказал, что может не стоит всё сразу в один день делать: и демона найти, потом ещё информацию выпытать, а после взяться за снимки теней и так, чёрт знает сколько, без отдыха мотаться. Он, знаешь, что мне ответил? Он сказал, что ему плевать, сколько ему придётся потратить времени, но пока он со всем не покончит — не остановится! Узнав, где найти демона, и как он выглядит, Дима отпустил всех, сказав, что дальше он со всем разберётся сам. А когда он узнал, что демон — наёмный убийца, нанятый Эйприл и Кристиной, то первым делом позвонил Мише, как бывшему парню Эйприл, и всё ему рассказал. Дима ему сказал, что сейчас специально он их искать не будет, что они в любом случае прячутся за спинами элиты, но он также сказал, что это дело не оставит. Что ответил ему Михаил? Он попросил Диму оставить это дело ему, он сказал, что сам с этими тварями разберётся, что эту проблему он берёт на себя! Лида, а теперь скажи мне, ты понимаешь, что твоя жизнь волнует всех? — серьёзно спросил у меня Артур. — Понимаю… — В какой галактике ты это понимаешь? Где был вчера твой разум? — со злостью говорил он. — Я не знаю… — отвернувшись, с болью ответила Артуру, вытирая глаза от слёз. Прошло секунд десять, и Артур обнял меня. — Конечно от злости и криков лучше не станет, но я не сдержался. Главное, что всё обошлось! Но, Лида, если ты не усвоишь урок… Думаю, не стоит говорить, к чему это может привести, и так всё понятно. Жизнь — это не игра, ты не сможешь пройти тот же «уровень», если тебя не станет! Вот я смотрел на тебя, когда ты сидела за рулём и даже не верил, что эта же девушка вчера готова была отдать свою жизнь… Просто уму непостижимо! Я ни раз видел, как ты радуешься жизни, как ты радуешься мелочам, Лида! Когда мы играли в пляжный волейбол в пятницу, никто так не радовался набранным очкам, как ты! А в машине ты просто сияла вся от счастья, когда она поехала! И вот я категорически отказываюсь понимать то, что ты сделала вчера! Кажется, вчера в тебя злой дух вселился! — Артур, я понимаю ужасность своего поступка… поняла, когда было уже поздно… Простите меня… Хотя кому нужны мои извинения… — запинаясь, говорила я. — Я… не знаю, что сказать, у меня нет оправданий, а у вас есть все основания, чтобы злиться. Артур вздохнул и погладил меня по спине. — Никогда так больше не делай! — сказал он, а затем отпустил меня. — Садись, поедем к Сириусу. Я быстро вытерла слёзы и села в машину. Сев за руль, Артур что-то взял с заднего сидения, а потом положил мне на колени… целую коробку «Киндер-сюрприз». — Я ведь тебе обещал, — сказал он, а затем завёл машину. Моё настроение в два счёта поднялось. — «Киндер-сюрприз» всегда дарит радость, — произнёс Артур, когда мы только съехали с места. Я засмеялась, а затем поблагодарила его за щедрый подарок и открыла коробку с шоколадными яйцами. — Держи, — вскоре протянула ему половинку молочного шоколада. — Я не хочу, — с улыбкой ответил мне он, и я нахмурилась. — Не отказывайся от радости. Артур усмехнулся, а затем всё же взял шоколад и вскоре его скушал. — Будешь ещё? — Нет, спасибо, лучше посмотри, что там за игрушка. Я быстро съела половинку шоколада и открыла пластиковый контейнер с игрушкой. — Здесь мишка из «Маши и медведя», — с улыбкой сказала Артуру. — Подари его Мише, — пошутил он. — Подарю! — серьёзно сказала я, и Артур усмехнулся. Убрав игрушку в карман, положила коробку с шоколадными яйцами на заднее сидение, где лежал учебник по ПДД, и немного открыла окошко. Сегодня ветрено, и солнца почти нет. Скорее всего будет дождик. До конюшни ехать минут двадцать, мы решили послушать спокойную музыку. По дороге я думала о Калебе, который сейчас точно ещё в больнице, и когда мне позволят с ним увидеться — неизвестно, но я надеюсь на сегодняшний вечер. Меня только в машине посетила страшная мысль о том, что Калеб мог услышать в разговоре с Сабиной о Паше, но потом я поймала себя на мысли, что это невозможно, потому что о Паше мы говорили больше всего в начале разговора, а Калеб пришёл на помощь в самые последние секунды. Он бы не стал сидеть в кустах и слушать наш разговор, а уж тем более смотреть на то, как меня била Сабина. Калеб никогда не будет смотреть, как мучаются его друзья, да и все, кто ему дорог. Дима его считает не просто лучшим другом, а братом. Они всегда друг другу помогают, они жизнь готовы отдать друг за друга. Я вчера была свидетелем их, даже не знаю, как назвать… КРЕПКОЙ ДРУЖБЫ, БРАТСКОЙ ЛЮБВИ! Дмитрия всего трясло, но он ни на секунду не позволил себе замешкаться, он… У меня слов нет, чтобы описать, что вчера происходило. Калеб и Дима — это сила, они даже похожи друг на друга. Раньше меня бы удивила такая дружба и любовь, я бы не поверила, что такая дружба вообще существует, но со временем сама стала понимать, что ради того, кто мне дорог, я готова на всё! Это проявляется не на словах, а в трудной ситуации. Когда я это осознала? Нам с Софией было по лет 11-13. Помню, мы с ней сильно поссорились, когда играли с мальчишками в другом дворе через дорогу от наших домов. Она обиделась на меня и пошла домой, я тоже пошла, но на расстоянии от неё. София шла впереди и не смотрела по сторонам. Дорогу мы всегда переходили по пешеходному переходу, но светофора там тогда ещё не было. Только она шагнула на дорогу, как из-за угла выехала машина. Я бежала, кричала, чтобы она остановилась, а София вся была в обиде. Слава Богу, что я была недалеко и успела её сбить с ног, опередив машину! Пьяный водитель за рулём чуть меня не сбил, но моя реакция меня не подвела. Все колени в крови, локти тоже, но ГЛАВНОЕ мы обе остались ЖИВЫ! Правда потом, когда опасность миновала, я так на неё кричала, наверное, меня все в округе слышали. Но крики — это ладно, я после них её до дома вела, не выпуская из рук. В тот день я поняла, что несмотря ни на какие ссоры готова пожертвовать собой ради спасения другого. Тогда я спасла свою лучшую подругу, а вчера её парень и мой лучший друг спас меня! Как, оказывается, бывает в жизни… Нет, Калеб точно не слышал про Пашу! — такой вывод сделала я, исходя из всех своих мыслей. Из тех, кого я знаю и люблю, нет равнодушных, и я уверена, что Калеб бросился мне на помощь сразу же, когда каким-то образом очутился среди зарослей недалеко от реки. Я буду благодарна ему всю жизнь! Как только мы с Артуром приехали, я тут же выскочила из машины и замерла, увидев на ступенях Калеба, Мишу и Ника. Из глаз потекли слёзы. Они ещё не увидели нас, так как сидели боком и о чём-то разговаривали. Мне хотелось побежать к ним, но я боялась. — Пойдём, — сказал мне Артур. Я сделала шаг назад и покачала головой. — Я боюсь, — шёпотом ответила Артуру. — Ты совсем не тех и не того боишься! — верно подметил он. — Калеба уже… — Ещё утром выписали, его Миша забрал из больницы, — перебил меня Артур. — Я боюсь… — Привет, ребята! — вдруг громко сказал Артур, и все трое встали со ступеней. Я перестала дышать. Неожиданно рядом со мной появился Миша и крепко меня обнял. Честно, я зарыдала. — Лида… — Извините меня, если это возможно, — перебила я Мишу. — Возможно, — сказал Артур. К нам подошли Калеб и Ник, и я совсем расплакалась. — Ну ты чего… — произнёс Калеб, тоже меня обняв. К ним присоединились ещё и Ник с Артуром. — Посмотри, как тебя все любят, так что давай успокаивайся, никто тебя убивать не будет, — сказал мне Ник. — Кричать мы тоже не будем, — сказал Калеб, поглаживая меня по спине. — Да, ребят, лучше не надо, ей и Димы хватило, ну ещё меня немного, — произнёс Артур. — Мы уже оставили свою злость, — сказал Ник. — Я очень… — Ну всё, успокойся! — перебил меня Калеб. — Что было, то прошло, давайте жить дальше, но только разумно смотреть на жизнь! Я отпустила Михаила и обняла Калеба. — Калеб, ОГРОМНОЕ ТЕБЕ СПАСИБО! — Лида, я не мог поступить иначе и сделал бы это снова, окажись на том месте! — Я больше не подвергну никого опасности… — Ты себя больше не подвергай! — перебил меня Михаил. — И тогда мы будем несказанно счастливы! — Да, Миша прав! — поддержал его Калеб. — Ребят, вы не представляете, как я вас люблю и благодарна вам за всё, что вы для меня делаете! Вы нереальные… — Чего это мы нереальные? Очень даже реальные, — перебил меня Ник, и я даже улыбнулась. — Действительно, это просто мне с вами нереально повезло! Калеб поцеловал меня в голову и произнёс: — Как ты себя чувствуешь? Я точно помню, что увидел вчера на тебе кровь. — Да я-то легко отделалась, а вот ты… Скажи, как ты себя чувствуешь? — с болью спросила у Калеба. — Я себя чувствую так, словно заново родился, и переживать за меня не нужно. Я не знаю, что сделал Георгий, но моя рана чудесным образом затянулась, осталась маленькая царапина, но и её скоро не станет, — ответил мне он. — А вот… я бы не сказал, что ты легко отделалась, тем более ты девушка… — Калеб, Георгий своими руками творит чудеса, потому что на мне даже и царапины не осталось, — перебила его я. Он вздохнул, а затем повёл меня в дом. Там я умыла лицо и руки и села на кухне вместе с ребятами попить чай. — Калеб, ты ведь ничего не скажешь Софии? — тихо спросила у него я. — Конечно же не скажу! — ответил мне он, и я облегчённо выдохнула. — Калеб, скажи, ты как вчера оказался в нужном месте и в нужное время? — спросил у него Артур, наливая себе чай. Я опустила голову, чувствуя, как волнение окутывает меня с ног до головы. — Дмитрий же сказал всем разойтись, поэтому Колин переместил меня в мой номер. Я только принял душ и вышел на балкон — он у меня на стадион и речку выходит же. Стою, смотрю по сторонам и вдруг вижу, как мне показалось, знакомый силуэт. Около минуты наблюдал за отдаляющимся силуэтом, пока у меня перед глазами лицо Лиды не возникло. Я как ошпаренный побежал к ней, стал стучаться — ответа никакого! Дима же сказал, что она будет спать, вот и я думал, что Лида спит, пока не увидел её с балкона. Я не стал никому звонить, решив сам узнать, чего это ей не спится. Побежал в сторону реки — её там нет. Я даже мост перешёл, дошёл до границы, через которую перехожу,— нет её! Мне уже стало казаться, что Лида мне померещилась, но я всё равно её продолжил искать, послушав своё тревожное сердце. Я несколько раз прошёлся по мосту, всматривался в каждый угол, я даже к речке спускался — никого! Уже полностью отчаявшись, решил вернуться в гостиницу и вызвать вас, если в номере её не окажется, но недалеко от моста увидел следы, ведущие куда-то в заросли. Спасибо включившимся фонарям, если бы не они, я бы эти следы не увидел! Я стал пробираться через эти заросли и вскоре услышал голоса. А когда увидел… — Калеб заматерился. — В общем, когда я увидел ужасную картину, то быстро достал телефон, сделал фото места, отправил Диме, а потом набрал его, оставил телефон в кустах и рванул… Да, я потратил немного времени на фото и отправку, НО это стало нашим спасением! — закончил рассказывать Калеб. На кухне повисла гробовая тишина, которую вскоре нарушили тяжёлые вздохи. Прошло несколько секунд, и вдруг Михаил ударил по столу, а потом встал с места и покинул кухню со словами: — Не смог сдержаться! Я тоже резко встала, собираясь последовать за ним, но Ник меня остановил. — Не лучшее время для криков! — серьёзно сказал мне он. — Миша тебя как сестру любит, и ты даже не представляешь, что с ним будет, если он и тебя потеряет! Боюсь, его точно не станет. Он за свою жизнь немало близких потерял, да и чуть было сам себя не потерял… А ты… ты его вытянула из мрака, когда до тебя никому это сделать не удавалось. Поначалу он видел в тебе что-то от своей сестры, а потом, чем больше узнавал, тем больше привязывался к тебе. Его можно понять, Лида! Я дослушала Ника до конца, а затем убрала от себя его руку. — Я не собираюсь кричать, — быстро сказала ему и поспешила выйти из кухни. Мишу я увидела из окна гостевой комнаты — он сидел на улице на ступенях. Я быстро выбежала на улицу и побежала к нему. — Миш… — Не надо, Лида, если не хочешь ссор, не трогай меня! — перебил меня он, когда я только хотела сесть рядом с ним. — Можешь кричать на меня, выпустить пар, сказать, какая я дура… Говори, что хочешь, но я от тебя не отстану! — Мне не составит труда исчезнуть отсюда. Я тяжело вздохнула. — Миш, я… Прости… — Дело не в прощении, Лида! Да и за что ты у меня его просишь? Что ты мне сделала? — Что я тебе сделала? Причинила боль… — Брось… — Не брошу! — перебила его я. — Миша, я знаю, как ты ко мне относишься, и сама я отношусь к тебе также… — Сомневаюсь, — перебил меня он. — Аврора покончила собой, не подумав, что со мной будет, а ты пошла на встречу с Сабиной — это равносильно самоубийству! Ну скажи мне, о чём ты думала, когда шла на эту встречу? Мне так хотелось сказать ему, что Аврору убили, но я не могу этого сделать… Если бы он знал, о чём я думала… — Я думала, что если не приду на встречу, то с кем-нибудь случится что-то ужасное, — с болью солгала Михаилу, опустив голову вниз. Лгать тем, кто тебе дорог, очень больно, но у меня нет другого выхода. — Да с кем бы из тех, кто тебе дорог, произошло что-то ужасное, Лида? — С Калебом… — тихо прошептала я. — С ним и случилось ужасное, но из-за того, что ТЫ ПОШЛА НА ЭТУ ВСТРЕЧУ! — закричал на меня он, спустившись со ступеней. — Откуда мне было знать, что в голове у Сабины, и на что она была способна? — еле слышно произнесла я, смотря вниз. — Ты совсем что ли умом тронулась? Тебе мало о ней говорили? Да ладно говорили, мне казалось, подготовительные тренировки показали тебе её лицо! А сколько тебе раз говорили, чтобы ты не связывалась с демоницами, обладающими силой?! — Мих-Мих, да хватит уже на неё срываться… — Арт, ты её вообще слышишь? Она несёт то, что уму непостижимо! Она пошла на эту встречу, потому что думала, что кому-то угрожает опасность! И ВОТ ОНА ТАКАЯ СМЕЛАЯ ПОШЛА КОГО-ТО СПАСАТЬ ОТ ДЕМОНИЦЫ! ГДЕ, МАТЬ ТВОЮ, ЛОГИКА? — в гневе кричал Михаил. — Это женская логика, — произнёс Калеб. Я продолжала молча смотреть вниз, испытывая разные чувства. — Это отговорки, Калеб! — ответил ему Михаил. — Она нашла способ выжить в холодном подземелье, а вчера она пошла на верную смерть! — Чего теперь об этом бесконечно говорить? Главное, что всё обошлось! — произнёс Ник. — Действительно, чего об этом говорить? — с сарказмом сказал Михаил. — Ник, а что если она завтра, а может и сегодня решит что-то ещё выкинуть? Ты об этом не думаешь? — Брось, она так больше не сделает! — ответил ему Ник. — Ты так в этом уверен? Одной ей известно, что у неё в голове! — произнёс Михаил. — Она ведь признаёт свою ошибку! — заступился за меня Артур. — МНЕ ДО ЛУНЫ НА ЕЁ ПРИЗНАНИЯ! — гневно сказал Михаил. Я резко развернулась и побежала в конюшню. — Лида, Сириус в индивидуальном помещении! — громко сказал мне Ник, и тогда я изменила своё направление. Когда я увидела Сириуса, моё сердце сжалось от боли и жалости. Он лежал на длинной материи, перевязанный бинтами, и немного накрытый покрывалом. Увидев меня, он попытался встать, но я тут же села рядом с ним и положила ему на голову руку. — Лежи, мой мальчик, лежи… — с жалостью произнесла я, а затем легла рядом с ним, аккуратно обняла и заплакала. — Даже ты из-за меня мучаешься… Со мной точно что-то не так, я причиняю боль… Прости меня, Сириус… Он издал жалобный звук, и тут меня словно током ударило. Я быстро села и стала вытирать слёзы. Ему и так плохо, а тут ещё и я добавляю. — Всё, мой хороший, не плачу! — сказала своему другу, а затем встала. — Тише, я не ухожу! — предупредила Сириуса, а затем взяла щётки и снова села рядом с ним. — Я просто хочу поухаживать за тобой, мой спаситель! Сириус даже расслабился, и я улыбнулась. Не знаю, сколько просидела с ним, но за это время я даже успокоилась, забыв обо всех тревогах. Я напоила его, но накормить не удалось, потому что животные, как и люди, когда им плохо, отказываются от еды. Пока я за ним ухаживала, всё время разговаривала с Сириусом о хорошем, говорила ему, что скоро он поправится и вернётся к прежней жизни, и Сириус меня слушал. Когда он уснул, я ещё минут десять с ним сидела, а потом встала и прошептала: — Я люблю тебя, моя яркая звезда! Ты обязательно поправишься, мой герой! До завтра, Сириус! Около минуты ещё на него смотрела, а потом покинула помещение. Будь моя воля, я бы осталась с ним на целый день, но мне ещё нужно подумать, как забрать из номера пакет с планшетом и флешками. Ребята сидели на ступенях и разговаривали. — Артур, перемести меня, пожалуйста, домой к Диме, — попросила его я, как только подошла к ступеням, а затем обратилась к Михаилу: — Ты имеешь полное право на меня злиться, но от этого моё отношение к тебе не изменится! Ты можешь сомневаться во мне, но я знаю, что люблю тебя, люблю как брата, и это не изменится! А это тебе, — вложила ему, в руку мишку из «Киндер-сюрприза». — Маша постоянно проказничает, но Мишка держится молодцом и не унывает. Михаил обнял меня и произнёс: — Пожалуйста, не будь Машей! И прости меня за мой срыв… — Миш, мне не за что тебя прощать! Он поцеловал меня в голову и прошептал: — Есть за что. Ты мне небезразлична, поэтому я не смог сдержать свои эмоции. — Я понимаю… — Лида, ты всегда можешь со мной поделиться чем угодно, и всегда можешь на меня положиться! Не принимай решения одна, не жертвуй собой и, пожалуйста, не обманывай нас! Хорошо? — спросил у меня Михаил. Я не могла сказать ему «хорошо», как и Диме, но мне пришлось утвердительно покачать головой, потому что ничего другого я сделать не могла. Я погрязла в болоте вранья, из которого невозможно выбраться. Но, как и Диму, Мишу устроил мой кивок головой, и он не стал ничего более мне говорить. Когда мы отпустили друг друга, меня приобнял Ник и произнёс: — Смотри, Лида, больше не проказничай. Я была готова улыбнуться, но решила подойти к ответу серьёзнее и кивнула ему в знак согласия. Последним, кого я обняла, был Калеб. — Ещё раз огромное тебе спасибо за всё, ты — Герой! — На здоровье, Лида! И я был не героем, я был другом, — сказал мне Калеб. Последние его слова меня тронули, что даже мурашки по телу побежали. Когда я сказала всем до свидания, Артур отдал мне учебник по ПДД и коробку с шоколадными яйцами, после чего переместил меня к квартире Дмитрия и достал ключ, который с утра ему отдал Дима. Он что-то с ним сделал, и ключ превратился в карту, которой Артур открыл дверь. На мой вопросительный взгляд он ответил: — Два в одном. Когда я зашла в квартиру, Артур сказал, что он заходить не будет, и если мне что-нибудь понадобится, то он всегда на связи. Я не стала его задерживать и пожелала хорошего дня. Спустя пару секунд после того, как закрылась входная дверь, я услышала звук поворачивающегося ключа в замочной скважине. Дождавшись, когда Артур исчезнет, опустила вниз ручку и вздохнула. Теперь понятно, что это за ключ! Я не смогу открыть дверь, потому что Артур меня запер дверным ключом. До сегодняшнего дня я думала, что входная дверь квартиры Дмитрия не отличается от двери моего гостиничного номера в плане открытия и закрытия, но теперь поняла, что это не так, и я буду сидеть взаперти до прихода Дмитрия. Что ж, придётся мириться с этим, и может со временем Дима отменит своё наказание. Первым делом переоделась, а затем умыла лицо и руки и включила свой телефон. Зарядки на нём осталось мало, поэтому я подключила его к зарядному устройству Димы на кухне и включила музыку. Мне хотелось что-нибудь приготовить и подумать о секретном пакете в номере. Посмотрев содержимое холодильника и ящиков, села на стул и стала думать, что бы приготовить. В принципе, у меня большой выбор, но я хочу всё продумать и угодить Диме. Жаль нет кулинарной книги. Минут десять решала, что приготовить, и в итоге решила испечь пирог с картошкой и мясом. Только достала всё необходимое для приготовления теста, как вдруг пришло уведомление о сообщении. Я выключила музыку и увидела, что сообщение от скрытого номера. Моё сердце начало биться быстрее. Открыв сообщение, прочла следующее: «Где ты сейчас находишься?». Я нахмурилась, а потом решила ответить. «Кто это?» Ответ пришёл быстро. «Ты меня видела. Дело касается Макарова.» ЭТО ПАША! — закричал мой внутренний голос. Я резко встала со стула и нервно провела рукой по волосам. Чёрт, он ведь обещал со мной связаться, а я взаперти! Твою мать, что мне делать? «В данный момент у меня нет возможности встретиться. Мне нужно время», — дрожащими пальцами еле как набрала и отправила сообщение. «У тебя есть один час, чтобы сказать мне, где ты.» Я стала ходить взад-вперёд и думать о побеге. Что если позвонить Егору и сказать, что мне нужно в магазин, а потом оттуда сбежать? ЧЁРТ! Дима меня потом убьёт, но я не могу упустить шанс увидеться с Пашей! Только хотела набрать Егора, как услышала звук открывающейся двери. Выйдя в прихожую, увидела незнакомую женщину лет пятидесяти. — Простите, а Вы кто? — спросила у неё я, когда она вешала свой пиджак на вешалку. Женщина испуганно на меня посмотрела, а потом облегчённо выдохнула и произнесла: — Я и не знала, что дома кто-то будет, обычно в это время здесь никого не бывает. Меня зовут Любовь Олеговна, я — домработница Дмитрия Алексеевича. А Вы, должно быть, его девушка? — Да, меня зовут Лида. — Очень приятно, — с улыбкой ответила мне она. — Не знаете, почему дверь была закрыта на ключ? — Обращайтесь ко мне на ты, — попросила я, а затем пожала плечами. — Нет, не знаю. — Странно, — сказала она, надевая тапочки. — Впрочем, это не столь важно, я знаю, что карта имеет две формы. Я слегка улыбнулась и спросила: — А Дима знает, что Вы должны были прийти? — Я всегда работаю здесь по понедельникам после обеда — это мой официальный рабочий день, поэтому о своём приходе никогда в этот день не сообщаю. Всего в неделю я прихожу сюда два раза: понедельник — официальный день, и ещё один день выбираю сама, когда у меня есть время, но при этом всегда спрашиваю, можно ли прийти или нет. — Извините, что спросила… — Ничего страшного, — перебила меня она. — Я живу в этом доме и у многих убираюсь по графику. Я понимающе кивнула, и Любовь Олеговна пошла в ванную. Я быстро подошла к двери и опустила ручку. Фух, открыта. А это значит, что я смогу покинуть квартиру, но ненадолго! Осталось только выбрать подходящий момент. — Любовь Олеговна, а в какой Вы квартире живёте? — спросила я, когда она вышла из ванной. — Во второй квартире на первом этаже, — ответила мне она. — Ладно, я пойду готовить, а потом немного приберу гостиную и уйду. Я была здесь в субботу, поэтому убираться сегодня почти не буду. — Хорошо, — с улыбкой сказала я, а потом добавила: — А я, если Вы не против, немного посплю, очень уж клонит в сон. — Конечно же не против, приятных снов, — сказала она. — Спасибо! — с улыбкой ответила я, а затем пошла в спальню. Если бы мне не нужно было срочно покинуть квартиру, я бы отправила Любовь Олеговну отдыхать и сама бы всё сделала, сказав ей, что на зарплату её это не повлияет. Но моё дело важнее любых других дел, поэтому я рискую попасть под горячую руку Дмитрия… Хотя я надеюсь, что успею вернуться сюда до его возвращения. Позвоню в дверь, мне откроет Любовь Олеговна, и я скажу ей, что ходила кошек покормить, а корм купила в магазине соседнего дома. На первом этаже в соседнем доме есть продуктовый магазин, а кошек я здесь видела, так что, надеюсь, меня пронесёт. А если её уже не будет здесь, то я знаю, в какой она живёт квартире, поэтому вернуться мне удастся. А вот если Дмитрий меня опередит, то скажу, что ходила в магазин за готовым тестом, чтобы испечь пирог. Да, думаю, сильно он на меня злиться не будет. Итак, встречусь с Пашей, быстро ему всё скажу, потом схожу в магазин за тестом… Вроде бы всё должно получиться. Господи, упаси меня, пожалуйста, от бед! Я быстро переоделась, взяла телефон, деньги и ключ-карту от своего номера — спрячу её где-нибудь недалеко от дома, мало ли мне удастся одной попасть в свой номер на днях, но как это сделать, ещё придётся подумать. Дима может забрать у меня эту карту, а так я скажу ему, что вчера потеряла её, наверное, в зарослях. Совсем завралась! Но у меня нет другого выхода, а секретный пакет нужно как-то забрать. Аааа, мой бедный мозг кипит! Сколько же я ещё буду врать и изворачиваться? Как мне это надоело, но… Всегда есть но, а у меня оно большое. ф, терпение, терпение и ещё раз терпение! Я уверена, что это Паша: во-первых, дело касается Димы; во-вторых, Сабина сказала, что он со мной свяжется… А номер он мой как узнал? Это же дьявол во плоти, так что, уверена, узнать мой номер ему не составило труда. Ну и, в-третьих, его номер засекречен. Это точно он! Со встречи я вернусь, он меня и пальцем не тронет, поэтому буду вести себя уверенно и не бояться его. Порой мне кажется, что я трансформер — постоянно приходиться «трансформироваться» в той или иной ситуации. Мама, лучше бы ты родила мальчика, а не девочку, которая сейчас вся на нервах в другом мире… Эх… Нет, всё же хорошо, что я родилась девочкой, ведь так бы у меня не было Димы, а он — моя любовь, моё счастье, моя жизнь! Спасибо, мама, что родила дочь, и пусть на меня взвалилось так много всего, но со всем этим я справлюсь! Главное, у меня есть те, кого я люблю, и кто любит меня, а всё остальное можно решить и достичь своих целей! Главное — не падать духом. Собравшись, положила под одеяло подушки, как это часто делают в кино, когда хотят сбежать, а затем тихо прокралась к входной двери, взяла. кроссовки и покинула квартиру. Надев кроссовки на лестничной клетке, побежала вниз по лестнице. Я свободна… Показалось. Да и хорошо, просто немного оптимизма не помешает. Интересно, я бы смогла сбежать из тюрьмы? Нееет, лучше об этом не думать. Оказавшись на улице, быстро побежала к дороге, а от неё ещё немного пробежала до рекламного стенда, увеличив расстояние от дома Димы. Остановившись напротив стенда, сделала фото места, где нахожусь и отправила Паше с подписью: «Я здесь!». Во времени уложилась, даже раньше. Мне можно дать за это медаль. — Здравствуй! — спустя около минуты услышала позади себя мужской голос и резко обернулась. Моё дыхание стало прерывистым, а сердце упало в пятки. — Зейн… — всё, что смогла произнести я, смотря на него потрясённым взглядом. Он сексуально ухмыльнулся. — Я тоже очень рад тебя видеть, жемчужина! — сказал мне он, а затем взял меня за локоть, и мы исчезли.