Трофей

Карстен Ванбек крайне редко впадал в меланхолию. Впрочем, он уже и не помнил, когда у него был настолько достойный повод. Он сидел, забравшись на койку с ногами и опираясь спиной о подушку, теребил в пальцах край покрывала и старался отогнать воспоминания. Увы, выходило не очень. Он помнил мягкий хлопок простыней в собственном доме. Без глупых рюшей или вышивки, которые так любили его сестры, и не пошло шелковые, как предпочитали его сыновья. Просто однотонный гладкий хлопок, которому он раньше никогда не придавал значения. Он понятия не имел, откуда простыни берутся в его доме. Должно быть, их закупала экономка по мере необходимости. Должно быть, ему стоило бы попытаться с ней связаться. Наверняка она согласилась бы вынести для него тайком пару тряпок и переправить через границу. Мысли заметно походили на тихую, вялотекущую истерику и заметно попахивали самым настоящим бредом. Но кроме них развлечься здесь особенно было нечем. Карстен осмотрелся, но за время его глубокой задумчивости в просторном помещении, уставленном рядами двухъярусных кроватей, конечно же, ничего не изменилось. - Джойс! – позвал он, не оборачиваясь, - ты не знаешь, откуда берутся простыни? Пожилая уже селянка, неизвестно каким ветром занесенная в это избранное общество, удивленно посмотрела на него из своего угла, силясь понять, что это пришло ему в голову. - Простыни, господин? Какие простыни? - Ну знаешь, - ничуть не прояснил ситуацию Карстен, неопределенно помахав в воздухе руками. Он и сам не понимал, что пытается изобразить. – Такие тонкие. Из хлопка. - Из магазина, - Джойс пожала плечами и коротко усмехнулась, заставив Карстена поморщиться. До сих пор деревенские бабки над ним еще не смеялись. – Можно с фабрики заказать. А что, господин? Решили украсить наше жилище? Это ее «господин» резануло слух, хоть ничего такого она наверняка в виду не имела. Просто обратилась привычно. Но правда же! Хорош господин! Карстен отвернулся и машинально потеребил ошейник на собственной шее. Мелодраматичный, металлический, с дурацким навесным замочком на петлях. При желании его можно было бы сломать за пару минут. Вот только толку с этого было бы немного. На двери замок был куда серьезнее. А за дверью, как он еще помнил, располагалась охрана. Не слишком-то побегаешь. Да и некуда было бежать. Здесь он был бы просто беглым рабом, заранее приговоренным к любой смерти на выбор поймавшего, а дома… что же. Дома он был бы преступником, нарушившим мирное соглашение. Тоже не слишком-то завидная участь. - Слушай, Джойс, - проговорил он просто, чтобы что-то сказать, - на местных простынях можно повеситься? - Да запросто, - пожала плечами крестьянка и снова хмыкнула, - помочь петлю приладить? Карстен попытался было обидеться, но вместо этого только весело усмехнулся. Еще пару дней назад все эти койки, больше двух десятков, были заняты его соотечественниками. В основном солдатами и юными офицерами, взятыми в плен где-то неподалеку. Какое-то время их держали в лагерях, а потом, после победы, привезли прямо сюда. Не всех, только тех, что посильнее и покрасивее. Остальных вернули проигравшей стороне, оставив себе лишь истребованное по договору. Но видимо, такого количества красавцев и красавиц в армии не нашлось. Вот и пришлось дополнить этот «элитный отряд» полковником средних лет и полоумной бабкой из приграничья, кинувшейся на врага с вилами, стремясь защитить родной дом. Впрочем, говорили, что одного солдата ей все-таки удалось проткнуть едва не насквозь. Дурацкая вышла история. - Да не убивайтесь так, господин, - чуть ехидно «утешила» его Джойс, вытягиваясь на своей койке. - Может, вас выберет какая милашка из местных. Вы вон мужчина еще хоть куда! Будете жить еще лучше, чем дома! - Могу себе представить, - откровенно истерично заржал Карстен, представляя себе эту ситуацию. – Вот только этого мне и не хватало! Скорее следовало бы ожидать, что его отдадут в помощь какому-нибудь фермеру, отчаявшись пристроить в дом поприличнее. Должны же быть среди местных солдат, или кого там победители собирались премировать рабами, какие-нибудь мобилизованные фермеры? Карстен передернул плечами и тоже улегся, распластавшись на койке во весь рост. Дверь открылась внезапно и практически бесшумно. Карстен скосил на нее взгляд, но вставать поленился. Какой смысл в вежливости в рабском бараке? Не хватало только навести потенциальных хозяев на мысль, что он воспитанный и послушный! Их много перебывало здесь на памяти Карстена. Приходили, выбирали себе игрушку или работника, кому уж что требовалось, рассматривали, будто зверька в зоопарке. Без особого интереса, просто скучающе проходя мимо. Так уж неудачно, а может, как раз и удачно, он не попадал ни в молодые, ни в сильные. Впрочем, дамы постарше задерживали иногда взгляд, но неизменно находили кого-то посимпатичнее. Аристократически правильные черты лица, да худощавая фигура считались аргументом только до тридцати. Вот и сейчас он ожидал чего-то в таком духе, на секунду забыв, что выбирать-то особенно и не из кого. Только он, да Джойс, годящаяся ему в матери. - Ну вот, - проговорил от двери осточертевший уже голос надсмотрщика, - что есть. Припозднились вы что-то. Берите, кто есть. - Ну отчего же, - просто со скуки возразил ему Карстен, - нас тут двое. Уже выбор. Вообще, за разговоры со свободными без разрешения полагалось наказание, но и дальше выносить безделье казалось невыносимым. Пусть лучше побьют! Да и потенциальный хозяин может не захочет иметь дело с непроходимым хамом. Пусть вон Джойс забирает! - У меня ведомость как раз на двоих, - ответил ему незнакомый голос, как показалось Карстену, слегка недоуменно, если не виновато. Он даже на кровати сел, чтобы получше рассмотреть новое диво. Давно уже никто перед ним не смущался. Даже слегка. Мужчина, стоявший перед ним, всего пару лет назад должен был бы называться мальчиком. По крайней мере, так Карстену показалось в первый момент. Слегка нескладный, чуть выше среднего роста, с коротким белобрысым ежиком уставной стрижки. Вот только взгляд казался будто застывшим. Куда старше, чем казалось лицо. Может быть, из-за невзрачно-льдистого цвета, а может, Карстен и вправду ошибся с оценкой. - Твое начальство над тобой пошутило что ли? – хмыкнул он, в упор разглядывая потенциального или уже действительного хозяина. - Командование, - будто бы машинально проговорил незнакомец и поправил полу кителя. - Что? – удивился было Карстен, но быстро сообразил, что так ему указали на ошибку. – А, не начальство в смысле? Ну, не суть. В чем ты провинился, что тебя наградили такой рухлядью? - Рухлядь, - повторил тот, интонация казалась раздумчивой, вроде бы, вопросительной, но будто бы спрашивал он сам себя. – Это в смысле, нечто старое или ветхое? Насколько я знаю, ты вовсе не ранен и находишься в хорошем состоянии. И, как мне сказали, тебе сорок три года. Это так? - Ну, допустим, - ошарашенно выдал Карстен, едва сдержав желание помотать головой. - В таком случае, ты не можешь считаться рухлядью. С твоей спутницей это еще в некоторой мере справедливо, и все же я предпочел бы подобрать другое определение. - Ну ладно, - пожал плечами Карстен, стараясь не рассмеяться, - как скажешь. - Хозяин, - ровно добавил мужчина и посмотрел прямо в лицо раба. – Ты должен обращаться ко мне так. Ты осведомлен об этом? Карстен скривился, но что-то в этом пустом взгляде заставило все-таки придержать язык и ответить по сути. - Это еще не подтверждено, - сказал он осторожно, пытаясь разобраться, что же его так тревожит в этом человеке. - Разумный аргумент, - кивнул тот, а потом обернулся к двери и проговорил, обращаясь к все еще торчащему на пороге надсмотрщику: – Можете приступать. Надсмотрщик посторонился, пропуская внутрь тоже уже знакомую госпожу в белоснежном халате. Доктор, которого хозяева этого места приглашали осматривать живые награды победителям. Не самая приятная была процедура. Карстен машинально напрягся при ее приближении и, как оказалось, не напрасно. Женщина молча и деловито оттянула ворот его рубашки, обнажая верхнюю часть плеча, и, не успел он дернуться или что-то спросить, прижала к коже какой-то прибор, более всего напоминающий крошечный строительный степлер. И ощущение оказалось соответствующим. Плечо прошило, обожгло острой болью. Карстен дернулся, рванувшись из рук доктора, но его никто и не собирался удерживать. Он прижал ладонь к пострадавшему месту, потер, добившись только, что боль стала тупой и тянущей, и пропустил момент, когда из своего угла негромко охнула Джойс. Очевидно было, что с ней сделали то же самое, чем бы оно ни было. - Что это? – спросил он, обращаясь к незнакомцу, решив, что он-то точно должен быть в курсе, раз позвал доктора. - Тебе нужно еще какое-то подтверждение? – снова непонятно спросил незнакомец, и Карстен с трудом припомнил, о чем он вообще. Ну да, конечно. Хозяин. - Нет, хозяин, - зло, сквозь зубы выдавил он, оставляя плечо в покое и распрямляясь на своей койке. – Не нужно. Хозяин кивнул, и выражение его лица стало совсем уж задумчивым. Будто сложную задачу про себя решал. Отвечать на вопрос он похоже не собирался. - Он у нас не слишком буйный, - зачем-то влез в разговор надсмотрщик, заставляя насторожиться. Ни разу еще не было, чтобы он похвалил здесь кого-то просто так. – Но язык не контролирует совершенно. Вы с ним построже, лейтенант. Правильно, выходило, насторожился. Мужчина вскинул на надсмотрщика свои блеклые глаза и кивнул. - Вы правы, - Карстену могло показаться, но в голосе слышалось сожаление, - он заговорил без разрешения, забыл о правильном обращении, хотя я только что уточнил. К тому же, мне стоит ответить на его вопрос наглядно. Так будет правильно. А потом он повернулся к своей теперь уже точно собственности, и на лице его была написана отчетливая тревога. Раб понятия не имел, что же его так напугало, но встревожился и сам. И вновь не напрасно. - Будет больно, - сказал мужчина и не соврал. Боль ударила не от плеча, как можно было бы ожидать, она будто появилась во всем теле сразу. Яростная, заставляющая воздух перед глазами светиться, но милосердно короткая. Карстен кое-как удержался от крика, благо успел внять предупреждению, но теперь, когда все прекратилось, только и мог, что хватать губами воздух, да пытаться разжать стиснутые на матрасе пальцы. - Доктор, - ровно, будто бы в пустоту, проговорил хозяин, - так должно быть? - А что это было? – тоже не слишком взволнованно уточнила доктор, подошла и потянула Карстена за подбородок, зачем-то заставляя открыть глаза и заглядывая в них. – О, ну, это вы с ним ласково. Самый слабый режим? - Разумеется, - кивнул хозяин, казалось, чему-то удивившись. - Но мне кажется, я реагировал спокойнее. - Он просто с непривычки, - явно понявшая больше, чем Карстен, доктор перестала ухмыляться и посмотрела на раба как на придурка или, хуже того, симулянта. - Эй, что надо сказать, когда хозяин тебя наказал? Карстен понятия не имел, о чем она говорит. Его наказывали здесь пару раз, но как-то без затей, попросту поколотив, да и то не слишком сильно. Все-таки, он старался не нарываться. А закончив, его просто оставляли в покое, не требуя особых расшаркиваний. - Я здесь не местный, - внезапно честно уточнил он, всерьез пугаясь. Он совсем не хотел еще одну демонстрацию действия неизвестно чего, засевшего, очевидно, в его плече. – Прошу прощения, хозяин. - Вполне разумный аргумент, - кивнул ему хозяин, и Карстену показалось, он испытал облегчение. Знать бы еще, что же его так обрадовало. – Ты должен был поблагодарить. На будущее, не забывай. И, отвечая на твой вопрос, это совершенно безопасная технология. Теперь я всегда смогу отследить твое местоположение, узнать о состоянии организма. Ну и, ты, думаю, понял. Наказать. Еще есть вопросы? - И это был самый слабый режим?! – боль и испуг почти ушли, и к Карстену снова вернулась способность искренне возмущаться. А заодно любопытство. – А как оно вообще управляется?! Хозяин. - Есть приложение, - хозяин вскинул руку к голове и чуть отогнул край уха, показывая выход нейропередатчика. – Можно еще со специального пульта. И да. Остальное еще более неприятно. И постарайся реагировать как-то спокойнее. Я не люблю суеты. Бери пример с Джойс. Идемте. Не глядя больше ни на кого, он развернулся к двери. Ждать, пока рабы среагируют, он явно не собирался. Пришлось поскорее вскакивать и бежать за ним. Карстен слегка поежился, выходя в дверь, на которую мог лишь смотреть последние несколько дней. Стало вдруг непривычно и даже жутковато. Он чувствовал себя совершенно беспомощным. И нельзя было сказать, чтобы раньше он пребывал в таких уж иллюзиях, но теперь все стало и вовсе реально. Еще год назад он был офицером запаса, предпринимателем и отцом семейства. Полгода назад честно, хотя и без особенного энтузиазма дрался там, где приказывали драться. Чуть больше недели назад, в самом конце войны, стал военнопленным. Не слишком-то большая радость, но, как оказалось, тоже весьма неплохо. Куда лучше, чем трофеем, оставленным собственной страной в качестве подарка победителю. А именно, нелепому пацану с замашками начинающего садиста. Убедившись, что на него никто не смотрит, Карстен потер плечо и поморщился. Там больше не болело, но забыть о собственной несвободе ему уж точно бы не удалось. - Здесь недалеко, - оповестил их хозяин, оказавшись на улице и осматриваясь так, будто забыл, где вообще находится. - Пройдемся пешком. Тебе не будет тяжело? Этот вопрос был обращен к Джойс и удивил обоих рабов до крайности. Что еще за внезапный приступ человеколюбия?! Впрочем, сориентировалась Джойс мгновенно. Поклонилась благодарно и помотала головой. - Нет, хозяин, - сказала она негромко и с заметной опаской, - спасибо. Я дойду. Тот только плечами пожал, направляясь куда-то в ближайший переулок. Карстен осмотрелся, шагая за ним следом. Город был как город, не слишком большой, как он знал, но и не совсем уж деревня. Сейчас вокруг них были сплошь небольшие, до десятка этажей, многоквартирные дома, самые обыкновенные, на вид ничем не отличимые от таких же в любом другом населенном месте. Улица казалась мирной и безлюдной. Карстен сосчитал про себя дни и решил, что сейчас выходной. В действующей армии и потом, в лагере, он забыл, что это такое. Утро субботы. - Меня зовут Ральф Тан, – заговорил их хозяин, когда здание, из которого они вышли, скрылось за другими домами. – И вы – моя награда. Сейчас мы придем домой, и я покажу, где вы будете жить и расскажу, что будете делать. Главное соблюдайте правила. Мне вовсе не нравится наказывать кого-то. Удивительно, но Карстен ему поверил. Слишком уж недоуменно-беззащитно это прозвучало. Хотелось спросить, кто же его заставляет, но наученный опытом раб предусмотрительно промолчал. Дошли они и вправду быстро. Может быть, он почувствовал бы дорогу больше, если бы взгляд не цеплялся за каждый угол и поворот, машинально ища укрытие, путь к бегству. И тут же одергивал себя, вспоминая о загадочном «приложении». Вряд ли столь жалкое расстояние имело бы для него значение. - Входите, - проговорил хозяин, совершенно внезапно останавливаясь и распахивая дверь подъезда, мимо которой они как раз проходили. Вошел он первым и тут же направился куда-то к коридору, проигнорировав и лифт и лестницу разом. Как оказалось, вход в их будущее жилище находился на первом этаже. Квартира была просторной и, для обычного лейтенанта, внезапно шикарно обставленной. Два этажа с четырьмя одинакового размера спальнями, просторной гостиной и кухней. Карстен не знал, чего именно ожидал от жилища хозяина, но, определенно, не этого. Совсем не вязалась расслабленно-уютная обстановка с неразговорчивым лейтенантом. И зачем ему четыре спальни? Впрочем, в одной из них явно недавно был начат ремонт, и нельзя было догадаться, чем именно эта комната станет, когда он будет окончен. Но и три для чего? Карстену пришло в голову, что Ральф может жить не один, и вообще эта квартира может принадлежать, например, его родителям. Но тут же отбросил эту идею. Обжитыми комнаты не выглядели, а та, которую хозяин назвал своей, была заперта. В общем и целом, новый дом Карстену определенно понравился. Если, конечно, отвлечься от того, какое именно место он должен был в нем занять. Выглядело уютно. Вот только термостат был явно установлен на возможный для солнечного летнего дня минимум. Казалось, еще немного, и на мебель начнет выпадать иней. Карстен поежился, машинально кивая коротким, деловитым пояснениям хозяина. Пока все было ясно и, в общем, неплохо. Ральф не отправил их жить в какую-нибудь темную каморку, а приказал выбрать себе по отдельной комнате, даже обещал покормить, если только Джойс сумеет что-нибудь приготовить из продуктов, которые есть в холодильнике. На это женщина только горделиво фыркнула, а потом испуганно закивала, очевидно вспомнив про «самый слабый режим». Было видно, что демонстрацией она впечатлилась и пробовать на себе явно желанием не горела. - Хозяин, - сказала она, заглядывая Ральфу в глаза с явной настороженностью, - а как сказать, когда нужно сказать? Было видно, что она боится, что уже нарушила правило не говорить без приказа, и Карстен поморщился от вдруг нахлынувшей злости. Как оказалось, рабские порядки давались ему с заметным трудом. - Попросить разрешения, - вдруг даже с каким-то удовольствием ответил ей хозяин, и было видно, что вопрос ему чем-то понравился. – Ты хочешь что-то сказать? - Спросить, хозяин, - вежливо кивнула Джойс, послушно ожидая разрешения. Карстен подумал, что сам так сможет не скоро, и от этой мысли стало тоскливо. Вот уж не думал, что на пятом десятке лет на полном серьезе будет звать кого-то хозяином. - Спрашивай, - разрешил между тем Ральф, и не было ясно, что он по этому поводу чувствует. Досады, вроде бы, слышно не было, но присутствовало какое-то неясное напряжение. - Я просто хотела узнать наши обязанности. И что нам тут нельзя делать. И снова Джойс явно угодила с инициативой. Хозяин почти улыбнулся, кивая ее словам. - Ты нужна мне как кухарка и экономка. В квартире должно быть чисто и должна быть еда. Если понадобится что-то еще, я скажу отдельно. А делать, - он растерялся. По крайней мере, раздумывал с полминуты, - ну, это кажется очевидным. Ничего не ломать и не переставлять. Вы можете выходить на улицу без разрешения, но к моему возвращению должны быть дома. Разумеется, это не распространяется на случаи, если я вернусь раньше обычного. Если будут появляться какие-то новые правила, я сообщу отдельно. Карстен едва не усмехнулся. Слова хозяина звучали почти трогательно. У него вообще складывалось ощущение, что Ральф сам не знает, что делать с рабами, и теперь старается этот факт скрыть. Вот только ничего не выходит. - Могу я тоже спросить, хозяин? – сам от себя не ожидая, вскинулся он, глазея на того совершенно без должного трепета и почтения. Видимо, подступала очередная истерика. - Да? – Ральф перевел на него неподвижный, будто бы застывший взгляд, и веселье вновь отступило. - А что делать мне? Я не умею готовить. - Ты здесь для удовольствия, - спокойно кивнул хозяин и снова совершенно равнодушно пожал плечами. – Я вообще хотел отказаться от награды или продать вас кому-то. Но ты показался мне, - он сделал паузу, будто бы подбирал нужное слово, - привлекательным. Особенно прическа. Да. Тебе я запрещаю менять ее. Учти это на будущее. - Учту, хозяин, - едва сдерживая злость, склонил голову Карстен и поскорее шагнул назад, надеясь, что расстояние поможет ему удержать себя в руках и не наговорить чего-нибудь опасного. - Я буду в своей комнате, - кивнул Ральф, разворачиваясь. – Надеюсь, Джойс, с ужином ты не затянешь. Я голодный. Оба раба еще какое-то время простояли в коридоре, глядя друг на друга одинаково растерянно, а потом направились в сторону кухни. Джойс – выполнять приказ, а Карстен за ней. Просто, чтобы не расставаться хоть с чем-то знакомым.