***
Кристен увидела краем глаза, как Джулия выскочила на улицу. Взъерошенная и расстроенная. Девушка едва успела схорониться за ближайшую витиеватую колонну у беседки, сделанной на старинный манер, благо в своем мини-садике Спилберг таких украшений пораскидал предостаточно. В кои-то веки Стюарт испытывала благодарность за странно-болезненное пристрастие Стивена к предметам роскоши, хотя ее каждый раз так и пробивала дрожь, а на лице появлялась презрительная улыбочка, стоило лишь взглянуть на его очередную антикварную вещицу. Надо бы сказать «Спасибо» Стивену за нежданно появившееся прикрытие, только вот она этого не сделает. Кристен Стюарт вообще редко кого осыпала даром в виде слов благодарности, ей всегда казались они унизительными, скажешь их и ты пропал: твоя слабость жемчужиной блестит на ладони, и в любой момент ее могут стереть в порошок на твоих глазах. Кому нужны лишние неприятности? Явно не ей. Так что «благодарю» она скажет кому угодно, но только не Стивену. Удивительно, но зрелище взбешенной Джулии вызвало у неё одновременно сладкий привкус на языке и тупое покалываете в районе сердца. Джулия поссорилась со Стивеном, как предсказуемо, они и раньше-то редко выдерживали долгое время в безмятежности, а уж в последние три дня из-за занятости Спилберга Робертс и вовсе не находила себе места. Кристен знала не понаслышке все новости, у нее перед глазами мелькали живые отношения Джулии и Стивена, ведь она постоянно с ними сталкивалась. Этакий Ромео и Джульетта на современный лад. Жаль, что Ромео явно пользуется наивной Джульеттой. Хотя казалось, что любовь между ними существует. Или же нет, и Стивен просто продолжает играть заученную роль, став ее пленником, не в силах остановиться и расплескать то море лжи, в котором уже тонут все Светлые? Джулия даже не заметила ее, пробежала мимо, а Кристен почувствовала, как к горлу подкатила горячая волна радости, точно ей в миг сделалось легче на душе, раз она знает об очередной их ссоре. Что это с ней? Раньше она всего лишь жалела Джулию, она была хорошей девушкой и отличным психологом, только — вот новость — не могла разобраться даже в самой себе, раз за разом попадая в один и тот же капкан, и — еще более странное явление — будто бы желая в него попасть. Они слишком разные, возможно, поэтому так хорошо и смотрятся вместе, но не сигнал ли их вечные недомолвки, что что-то идет не так? «Джулия слишком хороша для Стивена, это чудовище не заслужило такой чистой и светлой девушки», — твердила себе постоянно Кристен, а сама не понимала, с каких пор ее начали интересовать романтические объекты Спилберга, ей же всегда было наплевать на них, верно? Тогда почему она сейчас стоит тут и предается глупым рассуждениям? Девушка встряхнулась. Да ее просто вывело из строя предательство Тейлора, вот и все. Хотя какое же предательство, если она с самого начала знала, куда все идет и чем их любовь является на самом деле. Продюссер предложил отличную кандидатуру, а ей всегда импонировали самоуверенные парни, Тейлор казался ей привлекательным, да и реклама фильму не повредит. Позже она начала догадываться об его истинной сущности, которую, как оказалось, особенно и не старался скрывать. А она все еще верит, как наивная дурочка, что найдет того, кто не станет пытаться менять ее под себя. Поэтому в последние три дня она поставила себе цель: отыскать того, кто, возможно, спасет ее от одиночества. В ход пошли все изыски, даже едва уловимые, как цветочный парфюм, намеки на симпатию, но все было не то. Паттинсом, безнадежно влюбленный в нее уже давно, не вызвал абсолютно никаких чувств внутри, лишь щемящую пустоту, которая вновь напомнила о себе. И как бы она не хотела дать ему шанс, но все его ласки отдавались лишь глухим отзвуком в ее душе, тут же исчезая в бесконечности. Ошибка. Снова. Другие парни на съемочной площадке тоже оказались не лучше. Неужели это знак, что для всех она существует только как красивая кукла, беспрекословно выполняющая приказания? Да, работа актрисы — штука сложная и иногда грязная, хоть она никогда не опускалась до такого, но в любви-то, любви-то все должно быть по-другому! А пока она занималась исключительно съемками, то время от времени ловила себя на мысли, что скучает по их вечным спорам со Стивеном. Как-то скучно и однообразно становилось вокруг, даже подколоть некого, плюнуть правду в лицо и вместо пустых обвинений или оскорблений получить порцию отборных язвительных замечаний, как яд впивающийся в тело и вырабатывающий адреналин. Ничего особенного, просто не хочется терять достойного противника, вот и все. За этой тоской не стоит ничего большего, правда? — Не заскучала? — Стивен рассыпал ее мысли, как карточный домик, внезапно нарисовавшись рядом прямо в воздухе. Она вздрогнула от неожиданности, но тут же одернула себя, приняв невозмутимый вид, точно ее смятение — не больше чем недоразумение. Одернуть платье (привычно-заученный до мозга костей жест, от которого уже и самой противно), заправить непослушную прядь за ухо, обернуться и встретить его снисходительно-вежливой улыбкой — она готова. — Скорее размышляла, сколько судеб ты загубил, чтобы отгрохать такой особняк, — едко ответила Кристен, прожигая мага взглядом. А она действительно стояла, изучая внешний вид беседки и его жилища, но не потому, что заинтересовалась, просто больше заманчивых пейзажей не предвиделось. Однако Стивен не должен узнать, что она думала о нем, не должен, только не сейчас. Многовато чести. — Понравилось? — попытался перевести разговор Стивен, учуя в голосе девушки тонкие-тонкие нотки восхищения, тщательно скрытые за тоннами сарказма. — Не люблю показуху, — фыркнула Крис, изогнув бровь. — Извини, что не все такие ценители, как твоя Джулия, — она сделала акцент на последней фразе, и на лице ее мелькнула торжествующая улыбка: удалось задеть. Метко, лаконично, всего пару слов, а Стивен уже потерян. Слишком просто. От ее взора не скрылось то, как помрачнело лицо Стивена, как он незаметно сжал кулаки и с тоской посмотрел вслед убежавшей женщине, да и вообще выглядел он не таким уверенным в себе тактиком, презирающим других. — Что у вас там с ней произошло, кстати? — как можно безразличнее добавила она, как бы между делом, умело маскирую искорки заинтересованности, блеснувшие в тумане язвительных замечаний. — Да ничего. Просто… — Стивен замялся. — Я слишком замотался, а ей нужно внимание. Много внимания… Он внезапно замолчал и опустил глаза, растеряв весь свой пыл и невозмутимость, читающуюся в каждом мускуле его лица, незаметной черточке, блеске в глазах. Кристен сама того не желая (или желая, черт ее разберет) задела его за живое, слова как мельчайшие кристаллики льда вонзились под кожу, заставляя холод пробежать по всему телу. Они же никогда так крупно не ссорились с Джулией, всего три дня назад все было прекрасно, планы, безграничное счастье в глазах, стремление гладить ее по рыжим непослушным волосам и понимать, что у них впереди вся жизнь, а что в итоге? Он ожидал, что Джулия поймет, что ему надо работать, ведь магия из кулона сама собой не вытравиться, а ей, кажется, дело было только до себя. Стивен не ожидал, что три дня могут так легко вывести из равновесия, что счастье покроется крупными такими трещинами, грозясь в любой момент разбиться на осколки. Стивен не желал никому подчиняться из принципа, он ненавидел чувствовать себя слабым, а уж тем более находиться в чьей-либо власти, когда ты ничего не можешь сделать, связан по рукам и ногам невидимыми цепями (это даже хуже, будь они реальными), ты пытаешься разорвать их, а ничего не выходит, кричишь, а тебя никто не слышит, лишь кукловод удовлетворено потирает руки. Ужасное зрелище. Нет, он всегда готов принять на себя тягостное бремя злодея, но не позволил бы никому руководить им. Пусть действия и были бы верны, он бы не пошел на них даже себе во вред, пускай ему станет хуже, зато это будет его ошибка, его решение, его! А ошибается он редко, стоит признать. — Понятно, — тихо заключила Кристен, прерывая остальные попытки и давая понять, что дело-то совсем не в количестве внимания и времени. Хотя и это, безусловно, тоже. До Стивена сразу все дошло, он замолчал, продолжая смотреть на Стюарт, точно стоит ему оторваться хоть на секунду, он упадет, сорвется в пропасть отчаяния, а образ Джулии вновь острым осколком врежется в память. Ну и что в ней такого: распущенные почти идеально прямые темные волосы, которые так удачно обрамляют ее лицо, придают ему какую-то необъяснимую статность, серебряные металлические украшения, благодаря ним она смотрелась рядом с Кэмерон Диаз (та обожала «Металлику» и любила разнообразить свой образ рокерскими заклепками и браслетами) отличным тандемом, она выглядит как настоящая королева, одетая в платье из стали с насмешливым холодом в глазах, а вместе с тем внутри пылает и рвется наружу огонь, которому выход есть не только на съемочной площадке. И такая уверенная осанка, беззастенчивый взгляд… И только сейчас Стивен осознал, что уже как минуту пялится на нее, а на лице грустная мина уступает место глупой улыбке. Боже, что с ним происходит? Он поспешно отвел взор. Еще не хватало, чтобы она хвасталась кому-то, что смогла завоевать его внимание. — Пойдем, — он взмахнул рукой, и их окутал прозрачный дым.***
В лаборатории все оставалось по-прежнему: разгром, точно сам апокалипсис решил заглянуть в гости. Застывшие растения никуда не исчезли (а ведь в душе Стивена теплилась маленькая-маленькая надежда, что это все им привиделось, но, как известно, массовых галлюцинаций не бывает), а как мрачные статуи замерли на своих местах, грозясь вот-вот ожить. К счастью, уничтожить их оказалось легче, чем остановить, Хопкинс быстро с помощью Спилберга придумал зелье, способное растворить лианы, и еще быстрее смотался вместе с Диаз, подмигнув сначала оставшейся наедине парочке, а потом заговорщически толкнув Кэмерон в бок. Знал бы Стивен, что придется тет-а-тет провести время с этой несносной девчонкой, ни в жизни бы не согласился, черт побери. Энтони слишком проницательный и любит пошутить, игнорируя возраст, а еще нарываться на неприятности, старый плут. Вот теперь и разгребай кашу на пару с Кристен. Полупрозрачные, как будто сделанные из тончайшего тюля или кружева, струи магии разлетались по помещению, уничтожая лианы и тут же наводя порядок в лаборатории: разбросанные колбы со снадобьями вставали на свои места, мебель как живая вновь возвращала себе нормальный вид, а Стивен был занят более важным делом, чем устранение беспорядка: не столкнуться бы взглядом с Кристен. Он точно невзначай отворачивался от нее, пытался делать вид, что его вовсе не беспокоит их совместная работа, что его не бросает в дрожь каждый раз, когда она оказывается непозволительно близко и что он с головой погружен в работу. Только навязчивые мысли никак не давали покоя. Кристен слишком сильно отличалась от Джулии, он уже давно это понял, в памяти постоянно возникали их сравнительные образы, Стивен непроизвольно хотел найти что-то объясняющее его странные чувства. Джулия видела в нем свет, изо всех сил старалась найти в его темной душе что-то доброе, собрать по крупицам и вытащить наружу, даже когда он сам в себя не верил. Вот только, нужны ли ему такие жертвы? Нужен ли тот свет, за который так самоотверженно борется волшебница, изо всех сил пытающаяся создать целый океан из пары капель? В нем же ничего нет от Светлых, а она еще что-то видит, хочет достучаться до него, только вызывают ее попытки иногда раздражение, а не восхищение. Джулия, как медь, проникает в организм и обжигает, сверкая своими огненными волосами, точно хочет сделать из него подобие своих мечтаний. А Крис… Ей будто все равно на окружающие ее характеры, да и на него в том числе. Веди себя как хочешь, как считаешь нужным, она и перестраивать никого не желает. Бросает всем в лицо правду, но никогда не заставляет измениться, сам решай — надо тебе что-то менять в тебе или нет. Стивен знал, что в тот день она рассталась с Лотнером, он сам ему рассказал об этом, легко, непринужденно, как о неподошедшей вещи, которую он выкинул на улицу за ненадобностью, просто избавился. Даже несмотря на тяжелый характер Кристен, он видел, что виноват во всем Тейлор, и как бы Спилберг не любил своего лучшего друга, в сердце при его разговоре что-то треснуло, отчаянно захотелось защитить Кристен. Хотя она и сама способна прекрасно постоять за себя.— И зачем ты бросил ее? Неужели она успела надоесть тебе за такой короткий срок? — Вовсе нет. Скорее наоборот. Когда находишь девушку, желаешь, чтобы она подчинялась тебе во всем, чтобы ты был у нее на первом месте, понимаешь? Сам страдаешь, а получаешь в ответ такое чудо. Обидно же, когда вещь умнее хозяина, не правда ли? — А ты не думал, что некоторые люди просто не хотят меняться?
Стюарт как шоколад обволакивает, медленно захватывает тебя, причем ты даже не замечаешь, как становишься ее пленником, как эта стройная фигурка облепляет все мысли, а ты оказываешься в плену сладкого тумана, из которого сложно выбраться. Да и нужно ли это ему? Конечно нет. Хочется тонуть всё больше и больше и никогда не выниривать... — Стив, — ее голос очень вовремя вывел мага из раздумий, он удивленно поморгал, глядя на нее. Девушка мялась, нервно теребила край юбки в своих пальчиках, и выглядела весьма — вот уж новости — нерешительной, точно не знала, стоит ли ей сейчас говорить. — Ты помирись с Джулией, а? — Ты же вроде утверждала, что она для меня далеко не лучшая партия. Что же поменялась? — как можно безразличнее буркнул Стивен, а все его существо замерло в предвкушении: что же она скажет? — Я вижу, как ты по ней скучаешь. И она выглядела такой несчастной, когда выбежала из дома, — Кристен старалась не смотреть на Стивена, ее глаза упорно изучали потолок, как будто это было самое интересное место. — Я могу и ошибаться, ты же помнишь. И если кто-то увидел в тебе свет, не надо выбрасывать его из жизни как можно быстрее, — добавила она уже веселее, заправила за ухо прядь и победоносно взглянула на Стивена, сверкая лукавыми искорками в глазах. — Так тебе помочь или как?***
Джулия шла по тротуару, запахнув куртку и иногда вздрагивая то от холода, пронизывающего ледяными иголками все тело, то от внезапно навернувшихся на глаза слез. Она так надеялась, что все будет хорошо, что ее мечта наконец исполнится, когда она станет законной Королевой Светлых, а что в итоге? Только больше боли, разочарований, пробирающихся к самому сердцу так, что уже не отличишь, где настоящий мороз, а где моральная усталость. К горлу то и дело подкатывался предательский ком, так хотелось отпустить себя и заплакать, закричать во весь голос, срываясь на вопль, только вряд ли кто-то во всем этом равнодушной городе выслушал бы его. Он разбился бы на мельчайших осколки о стену равнодушия и чужих мелочных проблем, тщательно выстроенное здание ее будущего разлетается на кусочки, рушится на глазах, а она ничего не может сделать. Всю жизнь она едет по дороге из пустоты, быстрее и быстрее набирая повороты, не замечая, как машину заносит не туда да и попросту плюя на это. Разве она не знала, что представляет из себя Стивен Спилберг, когда впервые встретила его? Разумеется, знала, но проклятая наивность снова взяла верх, ведь если она увидела в нем хорошее, почему бы не показать это ему самому, не просветить? Он стал первым человеком, который показал ей, что она кому-то важна, что есть люди, которые будут заботиться о ней и любить ее. У нее всегда были сложные отношения в семье, поэтому она предпочитала о них молчать, хотя в глубине души всегда желала найти того, кому будет на нее не наплевать. Она отдавала всю свою нежность и ласку как в последний раз, будто боялась, что Стивен наиграется и выкинет ее, посмеявшись над наивной любовью девушки. Неужели все так и случиться в итоге? Вдруг прямо перед ней из воздуха появился Стивен, и она почти столкнулась с ним. Девушка опешила, замерла на секунду, доверчиво глядя ему в глаза, ей показалось, что в груди разразился целый фейерверк эмоций, накрывший с головой, а потом отодвинулась, нахмурившись. Извиняться пришел, как обычно. Сколько можно, ведь когда-нибудь она не поверит в его слова, сочтет их лживыми и просто убежит. Так твердила ей еще способная здраво мыслить часть сознания, а другая так и рвалась кинуться ему в объятия, вновь почувствовать себя любимой. У них же и раньше бывали ссоры, и они их преодолевали, верно? Стивену хватило ее минутной заминки, чтобы порывисто обнять, прижать к себе, ласково гладя ее спутавшиеся кудряшки пальцами. — Прости меня, Джулия, обещаю, я устрою нам вечер только для нас двоих и никто нам не помешает, — шептал он, захлебываясь собственными словами. Сердце колотилось словно бешеное. — Я же люблю тебя. — И, кажется, Джулия вновь наплевала на здравый смысл и логику действий, простив его и уткнувшись режиссеру в плечо. Они и не знали, что за всей этой сценой молча наблюдал не замеченный Стивеном Тейлор Лотнер.