Контрабанда

      Жаркое Асгардское солнце клонилось к закату. Кудрявые, белые барашки облаков приобрели пасторальный, золотисто-розовый цвет. Дневная жара окончилась, уступая место вечерней прохладе. Матери созывали своих ребятишек домой, мужья шли к жёнам. Это была самая прекрасная мирная идиллия. По тракту, ведущему из верхних чертогов, медленно брёл молодой человек.       Завидев его, маленькие дети разбегались, те, что были постарше — хватали камни и комья земли и швырялись в него. Увернуться он не мог, сил почти не осталось. Использовать магию тоже, её вырвали из него. Оставалось защищаться стёртыми в кровь руками. Что он и делал с переменным успехом. Нужно было как можно скорее убраться с глаз долой, но сделать это с босыми, стёртыми ногами являлось непосильной задачей.       Язык во рту жутко распух и мешал, пить хотелось нестерпимо, но он не рискнул просить помощи у кого-нибудь. Асы ему её точно не окажут. Нужно было самому искать себе убежище. — Глядите-ка? Да это же Локи! — сзади раздался насмешливый голос. — Или стоит называть тебя ваше высочество? Локи попробовал огрызнуться, но только он пошевелил разбитыми губами, как на подбородок закапала кровь. — Такие как ты не должны жить, но Один был слишком милосерден к тебе, — ещё один ас подошёл к первому, — ты, отродье, вообще не должен коптить небо.       Локи сбили с ног и начали избивать тяжёлыми сапогами. Проходивший мимо патруль эйнхериев хотел было вмешаться, но выяснив в чём дело, пошёл своей дорогой. За свои деяния в Мидгарде Локи заслужил изгнание. Один чётко указал, что никто в Асгарде не даст ему приюта и жить он будет, только опираясь на милосердие асов. То есть просто на подаяние. Асы милосердием не были заражены.       Когда Локи снова очнулся, светила полная Луна. Его так и бросили на дороге. С трудом встав на ноги и ощупав переломанные рёбра, он побрёл дальше. Тело ломило нещадно, от регенерации и следа не осталось. Было ужасно больно. Так он и брёл вперёд. Посёлок закончился, дальше начиналось поле, а за полем лесок. Этот путь казался бесконечным, но лучше было уйти, ведь если кто-нибудь захочет поразвлечься с ним, или просто поглумиться, то он ничего не сможет сделать.       В лес уходила длинная, извилистая тропа, на которую он и свернул. Наверняка найдётся какой-нибудь родник, а если повезёт, то возможно и коренья или ягоды. Хотя в глубине души он понимал, что не найдёт он тут ничего. Просто умрёт подальше от жадных и ненавидящих взглядов. Тропка в итоге вывела его к старой, полуразвалившейся хижине. Дверь болталась на одной петле. Глядя на это сооружение, Локи почувствовал непреодолимое желание войти внутрь.       Это была довольно убогая лачуга. Грубые плиты каменного пола все были в каких-то пятнах, единственное окно затянуто мутным, слюдяным пузырём. Мебели не осталось никакой, зато по всему полу были рассыпаны разбитые глиняные черепки. Сквозь прохудившуюся крышу было видно восходящее солнце. Локи откинулся на саманную стену и провалился в забытьё. Он не знал, что тропинка, ведущая к его дверям исчезла. Он уже не видел, как на стене появился круг, разделенный на девять долей. Каждая была окрашена в свой цвет. Ему было всё равно. В душе было пусто-пусто. Чтобы кто не утверждал, он не был бездушным. Противоположная стена вдруг задрожала, удлинилась и в ней появилась чёрная лакированная дверь. Красивая рунная вязь шла по её косяку, она поблёскивала тёмно зелёным светом и манила к себе. Измученный Локи так и не открыл глаза.       Ему снилась вода, настолько он хотел пить. Ему было плохо, он поменял бы своё изгнание даже на клетку Халка. Там ведь была нормальная кровать, там было чисто. Там его ненавидели и боялись, но не презирали. Там он имел нормальную жизнь, а теперь он хуже бездомной собаки. Та могла рассчитывать на жалость асов, а он нет.       Боль никак не притуплялась, а сны теперь сменились. Ему снились оружие, специи, оборудование, ткани и оптика. Сны были как у торговца на базаре. Что, сколько, где найти, как замаскировать, как выгодно продать, для чего используются. Несколько раз Локи приоткрывал глаза, но сбросить этот странный морок не мог. — Пить, — шептал он пересохшим ртом, но никто не откликался на просьбу о помощи.       Сколько он так пролежал, он впоследствии и сам не мог сказать. Тело начало ломить от неудобной позы, шея затекла, а в ушах слышался грохот. Будто бы кто-то сапогом долбил по деревянной двери.       Локи широко распахнул глаза. Ведь как таковой двери здесь не было, забаррикадировать вход он тоже не мог, ибо было нечем. Охнув от боли, он тихонько встал и поковылял к двери. Постояв несколько минут и убедившись, что это не обман зрения, он решил открыть.       Дверь была массивная, дубовая и к тому же оббитая железом. Рядом с дверной ручкой находился круг, забранный чем-то прозрачным. Сейчас треугольник рукоятки указывал на зелёный сектор, а маленькая стрелочка показывала на солнышко. Интуитивно Локи понял, что опасности нет. Он потянул ручку и открыл дверь. На пороге стояли трое мужчин, одетых в мидгардскую одежду. Леса за ними не было, зато виднелся довольно грязный и вонючий проулок. — Мы к вам по делу, — с пиететом сказал один из них. — Можно войти? — второй удерживал несколько тяжёлых чемоданов. Локи кивнул, он ещё не понял, что случилось, но чувствовал, что это ещё отразится не только на нём, но и на всех Девяти Мирах.