Странности.

— Ох, какая жалость, — Леонард оглядывает разрушенную спальню своего Господина и тяжело вздыхает, проверяя время на часах. — Теперь ужин придется задержать. Барри равнодушно оглядывает богатую комнату, что-то вроде приемной гостиной, где, как правило, хозяин поместья разговаривает со своими гостями. Правда, в этот раз Барри слишком грубо пригласили в гости. Быть связанным несколькими ремнями и сидеть в холодном углу не самое приятное чувство. Руки затекли, ноги ноют от неудобного положения, и Барри с тихим вздохом откидывается на согретую своим телом стену, наблюдая, как похититель с довольной ухмылкой закуривает дорогую сигарету. — Вы такой милый, когда связанны, мой дорогой граф, — ухмыляется мужчина, сбрасывая пепел. — Позвольте представиться, мое имя Эобард Тоун. Вам, видно, интересно, зачем я похитил вас? — Не особо, — бесцветно отвечает Барри, прикрыв глаза. — И мне все равно, как тебя зовут. — Даже так? — хмыкает Тоун, подходя к мальчишке и притворно-нежно стирает капельку крови с его виска. — Вы такой колючий, граф. — Мой дворецкий не любит, когда ко мне кто-то прикасается, — говорит Аллен, отстраняясь от чужой руки. — Тогда пусть он придет и остановит меня, — хмыкает Эобард. Мужчина уходит к телефону, и Барри равнодушно провожает его взглядом. Чертов Снарт. Почему он так долго? Решил развлечься с людишками этой никчемной куклы? Барри закатывает глаза и прислушивается к разговору по телефону, ибо лицо Тоуна говорит само за себя. Барри слышит на том проводе голос Леонарда и тихо хмыкает, потому что буквально пару секунд назад Эобард говорил со своими людьми. Как понял Барри, эти пешки собирались пристрелить дворецкого семьи Аллен, но, увы, они даже не подозреваются, с кем связались. — Прошу прощения, но не у вас ли мой Господин? Тоун переводит полный ужаса взгляд на избитого мальчишку в углу и не может ответить. Его сердце бешено стучит, что Барри кажется, что он слышит этот стук. Но этому человеку уже ничего не поможет, куда бы и когда бы он не побежал. — Хей, вы меня слышите? — Хватит играть, — тихо говорит Барри и усмехается, потому что Тоуна будто током бьют, — приди и забери меня отсюда. На том конце трубки слышится смешок и какие-то странные крики. — Да, мой Господин. — Никого не впускать и не выпускать! — громко приказывает Эобард своим людям. — Перекрыть все входы и выходы! Чтоб ни одна мышь не пробежала! — Тебя это не спасет, — говорит Барри, за что получает болезненный удар по лицу, затем в живот. — Ты делаешь… только хуже. — Заткнись! — рычит Тоун и замирает, когда слышит стрельбу за дверями. — Твоего драгоценного дворецкого ничто не спасет. Барри одаривает мужчину странным взглядом и закрывает глаза, позволяя усмешке украсить свое лицо. Леонард разозлится, когда увидит, что сделали с его Господином. И вот стрельба стихает, дверь открывается, и Тоун едва не роняет свое оружие. Мужчина в черном костюме с белой рубашкой и красивым аккуратным галстуком-бабочкой стоит живой и невредимый. Эобард смеется, громко и дико, когда в дворецкого семьи Аллен летят множество пуль с левой стороны. Барри приподнимается, чтобы все увидеть: несколько мужчин с винтовками скрывались за полотном на стене, чтобы создать элемент неожиданности. Увы, это тоже не сработает. — Я убил его, — хохочет Тоун, оборачиваясь к Барри. — Я убил твоего жалкого дворецкого, сосунок, и никто не поможет тебе. Барри ежится и смотрит на лежащего Леонарда, раздраженно вздыхая. Барри фыркает и стреляет в дворецкого злыми молниями. — Долго еще собираешься отдыхать? — спрашивает Барри. — Я устал от всего этого. — Прошу простить, Господин, — хрипит Снарт и поднимается с пола, ловя на себе полные ужаса и непонимания взгляды. — Мы сию же минуту возвращаемся в поместье. — Скорее бы, — прикрыв глаза, отвечает Барри, наблюдая, как дворецкий сплевывает все пули, которые попали в него. — Слушай мой приказ: убей их всех. Тоун вздрагивает, когда незнакомая татуировка на шее графа загорается ярким алым свечением. Леонард стягивает белую перчатку и касается языком такой же печати на своей ладони, обнажая свои алые глаза. — Да, мой Господин. Барри открывает глаза, когда теплая ладонь касается его щеки. Леонард выглядит так, будто просто пришел позвать графа на ужин: на нем ни единой царапинки и даже костюм цел. Дворецкий мягко освобождает Барри от ремней одним щелчком и берет на руки, прижимая к груди. Барри укладывает голову на чужое плечо и вздыхает, чувствую всю усталость, которая скрывалась за легким адреналином. — В этот раз игра вышла скучной, — хмыкает Барри, когда Леонард выпрыгивает вместе с ним в окно и грациозно приземляется на землю. — Пора возвращаться. Снарт слабо улыбается и, сделав шаг, сверкает дьявольскими глазами, и Барри обдает теплом вдруг загоревшегося дома. Леонард крепче перехватывает тело графа и направляется к поместью семьи Аллен, наслаждаясь теплым дыханием Барри на своей шее. — Ты обошелся с ними довольно жестоко, — хмыкает Барри, кивая на горевший дом. — Никто не смеет так грубо обращаться с моим Господином, — спокойно отвечает Снарт. — Отдыхайте, вам предстоит еще долгая ночь. Барри прикрывает глаза и засыпает, предвкушая события предстоящей ночи.