Не было бы счастья...

Тайлеру физически плохо. Омега валяется на кровати живым трупом и проклинает себя, строит мечты а-ля «что было бы, если…». Боги, как же прекрасны эти фантазии, но, как жаль, что они так и останутся в голове Тая. Юноша не хочет терять альфу… Твою мать, да, он совершил проступок и очень серьезный, но ведь людям свойственны ошибки! Тай, лежа на широкой кровати, все повторяет, как молитву «не хочу, не смогу, не отпущу…» Омега пару раз пытался поговорить с мужем, но натыкался на презрительный взгляд, способный испепелить. Тайлер считал себя слишком сильным, чтобы реветь, и слишком умным, чтобы истерить. Как же он ошибался… Майкл переехал в квартиру, находящуюся в центре города, забрав Даниэля с собой. В первый день их отсутствия Тайлер бил посуду. Перебил все содержимое большого серванта из темного дерева. Юноша изранил себе все пальцы, рассек ладонь, когда пытался взять осколок дорогой, фарфоровой чашки. Тай, наверное, с минуту смотрел на порез. Осознав всю глупость происходящего, омега с силой сжал в ладони осколок, буквально распарывая тонкую кожу. Наверняка останется шрам…Омега кричал так громко, что сорвал голос, и, кажется, даже почувствовал металлический привкус крови, может быть, потому что разодрал все горло своими истошными воплями. Потом пришел пожилой омега, убиравшийся в их доме, и весь оставшийся день отпаивал Тайлера ни то паленой водкой вперемешку с валерьянкой, ни то водкой с каким-то трявянным отваром. Горло нещадно щипало от контакта с алкоголем. Тай все-таки его разодрал. Итог оказался один: омега уснул и в пьяном бреду звал, просил простить, кажется, даже плакал. Во второй день Тайлера измучило отвратительное похмелье. Омега несколько часов провел в обнимку с унитазом, блюя кровью и отвратительным, горько-кислым желудочным соком. Израненная ладонь была заботливо забинтована, вероятно, тем самым добрым старичком, но оставалась она в таком состоянии недолго. Тайлер сорвал к черту все бинты и прошелся отросшими ногтями по свежим ранам. Омега, кажется, сам до конца не понял зачем… Надеялся физической болью заглушить душевную? Глупый совсем. Потом он буквально по кусочкам склеивал себя в душе. Заставив себя вообще выползти куда-нибудь за пределы ванной комнаты, юноша метался по пустому дому, не в силах найти себе место. Каждый уголок дома, ставшего враз чужим, напоминал Майкла, и Тайлер только головой о дверные косяки не бился, пытаясь хотя бы на мгновение забыть альфу. Но омеге так хотелось в теплые объятия его родного Майки, и забыть все-все! Тай пришел в кабинет мужа… И единственное, что он смог сделать, находясь здесь, — это упасть безжизненной куклой рядом с широким, дубовым столом альфы. Воспоминания душили мертвой петлей, убивали медленно и изощренно. Голос пропал. Тай не мог вымолвить ни слова, поэтому только тихо скулил, захлебываясь собственными слезами. Физически больно… И очень страшно. **** -Что?! - Алан стоял на пороге своей квартиры, непонимающе глядя на высокого и широкоплечего альфу, который посмел заявить, что, квартиру необходимо освободить, как можно быстрее. Причину объявить он, конечно, не соизволил. -У меня ребенок…маленький совсем, я не могу, не сейчас, нет. -омега поднял испуганные, но полные решимости глаза на альфу. Внезапно в голове мелькнула мысль, что эта детина заявилась к нему, явно, не просто так, а по поручению Джо. Надо это точно узнать. Альфа отвёл взгляд и тихо вздохнул. -Месяц. И не днем больше. — за ним захлопнулась тяжелая дверь. -Отвратительно.- Ал, опираясь на входную дверь, сполз вниз, закрывая глаза рукой. — Это же твой ребенок, что же ты делаешь, придурок? — омега с тихим вздохом поднялся, ведь комнате закричал голодный Кристиан. Квартира, что снимал Алан была невероятно уютной. Не очень большая, но и немаленькая, она спешила укрыть омегу от жестокости внешнего мира. За светлой краской стен были спрятаны самые разнообразные чувства ее хозяина. У омеги были даже мысли выкупить квартиру, но к, своему несчастью, Ал понял, что пока ему это не по карману. На широком подоконнике Алан расставлял не цветущие растения и любовался изумрудной их зеленью холодной зимой и тоскливой осенью. Теперь же эти раскидистые листья напоминали омеге глазки любимого сыночка. -Малыш, нас выгоняют. -Ал горько усмехнулся, меланхолично склонив голову к Крису. — Сначала он выгнал нас из своего сердца, теперь хочет прогнать окончательно… Знаешь, мне кажется, я обязан с ним поговорить! — - Кристиан в ответ лишь «агакнул» и надул маленькие губки. -Котенок, ты же останешься ненадолго с Ником? Папа скоро придет. -положив уже сытого ребенка в кроватку, Алан достал телефон из кармана просторных, домашних штанов. -Никки, у меня срочное дело… **** Через три дня пришел Майкл. К тому времени Тай превратился в бледную копию самого себя. Все еще не прошедшая течка, дикий выброс гормонов и сильнейший стресс лишили омегу возможности есть и чувствовать хоть что-то, кроме съедающей сердце апатии. Плотные, бордового цвета шторы не пропускали в помещение ни луча летного соднца, а Тай в темноте комнаты был, словно фарфоровая кукла, живущая на свете ни один десяток лет. У альфы что-то болезненно сжалось в груди, когда он увидел спящего мужа в его кабинете. Кожа почти прозрачная, ладонь рассечена, мелкие порезы на тонких пальцах… смотреть на такого Тайлера Майкл не привык, хотя он вообще никогда не видел всегда яркого, эпотажного, искусно врущего и вьющего из чужих нерв веревки омеги, в таком состоянии. Тайлер вдруг крупно вздрогнул всем телом и проснулся. Юноша уставился впалыми глазами, под которыми залегли темные пятна, на Майкла. — Ты… пришел.- голос осип и хрипел, Тай с трудом прочистил горло. -Не на долго. — Альфа гулко вздохнул и отбросил жалость к омеге так далеко, как мог. — Выглядишь ужасно. Ты что-то ешь вообще? — Май сел перед омегой. — Под глазами круги темнее твоей бесстыдной лжи. — Мужчина встал. — Мне нужен развод. Слова полоснули, как нож по истерзанному сердцу. Больно. Хочется задохнуться этой болью, чтобы перестрадать и больше не чувствовать. То, что грызло омегу все эти дни, теперь произошло в действительности. Реальность била под дых. Как дышать? Почему в груди болит так, будто переломаны все ребра, а легкие истекают кровью в тюрьме сломанных костей. Хочется Забыть. Все! Не помнить ничего! Пожалуйста… -Забыть… Ладно. --Тай не обронил ни слезы. Больше не хочется. Все, что мог, Тай уже выплакал. Глупый омежка… — Я люблю тебя, -прошептал Тай. В горле ком, что не проглотить.- а теперь уходи. Не смотри на меня такого. — Майкл стоял, словно, ржавыми гвоздями ко-то ступни прибил к полу. -Уходи! — - Омега вдруг совался на крик, теряя голос до конца в мраке комнаты. Альфа почти выбежал из дома, сам не понимая, почему сердце так загнанно бьется, а дыхание прерывается. **** Джо подозрительно быстро согласился на встречу с Аланом. Юноша, сам не понимая отчего, мелко трясся. Омега злился, но встречаться с Джо наедине спустя столько времени... Страшно? Волнительно? Ничего из этого. Этой встречи хочется до трясущихся колен, до искусанных в кровь губ, пока ждешь согласия на встречу. А вообще очень хочется наконец-то полноценно, глубоко вдохнуть запах альфы. Так надоело делать это урывками, чувствуя лишь мягкий шлейф, травить в себе зачатки радости за невозможность ненавидеть Джо и все, что с ним связанно. Так хочется вонзить в руку альфы нож. Так хочется разреветься и сказать "люблю"... За последнее Алан себя ненавидит. Покалеченная гордость кричит, что и без этой встречи можно все решить, а если и нельзя, то свалить к чертовой матери куда-нибудь. Природа омеги молит, просит еще раз увидеть, услышать и сгореть наконец от невозможности находиться рядом.