Четыре альтмера и одна землянка - 2

До высоких дверей, похожих скорее на ворота Гияс провел своих гостей по уже знакомой галерее с резными колоннами. Высокие створки разошлись бесшумно и открыли проход в незнакомую часть роскошного дома Наримана. За дверями оказалась ещё одна галерея, но уже не открытая: солнечный свет, проникавший сквозь цветные стёкла витражей отражался на мраморном полу пёстрым орнаментом, а стрельчатые арки, сходившиеся гранями в небольшие купола, были украшены геометрическими узорами из глянцевой плитки. В общем, прихожая библиотеки дворца больше развлекала и радовала глаза, чем настраивала на получение каких-то знаний. Эмиссар с любопытством разглядывал ещё один пример искусства зодчих Мараканды: их яркие краски и орнаменты завораживали и отвлекали от назойливых мыслей. Вскоре гулкое эхо шагов сменилось тихим шуршанием ковров под ногами: посетители вошли в благословенные чертоги знаний. Оставив Антонину и Ондолемара у решетчатого окна, хадим отправился на поиски почитаемого всеми во дворце хранителя библиотеки – китаб-мирзы* Мабрура Рами, а отыскав его, повёл своих подопечных под высокие потолки главного зала. Однако и сам учёный тоже поспешил к ним навстречу и довольно быстро, несмотря на преклонный возраст, подошёл к ним. Благообразный Мабрур чем-то напоминал самого Наримана, только ростом был чуть выше и очень худощавым. Кончик белоснежного тюрбана учёного сливался с цветом его длинной бороды: умные серо-зелёные глаза смотрели ласково и внимательно. - Мир тебе, эфенди, - вежливо поклонилась Тося. Ондолемар, всё ещё не привыкший к колориту местной речи, ограничился почтительным поклоном. - Мир и вам, - улыбнулся хранитель. – Сегодня воистину благословенный день! – вскинул руки вверх Рами. – Не только неустрашимые фарисы пришли искать помощи скромного Мабрура, но и луноликая гостья наша изволила осветить чертог учёности сиянием своей красоты. Антонина одарила библиотекаря благодарной улыбкой и прочла в ответ: Нам мудрецы указывают путь, Их добрым словом надо помянуть. Их знанья – светоч; если он зажжён, Твой путь средь ночи светом озарён.* - О! – одобрительно покачал головой Рами. – Недаром я слышал, что гостья наша не только прекрасна, как небесная Зухра, но и умна, как десять улемов! Чем же может помочь тебе скромный харис-китаб*, луноликая ханум? - Нам говорили о великом богатстве этого хранилища знаний, эфенди, - поклонилась ещё раз девушка. – Мы хотели бы прочесть труды учёных об истории эльфийского царства. Есть ли такие книги в твоей библиотеке? - Такие книги у меня есть, - погладил бороду Мабрур, - но вам понадобится помощь, о бесценные алмазы моей души: ибо неизвестны вам наши письмена. Присядьте у этого окна и подождите немного, я пришлю к вам Фазиля. Это мой муталем.* Гости уселись на подушки в обустроенном для писчей работы уголке и стали осматриваться. У соседнего окна напротив они увидели Альтамира: юноша сидел на подушках и внимательно слушал черноглазого мальчугана лет десяти-одиннадцати, читавшего ему что-то из большой книги. Огромный фолиант в кожаном переплёте лежал на специальной подставке, а мальчик водил по строчкам пальцем и, похоже, сам был увлечён текстом не меньше своего слушателя. Альтамир почувствовал их взгляд, поднял глаза и широко улыбнулся. Тося лишь кивнула в ответ, а Ондолемар поднял в приветствии ладонь, мол, не будем тебе мешать. Антонина с большим интересом осматривала главный зал библиотеки: ничего похожего она ещё никогда не видела. Даже древнее хранилище книг Урага носило в себе явный отпечаток европейского стиля. Восточный же колорит во дворце Наримана присутствовал даже здесь, в «обители учёности»: мягкие ковры приглушали шаги, аромат благовоний смешивался с запахом пергаментов и масляных ламп. Голос мальчика, читавшего книгу Альтамиру, и собственный голос эльфа звучали тихо: многочисленные занавеси между колоннами не давали звукам распространяться под высокими сводами зала. И конечно, как и везде во дворце, здесь тоже журчал небольшой фонтан в чаше золотистого мрамора. Никаких столов и стульев в библиотеке не было: только подушки и два мендера, предназначенных, видимо, для проведения уроков. В каждом уголке располагались небольшие расписные столики: на каких-то из них можно было увидеть напитки с пиалами, а на каких-то свечи или лампы. Появившийся вскоре Фазиль одарил гостей лучезарной белозубой улыбкой и уложил принесённую книгу на деревянную подставку, похожую на раскладной походный табурет. Устроившись между гостями, мальчик открыл фолиант и начал читать объёмный труд маракандского историка о возникновении эльфийского поселения в Закатных царствах. *** Услышав пожелание Ондолемара, Айкантар мелко закивал и сразу отвернулся, скрывая улыбку. Он совсем не удивился тому, что эмиссар поменял на ходу дневной план: чтобы убедиться в своих догадках, юноша оглянулся, когда дядя Маро отошёл на приличное расстояние. Увидев, что Гияс отправился по обратному пути, а его господин свернул на совсем другую тропинку, ведущую в сад, Айкантар улыбнулся ещё шире, поправил головной убор и пошёл вслед за приставленным к нему хадимом. Сармад вёл альтмера в незнакомую пока часть города, которую трудно было разглядеть с просторных балконов дворца Наримана. Миновав длинный каменный мост они со слугой углубились в узкие переулки с высокими домами: их стены были выложены яркой мозаикой со всевозможными оттенками синего цвета, но преобладал в узорах всё же цвет бирюзы. Вскоре этот квартал закончился и показалась широкая площадь, где расположился пёстрый и шумный восточный базар. Товарищ Мухин сразу спустился пониже, на руку эльфа, дабы не привлекать слишком много внимания. Сармад указал на красивый лазурный купол какого-то здания и сказал, что обсерватория уже близко. Он ловко провёл Айкантара по торговым рядам и увлёк за высокие узорчатые ворота в обширный сад. Оказалось, что это уже была территория, принадлежавшая звездочётам. На подходе к ещё одним, уже не таким высоким воротам, к гостям приблизился смуглолицый маракандец и вежливо спросил о цели, с которой юный иноземец посетил обитель звёзд. Узнав о том, что Айкантар желает осмотреть всю обсерваторию, молодой человек взялся их проводить и представить самому почтенному мюнеджиму Надиру аль-Багди. Знаменитый звездочёт оказался дородным, но очень подвижным мужчиной с окладистой седой бородой и чёрными, как ночь глазами. Как и все учёные мужи Мараканды, он носил белый тюрбан, украшенный изумрудом. Надир стоял на высокой лестнице и был, разумеется, занят: сегодня он проводил расчёты на новой астролябии. Однако, узнав о том, что обсерваторию посетил гость самого Наримана, спустился вниз и сердечно поприветствовал эльфа. Айкантар, конечно, извинился за неожиданный визит и, немного смущаясь, попросил показать ему, как тут работают учёные и какими инструментами пользуются. Надир отпустил ученика, что привёл гостей и лично взялся сопровождать альтмера. Юноша внимательно слушал звездочёта, многому удивлялся и задавал много вопросов. Однако сумел удивить и самого аль-Багди, прочитав ему стихи, которые запомнил ещё с ночного визита Латифы: Есть на земле сословие учёных, Что поучает нас, непросвещённых. То, что тебе в их знаниях сродни, По мере сил пойми и примени.* Любознательность эльфа произвела благоприятное впечатление и очень понравилась Надиру, а когда гость прочёл ему наизусть известные любому ученику строчки, мюнеджим совсем растаял и пообещал прислать во дворец Наримана копию новой астролябии, с которой он недавно работал. Обсерватория Мараканды* потрясла воображение юного техника: во-первых, она располагалась под открытым небом, лишь некоторые её помещения были за стенами. Во-вторых, всё здесь было необыкновенно больших размеров: солнечные часы и квадрант, длинные лестницы с высокими арками и специальными площадками на вершине, огромная армиллярная сфера с экватором и эклиптикой, и ещё какие-то диковинные сооружения с неизвестными ему функциями. Надир, разумеется, объяснял гостю, что к чему, но Айкантар всё же не всё понимал. Тем не менее возвращался альтмер во дворец очень довольным и полным впечатлений – и, конечно, голодным, рассчитывая успеть как раз к началу обеда. Однако все гостевые покои он обнаружил пустыми: слуги не накрывали стола, опасаясь, что еда может заветриться. Отпустив товарища Мухина отдыхать, Айкантар решил сначала подождать друзей в покоях дяди Маро, но вскоре понял, что ожидание может оказаться довольно продолжительным: Анкано всё ещё гулял где-то по дворцу, а Ондолемар и Антонина, по словам Гияса, присоединились к Альтамиру в библиотеке. Юноша сомневался недолго и вскоре попросил тоже его туда отвести. Гияс, разумеется, не отказал в просьбе, но попросил не шуметь в хранилище знаний, когда он будет искать библиотекаря Наримана. Айкантар выполнил просьбу, но не стоял на месте, пока хадим Ондолемара блуждал по залам в поисках достопочтенного харис-китаба. Юноша с энтузиазмом и большим интересом обследовал незнакомое помещение, стараясь, конечно, не шуметь и заметил не только то, где сидят его друзья. Не преминул Айкантар пройтись также и по внутреннему балкону: эта краткая прогулка помогла ему узнать, где тут хранятся книги, а где свитки и даже какие-то странного вида вещицы непонятного назначения (вероятно, древние артефакты). Вернувшись к окошку, у которого его оставил Гияс, юный альтмер тихонько опустился на мендер и стал наблюдать за дядей Маро, а точнее: за Тони и дядей Маро. По мере того, как Фазиль углублялся в историю эльфийского царства, неизбежно возникла необходимость кое-что записать. Дневник и ручка, подаренные Антониной ещё в Рифте, были у эмиссара всегда с собой. Однако он не успевал за помощником библиотекаря и часто останавливал его с просьбой повторить недавно прочитанный абзац. В конце концов, Ондолемар согласился на предложение Тоси помочь: несмотря на то, что почерк её был не таким чётким, как у него, но писала девушка намного быстрее. Айкантар, увидев их вместе, совсем не удивился: он был уверен, что дядя Маро вернулся во дворец из-за Тони. Удивило лишь то, что он действительно оказался в библиотеке и читал (вернее – слушал) книгу, правда, смотрел при этом не на маленького чтеца, а на Антонину… За этим тихим занятием его и застали Мабрур с Гиясом. В отличие от эмиссара, Айкантар неплохо уже ориентировался в местных обычаях и оборотах речи, и поприветствовал старого хранителя книг так, как это было принято в Мараканде. И даже смог в беседе с почтенным Рами ответить на вопрос учёного четверостишием: Лишь доброта, терпение и знанья Приводят к исполнению желанья. Не пожалей ни времени, ни сил На изучение ночных светил.* Восторженный и расчувствовавшийся Мабрур благословил этот день своего служения окончательно, а вот друзья юного гостя буквально застыли с открытыми ртами, осознав, что всего за пару дней общения с розами Нариманова сада Айкантар обогатился знаниями не только в науках сладострастия. Пауза удивления длилась недолго, но она, конечно, завершила первое знакомство с литературным наследием Мараканды. Юноша, попав в центр всеобщего внимания, не забыл напомнить о том, что духовная пища, безусловно, полезна, однако не меньшую пользу приносит и забота о нуждах бренного тела, и что пора бы уже подкрепить свои натруженные головы чем-то более существенным, чем холодный чай. С доводами юного алема первым согласился почтенный Мабрур и сказал, что драгоценные алмазы его души могут приходить в обитель учёности в любое время, кроме ночного сна. Попрощавшись с хранителем и его симпатичными помощниками, тамриэльцы дружно покинули библиотеку и отправились на обед. Пока слуги накрывали стол, Айкантар успел заглянуть в покои Анкано, но мага там по-прежнему не было, и слуга подтвердил, что его господин ещё не приходил с тех пор, как ушёл утром осматривать дворец. Всё это показалось юноше немного странным, однако беспокоиться точно было не о чем: на территории дворца с Анкано вряд ли могло случиться что-то плохое. Так оно и оказалось: «учитель тамриэльской письменности» действительно вернулся со своей прогулки, правда, с опозданием. Однако зашёл он в покои Ондолемара не торопясь, с рассеянной улыбкой на губах и со шлейфом всех благовоний женской половины дворца. - Хорошо погулял, Кано? – спросил Альтамир, с удивлением оглядывая товарища, которого видел в таком состоянии впервые. Впрочем, таким его видели впервые все и смотрели на него с не меньшим изумлением. Анкано уселся за стол, ничего не ответив, и Альтамир вынужден был повторить вопрос. - Что? – вскинул голову маг. – А, спасибо, Альти, хорошо погулял. Ондолемар сохранял невозмутимость, Антонина закусила губу и тоже старалась хотя бы не улыбаться, однако Айкантар и Альтамир были настроены на веселье. - Ты что, побывал в лавке парфюмера? – весело спросил охотник, потерев нос. - Почти, - кивнул Анкано и положил себе в тарелку остро-солёный рис с овощами и сладкий пирожок. - Если тебе так нравятся благовония, может, тогда парфюмерный магазин в Мараканде откроешь? А, дядя Кано? – наклонился к нему Айкантар. - Я подумаю, - совершенно серьёзно ответил маг и принялся за еду. – Хотя лучше будет открыть школу тамриэльской письменности и литературы. Эмиссар шумно вздохнул, но не стал комментировать заявление друга, а Тося попросила шутников отстать от Анкано и дать ему спокойно поесть. После обеда все, уже по складывающейся традиции отправились досыпать пропущенные часы сна – кроме Антонины и Ондолемара, конечно. Лорд долго сидел в задумчивости, и казалось, даже не заметил ухода друзей. О чём он думал, Тося могла только гадать, однако сидение в тишине могло затянуться, и она решилась нарушить это молчание: девушка наклонилась к эмиссару и, осторожно коснувшись его руки, спросила: - Маро, может быть, ты хочешь отдохнуть, и мы отложим наш урок магии? - Нет, - тут же поднял голову альтмер, - мы обязательно будем сегодня заниматься, Тони. Идём на балкон.