Забудь кто ты.Город демонов

Нью-Йорк-Д, шестое декабря, воскресенье. Дом Алексея Вячеславовича, шесть часов вечера. Вот уже почти неделю с момента личного разговора с Лидией Павел Максимович думал о списке требований, которые ему необходимо выполнить, чтобы получить от девушки имеющийся на него компромат. Если бы это был бизнес-компромат, то он бы пальцем не пошевелил, чтобы его заполучить. Но от информации, которая имеется у Лиды, зависит его жизнь, поэтому ему необходимо во что бы то ни стало не допустить передачи компромата в другие руки. Из всех требований девушки для Павла Максимовича нереальным казалось лишь одно: добиться свободы Дмитрия. Он сыграл огромную роль в том, чтобы Алексей Вячеславович запретил своему сыну жить в человеческом мире, жужжа как муха о предназначении Дмитрия. Теперь, когда чёрная полоса появилась в его жизни, он не знает, как предстать перед Алексеем Вячеславовичем и «молить» о свободе Димы. Алексей Вячеславович был вынужден вернуться из отпуска на несколько дней раньше из-за потерявшего над собой контроль сына, но Паша решился с ним встретиться только в воскресенье вечером, понимая, что дальше тянуть время нельзя. — Паша, мой сын совсем спятил! — со злостью сказал Алексей Вячеславович, когда они оба сели за барную стойку в гостиной. — Пока что Дима успокоился… — Надолго ли? — громко поставив на стойку стакан с виски, произнёс Алексей Вячеславович. — За короткое время он уничтожил большую часть имущества, нажитое мною за два десятка лет! Дима не понимает, что всё достанется ему! — он встал со стула и отбросил стакан в стену. — Иногда мне хочется взять его за шею и сжимать её до посинения, но я не могу… — мужчина сел на диван и взялся за голову. — Его глаза… — он тяжело вздохнул. — Глаза матери. Я не могу лично выбить из него всю дурь. — Лёш… — С чего он вдруг слетел с катушек? — в гневе перебил своего собеседника Алексей Вячеславович. — И главное, как его силы могли обернуться против нас? Алексей и Павел дружат с самого детства, и Паша всегда обращается к нему на ты при личных встречах. — Любовь… — Какая ещё любовь, Паша? — резко встав с дивана, спросил Алексей Вячеславович. — Безумная, — смотря на свой виски в стакане, ответил Павел Максимович. — Ты ведь любил безумно Олю… — И чем эта любовь закончилась… — У твоего сына любовь ещё безумнее, — перебил своего друга Паша. — Не желаю ничего слышать! — подойдя к окну, произнёс Алексей. — Поставь ему десять самых жестоких Арен! — Ты с ума сошёл? — резко встав со стула, сказал Паша. — Он может снова потерять над собой контроль, и тогда нам всем конец, несмотря ни на какие сделки! — Тогда в изолятор его на десять дней! — И когда он выйдет, нам всем приснится конец! — Паша, я не закрою глаза на его отношение ко мне, мальчишка получит по заслугам! Павел стиснул зубы и отвернулся к стене, на которой висели подсвечники и картины. — Лёша, девчонка, из-за которой была заключена твоя с Димой сделка, была в Москве-Д месяц… — Что? — резко обернувшись к другу, ошарашено спросил Алексей Вячеславович. Повернувшись к нему лицом, Паша произнёс: — Мы с тобой оторванные от мира сего. О том, что она в Москве-Д лично я узнал неделю назад. — И почему ты мне ничего не сказал? — Решил не тревожить тебя во время отпуска… — Паша, я вышел из него в среду. — И в тот же день девчонку вернули в свой мир. — Как она вообще попала в наш мир? — засунув одну руку в карман, спросил Алексей Вячеславович. — Сама… — Что? — Девчонка его любит и готова на всё ради Димы. — Брось, быть такого не может, — произнёс Алексей Вячеславович. — Я тоже так думал, пока не узнал, что она самовольно оказалась в Москве-Д, чтобы только быть рядом с Димой. — То есть Дима сам её отпустил и решил отомстить мне за то, что я не позволяю быть им вместе? — Как я узнал, он был вынужден её отпустить. Алексей сморщился и сел в кресло. — Что за ерунда, Паша! Что могло вынудить моего сына выгнать свою девчонку? — произнёс он, а затем сделал глоток виски из только что появившегося в его руке стакана. — Девчонка необычная. — Поподробнее. — До нашей встречи с ней я даже и подумать не мог, что такое возможно, но девчонке нельзя внушить, стереть память… — ЧТО? — вскочив с кресла, с криком спросил Алексей Вячеславович, и Паша опешил. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? — взяв своего друга за ворот, с небывалым волнением закричал он. Глаза Павла Максимовича стали с размера картофелины. — А что я сказал? — в недоумении спросил Паша. — ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО ЕЙ НЕЛЬЗЯ ВНУШАТЬ И СТИРАТЬ ПАМЯТЬ! — Э-э… Ну да, так и есть. — ЭТА ДЕВОЧКА ИСКЛЮЧЕНИЕ! — И… — ПОЧЕМУ Я ОБ ЭТОМ НЕ ЗНАЛ, ПАША? — А это разве важно? Алексей Вячеславович отпустил друга и поправил воротник его рубашки. — ВА-А-АЖНО-О! — закричал он и выпустил в сторону окна чёрный шар. От стены и окна ничего не осталось. — Эта девочка — мой компас! — посмотрев в глаза Павлу, сказал Алексей. — Я искал исключение почти двадцать лет! За это время я нашёл только двух бестолковых стариков, которые еле перебирали ногами, — он стиснул зубы. — А тут молодая девушка! — мужчина выпустил второй чёрный шар, но уже в боковую стену. Паша неподвижно стоял на месте и ничего не понимал. — Я сделаю всё, что она пожелает, даже дам свободу Диме, если она согласится заключить со мной сделку! — произнёс Алексей Вячеславович. — Девушка — моё сокровище, мой земной компас!