***
В дверь постучали. — Войдите! — крикнул Локи и продолжил заниматься со своими картами. На пороге стоял Фауст. — Локи, я думаю, тебе стоит на это взглянуть. Спустись, пожалуйста, вниз. — Что там ещё? — в голосе не было злобы или иронии. Только какая-то обречённая усталость. — Там женщина, которая была с Тором, нажила себе чуть-чуть геморроя. — Я в курсе, но от удовольствия лицезреть её лично, пожалуй, не откажусь, — Локи неспешно спустился вниз. Поджал губы и посмотрел на Сиф. — Отпусти меня! Немедленно! — возмутилась валькирия. — Конечно, — неожиданно легко согласился Локи, — но только утром. Когда ваша компания соизволит покинуть мой дом. — Локи! — прорычал звереющий Тор, — Если ты… — Её держит магия дома, потому что я чётко поставил запрет на перемещения чужих по нему. Если ты ещё не забыл, то у меня магии нет. Заклятье, скорее всего, рассеется к утру. Во всяком случае, я на это надеюсь. Локи безбожно врал. Он мог отменить приказ в любую секунду, но вот незваные гости этого не знали, а Фауст молчал. — А если оно не рассеется? — спросил Фандрал. — О, это будет катастрофа, — серьёзно вздохнул Локи, — заиметь живой портрет своего врага в доме, это всегда ужасно. Но я не жестокий. Я всё сделаю, чтобы она прожила подольше, так что от голода или жажды она не умрёт. Вот теперь Сиф испугалась, провести остаток жизни прикованной магией к стене, да ещё и без движения, это было страшно. — А не боишься пожалеть? — спросил Вольштагг. Рядом с ним встали Огун и Фандрал. — Угрожаете? — Просто спрашиваем, — но тон Фандрала не оставлял сомнений в том, что это неприкрытая угроза. — Жалею, — Локи опустил голову. Тор посмотрел на друзей, те были крайне удивлены. Неужели им удастся договориться с Локи. — Я действительно сожалею о том, что когда-то давно помог одной маленькой зарвавшейся девочке выжить после боя. Обещаю впредь подобных ошибок не допускать. Сиф зарычала и дёрнулась, опять же с нулевым результатом. Тело, лишённое движения и прижатое к стене уже нестерпимо болело. Фауст покосился на неё, но пока ничего не сказал. — Локи, — это Стив Роджерс попытался повлиять на ситуацию, — пожалуйста, отпусти её. Ей же больно. — Да ты что? — падший Бог неосознанно потёр шрам над бровью, оставленный камнем. — Так вот, мне всё равно. Он уже развернулся, чтобы подниматься к себе в комнату, как вдруг заговорил Фауст. — Локи, я тебя прошу, отдай приказ. Просто я знаю, каково это, — Роджерс посмотрел на Фауста и всё понял. Очень хотелось поговорить с человеком из своей эпохи, но пойдёт ли он на контакт? Он даже понял, за что его избили. Просто за «красивые глаза». В прямом смысле этого слова. С таким лицом можно было бы стать рекламой любого националистического плаката. Фауст смотрел на Локи, похоже только он чувствовал, что именно сейчас наступил переломный момент. Всё то, что кипело и плавилось в душе Локи, могло прорваться мутным, вонючим потоком наружу и снести в своей ярости всех на своём пути, или же тёмные воды его боли могли успокоиться и со временем отстояться, стать прозрачными, оставив лишь горький-горький осадок. Бог Обмана смотрел на Фауста. Сказать, что он был зол, было бы сильным преуменьшением. Одна часть его сознания буквально кричала о том, что нужно показать зарвавшемуся мидгардцу, где его место, благо сила сейчас позволяла. Но где-то рядом с этой жестокостью и раздражением росло и другое чувство. Он видел, что Фауст пережил и испытал такое, от чего можно и «зверем» стать, но перед ним был человек. Теперь Локи не сомневался, что его знакомый прошёл Чистилище и всё, что случилось с ним, по сравнению с судьбой Фауста, так детские обиды. Все замерли в тревожном ожидании. Роджерс заворожено следил за Локи. Бог Обмана был бледен от гнева. Ноздри тонкого носа трепетали как у хищника, губы сжались в тонкую линию. — Хорошо же… — он с трудом переводил дыхание. — СВОБОДНА! — громко рявкнул Локи и Сиф со стоном свалилась на пол. К ней сразу кинулись на помощь. Локи пошёл прочь и уже находясь на площадке второго этажа тихо сказал: — Почему же ты сразу не попросил, друг мой? — он смотрел на Фауста. — Тебе бы я не отказал. Локи скрылся у себя в покоях, а Роджерс рассматривал неожиданного заступника. — Молодой человек, вы на мне дыру протрёте! если хотите поговорить, то так и скажите, или мы с вами что поссорились?***
В итоге гости из Асгарда залегли спать вповалку прямо на полу. Спорить с Локи им как-то расхотелось. Фауст же провёл Стива на кухню. В прямом смысле, за руку как маленького. — Что тебе интересно? — уже серьёзно спросил Фауст. — Кто ты? Откуда? Как стал таким. — Я — Фауст. Откуда? Ты же видел руку, я из Ада. — А сила? — Ты когда-нибудь любил? — Да. — Я тоже. Просто я должен был жить, чтобы выжила она, — голос был тихий и печальный. Роджерс забыл, как дышать, а Фауст продолжил. — А теперь её нет. Я не успел пробраться к ней и спасти её. Повисла пауза, казалось, что Фауст больше ничего не скажет, но он заговорил снова. — У неё хотя бы есть могила. Русские таки странные. Когда они нашли меня среди трупов, то решили что я двинулся. А как узнали в чём дело, так стали помогать. Пять суток её искали, но нашли. Похоронили отдельно. — Соболезную, — тихо прошептал Роджерс, — а сыворотку где взял? — Украл. Я в лагерном морге трупы утилизировал. Самая та работа для искусствоведа. — Я… Мне…. Прости, — Стив решил переменить тему беседы. — А как ты с Локи познакомился? — В песочнице, — съязвил Фауст. — А ты знаешь…. — Мне всё равно. Разбередил тут. Скажу только одно, первый мир, который открывается на точке — отражает состояние души хозяина. Пошли за мной! Роджерс даже не понял, почему он послушался, не иначе как магия дома сказалась. Фауст подвёл его к чёрной двери и распахнул её. Пахнуло знойным жаром, и ветер-суховей принёс немного пепла в комнату. — Что это? — сзади послышался голос Тора. — Как-то странно и неприятно. Будто бы я там уже бывал. — Спросите у Локи, а я устал и хочу спать, — с этими словами Фауст ушёл. — Так что он тебе сказал? — озвучил повисший в воздухе вопрос Тор. Все остальные с любопытством посмотрели на Стива. — Это долгая история, но сейчас расскажу, а там будет видно, что делать дальше.