12 доводов генерала Хакса

Я родился с двойной порцией мозгов и половиной сердца. Все дело в том, что я не люблю людей и это взаимно. «Игры разума».

      Историю с хлебобулочными изделиями Рэй простила не сразу. Дулась она дня три, в течение которых Хакс все также сухо здоровался с ней утром и прощался вечером. С хламидой своей он все же что-то сделал, и у обретшей вторую молодость туники появились вытачки, поясок и ощущение приталенности.       В день и час, когда насущная потребность пересилила холодную вежливость, он подошел к ней первым, хмурый и сосредоточенный. И начал отнюдь не с извинений.       — На какое расстояние вы можете послать зов человеку?       —Зов?       —Я спрашиваю, какова зона покрытия этой вашей Силы, — Рэй подумала, что, к его чести, он ни разу не назвал ее мусорщицей. По имени тоже. Наверно, просто считал ниже своего достоинства как-то обозначать собеседника младше по званию.       —А зачем… Рен, да?       Он кивнул.       — Я не рассчитывал задерживаться надолго. Но вот уже два месяца, как я здесь.       Два месяца! И лето клонится к концу, Чуи скоро должен их навестить. И обнаружит здесь такой вот подарочек. Простодушный добряк, он думал, что оставляет свою подопечную в надежных руках. Огорчится, наверное… И с горя пойдет считать чьи-то ребра.       До ушей продолжал долетать голос, знакомый до самых нижних нот диапазона.       — Имя моей проблемы выжжено в памяти каленым железом лазерного трезубца. Стоит отдать должное, вы здорово потрепали Кайло в последней схватке и, по крайней мере, месяц он будет занят восстановлением здоровья. Или два — если я правильно перевел с дженозийского инструкцию медицинского дроида, — Хакс моргнул белесыми ресницами и торжественно скрестил руки на груди. Сбросив свою черную «шкурку», выглядела эта очковая змея в человечьем обличье уже не так внушительно. — Но с вами, Одаренными, никогда ни в чем нельзя быть уверенным.       — Хочешь знать, где он и что делает? — уточнила Рэй.       — Если это возможно. Мне уже которую ночь снится этот Черный Ужас, «летящий на крыльях ночи», и терзает мысль, что я могу лишиться нового рабочего места, даже не обновив обстановку кабинета.       Он помялся и, наконец, внес компрометирующее предложение:       — И я был бы не против, если не потребуется дополнительных усилий с вашей стороны… Маленький неприятный сюрприз. Ложное воспоминание. Укол паранойи. Что-нибудь невинное.       — Ты хочешь подшутить над собственным командиром?       — Не то, чтобы подшутить, — но по лицу было видно: да, хочет, причем давно, страстно и жестоко.       В итоге они напрасно потратили целый час, пытаясь достучаться до Кайло, но либо тот все еще пребывал в медикаментозной коме (на этой версии настаивал Хакс), либо глушил все «входящие вызовы» (этой версии придерживалась Рэй), либо юный падаван еще не достигла высот в покорении времени и пространства (с этим вариантом негласно соглашались оба).       Вконец утомившись от подвигов на ментальной борозде биополя, Рэй растянулась на траве, а слегка поборовший хмур собеседник застыл «свечой» на ближайшем камне, благо земля острова порождала их в геометрической прогрессии, как плодовитая набуанская крольчиха.       — Еще одно доказательство, что пресловутое внушение на расстояние — это красивая старинная легенда. Говоря начистоту, ваша Сила далеко не поражает воображение. Если бы вы не затопили мой корабль, то с помощью рации… — завел рыжий старую «песню», которую Рэй успешно парировала:       — Кто-то обещал не связываться ни с кем из Первого Ордена, верно?       — Верно, и слово я сдержу, — буркнул собеседник. Глядя на его профиль, Рэй подумала, что загорать ему категорически запрещено: лицо приобретало оттенок освежеванного мяса, а там, где солнечные лучи встречали природную преграду в виде веснушек или родинок, почему-то остались светлые пятнышки, так что Хакс немного походил на огородно-полевую ягоду клубнику.       — Ты с ним не слишком-то ладишь, правильно? — гипнотизируя серо-голубое небо, спрашивала Рэй.       —С замаскированным? — Хакс не отказал себе в удовольствии презрительно хмыкнуть. — Мы две разные ветви эволюции: фанатик и функционер. Как может ужиться кошка с собакой?       — Кошка? — удивленно спросила Рэй. Нет, она как-то раз представила Хакса в облике гордого хвостатого зверя, гуляющего самого по себе, но неожиданное сходство в выборе метафоры удивило. Рыжий, впрочем, истолковал ее восклицание по-своему.       — Да, кошка*. Которая живет у меня в каюте, блюдет гигиену, ходит исключительно в лоток и все равно служит источником бесконечного числа споров между Кайло и вашим покорным слугой.       Следующие секунд 30 они говорили о котиках. Читателям это будет неинтересно.       — Рен и вправду похож на собаку, — высказал Хакс крамольное мнение. — На узкомордую черную борзую. Которая сначала бросается в драку, а потом считает, сколько метров было в поводке.       — Ему просто давно не попадался достойный противник, — авторитетно заявила Рэй. — Как говорил мой первый наставник по сопротивлению окружающему миру, незабвенный Ункар Платт, на каждого громилу с дубиной найдется контрабандист с монтировкой.       —Возможно, ему стоило для разрядки раз в месяц устраивать себе сафари-тур с отстрелом тускенов — это вполне в духе его семейки. Пока же его натаскивают выполнять команды «фас», «служи» и «голос». И носить имущество за хозяином.       — Судя по его зубному ряду, поноску он таскать обучен, — Рэй вырвала травинку дикой мяты и растерла ее в пальцах. Этот мятный запах она обожала.       Хакс, прищурив один глаз, покосился на нее.       — Так я и думал, что лучшие ортодонты обосновались на Джакку.       Рэй показала ему большой палец в стиле БиБи8.       — Грубая пища. Сбалансированная нагрузка на зубы. И отсутствие добавки на завтрак счищает зубной камень, нормализует кислотно-щелочной баланс во рту и помогает сохранить свежесть дыхания. Когда нечего было есть, я с голоду жевала ветки пустынной колючки.       —Колючка, говоришь? Можно было бы запатентовать зубную пасту с этим компонентом. Отличное средство для болтунов и сплетников, — любовью к человечеству Хакс не болел.       — Думаешь, Рену бы помогло?       — Человеку, который держит в каюте головной убор деда вместо фамильной фотографии в тематической рамочке? Ему поможет только рено-пластика**. Да и то плохой характер она не выправляет.       Рэй пару минут напряженно вспоминала значение этого слова, а потом захихикала.       — Вот интересно, желание подчиненных злословить за спиной начальства — это отражение внутреннего комплекса неполноценности и рухнувшей карьерной лестницы?       — Скорее разрешенный Уставом способ снять стресс. В отличие от запрещенной законодательно куклы босса для отработки ударов. Продолжим релаксировать?       — Раз это леги-тим-ный способ, то в данный момент мы реализовываем, нет, реализуем наше право на культурный отдых, — тоном светской дамы сказала Рэй, а в карих глазах водили хороводы веселые рогатые забрачата.       Скрытый сноб в генерале улыбнулся: девочка растет на глазах. Хотя еще работать и работать…       — Представляешь, — Хакс и не заметил, когда потерял официальное «вы», и оно укатилось в сторону. — Он как-то рассуждал, что генетика — ужасно несправедливая наука. Рождается младенец, радуется жизни, преодолевает земное тяготение, а потом вырастает, и оказывается, что у него нос от папы, глаза от мамы, волосы от бабушки, а уши от дяди Микки. «Как будто весь в обносках с чужого плеча».       — А ничего так обносочки. Смотреть не противно, во всяком случае.       — Лучше бы он больше уделял внимания своему гардеробу. Внешность не выбирают, но ее можно скорректировать. Черный цвет, конечно, стильно, но секрет имиджа — в расстановке акцентов. Даже глубокий космос, на который он так любит ссылаться, умело использует аксессуары — звезды, планеты и туманности.       — Судя по тому, как одевается Рен, он то ли в вечном трауре по несбывшимся надеждам, то ли делает косплей персонажа «Черная зависть».       — Или это просто способ существенно сэкономить на стирке.       — И все-таки я не понимаю. Одежда — это всего лишь тряпки, которые ты одеваешь, чтобы ясноглазый хулиган Солнце не зацеловал тебя до смерти. Или холод не пробрал до костей. Разве так важно, во сколько слоев ткани тебя завернули?       На лице Хакса отразился почти священный трепет интеллигента, столкнувшегося с альтернативной формой жизни в лице профессионального нищего.       — Конечно. Если девушка одевается как механик дизельного отделения, то она ждет не прекрасного принца, а возможности покопаться во внутренностях его белого «Нубиана».       — Если так рассуждать, то субъект, который все раскладывает по полочкам и нумерует продукты по мере истечения срока годности, это просто комбинация бельевого шкафа и портативного сканера.       Хакс сдвинул брови, но не обиделся.       — Разве можно осуждать человека, стремящегося к гармонизации окружающего пространства? А почему мы целое утро убили на то, чтобы рассортировать содержимое найденного на чердаке чемоданчика с инструментами? И отчистить с этих железок ржавчину?       Он, как всегда, оставлял последнее слово за собой. Но сегодня это не вызывало раздражения. У Рэй зарождалось неприятное чувство, что эта беседа ей нравится, импо-ни-ру-ет. И что она предает собственные принципы, согласно которым непринужденная болтовня с высокомерным засранцем приравнивается к государственной измене. И что был это первый разговор без желания съездить по лицу собеседника.       А еще Хакс ей кого-то напоминал с этим красноватым загаром. Рэй склонила голову на бок и оценивающе оглядела гибкий стебель тонкой шеи и рыжий ежик волос. Ах да, конечно. Лилия. Тигровая.       Тогда, выполняя очередное задание мастера, она полдня бродила по виртуальной оранжерее Корусанта, запоминая названия и свойства растений. Лилии ей понравились своей дерзкой изысканной красотой и поразительным сходством с оставленным на Джакку питомцем. Девушка была очень разочарованна тем фактом, что капризное растение не приживется на каменистой почве острова. Она еще не знала, что здесь пышным цветом расцветет оранжерейный цветочек прямиком из теплиц Первого Ордена, и вполне неплохо освоится в природном грунте. Или сделает вид, что освоится.       Объект изучения, не подозревая о присвоении ему очередного «статуса», небрежно бросил:       — Знаешь, на базе я ни с кем не мог себе позволить так откровенно обсуждать собственное начальство. Штурмовики бояться его до икоты, а Фазма… Не уверен, что под всем этим антикварным дизайном а-ля «Железный табурет моей бабушки» не скрывается искусственный интеллект.       — Есть кто-то, кто своей выправкой превосходит генерала Хакса?       — Если только тот стальной прут арматуры, который заменяет ей позвоночник, можно считать честной игрой, — Хакс покачал головой. — Никогда не одобрял добровольно-принудительное протезирование, процветавшее в Империи. Кто в здравом уме добровольно променял бы свою плоть и кровь на шарниры оловянного солдатика?       — Мастер Люк. И его отец. И генерал Гривус.       — О последнем ничего не могу сказать, но разбрасывание конечностей по всей Галактике — это что-то вроде фамильной черты. Словно подпись: «здесь был еще один Скайуокер», и оставил вам памятный сувенир. Берегитесь и трепещите под нашей стальной рукой, ногой, селезенкой — нужное подчеркнуть. В будущем их потомков будут не сжигать, а сразу бросать в доменную печь для переплавки. Интересно, сколько частей тела успел модифицировать Кайло? Или здравомыслие семьи Соло все-таки пробилось к разуму?       Рэй перекатилась на живот и, изогнувшись, заглянула прямо в глаза собеседника.       —Вычеркивай!       —Что, прости?       — Еще одну строчку.       Хаксу не надо было дважды объяснять такие вещи.       — За какие такие заслуги?       —Ты доказал, что чувство юмора у тебя имеется. Специфическое, ограниченной зоны действия и вполне в армейском вкусе, но есть с чем работать.       — Благодарю покорно, — он даже приложил руку к сердцу и церемонно поклонился.       — Не за что, мой оранжерейный цветочек, моя тигровая лилия.       Высокий офицерский чин стартовал с камня раньше, чем она успела среагировать на это неожиданное движение. Краска возмущения пробилась сквозь загар и залила багрянцем щеки.       — Ну, знаете, леди. Это уже наглость.       — Что я сказала такого? — но звонкий отчетливый звук не оставлял сомнений: это треснуло по швам Хаксово долготерпение. Интересно, с чего?       Он круто развернулся, и, выворачивая сапогами пласты земли, отправился прочь. Даже трава на его пути расступалась и испуганно сворачивалась в кольца.       Рэй пожала плечами: самолюбие генерала иногда принимало достаточно причудливые формы. Обводя пальцами очертания облаков, она лениво размышляла:       «Пожалуй, я шепну Чуи, чтобы они там почаще беспокоили Первый Орден эти дни. Глядишь, безумный магистр будет реже нарушать целостность общественного имущества».       Одного они так и не узнали: весь этот день Кайло Рена мучила жестокая икота.