Как полететь на самолёте (How to fly a plane)

Всю ночь и до обеда следующего дня Иккинг провёл, как и предполагал, в кузнице. Для большей правдоподобности ему приходилось на время покидать мастерскую, чтобы Плевака не узнал о ночных работах парня. Новые тяги рулей, система убирания шасси и блоки управления топливной системы были вкованы ночью, так как масштабы деталей были немаленькие. Несколько не полых трубок длиной около двух с половиной метров, шарниры для их скрепления, цепные тяги с маленьким барабаном, который крутится в кабине и затягивает шасси, система рычагов с клапаном, который открывает и закрывает подачу топлива.       Иккинг вычитал, что запуск двигателя производится вручную, прокруткой винта руками. Топливные насосы работают механически, особой передачей от силового агрегата. Получается, для заводки мотора необходимо запустить механизм вручную. Тогда насос толкает горючее в двигатель, тот заводится и начинает сам себя обеспечивать «пищей». Для остановки необходимо просто перекрыть подачу топлива. Как раз-таки эта система проржавела сильнее всего, поэтому около девяноста процентов пришлось восстанавливать.       Утром парень тихонько слинял домой и, притворившись бодрым, вернулся после завтрака. Стоит отметить, что всё утро отец Иккинга ходил хмурый и неразговорчивый. Не пожелав сыну доброго утра и наспех проглотив еду, Стоик ушёл, аргументировав быструю ретировку двумя словами — «по делам». Иккинг не обратил на это особого внимания, а буквально через пол часа вообще с головой ушёл в работу. Сегодня, слава Тору, заказа было всего три. Выковав два топора и заточив меч, парень взялся за оставшиеся мелкие детали типа шарниров, блоков, крепежей и петель. Работа ювелирная, но для Иккинга не впервые ковыряться с подобной мелочью. Сейчас главное сделать всё быстро, чтобы Плевака ничего не заметил. — Иккинг! Ты чего всё тут сидишь? Уже можно идти, — уже после обеда, зашедший за чем-то в кузницу, Плевака поинтересовался у Иккинга. Тот только что остудил последний блок крепления рычага изменения угла закрылок. Эта деталь (закрылки) находятся в задней части крыла и, как установил парень, служит для лучшей управляемости самолётом, в частности, при взлёте и посадке. -Да я, вот… — заюлил парень, заталкивая ногой под верстак новоиспечённые детали. — Сейчас уже пойду, меня ребята заждались. -Да? А я смотрю, твоя популярность растёт, — кузнец, улыбаясь, сменил насадку в виде крюка на насадку с топором. — Пойду дров нарублю ещё, а то что-то они у нас с тобой быстро уходят. — Неужели? — поинтересовался Иккинг, с интересом рассматривая металлическую стружку на полу. — Да. Может, печь старая, тепло не держит.? Ну, ладно. Я пошёл. Парень вздохнул. Надо было экономнее использовать дрова. Но ничего, сегодня была его, как он надеялся, последняя работа в кузнице. Завтра, после тренировки, хорошо было бы изучить теорию. Он не может проиграть спор. Иначе рухнет абсолютно все.       Спустя четыре с половиной часа Иккинг уже устанавливал на место нижнюю часть фюзеляжа, закрывая заменённые механизмы. Тяги руля присоединены, стабилизатор обшит листами железа. Тот получился почти как и правый, разве что цвет отличался. Самолёт был весь вымазан известью, а деталь парня была из чистого металла. Кстати, при транспортировке деталей, он встретил Астрид. По её внешнему виду никак нельзя было понять, что у них с Иккингом есть одна общая тайна — разве что теперь девушка смотрела на него другим взглядом. Грустью, что-ли… Нет, наверно показалось. Их встреча была мимолётной, они даже словом не перемолвились, после чего девушка быстро ушла в сторону деревни, а юноша, держась за бешено колотящееся сердце, толкнул тачку дальше в лес.       Он разобрался наконец-то с фонарём — тот, оказывается, просто сдвигался назад, и залез в кабину. Ему определённо нравилось всё, что было вокруг. Ноги лежали на педалях руля поворотов на земле и «рысканья» в воздухе. Справа под рукой был рычаг клапана перекрытия топлива, барабан с цепью для управления шасси и рычаг регулирования угла закрылок. Чем выше тянешь рычаг — тем больше угол отклонения. Слева была ручка, которая двигается вперёд-назад. Вдоль неё — деления от одного до десяти. Она предназначалась для изменения количества подачи топлива. Иными словами — тяга. Цифры соответствовали процентам тяги 1 — 10%, 2 — 20% и так далее. На нуле клапан был прикрыт так, чтобы двигатель не заглох, но и не работал так, чтобы двигать самолёт вперёд. Также рядом была ручка тормоза. Она имела два положения — вперёд выпускались воздушные тормоза на крыльях (спойлеры), назад — колодки на шасси зажимались для торможения на земле.       Иккинг начал проверять механизацию. За сегодня он закончил абсолютно всё по пятой марке, даже смазал детали. Парень потянул на себя рычаг и посмотрел назад. Рули высоты задрались вверх. От себя — плавно опустились вниз. Отпустил — так же плавно вернулись на место. Невозможно было описать эйфорию, которую чувствовал парень при проверке системы. В этот момент он считал себя самым счастливым викингом на земле, даже не считая того, что ещё не взлетел. С замиранием сердца Иккинг повернул рычаг вправо и влево, наблюдая за движениями элеронов на крыльях — те двигались чётко и точно, как и было отрегулировано им же. В конце парень проверил руль направления и, удовлетворённый, вылез из кабины, предварительно выпустив шасси.       Уперев руки в бока, он осмотрел самолёт и осторожно вытащил из-под него маленькие леса, державшие машину в воздухе. Наконец-то пятая марка встала на ноги. Самолёт красовался металлическими бортами и крыльями, гордо задрав нос и будто уже рвался в небо. Не хватало только одного — винта. Иккинг хлопнул себя по лбу и, взяв у стены трёхлопастную конструкцию, прилагая огромные усилия, наконец-то водрузил последнюю деталь на нос аппарата. — Вот так. Закрепив его на валу, он в последний раз полюбовался на своё чадо, чуть не плача от счастья. Вот оно — чувство родни человека и механизма, который человек с такой любовью сделал. Всё тело парня, начиная от каштановых волос и заканчивая мозолями на руках готово было пасть за этот металл, так красиво сложенный в чёткий механизм. И да, будет всё так, как он задумал.       Вернувшись домой уже около полуночи, Иккинг хотел уже раздеться и лечь спать, как вдруг отчётливо услышал голоса внизу. С кем мог вождь говорить поздно ночью? А может, это вообще не вождь? Но кто? Воры? Да нет, на Олухе все знали, чем чреваты такие выходки. Любопытство парня пересилило сон и юноша, стараясь не шуметь, вышел на лестницу. Сквозь щели в полу Иккинг стал глядеть вниз. Перед камином, спинами к нему, сидели Стоик и Плевака, ведя, судя по тону, очень серьёзную беседу. В Иккинге зашевелилось что-то липкое и едкое. -… уверен в этом? — тихо бубнил кузнец, вороша здоровой рукой дрова в камине. — Да, абсолютно, — тихим басом отвечал отец Иккинга. — Может, они просто обрадовались более короткому пути и теперь навёрстывают упущенное? — Глупости. Я наблюдал за ними недели две. Это не просто товары, Это какие-то механизмы. — Опиши ещё раз, — Плевака почесал за ухом. — Вся палуба будто завалена какими-то конструкциями и накрыта тканями. Сложно определить что это, просто беспорядочная мешанина острых и выступающих предметов. — Исполинских размеров? — Возможно. Учитывая, что корабли идут перегрузом. На несколько секунд вождь и кузнец замолчали, обрабатывая информацию в головах. Иккинг же почти не дышал, внимая каждое из сказанных слов, будто губка воду. — Не думаешь, что это могут быть просто детали для укрепления их острова? Стоик молчал, продолжая смотреть в огонь и почёсывая бороду. Наконец, он встал и посмотрел в окно, где на чёрном небе, среди маленьких точек-звёзд, ярко сиял белый диск луны. — Нет. Это, скорее всего, какое-нибудь их новое оружие. Варвары, что с них взять. Они не могут мирно использовать даже тарелку. Знаешь, Плевака, я думаю, что тот мирный договор был лишь оттягиванием времени для подготовки. Грядёт ещё одна война. И на этот раз она будет ещё серьёзнее, чем тогда. Ты не заметил, что мирная пауза затянулась? Последний раз у нас был бой около Чёрного Вулкана лет шесть назад. — Но я думал, что они отступили. Мы же разбили их тогда окончательно и бесповоротно, разве нет? — Вот именно, они лишь отступили. Все эти года они тихо себя вели, что удивительно. А сейчас зашевелились. Остался вопрос — когда? Опять молчание. Видимо, Стоик опять ушёл в свои мысли, а Плевака начинает с ним соглашаться, хоть и не по собственному желанию. Да, Иккинг помнил тот бой. Олуховцы против варваров. Их племя в клочья разорвало их флот, нарушители спокойствия возвращались домой на останках своих судов. Конечно, племени хулиганов тоже досталось — многие уже не вернулись к своим семьям. Плевака именно в том бою потерял руку. Да из сотни кораблей викингов осталось лишь около тридцати. Парень невольно усмехнулся. Он помнил, как отец оставил его дома, на что тот не сопротивлялся, но зато чётко видел, как девятилетняя Астрид рвалась за дядей, разрывая маленькой секирой воздух. Тот тоже не вернулся из боя… Возможно, это сильнее всего выбило Хофферсон из колеи. Девушка стала совсем озлобленной на мир. И только сейчас Иккинг начал замечать в ней небольшие перемены, причём на себе. С чего бы это? — Значит так, — вождь наконец-то повернулся к Плеваке лицом. Стоик был спокоен лицом, но глаза его рвали и метали всё, что попадало в них. — Завтра собрание. Сразу, как закончишь тренировать молодёжь — в Большой Зал. И всех собери, абсолютно. Йоргенсона хоть за шкирку тащи, но что бы все были. Хорошо? — Да, Стоик, будет сделано, — громко ответил Плевака, вскакивая и отвлекаясь от своих мыслей. — Я тебя не подведу. — Я знаю, — старик ухмыльнулся и, хлопнув кузнеца по плечу, ушёл с ним на улицу, видимо, провожать. Иккинг сидел в задумчивости несколько секунд, положив голову на колени. Затем, медленно поднявшись, прошёл в свою комнату и, раздевшись, улёгся на кровать. Полученная информация парня совсем не испугала. Его вообще трудно было последнее время испугать. Ведь если дело пахнет особенно важной разработкой варваров, а точнее оружия, олуховцам необходимо узнать их задумку раньше. Это Иккинг стратегическим мышлением понимал прекрасно. Но как они смогут провернуть слежку? Флот врагов превышал их флот в несколько раз. Значит для выполнения плана близко по воде не подобраться. По суше туда дороги нет. Значит… И тут его осенило. Воздух! Ну конечно! Если ему удастся освоить самолёт, то почему бы и не утроить патруль за ними? Эта идея показалась нашему герою хорошей, но как её осуществить? Допустим, он сможет летать. Нет, не допустим. Сможет. Но как объяснить всем, откуда ты добываешь информацию? Стоик сможет её принять? Иккинг нервно усмехнулся. Да он ни за что не позволит своему сыну делать это. Гораздо выгоднее будет переплавить все машины на металл для топоров и мечей, скажет тот. Но что остаётся делать, когда вопрос стоит о твоём родном доме? Нет, он займётся этим делом, во что бы то ни стало. А вот как это объяснить — вопрос остался открытым.       На следующее утро Иккинг оказался, наконец-то, довольно-таки бодрым. Тренировка прошла в очередной раз довольно успешно, счёт Рыбьенога был три, против семи Иккинга. Плевака готов был разорваться от восторга, а Сморкала лишь угрюмо хмурился на парня, ворча, что «Рьбоголов» ему поддаётся. Астрид же смотрела на него изредка, и то её взгляд переходил от завистливого к сожалеющему. Странное сочетание, отметил про себя Иккинг, но не особенно обратил на это внимание. Его голова была забита сегодняшним полётом и странными судами варваров.       — Всё, конец! — оповестил Плевака ребят, спустя полтора часа тренировки. — Мне сегодня надо на собрание уйти. — Собрание? — переспросила Астрид. — В честь чего? — Аэ… — протянул кузнец, стараясь придумать что-то более подходящее. Видимо, не хотел пугать ребят. — Всё нормально, просто вождь сегодня решил обсудить с нами особо важный вопрос, касательно перевооружения деревни, вот. Иккинг машинально посмотрел на Астрид, а та, к его великому удивлению, уже смотрела ему в лицо. Их взгляды тут же разбежались в разные стороны. — По занятиям скажу, что все огромные молодцы. Из вас всех, всех выходят достойные воины. Жду вас послезавтра в то же время, — говоря это, Плевака остановился взглядом на нашем герое и, спустя несколько секунд, заковылял в деревню. — Ну, и как это понимать? — Сморкала сложил молот и щит на свои крепежи на стене. — Мне совсем не нравится такая его спешка и тон, — возмущённо проговорила Астрид, взваливая на плечи секиру и направляясь к выходу. — А по-моему, это прикольно, — хмыкнул Задирака. — Да. Такая атмосфера неопределённости и страха заставляет надеяться на чью-нибудь смерть, — поддакнула ему сестра. — Или несколько смертей, — мечтательно протянул её брат. Рыбьеног лишь фыркнул, в сотый раз сортируя мечи с топорами по каким-то своим признакам. — И, кажется, я знаю, кто будет первым — хихикнула Задирака, уходя вместе с братом. — Ты тут до следующей тренировки остаёшься? — Астрид посмотрела на Иккинга, который остался стоять на арене, о чём-то сосредоточенно размышляя. — А? Н-нет, ухожу, — однако он только через несколько секунд осознал, что с ним говорила девушка. Его это сильно удивило и заставило побежать следом, однако, когда он повернул за угол, ребят уже и след простыл. — Ну, как знаете. Всё равно, кроме Астрид этого не знает, да и то она не особо верит. До сегодняшней ночи. Если ещё придёт, конечно, — Иккинг вздохнул и побежал к Большому Залу.       Паренёк подбежал к высоким приоткрытым дубовым воротам и заглянул внутрь. Вокруг огромного стола уже стояли викинги, закрывая спинами кого-то во его главе. Без сомнений, это был Стоик Обширный. Факелы горели на всю, создавая жуткие тени на каменных стенах. Вождь что-то громко говорил, перекрывая гул толпы, но эхо мешало разобрать то, что говорил Стоик. Иккинг осторожно пробрался в узкую щель между дверьми (благо телосложение позволяло ему это сделать) и, сев маленьким комочком, по сравнению с остальными викингами, в углу, принялся слушать. -…бесформенные груды какого-то материала, накрытые тканью. Вот всё, что мы с дозорными смогли разузнать. Да, я знаю, информации мало… — Её вообще нет! — это подал голос Сопливый Йоргенсон, отец Сморкалы. Такой же грузный, квадратнолицый викинг, возвышающийся над большинством присутствующих. Стоик смирил его грозным взглядом. — У нас нет возможности разузнать что-то более подробно, — процедил сквозь зубы вождь. — Какие есть варианты или предложения? — Да бить их надо, пока они не готовы! — опять подал голос Сопливый. — А мы готовы их бить? — тихо возразил Стоик. — Наш флот в несколько раз их меньше, и мы не знаем, сколько уже готово у них этого оружия. Данные флотилии я наблюдаю уже не первый день. — И только сейчас забил тревогу? — возразила тучная женщина, которую Иккинг только видел в деревне, а имени не знал. — Тогда были не такие масштабы флотилий. Четыре-пять кораблей в день. Сейчас в час столько же проходит, с небольшим перерывом от полуночи до раннего утра. По залу пронёсся шёпот. Эта информация уже была более пугающей, нежели сам факт прохождения кораблей с неизвестными материалами для варваров. Но в таких масштабах… — И что же нам делать, вождь? — высказывание довольно молодого викинга поддержали почти все собравшиеся в Зале люди. Стоик хмуро смотрел в каменный пол. Кажется, многолетняя выдержка и служба вождём выработали в нём привычку спокойно размышлять в любой окружающей обстановке. Спустя несколько секунд он вынес решение. — Значит так, — все тут же замолчали. — Пока никаких активных действий не принимать. Дозоры усилить и удвоить. Ускорить подготовку, строительство и ремонт ладьей. Прекратить поставку и вывоз всего, без чего можно обойтись и постепенно укреплять остров! Также мне нужны три добровольца, что пойдут на разведку. Нам необходимо узнать, что же всё-таки замышляют варвары! Есть вопросы? Вопросов не было. Никто не мог предложить варианты получше. Лишь Сопливый раскрыл рот, намереваясь что-то сказать, но передумал и произнёс. — Я иду на разведку. — И мы, — это отозвался низенький, весь заросший и коренастый викинг, выходя вперёд и подталкивая за собой высокого, беловолосого богатыря с ведром на голове. — Отлично. Шлак, Ведрон и… Сопливый. Завтра утром отбываем. Да, Йоргенсон. Давай на этот раз без глупостей, иначе я за себя не ручаюсь. Всё, собрание окончено! Иккинг хотел что-то возразить, а точнее, предложить свою идею, но в этот раз у него не хватило духу. Во-первых, он не был уверен в себе. Впервые в жизни. Ведь он ещё не летал и, хотя всей душой верил в себя и пятую марку, сомнения его терзали. А во-вторых он не знал, как ему преподнести свою идею. В деревне никто никогда не верил во что-то необычное, завиральное. Даже не просто не верил, а сторонился. Так можно было и вылететь из племени. В очередной раз Иккинг не мог принять решение по одному и тому же вопросу, что дико его выводило из себя.       Подождав, когда все выйдут из Зала, Иккинг прокрался на улицу и припустил к своему дому. Зайдя через заднюю дверь, он проскользнул мимо отца, возившегося с камином и, закрывшись в комнате, упал на кровать. Его стало наполнять волнение перед полётом. Чувство будто бы незавершённого дела только усиливалось, подогреваемое страхом, волнением и томительным ожиданием полуночи. Справедливо рассудив, что сейчас всё равно ничем не поможет Стоику, Иккинг встал и достал из ящика книгу управления самолётами. Устроившись поудобнее на подоконнике открытого окна своего чердачка, юноша раскрыл инструкцию и углубился в чтение.       Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, когда парень, устало прислонившись к деревянной раме головой, закрыл книгу и опустил веки. Волнение доросло до точки жжения горла, живот крутило, а перед глазами мелькали буквы и схемы воздушных финтов, разработанные Гермондом из книги. Чувство нерешаемой задачи отошло на второй план. Теперь им владели совершенно другие, отчасти незнакомые, чувства. Иккинг, протерев глаза пальцами, вновь раскрыл их и уставился на солнце. Возможно, он в последний раз его видит. Насладившись моментом и шумно вдохнув воздух, парень опустился на дрожащие ноги и положил книгу на кровать. Ему было всё равно, что отец может её найти. Иккинг думал, что не справится. Вот так всегда. Когда мечтаешь о чём-то, всё кажется таким близким, реальным и простым. А когда доходит суть до дела, оказывается не так просто сделать то, что надо.       Парень вышел на лестницу и посмотрел вниз. Его отец ходил взад-вперёд по гостиной, о чём-то сосредоточенно думая. Иккинг переборол ком в горле и хрипло произнёс. — Пап… Я спать пойду. Спокойной ночи. — А? — Стоик остановился и поднял взгляд. — А, хорошо, сынок. Спокойно ночи, спокойной. Парень кивнул отцу и вернулся к себе. Собравшись с мыслями и пытаясь безуспешно унять дрожь в коленях, Иккинг всё-таки спрятал книгу в ящик. Его рука задела листок бумаги, который он медленно вытянул из недр стола. Это был рисунок Астрид. Девушка улыбалась ему с бумаги своим милым и красивым лицом. Нет, если всё-таки он не справится с управлением, то она будет с ним. Пусть и нарисованная, но с ним. Затем Иккинг погасил свечу, накрыл кровать покрывалом и, пробравшись через окно на крышу, съехал по черепице вниз. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что его никто не видел, парень пустился бежать со всех ног в лес, который горел алыми оттенками от заката. Жребий брошен.