На десять лет назад

                    Основная особенность жизни заключается в том, что когда ты больше всего будешь уверена в незыблемости самой себя, людей рядом с собой, когда ты будешь считать, что твердо стоишь на своих ногах… Именно в этот момент злодейка-судьба собьет тебя с ног и кинет в водоворот, из которого сноровки выбраться живым не каждому хватит.              Ей так часто говорила мама. Возможно, повторяла фразу, прочитанную в какой-то книге, а может — сама пыталась внушить своей младшей дочери хоть немного самостоятельности, веры в собственные силы, а также умения самостоятельно выбираться из опасных ситуаций.              К сожалению, все усилия миссис Блэк пошли прахом, ведь Нарциссу оберегали сначала родители, а потом — муж, во время жизни с которым она чувствовала себя как за каменной стеной. Все проблемы — и реальные, и вымышленные — решались как по мановению волшебной палочки, стоило только Нарциссе захотеть, чтобы они были решены. Само собой, даром это не доставалось — ей, как и многим людям, доводилось чем-то жертвовать ради достижения собственных целей. И сейчас, глядя на рыжую девочку с ярко-зелеными глазами, она думала: а не многим ли ей пришлось в итоге пожертвовать? А не лишилась ли она слишком многого, позволяя другим решать за себя, приказывать себе и даже помыкать собой?              В первую встречу она была абсолютно не в том состоянии, чтобы оценивать Лилиан Поттер. Но тот факт, как она несколькими словами поставила Люциуса на место и заставила если не уважать себя — то хотя бы считаться с собой и не высказывать в ее адрес каких-либо обвинений до их официального предъявления, говорил сам за себя. Позже, когда Нарцисса узнала о том, что Драко предпочел остаться рядом с этой девочкой, она принялась собирать информацию о ней. Любую, какая только была доступна. А доступно ей было, учитывая статус ее мужа, немало.              Полученная информация заставила задуматься. Девочка проявляла абсолютно несвойственные ее полу и возрасту черты характера: поразительное самообладание, выдержку в опасных ситуациях, остроту ума и гибкость поведения. В Хогвартсе не было человека, который мог бы дурно отозваться о ней и при этом не соврать. Она со всеми держалась подчеркнуто-вежливо, холодно и даже как-то отстраненно, даже ее лучшие друзья производили впечатление скорей уж свиты, чем компании самых близких людей. Все это заставляло задуматься, поскольку напоминало Нарциссе Малфой о том, что ей рассказывал муж когда-то про совершенно другого человека. Того самого, которого каких-то одиннадцать лет назад боялась вся магическая Великобритания.              Можно ли бояться Лилиан Поттер? И нужно ли? Еще полгода назад, будучи абсолютно незнакомой с этой девочкой, Нарцисса бы посмеялась, выскажи при ней кто подобные доводы. Но потом… Потом было то, что произошло вчера, когда она впервые получила возможность пообщаться с Лилиан Поттер тет-а-тет. Она успела заметить, что девочка сунула руки в карманы сразу же, как только столкнулась с ней. Выглядело все мило и невинно, но каким-то шестым чувством Нарцисса поняла: если она только потянется к волшебной палочке — ее ждет что-то страшное. Поняла и даже… Испугалась? Могло ли ее что-то испугать после нападения, которое произошло после того, как она ушла от мужа? Или после того, как она, возможно, впервые в жизни, увидела истинное лицо своего когда-то любимого, но до последнего времени — уж точно уважаемого Люциуса?              Тем не менее, Лилиан выслушала ее, хоть и не вынимала одну из рук из кармана, явно крепко что-то ею сжимая. Хоть и была в любой момент готова то ли ударить, то ли сбежать. Выслушала и… поняла. Даже больше — девочка пообещала помочь ей. И было еще кое-что. То, что заставило Нарциссу проникнуться симпатией и уважением к этой девочке. Слова относительно Драко.              «…я могу приказать ему отправиться на встречу с вами — но я никогда не поступлю подобным образом. Если вам это интересно, то абсолютно не в моих правилах унижать друзей и предавать их доверие…»              Между тем, Нарцисса знала о том, что между Лилиан и Драко существует какой-то контракт. В частности, Лилиан действительно может приказать Драко что-то сделать. Именно крик приказа она расслышала сквозь шум в ушах вчера, когда Лили потребовала у Драко отправиться за колдомедиками. Сегодня же… Сегодня приказов не было — Драко действовал по своей воле, хоть и по заранее оговоренному с Лилиан плану. Вывод — даже во взаимоотношениях с подчиненным призраком Лилиан предпочитает использовать тактику убеждения, а не эксплуатации. Надо полагать, что и контракт заключен больше из ее желания перестраховаться, чтобы Драко не смог причинить ей вреда.              Над этим она размышляла, когда по наущению девочки выкупала книгу во «Флориш и Блоттс». Разговорить продавца труда не составило — тот без труда припомнил интересный тандем из рыжеволосой зеленоглазой девочки и мальчика-призрака, которые отложили книгу. Также он, видимо, приняв Нарциссу за того самого человека, интересующегося литературой такого рода, предложил уведомлять ее о новых поступлениях.              Чтобы убедиться в целости страниц, Нарцисса, перед тем, как оплачивать покупку, пролистала книгу и поразилась увиденному. Лилиан не врала — если подобное действительно читает и изучает Драко, то он намерен создать себе новое физическое тело. Помнится, она сказала Лилиан, что у призраков нет воли к жизни, а та ей заявила что-то о правильной мотивации.              Потом была сильная боль. Много боли, страха, мутные пятна вокруг и то и дело плывущее окружающее пространство. Была боль, которую причиняла ей Лилиан, но была и рука, крепко сжимающая ее собственную. Был ровный и спокойный голос, который успокаивал и подбадривал, уговаривал держаться и обещал, что все будет хорошо. Уже утром, подслушав разговоры медиков, Нарцисса узнала о том, что если бы Лилиан не успела остановить кровь или если бы позволила ей отключиться… Жизнь Нарциссы висела на волоске, и спасло ее только поразительное самообладание рыжего ребенка.              Спрашивая о Драко, она не могла не спросить о Лилиан. Узнав, что девочка тоже в больнице, она сочла невежливым пригласить одного лишь сына, не почтив вниманием особу, которой была обязана жизнью. Это была всего лишь формальность, и Лилиан, которая, видимо, также привыкла соблюдать правила хорошего тона, уже собиралась ретироваться после пары дежурных фраз, когда все и началось.              Началось то, из-за чего Нарцисса сейчас оказалась на старом продавленном диване чужого маггловского дома в неизвестном ей районе Лондона. Подавленная, разбитая, изо всех сил сдерживающаяся, чтобы не заплакать, она сидела напротив молчащей девчонки и безуспешно пыталась совладать с собой. Закрыть разум от Лилиан, чтобы та не узнала чего-нибудь еще, чтобы не вытащила из памяти самое сокровенное. Ведь только легиллимент мог узнать про Люциуса, понять намерения «врача» и…              Тихий смешок прервал ее мысли.              — Не следует так меня бояться. Дабы успокоить вас, признаюсь — я не легиллимент. Хотя, также честно признаюсь, мне хотелось бы развить подобного рода умения.              Нарцисса вздрогнула.              — Я не читаю ваши мысли — просто вы уже минут эдак пятнадцать думаете вслух. Уж вы либо потише, либо не удивляйтесь…              Все тот же холодно-отстраненный тон, все то же спокойствие в зеленых глазах. Драко, приезжая на рождественские каникулы, сказал, что Лилиан — «отмороженная». Нарцисса тогда отругала сына за такой эпитет, но сейчас никак не могла подобрать ему достойную замену. Разве что «отбитая», но это звучало еще грубей.              — Как ты догадалась про то, что вместо зелья — яд? Мне известно о том, что ты достигла определенных успехов в зельеварении, но славы Северуса Снегга двенадцатилетней девочке не снискать никогда.              — Тут уж вы правы, — Лилиан с усмешкой кивнула. Если и задела ее реплика Нарциссы, то виду девочка не подала. — Дело было совсем не в зельях. Первое, что мне бросилось в глаза — характерные следы, остающиеся от его обуви. Вы сидели на кровати и не могли их видеть, а вот с моей стороны свет падал как раз таким образом, чтобы осветить грязные ноги, которые только-только пришли с улицы. Учитывая, что колдомедики больницы либо носят сменную обувь, либо же используют очищающие заклинания после того, как приходят на работу, мне показалось странным наличие этих следов. Дальше бросилось в глаза, что под халатом натянута вот эта куртка. Конечно, я не могла точно разглядеть, что там куртка, но, учитывая, что в больнице достаточно тепло, верхняя одежда под халатом смотрится как минимум неуместно. Потом, уже выбивая из вашей руки склянку, я заметила на его руке кольцо, а ни один колдомедик не носит на руках украшений, прежде всего, исходя из требований техники безопасности. Все наложилось одно на другое, и в итоге зелье полетело на пол. Извиниться в случае ошибки недолго, а вот если ошибок не было — последствий уже не исправить. Ну а потом, когда он попытался меня убить…              В том, как девочка спокойно говорила о смерти другого человека, было что-то пугающее и одновременно — завораживающее. Сама не зная почему, Нарцисса не пыталась прервать зрительный контакт, пристально всматриваясь в холодные зеленые глаза, на дне которых, впрочем, мелькнули искры смеха, когда она задала следующий вопрос:              — Почему вы так спокойно говорите о смерти, мисс Поттер?              — Даже не знаю… Может быть, потому, что смерть преследует меня едва ли не с рождения? А когда за тобой кто-то ходит по пятам, к нему поневоле привыкаешь, будь то призрак, студент другого факультета или та самая, с косой и в черной мантии. Что же насчет моего отношения к убийству, то вкратце можно сказать так. Я не получаю удовольствие от созерцания чужой смерти, хотя интоксикация золотом была, несомненно, интересным зрелищем с академической точки зрения. Но… Есть такая поговорка: «кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет». В моем случае, конечно, не от меча, а просто от банального удара ногой, сломавшего шейные позвонки, но теперь я могу быть уверена в том, что по крайней мере со стороны этого человека нападений на меня лично не будет.              — А с чего вы взяли, что у того человека обязательно должны быть сообщники?              — Потому что Драко всю ночь пытался проскользнуть к вам в палату, чтобы узнать, как вы там. И ни черта у него не получилось. Это у призрака-то, который и сквозь стены ходит, и сквозь людей видит! Если защитные системы больницы рассчитаны на то, чтобы мимо мышь не проскользнула — значит, убийцу должен был впустить кто-то из персонала. И, кстати, выпустить обратно, после того как дело будет сделано.              Выслушав эти объяснения, Нарцисса задумалась о той легкости, с которой девочка так безошибочно вычислила ее обидчика и правильно, хоть и на основании одних лишь догадок, установила личность «заказавшего» нападения.              — Если это действительно не легиллименция, то… Как вы догадались про Люциуса?              — Это было не так уж сложно. Сначала вы демонстративно отрицаете фамилию мужа, потом вдруг собираетесь увидеться с сыном, чтобы помириться, как будто боитесь, что больше подходящей ситуации не будет. Потом я увидела у вас на руке синяк. Вдобавок — в Косом переулке я встретила вашего бывшего мужа… Во взглядах на Драко нынешнего вы с ним не сходитесь, кроме того — он так неприкрыто мне угрожал, что стало понятно: за прошедшее время сделанные ошибки его ничему не научили, и он собирается взяться за старое.              — За старое, да? Вы знаете о том, что…              — Пытки магглов. Как мелочно, низко и как на него похоже — вымещать злость на тех, кто заведомо не может ответить. Готова поспорить на последние деньги, что среди так называемых «магглов» не было ни одного достойного соперника. Некоторые магглы, знаете ли, тоже не шибко-то безобидные. Я, вон, в двенадцать лет с помощью одной лишь физической силы убить человека могу, а есть еще военные, полиция, спецназ… ну, знаете, такие здоровенные квадратные мужики, которые всяким Люциусам Малфоям способны кишки выпустить прежде, чем они «авада» вякнуть успеют. Так скажем, среди всех возможных способов заявить о себе вашим мужем, как и тем, кому он служил, были выбраны далеко не самые лучшие, действенные и благородные.              — Вы это знали, так? И, надо полагать, именно поэтому вы презираете меня и мою семью.              — Против вашей семьи я изначально ничего не имела. Первый «звоночек» был от Драко. В первую нашу встречу я ясно дала понять, что не потерплю каких-либо оскорблений в адрес своих друзей. Я не была особо высокоморальной и зацикленной на человеческих взаимоотношениях, но называя человека словом «друг», мы автоматически берем на себя кое-какие обязательства перед ним. В частности — обязательства помогать ему в тех ситуациях, когда он по каким-либо причинам помочь себе не сможет. А Драко вел себя на редкость «хорошо». Меня не трогал — понимал, что с одного удара ему пару ребер сломаю, а вот на Николь с Гермионой сразу зубы скалить начал. А, как известно, ребенок — это лицо людей, которые его воспитывали. Потом ваш тогда еще муж стал искать виноватых и нашел их в лице одной маленькой девочки, которая по непонятным причинам вдруг оказалась должна спасать парня-ровесника с параллельного курса, который до этого отравлял ей жизнь и который, кстати, и донес на нее МакГоннагалл. Ничего так ситуация, да? Особенно если забыть о том, что Драко ваш сын, и поставить себя на мое место… Правда, Драко, конечно, после смерти себя как герой начал вести. И мозгов прибавилось, и трезвые мысли излагать начал. А вот про его отца я много интересного узнала от мракоборцев. Изучила предоставленную информацию, сделала выводы и поняла, с какой мразью могу пересечься на узкой дорожке. Драко, кстати, во взглядах на отца со мной полностью солидарен. Он ведь для него теперь так… Низшее существо какое-то. А вот для вас иначе… У нас с вами, конечно, не было времени познакомиться ближе, и можно даже сказать, что против вас я ничего не имею. Но я не люблю людей, которые считают себя выше других только на основании происхождения, национальности, общественного положения… Правда, это уже из области личных симпатий и антипатий, которые к делу не пришьешь. В целом, пока такие, как вы, ограничиваются разговорами с единомышленниками на кухне и не пытаются что-то сделать мне или моим близким — откровенно враждебных действий с моей стороны не последует. Я не доверяю вам — это так. И, согласитесь — у меня есть причины для подобного недоверия. Хотя бы исходя из того факта, что я вас не знаю, а незнакомым всегда доверия ноль.              — Ты так и не сказала, почему решила, что именно Люциус…              — Я хотела сказать, но отвлеклась от темы… Потому что, как я уже говорила, женщину вроде вас довольно сложно обидеть. А молчат большинство женщин только в случае домашнего насилия. Предполагаемых абьюзеров только… Один, да. Мотивы? Ну, надо полагать, что подходят все три.              — Все три?              — Вариант первый — вы ссоритесь из-за смерти Драко. Может, муж заставляет вас обзавестись новым наследником, а вы не желаете отказываться от сына и, вдобавок, понимаете, что еще раз просто не выдержите всю эту канитель с воспитанием ребенка… В итоге ссоры учащаются, он начинает на вас давить, и, рано или поздно, вы сбегаете, а он понимает, что для продолжения рода надо избавиться от существующей жены и найти новую. Вариант второй — вы принимаете решение уйти по какой-то другой причине, но тут-то и всплывает интересная деталь: все деньги Люциуса Малфоя ушли на взятки в давние времена, по факту он либо гол, как сокол, либо его состояние значительно меньше вашего — как и все представители семейства Блэк, вы наверняка обладаете огромной суммой денег, которую Малфой упускать не хочет. Понимая, что еще немного — и денежки тю-тю, он решает вас устранить. Вариант третий полностью повторяет второй, но вместо денег в качестве трофейного блюда — вы. Когда эффектная женщина бросает мужчину с таким статусом в обществе, это не может не сказываться на самолюбии. А тут появляется вариант простого решения проблем — жену переедет машина или же случайно в больнице подадут не то лекарство, и вуаля — мы имеем безутешного вдовца.              — А теперь объедините все три мотива в один, — мрачно произнесла Нарцисса. Скрывать что-либо не было смысла. Девочка видела ее насквозь. — И заодно объясните мне, чем именно вы и ваш крестный можете мне помочь.              — Я уже давно знаю о том, что ваш муж собирается устроить какую-то подлость. Наверняка чужими руками и наверняка его участие в истории не докажут мракоборцы, но… Но мои знания и умения не ограничиваются теми, что используют представители аврората, и если он оставит хоть одну зацепку, а он их оставит, то я в итоге его найду и прижму к стенке. Учитывая, что в Азкабан он не пойдет, а на моей стороне — двое взрослых волшебников, которые за меня горой, да и сама я уже сейчас чего-то, да стою — вы остаетесь безутешной вдовой. Ну, это, конечно, попозже. А пока что… Дом на площади Гриммо, конечно, под бдительным руководством Кикимера превращен в гадюшник, но защита там стоит мощная, да и места хватает. Само собой, если вы готовы принести Непреложный Обет с заблаговременно составленной формулировкой о том, что не причините вреда находящимся в доме, не попытаетесь что-либо вынести, а также…              — И я уверена, что текст этого обета составит для вас один из лучших юристов Министерства Магии, ведь вы не Темный Лорд, чтобы повторять его ошибки, не так ли? — Нарцисса невесело усмехнулась.              — Верно мыслите, мисс Блэк. Если ваши намерения чисты и все это не является организованной постановкой для того, чтобы втереться ко мне в доверие, то вам ничего не будет угрожать. Если же нет… Ну, вы понимаете, что бывает с теми, кто нарушает Непреложный Обет.              — Постановка? Вы полагаете, что тот факт, что я дважды едва не умерла, не говорит о том, что я на самом деле невиновна…              — В полицейской практике был такой случай — женщина бросалась под колеса автомобилей для того, чтобы срубить компенсацию с автовладельцев. Один случай закончился для нее в итоге печально, но до этого афера удавалась ей безотказно. Может быть, изначально не планировалось повреждение крупных сосудов брюшной полости, да и с зельем могли нарочно подстроить все, зная, что я цепляюсь к деталям… Как уже говорилось, моя паранойя — мой друг и надежный товарищ, поэтому я предполагаю худший вариант развития событий из всех возможных.              — А вам не кажется, что давать непреложный обет ребенку для взрослой женщины само по себе унизительно?              — Не вижу ничего унизительного для вас в том, чтобы обеспечить свою собственную безопасность, мисс Блэк. По-моему, это вполне объективное встречное требование. Соглашаться или нет — решать вам. Мне от вас не нужны ни ваши деньги, ни какая-либо другая помощь. Если вы хотите таковую предоставить — ваше право, если нет — осуждать и требовать я ничего не буду, но клятва, обеспечивающая мою безопасность — обязательное к выполнению условие.              Они замолчали. Замолчали надолго. Нарциссу коробило недоверие к ней и то, что Лилиан об этом недоверии говорила. Но чем ближе был вечер, тем четче ей представлялась дальнейшая картина происходящего. Если она откажется от предложения девочки… Все закончится в течение пары дней, как она и боялась. У Люциуса связи есть везде — в Министерстве Магии, в Гринготтсе, в сомнительных лавочках Лютного переулка и среди самых разных социальных групп магов. По его приказу сотни головорезов кинутся на Нарциссу и, несмотря на то, что она довольно умелый маг… Да и в ближайшие пару-тройку дней магия ей неподвластна…              К моменту появления Сириуса Нарцисса окончательно осознала: Лилиан предложила самый безопасный для нее выход из ситуации. То, что он был самым безопасным еще и для Лилиан, было вполне ожидаемо. Когда аврор, на лице которого не читалось ни малейшего страха за крестницу, появился в этом заброшенном доме в компании Драко, Нарцисса была готова выполнить все условия ради того, чтобы оказаться в безопасности и получить возможность отдохнуть.              На ночь ее отвели в дом на площади Гриммо. Палочку Сириус пока что не возвращал, да и дверь ее комнаты запер. Но на следующий день, когда Нарцисса и Лилиан произнесли друг другу несколько непреложных клятв, скрепленных Сириусом, ей была без лишних церемоний возвращена и волшебная палочка, и свобода передвижений. Лилиан больше ни на секунду не заикалась о своем былом недоверии, общаясь с Нарциссой благожелательно, но без лишних фамильярностей. Кроме того, именно у Нарциссы в итоге получилось заставить взяться за ум домового эльфа, и в итоге дом на площади Гриммо заблестел чистотой. Темные артефакты различного производства были тщательно защищены от случайных прикосновений и закрыты в наглухо запертых помещениях. На столах появились новые скатерти, а постельное белье теперь всегда было выглаженным и накрахмаленным. Не прошло и недели, как Нарцисса стала чувствовать себя здесь как у себя дома.              Драко практически не появлялся с тех самых пор, как произошло то примирение в больнице. Но однажды ей все-таки удалось поговорить с сыном. В тот день она встала позже обычного и застала ребят за каким-то спором. Верней сказать, не спором — Драко просто выкладывал Лилиан какие-то свои идеи, а девочка задавала уточняющие вопросы.              Когда Нарцисса появилась в гостиной, повисла неловкая тишина. Лилиан тут же ретировалась на кухню, а Драко повис в воздухе, не зная, как реагировать на появление матери.              Пожелав ему доброго утра, женщина какое-то время поддерживала привычную беседу между мамой и сыном. Конечно, больше не имеет смысла спрашивать, голоден ли он, устал и хочет ли новую игрушку, но, например, узнать, сделал ли ребенок уроки, она по-прежнему могла. И разговор сам как-то переключился на создание нового тела. И вот тут Драко оживился. Даже живым она ни разу не видела сына таким взбудораженным, как сейчас.              — Мам, вот ты даже не представляешь, что я сейчас могу. Смотри… Вот ты сможешь умножить в уме пятизначные числа? А я могу. Ты можешь дословно запомнить все прочитанные книги? Нет, а я запомню и никогда уже не забуду. А еще мне не нужно спать, я не устаю… Лили, вон, на что заучка, каких поискать, а после пяти часов над книгами головой на тех же книгах засыпает, а мне этого не нужно! Я без этого могу обойтись… И вот ты представляешь… Я сейчас возьму, создам себе тело обычного двенадцатилетнего пацана и разом откинусь назад в развитии на уровень этого самого пацана, который страницу текста с третьего раза запоминает!              — Два вопроса. Первый — ты что, уже сейчас можешь создать себе тело? Второй — ты не хочешь этого делать?              — Могу, правда. Слушай, у магглов в этом плане уже все создано, мне только остались кое-какие мелочи для доработки, ну и магию использовать для ускорения процесса. Вот руку если кому-то отрубят — я ее при наличии подходящей техники выращу… ну за несколько месяцев. И приживлю на то же место, чтобы как новенькая работала. Но вот… Понимаешь, ну могу я это сделать, но… Зачем мне тело? Для тебя что, так важно, чтобы я был мягким, теплым, с кровью внутри и… и с возможностью снова умереть?              — Ну что ты, Драко. Я тебя люблю таким, какой ты есть.              — Понимаешь, мам… Тело я хочу. Но лет через десять, и… Вот скажи мне, ты что-нибудь знаешь об андроидах? Ну, о биороботах и… Ай, это просто будет проще показать. Я сейчас видеомагнитофон у Лили возьму и покажу — это будет понятней.              Просмотр различных фильмов, фрагментов из научной фантастики и даже — каких-то научных документальных исследований занял у матери и сына целый день. В процессе просмотра Драко довольно подробно комментировал все происходящее на экране, и эти комментарии заставили Нарциссу окончательно избавиться от сомнений прошлого.              — Понимаешь, мам… Тело мне надо, но только когда попрут настоящие исследования и… Ну, призракам ведь никто не позволит запатентовать их открытия и внедрить разработки в реальную жизнь, так? Поэтому рано или поздно, но мне придется вернуться к виду обычного человека хотя бы для того, чтобы уладить все необходимые формальности. Но знаешь…              — Ты не хочешь возвращаться. Я понимаю.              — Вот именно! Или уж заделать себе такое тело, чтобы оставить все текущие преимущества, или же вообще на эту идею рукой махнуть. Знаешь, я как вспомню, каким идиотом был сразу после того, как умер, так сразу злость на себя берет. Если бы меня Лили не натыкала мордой в очевидные вещи, то так бы и летал по коридорам Хогвартса, ноя, как плакса Миртл. Вот уж была бы потеха: бывший наследник великого рода Малфоев скулит и воет целыми днями, жалуясь на жестокую и несправедливую жизнь…              — Дорогой сын, мне совершенно не нравится твое новое чувство юмора, — передернулась Нарцисса.              — А, это к Лили все вопросы. Она же будущий аврор. Ну, раньше хотела в полиции маггловской служить еще до того, как узнала, что маг, поэтому готовилась. Криминалистику изучала, психологию там… Ну и юмора полицейского нахвататься успела — видимо, общалась с кем-то из них. А я что? Я тоже научился. Я, считай, медик, мне тоже черный юмор идет. Вообще — с точки зрения все той же психологии это своего рода защита. Ну, знаешь, кто-то напряжение слезами сбрасывает, а кому-то плакать либо просто стыдно, либо уже не могут, вот и смеются надо всем, что увидят. Мне сначала тоже жутким казалось, но потом привык. И ты ко мне привыкнешь, мамуль, — призрак вольготно развалился на диване, положив голову на колени Нарциссе. — Кстати, зацени мое высокоморальное поведение: я призрак уже почти год и до сих пор ни разу не бывал в женской душевой, хотя уж раз сто пятьдесят мог бы.              Нарцисса укоризненно вздохнула и покачала головой. Все-таки было глупо надеяться, что девочка, воспитанная простыми людьми, сможет составить достойную компанию чистокровному аристократу — такому, как ее сын. К сожалению, сам Драко от ее компании был в полном восторге, а поэтому повлиять на их дружбу Нарцисса была не в состоянии. Вместо этого она решила поговорить с Лили насчет ее манеры общения, когда выдастся свободная минутка. И если бы только она знала, к каким разговорам и размышлениям приведет их диалог!