Мистер Анимаг

      Вопрос: как избавиться от существа, которое по определению бессмертное? Да и не хотел Гарри от Фоукса «избавляться», в конце концов, феникс ему жизнь спас, когда парень умирал от укуса василиска, а вот воспользоваться еще одной слабостью из особенностей наложения родового проклятья не членом рода — чудная мысль.       Если уж проклятый предмет неразумно было уничтожать (например, тот же стопятидесятикаратный голубой алмаз), проклятье можно было снять, банально погрузив его в Вызволяющее Зелье или, в случае с живым существом, просто его как следует облив. Благо, что наложенное не членом рода проклятье держалось «не прочно». В своей способности проникнуть в самый защищенный замок магической Британии Гарри, счастливо прижмурившись при воспоминании о своих столь полезных аниформах, нисколько не сомневался. Но тут дело упиралось в то, как поведет себя Фоукс, если перед ним явится Поттер с колбой зелья в руках. Хорошо, что книг о поведении фениксов в его библиотеке было хоть завались.       Через тридцать минут парень удовлетворенно захлопнул книгу — фениксам на аппарацию нужно было три секунды времени, за такой короткий срок никому от двери до клетки не добежать, а вот крошечная быстрая птичка сниджет за это время могла намотать уже три круга по периметру директорского кабинета… а аппарировать, когда в него вцепился кто-то, активно сопротивляющийся перемещению, Фоукс и вовсе не мог. Оставалось только раздобыть Вызволяющее Зелье.       Купить вовсе не дешевый состав он не мог — банально не было денег, а до официального совершеннолетия из банка без сопровождающего ему бы ничего не выдали. Да еще и вряд ли у него будет вторая попытка, если купленное зелье вдруг окажется не качественным. Так что Гарри почесал лохматую голову, смирил гордость и написал письмо единственному зельевару, который хоть и будет долго полоскать мозг, но согласится сварить нужный состав в долг.       Отправлять письмо с весьма приметной Хедвиг Поттер не решился, а потому совой был назначен ворчащий Кричер, понесший письмо следующего содержания: «Здравствуйте, профессор Снейп.       Очень прошу вас не выкидывать письмо не дочитав его до конца, поскольку на кону стоит вопрос жизни и смерти. Пожалуйста, не могли бы вы сварить для меня Вызволяющее Зелье как можно скорее. Проблема, правда, в том, что я не смогу оплатить вашу работу до моего совершеннолетия, но могу написать долговую расписку.       Еще раз прошу помочь мне. Гарри Поттер»       Гарри не стал дописывать в текст «С уважением», не смог себя пересилить и радовался, что письмо не придется доставлять лично и выслушивать по этому поводу всякие гнусности.       Странно молчаливый Кричер, на которого, по видимому, обрушился весь груз «неудовольствия» зельевара, доставил ответ через полчаса:       «Завтра в полдень пришлите домовика. Стоимость зелья — двадцать пять сиклей. Отдадите после совершеннолетия. СС»       Поттер тихо хмыкнул и усмехнулся. Он уже успел узнать, что зелье в Лютном стоит не больше двадцати сиклей, так что Снейп явно включил в стоимость надбавку за вредность… а вредности у него хоть отбавляй!       Уже лежа ночью в постели парень вдруг сообразил, что зельевар, наверное, решил, что Поттер с помощью зелья решил вытаскивать из себя Крестраж, не догадавшись из-за своего «наследственного идиотизма», что такую магию простым зельем не разрушить.       Чем ему заняться до полудня на следующий день Гарри даже не представлял. Библиотека уже надоела до оскомины, а от других занятий его старательно ограждали, журнальчики Сириуса больше такого восторга не вызывали, да и не способствовала сложившаяся ситуация зарождению фривольных мыслей в голове, то и дело перескакивая то на Дамблдора, то на Волдеморта, то на будущие планы по снятию родового проклятья. Так что Поттер решил, наконец, заняться тем, что от него так безуспешно ожидали все это время — попытаться пошпионить за заседанием Ордена Феникса.       Прошлый способ шпионажа бесславно провалился — парень врезался в защитную оболочку, воздвигнутую вокруг комнаты, чем вызвал едва заметную улыбку некоторых орденцев, которые это, видимо, почувствовали. Впрочем, его это совершенно не смутило — подслушать вполне успешно смог небольшой мохнатый паук, незаметно засевший в отдушине.       Гарри с облегчением понял, что он вовремя. Сегодня как раз Моуди докладывал, что он выследил новую ставку Волдеморта и его приспешников — Малфой-мэнор. В последние дни противостояние с Пожирателями сильно ожесточилось: и Орден, и авроры постепенно стали сдавать позиции под натиском хорошо организованных чистокровных и их союзников-нелюдей, все более нагло действующих под прикрытием насквозь коррумпированного или попросту запуганного Министерства Магии. Грюм требовал «запустить мальца в Гадюшник-мэнор и пусть вступит в действие пророчество». Члены Ордена, в целом, старого аврора поддерживали, распределяя между собой отвлекающие операции, призванные «выманить проклятых Пожирателей из ставки и облегчить Гарри выполнение его миссии». Они тщательно обсуждали все, что может помочь герою — планы мэнора, какими стоит его увешать артефактами, чтобы он смог незамеченным подобраться к Волдеморту, под одобрительное Альбусово похмыкивание выбрали Кингсли в качестве помощника, который должен будет сопровождать мальчика в столь опасной операции и помогать ему по мере необходимости, и тому подобное…       Дамблдор выразительно поглядывал на злобно насупленного Снейпа, намекая ему, что пора, наконец, выполнить что дóлжно и рассказать Поттеру о его трагическом предначертании, пока профессор не потер выразительно отмеченную меткой руку и не заявил, что его вызывает Лорд, пообещав зайти вечером, направив смиренный взгляд в сторону лестницы на второй этаж, где располагалась комната мальчишки. Директор удовлетворенно кивнул. Обсуждение и планирование, между тем, шли своим чередом.       Паук-Гарри рванул прочь. Время буквально утекало сквозь пальцы, он как-то не ожидал, что по планам директора все должно решиться то ли уже завтра, то ли и вовсе сегодня ночью.       Кричер без напоминаний аппарировал в обед к зельевару, доставил ему расписку на двадцать пять сиклей и буквально через пять минут вернулся, сжимая в лапках массивную колбу с Вызволяющим зельем.       Поттер заполошно спрятал драгоценную жидкость в карман и вытер об себя вспотевшие ладони. Тут ему в голову пришла одна занимательная мысль: как отреагирует Волдеморт, если в его полоумную лысую голову вдруг вернется разум — это раз, и неплохо бы, чтобы он знал кто его так облагодетельствовал, потому что позже Гарри совсем не по-гриффиндорски намеревался потребовать для себя компенсации и не только моральной — это два. Да и вообще, в конце концов, вряд ли его репутация среди Пожирателей испортится, если вдруг у него ничего не получится.       — Кричер!       — Чего хочет от верного старого Кричера Хозяин Гарри Поттер?       — А ты можешь попасть в Малфой-мэнор?       — Кричер не может — вокруг мэнора стоят щиты, которые не пропускают домовиков не принадлежащих роду вовнутрь… — домовик помолчал, удовлетворенно глядя на расстроившегося парня. — Но Кричер может связаться с леди Малфой, урожденной Блэк и передать ей послание!       Гарри встрепенулся и даже не разозлился на, в очередной раз, старательно выбешивающего его эльфа, бросившись к столу в поисках пергамента, на котором торопливо нацарапал: «Мистер Малфой       Сегодня ближе к вечеру прошу вас быть дома и никуда не отлучаться. Возможно, что у вашего Гостя случится небольшой нервный срыв и ему может понадобиться помощь. Советую пожелать мне удачи в моих начинаниях. Г. Поттер»       На конверте парень написал для Нарциссы настойчивое пожелание передать письмо ее супругу.       Через несколько минут из распахнутого окна на втором этаже особняка Блэков на Гриммо вылетела немного неуверенно рыскающая, но с каждой секундой все более уверенно держащаяся в воздухе желтая птичка.       К школьному антиаппарационному барьеру он подобрался со стороны запретного леса. В деревню сниджетом Поттер пробираться не рискнул, кто-то мог заметить редкую дорогую птичку и попытаться поймать, так что по задворкам деревни до «Сладкого Королевства» добиралась невзрачная серая крыса, она же и подгрызла уголок деревянного люка прикрывающего подпол, где скрывался тайный ход в Хогвартс.       Потайные ходы, конечно, были завалены в качестве меры предосторожности после того, как в замок проникли Пожиратели, но для небольшого паука всегда найдется щелочка среди камней, через которую он может протиснуться. По пустынным по случаю каникул коридорам до кабинета директора быстро пронесся сниджет, в крошечную щель за постаментом гаргульи, охраняющей вход, с трудом, теряя щетинки на спинке, но протиснулся паук, а деревянную дверь, которая оказалась зачарована практически от всего на свете, кроме обтачивания мелкими зубами, подгрызла все та же крыса.       Фоукс, который сидел не в клетке, а на насесте, не замечал подкрадывающегося к нему по потолку паука до последнего, а когда, наконец заметил, то в одно из его мгновенно вскинутых крыльев вцепилась маленькая желтая птичка, которая превратилась в хорошо знакомого ему зеленоглазого парня, нагло прижавшего крыло несчастного феникса, свалившегося со своей жердочки, ногой к земле. Через секунду его облили какой-то гадостью, от которой его тельце под перьями словно загорелось, только не так, как обычно, когда он сознательно покрывался пламенем, и Фоукс, на всякий случай, решил уйти на перерождение и больше никогда не связываться с мальчишкой, который не оправдал доверия и напал.       Гарри с испугом уставился на феникса, который, после того, как он его облил Вызволяющим Зельем, вдруг вспыхнул и осыпался пеплом. Но увидев, что из пепла, как обычно, сформировалось яйцо, успокоился.       Из приоткрытого окна в кабинете директора в сторону запретного леса легко выскользнул сниджет.       Поздно вечером в доме на Гриммо среди членов Ордена Феникса царило нечто весьма напоминающее панику. Финал противостояния неожиданно сорвался — Пожиратели и их приспешники неожиданно позакрывались в своих домах и носа оттуда не казали, не обращая внимания даже на самые гнусные провокации. Если бы их кто-то предал, раскрыв планы, то, наоборот, стоило бы ожидать засад и ловушек, но такое зловещее затишье только наводило на самые страшные мысли. Дамблдор тихо радовался, что Снейп не успел поговорить с Гарри, а то просвещенный, но не отправленный выполнять что дóлжно Герой, начал бы закатывать истерики.       Ситуация не разрешилась ни на следующий день, ни через неделю. Призывы Моуди «Не терять бдительности» пропадали зря — народ расслабился, а в Министерстве даже стали поговаривать, что Тот-кого-нельзя-называть сдох сам по себе и его приспешники теперь затаились, выжидая. Дом на Гриммо постепенно пустел.