Стокгольмский синдром.

      Адриан проснулся с невероятной болью в голове, потому издал болезненный стон, жмурясь и хватаясь руками за голову. Приподнявшись на локтях, он осмотрелся и резко позабыл о боли. Вокруг него валялись куски рваной одежды, сам он лежал без одеяла в нижнем белье с собственной рубашкой на теле. Взяв ее в руки, парень моментально понял, что она испачкана в сперме, потому сразу отбросил в сторону предмет одежды, вытирая руку о простынь. Теперь-то он точно запутался. Поднявшись с места, Адриан неуклюжим шагом прошел в сторону выхода из комнаты, но на выходе мимолетно обернулся на свою кровать. Заметив кровавые пятна на ней, блондин окончательно запутался.       Спустившись вниз, он заметил, что на кухне идеальная чистота, однако завтрака тоже было не видать. Нахмурившись, парень очень громко закричал имя своей горничной, отчего крепко спящая Маринетт резко дернулась, подскакивая на кровати. От такого неудачного рывка девчонка ощутила ужасную волну боли, прокатившуюся по телу, главным образом в области низа живота и ног. Скрючившись, брюнетка зажмурилась, держась за больные места, как вдруг услышала топот. Он ни о чем хорошем не говорил. — Ты почему так долго спишь? Вставай и быстро готовь мне завтрак.       Его наглость возмутила Дюпен-Чен, девушка нахмурилась и изо всех сил произнесла настолько громко, насколько позволял голос: — Не смей приближаться ко мне, Адриан Агрест, — голос предательски дрожал от обиды и страха, что и заметил парень. — Что ты еще такое говоришь? Совсем уже ополоумела? Давай бегом на кухню и принимайся готовить! — он начинал злиться, не понимая происходящего. — Я не хочу видеть тебя, извращенец, — взревела от злости девушка, после чего зашипела из-за боли и сжалась на кровати. Блондин совсем не ожидал такого потому дернулся, отпрянув от двери. Тут-то до его сознания дошло, что, по всей видимости, ему удалось взять силой брюнетку и изнасиловать ее. Поджав нижнюю губу, Агрест резко развернулся и ушел на кухню, самостоятельно берясь за приготовление завтрака.       Приблизительно в десять часов он ушел, что увидела Маринетт из окна, сидя на кровати. Тело ломило, она еле могла подняться, ноги немели при каждой попытке подняться. Переборов себя, брюнетка вышла из комнаты и по стенке смогла пройти на кухню, где налила себе горячего кофе. Выпив его, Дюпен-Чен вернулась к себе в комнату, но даже не помыла посуду за собой, так как понимала, что стоять долго ей не хватит абсолютно никаких сил.       Адриан вернулся домой ближе к вечеру и вновь закричал с этажа ниже имя горничной. Подойдя к ее двери, он стал тарабанить в нее и требовать, чтобы Маринетт открыла. Девушка молчала, как рыба, не отвечая на его слова. — Ты вообще слышишь меня?! Быстро выходи и мой посуду. Оставила бардак и даже не убрала за собой! Я тебе за что платить должен? — Да можешь не платить, просто отвяжись от меня, — произнесла она после долгого молчания. Агрест рассердился, но слова не сказал, просто ушел в свою комнату, обдумывая то, что произошло за этот день. На репетиции танцев он не смог сосредоточиться из-за размышлений над утренними словами горничной, а сейчас над сказанными пару минут назад. Блондин был настолько пьян, что ни черта не помнит, даже путь до дома. Извиниться перед девушкой ему не позволит гордость, но все же нужно как-то выманить ее. С этими мыслями он сам отправился готовить ужин, положил отдельную порцию для Маринетт и отправился с ней наверх. Поставив возле двери поднос, он пару раз постучал, но в ответ услышал лишь тишину. — Приятного аппетита, — лишь сказал он, уходя вниз, на кухню. Брюнетка приоткрыла дверь и увидела ужин, но даже не прикоснулась к нему. В первую очередь из-за того, что ее желудок не приспособлен к ужину, а во вторую из-за обиды, которую одной только едой загладить явно не получится. Заперев дверь вновь, девушка грустно вздохнула, опираясь спиной о стену возле двери. Самое ужасное, что ее симпатия к этому ужасному человеку осталась по-прежнему сильной, страх же уничтожил те смелые нотки в ее поведении, которые присутствовали приблизительно неделю. За месяц проживания в этом месте произошло столько всего в ее жизни, что страшно было представить.       Несколько дней Агрест пытался загладить свою вину и даже не выходил из дома, репетируя самостоятельно в новом зале и периодически зовя к себе мальчишек, но Нино не смог приезжать из-за болезни Альи, а Натаниэль уехал в Корею на фотосессию. Около недели Маринетт так же не сдавала позиции и не выходила из комнаты, совсем ничего не ела, побледнела и ужасно себя чувствовала.       В очередной день она увидела, как Адриан спустя долгое время уходит из дома и направляется в сторону выхода, потому мигом пошла в сторону выхода, все еще держась за живот, который временами болел от резких движений. Оказавшись на кухне, она кое-как смогла дотянуться до чашки, в которую налила воды и стала пить, так как давно ничего не ела и почти что не пила. В этот момент она услышала позади себя: — Попалась!       Подавившись водой, Маринетт развернулась, испуганно глядя в горящие зеленые глаза, потому сразу по его приближению присела на корточки и закрыла голову руками, шепча, чтобы он ее не трогал. Агрест онемел от шока и, кашлянув в кулак от смущения и стыда, проговорил: — Я бы хотел, чтобы ты на меня не обижалась, — в несколько приказном тоне говорил он, что заставило Маринетт дернуться от шока и поднять на него свои большие голубые глаза с застывшими в них слезами. От такого взгляда по телу Адриана пробежались мурашки, он даже через свою гордость услышал голос совести, твердившей ему, что Агрест последний ублюдок и обязан извиниться нормально. — Я… Я никогда тебе не прощу это… Мой первый раз был насильственным из-за тебя, — говорила она дрожащим голосом, не в силах подняться, потому смотрела снизу вверх. — Мм… Я хочу… Попросить у тебя прощения. Я знаю, что не заслуживаю его, но ты прости меня и дай еще один шанс, — говорил он тихо, что говорило об искренности его слов. Брюнетка нахмурилась, но после сразу же вздохнула и слабо кивнула. — Так уж и быть. Но это был первый и последний раз, когда я тебе прощу настолько тяжелый проступок, — девушка прибегла к реально мощным усилиям, чтобы подняться из-за боли, так что блондин резко подорвался с места, дабы помочь девушке, проводил ее до самой комнаты и позволил отдыхать, потому по дому принялся убираться самостоятельно.       Вечером, ближе к десяти вечера, он постучался в комнату Маринетт, услышав тихое и ласковое «Да-да». Войдя, парень осмотрелся и заметил девушку, лежащую на кровати с книгой в руках. — Я не помешал? — Нет, все в порядке. Что-то хотел? — поинтересовалась девушка, отложив книгу в сторону. — Да. Завтра приедет Лила, я просто хотел предупредить. — Кстати, почему она не живет с тобой? Лила же твоя девушка. — Ну уж нет, и без того ее тяжело терпеть, жить с ней я не стану. — Отчего же ты к ней так жестоко? — Это уже не твое дело, Маринетт. Я зашел, чтобы просто тебя предупредить, — резко похолодел в голосе Агрест. — Л-ладно. Спасибо, — ответила брюнетка, вновь беря в руки книгу и продолжая читать, блондин же вышел из комнаты и взглянул на Плагга, который сидел возле его двери и осматривал хозяина. Присев к коту, Адриан погладил его и произнес: — Надеюсь, завтра всё будет более-менее спокойно. Лила приедет, потерпишь, дружок? Пожалуй, один день ничего не сделает, не так ли? Да, так и есть, — улыбнулся зеленоглазый, уходя в сторону лестницы, где просидел с пивом и просмотром телевизора до трех ночи. Перед сном он заглянул в комнату мирно спящей Маринетт, но сразу же закрыл дверь, уходя к себе и тоже проваливаясь в сон, позволяющий расслабиться и забыть обо всех проблемах.