***
За время школьного дня Харпер узнал о своей новой знакомой буквально всё. Нет, серьёзно всё. От любимых цветов и до размера ноги. Эрик не привык, что с ним так много разговаривают и причём очень даже дружелюбно, поэтому лишь изредка отвечал на вопросы Энни. — Наконец-то уроки кончились, я думала, что умру между третьим и четвёртым, — устала протянула девушка и откусила кусочек шоколадного батончика. Стоит заметить, что ела она в любом подходящем и неподходящем случае. — О, а что это у тебя? — Энни встрепенулась и выхватила из рук юноши книгу в золотистом переплёте. — Книга, — съязвил Харпер, пока старшеклассница удивлённо перелистывала страницы. — Какой это язык? — Джонсон восхищённо посмотрела на Эрика, словно он что-то внеземное. — Русский. Называется «Мастер и Маргарита», автор Булгаков, — ответил он на все, вероятно, предстоящие вопросы, выхватил том, убрал в шкафчик и закрыл дверцу. — Откуда ты знаешь русский язык? — они постепенно двигались в сторону выхода, поэтому Эрик облегчённо выдохнул. Футболисты сегодня забыли про него. — Ну, когда я был маленьким, то жил с бабушкой. Она родом из России, вот и обучала меня чтению и письму, — Харпер вздохнул. Он даже не понял, зачем рассказал ей это. Но он радовался, когда вспоминал детские годы своей жизни…***
— Бабушка! — на встречу статной красивой женщине нёсся маленький ураган по имени Рики, как ласково называли его все домашние. — Бабушка, представляешь, там бах, а потом бух, и вот, — показывая свои забинтованные ладошки, протараторил растрёпанный мальчуган. — Рикки, давай по порядку, я совершенно ничего не поняла, — смеясь, проговорила светловолосая хозяйка дома. Сев на кресло, она усадила мальчишку к себе на колени и с вниманием посмотрела на внука. — Я разбил твою любимую вазу, — виновато начал маленький Харпер, опустив глаза в пол. — Но я не специально, честно. Погоди, сейчас вернусь, — малыш спрыгнул и помчался в комнату, а через несколько секунд прибежал обратно с букетом полевых ромашек. — Вот, это я для тебя нарвал и хотел в вазу поставить, — он протянул букетик, который был бережливо связан красной ленточкой. — Ты не сердишься? — уточнил внук заглядывая в бабушкины глаза. — Ну как на тебя можно злиться за это, — женщина притянула маленькое чудо и легонько чмокнула его в лоб. — Ну, а что с ладошками? — Я чашку разбил, — весело протянул мальчик и обнял ручками тонкую шею, вдыхая такой родной аромат. *** — Приём-приём, Земля вызывает Эрика Харпера, — Джонсон пощёлкала перед глазами нового друга. — Прости, я кое-что вспомнил, — он хотел улыбнуться, но заприметил нескольких футболистов. — Легки на помине, — раздражённо фыркнув, он схватил Энни за рукав куртки и потянул к выходу. — Эй, ты чего? — Джонсон недоумевала, что происходит с её другом: то он застывает, то хватает за руку и чуть ли не бежит к выходу. Странный. Ей такие нравятся. Через несколько минут они уже стояли на парковке и пытались отдышаться. Эрик облокотился об дверцу машины и, согнувшись пополам, тяжело дышал. — Давно я так не бегала, — Энни уже отдышалась и смотрела на тщетные попытки Харпера выровнять дыхание. Он глотал воздух рвано и держался за рёбра. — Извини, может тебя подвезти? — щёки Эрика покраснели. — Не стоит. Я живу совсем близко, так что дойду, — Энни улыбнулась и подошла ближе к парню, отчего тот сильнее вжался в машину. Школьница запустила руку в карман парки Эрика и извлекла оттуда старенький чёрный Samsung. Через секунд десять послышался приглушённый звон из рюкзака Джонсон и та, довольно улыбнувшись, вложила телефон в холодную руку Харпера. — Теперь у меня есть твой номер, так что ты от меня не отвертишься. Пока! — радостно махнув на прощанье рукой, девушка вышла с парковки и скрылась за поворотом. Эрик выдохнул и улыбнулся. Сегодня он слишком много улыбается, но ему нравилось ощущать, то что кто-то обратил на него внимание. Даже если эта девушка немного странная. Ладно. Очень странная. Из задумчивости парня вывел лёгкий удар в плечо. Харпер в недоумении повернулся и застыл, не в силах двигаться. Футболисты стояли с баночками из-под газировки. Эрик обвёл кампанию взглядом и заприметил новое лицо. Алекс. Алекс Роджерсон. Огонёк надежды зажёгся в сердце светловолосого парня. — Привет, уродец, — оскал Зака напоминал звериный. Харперу хотелось оттолкнуть его и бежать, но он стоял. Стоял и смотрел, как Райфман открыл баночку из-под фанты и как все брызги полетели на белый шарф и парку Эрика. Затем футболист поднял банку над его головой и опрокинул содержимое. Жидкость стекала по волосам и лицу, забиралась под одежду, тоненькими ручейками пробегая по изгибам худого тела. Следуя примеру главного, остальные повторили столь оскорбительную процедуру, отчего волосы слиплись, а белоснежный шарф стал оранжевым и грязно-серым. Все смеялись, только Харперу хотелось плакать. Закрыться в комнате и рыдать, пока голос не охрипнет и не опухнут глаза. Голова блондина была опущена, а тело мелко трясло. Ему было больно, но боль была не физическая. Отчего было ещё хуже. Его втоптали в грязь, хотя уже и не в первый раз. Отчего он так расстроился? Ответа не было. Наверное ему просто осточертело это отношение, как к пустому месту. И Эрик почти поверил, что он таковое. Ему вдалбливали все, кому не лень. Футболисты, семья, окружение и даже уборщица однажды сказала, что лучше бы он не появлялся, лишь наследил на идеально чистом полу. — Ну же Алекс, давай, угости его газировочкой, — в голове эхом отдался смех и Харпер поднял глаза. Он увидел парня, крепко сжимающего банку колы. Лицо было напряжённое, но совершенно не злое. В глазах не плясали те злые чертики, что у остальных. — Давай скорее, нам на тренировку ещё, — вяло протянул Зак и подтолкнул Роджерсона к объекту насмешек. Парень неуверенно подошёл и открыл банку, всё также пристально смотря в глаза блондину. « — Брось её! Брось! Скажи, что это не правильно, что так нельзя делать!» — взрывался Эрик внутри. Он смотрел с огромной мольбой в глазах. Его губы дрожали, а руки сжимали края куртки. Ноги то и дело подкашивались. Но он стоял, не в силах отвести взгляда. Харпер смотрел на губы школьника, которые он до крови кусал. Его щеки, которые порозовели от мороза. Его руки, которые слегка тряслись от волнения. И наконец на пронзительные серые глаза. Эрик увидел в них сочувствие. Вдруг, всё исчезло. Исчезло сочувствие, трясущиеся руки и кровь на губах. В серых радужках появилась уверенность и агрессия. Алекс медленно подошёл и поднял банку над головой блондина, а затем, ухмыльнувшись, перевернул. Роджерсон отошёл и с равнодушием оглядел парня, а затем, развернувшись, пошёл прочь. За ним, под хохот и улюлюкание, ушли и остальные. Эрик скатился по дверце машины на холодный снег. Почему он решил, что этот новенький другой? Что спасёт его, как принцы спасают принцесс от драконов или разбойников? Он такой же, как и все эти футболисты, а Харпер просто пустое место, половая тряпка, о которую вытирают ноги абсолютно все. В сердце Эрика потух огонёк надежды, не в силах больше гореть.***
Харпер сидел за письменным столом и учил биологию. В пальцах он вертел карандаш, а глаза быстро пробегались по словам, превращая их в предложения. За окном было спокойно. Свет от фонарей падал на сугробы, создавая белый блеск. Снег прекратилсыпать, лишь ветер легонько раскачивал тонкие голые веточки деревьев. В коридоре послышались шаги, а затем приглушённый стук. Эрик вздрогнул и, положив карандаш на книгу, медленно встал. Подойдя к двери, он приложил к ней ухо и прислушался. Было тихо. — Да? — поинтересовался блондин. За дверью послышалось тихое «это я» и, выдохнув, Харпер повернул защёлку и потянул на себя дверь. За ней стоял высокий крепкий мужчина. Он был коротко подстрижен, поэтому чёрные волосы никогда ему не мешали. Его потухшие карие глаза смотрели с презрением. Он скривил тонкие губы, из-за чего их было практически не видно. — Деньги, — потребовал отчим, ввалившись в комнату и протягивая руку. Эрик развернулся на сто восемьдесят градусов и, подойдя к столу, открыл первый ящик, извлекая оттуда белый конверт. — Вот, — Харпер отдал «плату» и присел на краешек кровати. Он смотрел, как мистер Тейсон вытаскивает купюры и пересчитывает их. — Недостаточно, — оповестил он блондина и выжидающе посмотрел на него. — Но здесь шестьдесят два доллара! — вскочил с места Харпер и с непониманием взглянул на мужчину. — Слушай сюда, утырок, — Эрика припечатали к зеркальной дверце шкафа, и он болезненно зашипел. Одна рука отчима больно сжала горло блондину, а второй он оттянул волосы на его макушке, заставляя смотреть прямо в глаза. — Ты живёшь в моём доме и по моим правилам, поэтому если я говорю грязно — ты убираешь, если я говорю громко — ты убавляешь звук, а если я говорю мало, то ты даёшь больше. Даже если я прикажу целовать мне ноги, ты выполняешь это. Усёк? — Харпер уже стоял на цыпочках, сжимая пальцами руку и пытался отодрать её от своей шеи. — Я спрашиваю — усёк? — повторил мужчина, сильнее давя на горло. — Да, — хрипло ответил Эрик. В глазах начало темнеть. Через секунду его отпустили, и он с грохотом свалился на пол, хватая воздух, словно в последний раз. Облокотившись затылком на прохладную поверхность зеркала, он услышал громкий хлопок дверью. Харпер не мог двинуться, поэтому просто сидел и задыхался в собственных слезах, даже не понимая, откуда те взялись. Он ударил кулаком по ковру, а вторую прикусил, чтобы не было слышно его всхлипов. Он сильный, но иногда даже сильные люди испытывают слабость. Просидев минут пять и успокаив нахлынувшие чувства, он медленно схватился рукой за спинку кровати. Эрик привстал, развернулся к зеркалу и приложился к нему лбом. Солёные дорожки от слёз застыли и превратились в корочки, которые хотелось немедленно смыть, чтобы не вспоминать о минутной слабости. Постояв, школьник немного пришёл в себя, а затем поднял глаза и посмотрел на шею. На ней красовались пять красных следов, которые к утру нальются, словно сирень в июле, точно таким же цветом.***
Прошло пять дней. Всё на удивление было спокойно. Футболисты не лезли, в семье тоже затишье. Только Энни постоянно пыталась его рассмешить и приободрить. Сегодня Эрик был в очередном свитере с горлом. Синяки не должны были увидеть, иначе будет много ненужных вопросов. Хм, интересно, а его пожалеют? Скорее посмеются. Он стоял около автомата с кофе и лазал по своим карманам в поисках заветных десяти центов. Харпер чуть не подскочил, когда кто-то сзади устало вздохнул. Белая рубашка, чёрные джинсы и наглый взгляд. Алекс Роджерсон. Он безразлично посмотрел на блондина и усмехнулся. — Чего уставился? — спросил Эрик и нахмурил брови. — Нужен ты мне, — фыркнул тот и запустил в автомат доллар. Машина начала гудеть. Алекс облокотился на рядом стоящую колону и пристально посмотрел на Харпера, от чего тот напрягся еще сильнее. Почему он сплошное противоречие? Не теряя времени, Эрик выгреб всё содержимое карманов и принялся рассматривать. Что тут только не было: пуговица, давно забытая конфета, бумажки и скрепка. Всё, кроме недостающих десяти центов. — Почему ты мне так противен? — Харпер слегка опешил от такого вопроса. Ему было неприятно. — Могу задать тебе тот же вопрос, — последовал приглушённый смех Алекса, и Эрик почувствовал себя неуютно. Он хотел развернуться и уйти ко всем чертям, но не давала гордость, поэтому он молча пересчитывал в десятый раз деньги. — Ты напоминаешь мне воробья. Знаешь, такого маленького и растрёпанного. Которого постоянно задирают воробьи побольше. Ты постоянно проигрываешь, и не потому что слишком слабый. Ты просто не хочешь бороться. — Забирай свой кофе и вали отсюда, — шикнул светловолосый и зло глянул на парня. С этими словами Роджерсон вытащил стаканчик кофе и развернулся к Эрику. Харпер стоял и смотрел на то, как Алекс подходит к нему. Он почему-то зажмурился и сжал руки в кулаки. Роджерсон просунул руку в карман блондина и послышался звон. Когда Эрик открыл глаза, то был уже один. Харпер запустил руку в карман и удивленно вздохнул. Теперь ему хватало на кофе. *** Вечером того же дня Харпер сидел на диване в гостиной. Он отстранённо перелистывал программы и пил тёплый чай. За окном шёл сильный снег, иногда сбиваемый с ритма порывом холодного ветра. Входная дверь наконец-то щёлкнула. Эрик сидел не просто так, он ждал свою мать. Она обещала отдать фотографии его бабушки, которые были где-то у неё. Странно, что она их ещё не выбросила. — Мам, ты обещала мне фотографии, и я жду их уже месяц! — прокричал блондин. — Привет, сестрица, — сзади на его плечи легли сильные руки и вжали в диван. Чашка выпала из рук и упала на пол, разливая тёплый чай. Бен тихо обошёл диван и присел на корточки перед школьником. Он запустил руку под его свитер, а второй обхватил колено. — Ты чего творишь?! Сейчас родители придут! — Харпер со всей силы толкнул брата в грудь, отчего тот пошатнулся и сел на пол. Эрик встал и двинулся в сторону выхода, когда Бен схватил его за штанину и повалил обратно. — Какой же ты невнимательный, — он поднялся и хищно посмотрел на Харпера. — Предки уехали и будут через неделю или две, поэтому можешь не беспокоиться, нам никто не помешает. Эрик боялся. Очень боялся. Он понимал, что всё закончится не очень радужно. В голове пролетали мысли. Тем временем Бен снимал с себя толстовку и с диким взглядом подходил к брату. Расстояние он преодолел быстро, поэтому Эрик распластался на диване под его весом. Харперу было уже безразлично. Пусть делает, что хочет. Надоело, всё это надоело. Ты просто не хочешь бороться. Слова сами всплыли яркой фразой в голове. И ему стало так противно. От себя самого. Кто сказал, что жить легко? Неужели он надеялся, что всё подадут на блюдечке с голубой каёмочкой? Нужно бороться, как бы ему не было противно от того, что эту фразу произнёс сам Роджерсон. Силы взялись буквально из воздуха. Эрик скинул с себя Бена, который явно такого не ожидал, и вскочил на ноги. Брат застонал, от того, что ударился головой, а Харпер со скоростью света побежал к входной двери. Натянув зимние ботинки, Эрик потянулся к куртке, но в проеме показался злой и растрёпанный Бен. Рукой он держался за голову, по которой стекала кровь. Времени на куртку нет, нужно выбираться. Харпер, не теряя драгоценных секунд, выбежал на улицу, где бушевала непогода. Он нёсся по улицам, не оглядываясь назад. Всё быстрее и быстрее. В боку кололо от быстрого бега, а дыхание сбилось. Бежал он долго, около десяти минут. Наконец Эрик решил остановиться и хоть секундочку отдохнуть. Обернувшись, он увидел лишь стену падающего снега. Когда Харпер огляделся, то удивленно вздохнул. Он убежал практически к центру города, а это приличное расстояние от его дома. За мной никто не бежит, всё в порядке. Уже в порядке. Порыскав в карманах, школьник обнаружил несколько долларов, которые он когда-то забыл. Хватит на горячий кофе и булочку. Нужно подкрепиться. Он не ел три дня. Это, конечно, не предел, но после такого марафона сил ушло достаточно много. Прикинув, в какую сторону ему идти, чтобы добраться к недорогому кафетерию, парень устремился вперёд, где располагалась кофейня «У Джона». Недорогой и вкусный горячий шоколад, столики с мягкими диванчиками и тепло. Это и нужно Харперу. Обняв колючий свитер руками, он зашагал в сторону своего спасения. Через пару минут он, замёрзший и весь в снегу, был на месте. Яркая вывеска горела красными буквами и была оплетена разноцветной гирляндой. Оставалось подняться вверх по лестнице и он окажется в тепле. Одна ступенька. Две. Колокольчики над дверью звякнули, извещая о том, что кто-то вышел. Подняв глаза, Эрик замер. Это была Энни. В зубах пончик, а в руках бумажный пакет с едой и четыре стаканчика на подставке. — Эрик? — удивленно произнесла девушка, взяв пончик в руку. — Что ты тут делаешь? Да ещё и в таком виде? — Джонсон испуганно вытаращила на него свои огромные глаза. — Я… эм… тут… — Харпер пытался построить внятное предложение, но зубы тряслись от холода. Ему было так холодно, что ещё немного — и он превратился бы в ледышку. — Боже, что случилось?! Пошли скорее в машину! — Энни бросила в пакет с едой пончик и, быстро спустившись по ступеням, схватила парня за рукав. Притащив напрочь замёрзшего Харпера к машине, Энни усадила его и накрыла непонятно откуда взявшимся пледом. Включив печку на полную, она немного помедлила и повернулась к другу, протягивая стакан с горячей жидкостью. — На вот, выпей, только не спеши, шоколад очень горячий, — блондин покачал головой в знак протеста и сильнее укутался в плед. — Ты купила это кому-то, если я возьму один, то потом придётся снова идти, — Харпер отвернулся к окну машины. — Это все добро я купила для себя, хотела сериал посмотреть, а дома вкусного ничего нет. Бери давай, будет он мне тут упрямиться, — произнесла Энни с нажимом, протягивая горячий стакан. — Спасибо, я верну деньги, — осторожно взяв стаканчик, Эрик медленно отпил, наслаждаясь напитком. Такой бархатный и горячий, то, что нужно прямо сейчас. — Эм, ты расскажешь, что произошло? — поинтересовалась подруга, с беспокойством смотря на него. Харпер опустил взгляд на свои ноги и молчал. Ну не нужно ей об этом знать, не поймёт ведь, а если даже и поймёт, то будет жалеть. Ему не нужна жалость. — Ну раз не хочешь, то я не настаиваю. Потом как-нибудь. Давай подвезу тебя до дома, — девушка завела машину и смотрела на друга в ожидании адреса. Домой нельзя, если я и вернусь, то потом меня вынесут вперёд ногами… Куда же идти? — Энни, а ты не знаешь какой-нибудь недорогой отель? — спросил блондин и поправляя плед, который сполз с его плеча. — Погоди, в каком это смысле «отель»? С ума сошёл? Едем ко мне и это не обсуждается, мои родители как раз сегодня в гостях, так что лишних вопросов не будет, — машина тронулась с места, направляясь к жилому району. — Нет, стой, я не могу к тебе! Просто отвези в ближайшую гостиницу! — начал сопротивляться Харпер и ёрзать по сидению от недовольства. — Сиди молча, — спокойная и серьёзная — такой Харпер ещё её не видел. Наверное не нужно её сейчас злить. Будь, что будет. Плевать. *** Подростки стояли у двери двухэтажного дома. На двери уже висел рождественский венок из еловых веточек, а под крышей весели гирлянды, которые светились в темноте разными цветами. Джонсон поскакала по белым деревянным ступенькам, открыла ключом дверь и зашла внутрь, оставляя дверь приоткрытой для гостя. Эрик нёс купленную девушкой еду. Он всё так же был укутан пледом, в котором ему было спокойно и тепло. — Чего ты там застыл? Проходи, — крикнула Энни из дома. Харпер неуверенно поднялся и сильнее распахнул дверь. Его встретила просторная и светлая прихожая. Было уютно. Сразу видно, что приложена рука женщины, скорее не одной. Кое-где стояли коробки, которые не успели разобрать после переезда. В нос бросился запах мандаринов. Эрик неуверенно закрыл дверь и теперь топтался у входа. Тем временем, Джонсон сняла с себя верхнюю одежду и, выхватив еду из рук парня, понеслась куда-то. — Снимай обувь и иди за мной, — прокричала девушка, вероятнее всего, с кухни и начала чем-то греметь. Харпер аккуратно сел на пуфик и принялся стягивать ботинки. Закончив с этим делом, он медленно поднялся, подхватил плед, который волочился по полу, и последовал за Энни. Зайдя за угол, его встретила зелёная кухня. Деревянная мебель была насыщенного шоколадного цвета. Висели разные украшения, сушенные специи и грибы, на столе стояла вазочка с фруктами. Как говорится: «простенько, но со вкусом». Парень сел на стул около стены и наблюдал за действиями Джонсон. Сначала она достала варенье, потом мёд, что-то ещё. Девушка металась из стороны в сторону, отчего у Эрика зарябило в глазах и он отвернулся. Тело уже согрелось, но как только воспоминания всплывали в памяти, его мелко трясло. Обхватив голову руками, Эрик тяжело вздохнул и зажмурил глаза. Он пытался придумать, что же ему делать дальше. Куда теперь идти? — Эй, ты чего завис? — Харпер испуганно дёрнулся, отчего Джонсон насторожилась, но не подала виду. Ей хотелось спросить о случившемся. Очень хотелось. Но Энни лишь поставила две кружки горячего чая с мёдом, а затем бутерброды с маслом и вареньем. Пончики тоже пошли в расход. — Спасибо, — очень тихо поблагодарил парень. Ели бы в комнате негромко играло радио, то его голос бы был неразличим. — Переночуешь сегодня у меня, — уже, видимо, решила девушка и откусила кусочек бутерброда. Эрик устало вздохнул и посмотрел на бутерброды. Есть совсем не хотелось. — Ешь давай, — отхлебывая чай проговорила Энни. Выбора нет, нужно съесть хоть бутерброд, поэтому он потянулся за угощением. Наступила тишина, прерываемая лишь звуками трапезы. — Эм, ты одна? — спросил Харпер, слыша какую-то возню наверху. Конечно, возможно это кот или собака, но недоброе предчувствие поселилось в груди блондина. — Ой, точно! Брат! — невероятно громко проорала Джонсон, возможно это слышали на улице. А дом кирпичный, скорей всего с звукоизолирующими стенами. Хотя, можно было просто сказать, что у парня уши заложило. Послышалось бурчание и спускающиеся шаги. Всё ближе и ближе. Отчего Эрику было не по себе. Слишком неторопливые. Харперу хотелось вскочить и посмотреть самому, но он смиренно сидел. Через несколько секунд в комнату вошёл парень, и у него перехватило дыхание. Эрик потёр глаза, ущипнул себя, но он все еще стоял на месте. Взгляды у них были идентично—удивленные. Только Энни сидела и ничего не понимала. — Может скажете что-нибудь? Смотрите с открытыми ртами, прям как на витрину с комиксами, — Эрик бы сказал, но в горле застрял ком в виде бутерброда. Передним стоял собственной персоной Роджерсон. Алекс, чёрт бы его побрал, Роджерсон! — Что ты здесь делаешь? — недоумевая спросил Алекс. — Чай с бутербродами пью, — это всё, что смог он мог сказать. Как будто во сне. Как такое вообще возможно? — Почему он здесь?! — в один голос вскрикнули, отходя от легкого шока, парни и синхронно повернулись на Джонсон, а потом обратно на друг друга, бросая убивающие взгляды. Энни лишь лишь удивлённо смотрела то на одного, то на второго. — Так, стоп! Я сейчас, всё объясню. Эрик это мой брат — Алекс, Алекс это мой друг — Эрик, — попыталась объяснить Энни, отчего парни вновь посмотрели на неё. — Друг? — Брат? Джонсон глубоко вздохнула, понимая, что разговор будет длинным.