Окно в 4 минуты

После ее ухода он не смог заснуть. Она не попрощалась, чему он не удивился — сам не умел прощаться, а она была в точности как он, только наоборот. Внутри он был ростом пяти футов с мелочью и вечно болен, а Наташа была в реале пяти футов с мелочью и колоссальной изнутри. Ее поражало, что он видел ее истинную суть, но он лучше любого другого знал, как ощущается, когда внешность не соответствует содержанию. Их связывала взаимная симпатия людей, которых постоянно неправильно оценивают; она стала нежданным другом, почти сестрой, своего рода душой-двойником. Терять ее было больней всего. Он старался подготовиться к другим утратам, но она была самой тяжелой потерей. На следующее утро он обнаружил, что ошибался. Он планировал уйти, имея при себе лишь компас, армейские жетоны и одежду, которая была на нем, но потом, подобно жене Лота, стоя в дверях обернулся и увидел отражение своего щита в зеркале. Он повесил его на стену как подарок для Тони — это наследие Говарда, если уж на то пошло — но теперь не мог оставить его позади. Этот кусок металла стал его частью, он пережил смерть Баки и все годы во льду вместе с ним. Стив замер в мучительной нерешительности. Вот тебе и «не привлекать внимания» — это могло поставить под удар все… — Черт, — выдохнул Стив, а затем покопался в шкафу и извлек оттуда круглый черный футляр для цимбал, в котором иногда носил щит, засунул его туда вместе с униформой. У футляра имелся крепкий ремень, который он закинул на плечо, направляясь к Центральному Вокзалу. Переполненное пассажирами «Цельное Зерно» напоминало сумасшедший дом, и очередь была длиннее, чем он когда-либо видел, хотя она двигалась. Станция всегда работала — даже в 4 утра — но тут добавилась утренняя толкучка. Напряжение витало в воздухе, и Стив обнаружил, что раскачивается на носках, ожидая своей очереди: может быть, это объясняет Тони, подумалось ему, может быть, Тони отсюда черпал свою энергию. Люди сновали от стенки до стенки, в постоянном движении, как в улье. Даже если они задействуют дополнительных агентов, лихорадочно размышлял Стив, пусть попробуют выследить кого-либо в этом хаосе. Здесь было совсем как на Центральном Вокзале. Боже, он скучал по Баки так сильно, что зубы заныли. *** Умный ход, думала Наташа. Вся затея с кофе была умной: стабильность рутины, ожидание в очереди. Она смотрела, как Стив стоит, продвигается вперед, снова стоит, и любой наблюдатель мог видеть: вот он здесь, стоит за кофе. Она сама это ощущала, желание расслабиться, хотя уж кому, как не ей знать — Барнс (потому что это Барнс; этот план составил тот, кто понимал психологию ожидания) заставил их смотреть на очередь, как на поток времени. Мозг не переставал подсчитывать — у него уйдет, по меньшей мере, шесть минут, чтобы добраться до стойки, заказать и оплатить — так что ты можешь немного расслабиться, сморгнуть, заполнить отчет: СГР стоит в очереди в кофейне «Цельное Зерно». Она противилась желанию взглянуть на часы — и даже не спуская с него глаз, чуть не пропустила нужный момент, потому что все произошло так быстро и он двигался так легко — просто шагнул из очереди и исчез за стойкой. Он метнулся в служебное помещение для работников «Цельного Зерна» и прежде, чем кто-либо успел задать ему вопрос, через заднюю дверь вышел в переход к путям 105-106. А затем он помчался бегом, будто спасая свою жизнь, за шаг перемахивая четыре железные ступеньки в конце платформы, и дальше — вниз, сквозь череду коридоров, потому что от Баки Барнса и всего остатка его жизни его отделяло восемь магазинов и пять дверей. Стив мысленно видел их все, нарисованные от руки выцветшими буквами на картах 1912, 1953 и 1971 годов: СЧЕТНАЯ СТАНЦИЯ, СТАНЦИЯ ТРУБОПРОВОДА, ТЕХНИЧЕСКАЯ ШАХТА, ТРАНСФОРМАТОРНАЯ, ПРОЛЕТ D: НЬЮ ЙОРКСКИЙ ОТЕЛЬ БИЛТМОР. Агент 86, Себурн, еще не заметил, что Стив исчез. Наташа видела, как он разделил зал на сегменты и методически, как его тренировали, сканировал их в поисках Зимнего Солдата, потому что считал, что Роджерс у него в кармане. Вот его взгляд вновь обратился к очереди: вероятно, его коммуникатор отключился. Но зона перед стойкой была переполнена, невозможно понять, там Роджерс или нет. Она подошла ближе, пока не желая быть замеченной. — Нет, визуального подтверждения у меня нет, повторяю: визуального нет, — докладывал он, и она глянула на свои часы: 8:37, четыре минуты до вызова подкрепления или оцепления, Барнс хорошо выбрал — кто, черт побери, рискнет перекрыть Центральный Вокзал, который не закрывали даже во время атаки читаури? Все их протоколы были разработаны для Вашингтона — Холм и Мэлл имели процедуры блокировки, эффективные с момента основания Трискелиона, и которые было легко адаптировать к, скажем, станции подземки или Ботаническому Саду. Но Центральный Вокзал? Они собираются останавливать каждый поезд, каждый метросостав, каждое такси, перекрыть все выходы, туннели, лифты или шахты под центром города — потому что Стиву Роджерсу захотелось побыть одному? Кое для кого это станет политическим кошмаром — если разъяренные пассажиры не прикончат его раньше. — Видите его? — спрашивал Себурн. — Я не вижу. Черт, — Наташа приблизилась, как воплощение деловитости, и он побледнел. — Агент Романоф, — сказал он, сглотнув. — Потеряли? — спросила Наташа. — Да, — признал Себурн. — Он… вышел. Просто испарился. — Зимний Солдат не показался? — нажала она. — Нет, — ответил он, более уверенно. — Ни следа, и никаких следов борьбы. Не думаю, что Кэп в опасности, мэм; похоже, парень просто… — он заколебался, может быть, вспомнив, с кем говорит. — Кажется, Капитану Роджерсу не нравится быть под наблюдением, — осторожно произнес он, и да, можно и так выразиться. — Он делал так и раньше, когда замечал нас — просто уходил. Но нам всегда удавалось… — Себурн замолк, слушая коммуникатор. Затем тряхнул головой. — Пока не обнаружили, — натянуто сообщил он. — Что мне делать? — Собирайте группу, — распорядилась Наташа. — Если он ушел сам, мне все равно, — добавила она с нажимом, надеясь, что микрофон Себурна достаточно мощный, чтобы уловить ее голос; позже все это станет доказательством, она была уверена. — Он не заключенный. Но если он пострадал — если Зимний Солдат выманил его куда-то или напал — тогда мы провалили свою миссию, — она взглянула на часы. — Начинайте с этой комнаты, — сказала она. — Я хочу, чтобы каждую платформу и дверь из этой комнаты обыскали, — это имело тактический смысл, который она сможет доказать позже — знала, что ей придется это делать. Стив столкнулся с проблемой на предпоследней двери — та не открывалась. Он знал, что Баки прошел здесь и все проверил, но кто-то, должно быть, проходил потом и снова запер ее. Сначала он старался открыть ее вручную, затем плечом, и даже не осознавал, как много накопилось в нем адреналина, пока практически не снес дверь с петель и выскочил наружу, задыхаясь. Так близко — вот она, металлическая дверь, помеченная ЛЕСТНИЦА D, и Стив помчался вверх, вверх, вверх. «Нью Йоркский Отель Билтмор» — было написано выцветшими буквами на грязных стенах лестницы, но Билтмора здесь больше не было — его снесли и воздвигли скучный небоскреб на Мэдисон Авеню. Но он стоял поверх того, что когда-то было остановкой такси Центрального Вокзала, и Стив влетел в узкий туннель, грязный, но прекрасный, с арочными потолками, которые проектировал Гуаставино, сочетавшийся с архитектурой Центрального Вокзала. Там стояла только одна машина — побитое черное типовое такси с открытым багажником — и один человек, Баки Барнс. Он прислонился к крылу со знакомой неподвижностью, которую Гидра извратила и сделала ужасающей, обратив его в Зимнего Солдата. — Как дела? — спросил Стив, забираясь в пустой багажник старого такси. — Держимся, — ответил Баки и захлопнул крышку. *** 08:45 СГР- нет доклада 08:50 СГР- нет доклада 08:55 СГР- нет доклада 09:00 СГР- нет доклада Команда действительно старалась — они отследили перемещения Стива от задней двери «Цельного Зерна», через Путь 105 и 106, вверх по лестнице и два поворота — прежде чем потеряли его. — След остыл, — доложил Себурн, принимая удар на себя. Наташа наклонила голову. — Изложите по-другому, — предложила она. Себурн подумал — дураком он не был: — Мы установили, что Капитан Роджерс был жив и добровольно покинул зону, — сказал он. — Молодец, — похвалила Наташа. — Можно привести служебных собак, — предложил Себурн, затем нахмурился. — Это… если вы… Этак они уже смахивают на фашистов. Один из прибывших агентов — 55, заметила Наташа номер — доложила, что вычислила ближайшие поезда и выходы и послала команды проверить их, то бишь сделала именно то, чего Наташа хотела избежать, но нельзя же расстраивать добрую женщину. — Хорошая работа, — одобрила она. Клинт прибыл в тот момент, когда она разговаривала с директором Купером. — Роджерс исчез с радара, — сообщила она Куперу, встретив взгляд Клинта. — Ускользнул от нас в толпе. Возможно, просто пошел прогуляться, но имеется большая вероятность, что Зимний Солдат выманил его в какой-то… — Нет, не думаю, — прервал ее Купер, и Наташа прикусила губу. — У нас появились новые данные — Зимнего Солдата видели в Архангельске, вероятно, он движется на север, к Новой Земле, — сказал он и затем добавил. — У Советов там базы, совершенно секретные исследовательские центры, вполне возможно, там основная база Зимнего Солдата. Наташа приподняла бровь, и Клинт осклабился в ответ. — Да что вы говорите, — сказала она.