Dead flowers

Голова ужасно болит, из-за чего кажется, что череп вот-вот треснет изнутри, а осколки застрянут в мозгу, посылая множество острых иголок по всем костям и мышцам. Всё тело затекло и неприятно отдавалось острой болью после каждого движения. Во рту пересохло, а горло нещадно жгло, словно туда посыпали кучу перца вперемешку с солью, а затем залили всё это кипятком. Не получается издать и звука, будто голосовых связок вовсе не было. Глаза так же не выходит раскрыть из-за невидимой сонной тяжести. В ушах ежеминутно меняются звуки: сначала протяжный громкий свист, словно закипающий чайник, затем шипение старого телевизора без антенны, потом глухой стук сердца, и кровь, приливающая к ушам, а за ней и чей-то голос, одержимо повторяющий одну и ту же фразу, словно старую заевшую пластинку. «Оставайся решительной». «Оставайся решительной». «Оставайся решительной». Наконец-то тёмная пелена сходит с глаз, и взор падает на кого-то. Кого-то незнакомого. Человек, подозрительно похожий на Фриск. Именно она повторяла эту фразу. Но ведь в Руинах больше нет людей, кроме девочки. «Оставайся решительной». Неизвестная протянула руку к шатенке, из-за чего та взвизгнула, схватившись рукой за свой свитер и вжавшись в подушку, зажмурила глаза. — Фриск… Фриск! — ещё один голос становится громче, а «оставайся решительной» утихло, словно туман ранним утром. — Фриск, проснись наконец! — раздражённо шипел голос, иногда злобно рыча. Девушка решилась снова открыть глаза. На её груди лежал Флауи, положивший на щёки больной свои шершавые листья, а плотными стеблями тряс плечо, пытаясь вырвать её из сна. — Ф-флауи? — до конца не проснувшись, пробормотала красноглазая. — Нет, это твоя смерть, — облегчённо выдохнув, весело усмехнулся одноглазый цветок, убрав листья с лица человека. — А где Ториель? — поморщившись от боли и приподнявшись на локтях, спросила девочка, приняв сидячее положение, о чём она пожалела, так как спину ломило, из-за чего она снова рухнула на подушку. — На кухне, ищет способ облегчить твои страдания, — Флауи снова усмехнулся толике чёрного юмора в своих словах. Фриск от этих слов стало не по себе, из-за чего она нахмурилась, быстрым движением убрав шутника с себя. Он уткнулся мордой (или глазом) в плед, забавно пошевелив корнями в воздухе. — Как давно я сплю? — немного хрипло выдавила девочка, громко сглотнув из-за першения в горле. — Два дня. У людей это число вроде означает смерть? — вальяжно развалившись и подперев голову листком, цветок всё не мог угомониться с шуточками, постоянно пытаясь убедись Фриск в том, что за каждым углом может поджидать кончина. — Ух, я устала, — положив руку на лоб, пожаловалась девочка. Флауи несколько секунд смотрел на неё, то ли что-то обдумывая, то ли недоумевая. Раздался стук в дверь, а затем щелчок, и дверь открылась, впуская в комнату Ториель, держащую кружку с горячим содержимым, судя по облачку пара, и тарелочку в лапах. Флауи мгновенно зарылся под плед, прижимаясь к ногам Фриск. — Моё дитя, ты наконец-то проснулась, — на лице Ториель мгновенно появилась улыбка. — Так как ирисково-коричный пирог был весьма пакостен, я приготовила для тебя чай из целебных трав, и купила у пауков паучий пончик. Сейчас трудно достать что-нибудь съедобное, поэтому надеюсь, ты меня не разочаруешь. Я хочу, чтобы моё дитя было здорово и с целыми косточками, — женщина чуть ли не напевала слова, подойдя к детской кровати и аккуратно усевшись на край постели. — Спасибо, Ториель, — Фриск улыбнулась, осторожно сев, и немного согнув ноги, чтобы не выдать Флауи. Хоть девушка и не видела смысла для пряток, но вряд ли он обрадуется, если будет обнаружен по вине новой приятельницы. Девочка осторожно взяла в одну руку чашку, а в другую пончик с розовой глазурью, покрытой странной чёрной крошкой. Как и ожидалось, даже простой чай у Ториель выходил на удивление с необычным вкусом. А голодный желудок добивал пончик, вкус которого не испортила даже необычная чёрная глазурная крошка. — Надеюсь, после этого тебе станет легче, моё маленькое дитя, — женщина погладила Фриск по голове.

***

Прошла уже неделя с того момента, как Фриск упала в подземелье с дружелюбными монстрами. Флауи и Ториель попеременно старались облегчить девушке состояние, проводя с ней свободное время и рассказывая истории, когда той было скучно или одиноко. Странная болезнь вела себя несколько «неадекватно», то хватаясь всеми лапами за девочку, то отпуская её, а затем вновь, в неожиданный момент, захватывая власть над её здоровьем, из-за чего Фриск даже не могла полностью обследовать Руины, которые были далеко немаленькими. Когда девушка имела удачу на время выздороветь, она бросалась к Ториель, ходя за ней хвостиком и стараясь во всех делах поспевать за пушистой драконихой. Монстрихе такое внимание нравилось и забавляло ее. Она успела привязаться к этому дитя, как и оно к ней. Помимо Флауи и Ториель, каждое утро Фриск навещало странное видение, которое говорило ей оставаться решительной. Но иногда призрачная девочка молча нависала над ней, внимательно сверля своими алыми глазами. В такие моменты Фриск подмечала, что эта девочка действительно сильно похожа на неё, только отличие состояло в цвете глаз и волос, а так же в одежде, которая на призрачной незнакомке напоминала королевское одеяние. А затем её будил Флауи, спрашивающий о сне, на что Фриск молча улыбалась, показывая тем самым, что не стоит волноваться за неё.

***

— Ториель, а ты поможешь мне вернуться домой? — после месяца пребывания в Руинах спросила Фриск, наблюдая за забавно дёргающимся платьем белого монстра, суетящегося по кухне. — Конечно, моё милое дитя, я помогу тебе вернуться домой. Это весьма трагичная ситуация, когда такая маленькая беспомощная девочка теряется, — продолжая одной лапой, держащей ложку, перемешивать содержимое миски, а другой постепенно вливать какую-то зелёную жидкость. — Ториель, а у нас сегодня будет урок? Ты в прошлый раз так и не рассказала ту историю о пророчестве и Ангеле Смерти, — положив голову на руки, задала новый вопрос Фриск, в ожидании болтая ногами в воздухе. — Обязательно, моё маленькое сладкое дитя. Мне нужно только положить последний ингредиент в твой ужин, ибо неразумно приступать к важным делам на пустой желудок… — ответила Ториель, не отвлекаясь от тарелки, в которой она готовила ужин для девочки. Ужин Ториель всё-таки закончила и Фриск поела, но урок они так и не смогли начать, так как болезнь снова внезапно застала девушку, когда та собиралась полазить на дереве с опавшими листьями. С каждым новым возвращением болезни, приступы усиливались, а времени на восстановление требовалось всё больше и больше. — Прости, моё дитя, я так и не смогла рассказать тебе эту историю, — поглаживая хрипящую девушку по голове, тихо извинилась Ториель. Проходясь по мягкой розоватой щеке, лапа немного окрасилась в красный, и глаза Ториель как-то странно сверкнули. Она резко отдёрнула конечность, в спешке вытирая лапу о платье. Фриск разразилась новым приступом громкого хриплого кашля, из-за которого тело сильно дрожало, а из горла выходили свистящие звуки, что даже казалось, будто девушка задыхается и вот-вот умрёт. Немного успокоившись, она прикрыла глаза от слабости. На красном пледе не было видно алых пятен, но вот на синем свитере они весьма ярко выделялись. Будь это кетчуп, эти пятна могли бы показаться Фриск забавными. Но, к сожалению, это кровь. Не кетчуп. Ториель как обычно улыбнулась, наблюдая за мучениями дитя, но очень скоро улыбка сама собой улетучилась с её мордочки. — Моё дитя, у меня есть идея — давай я расскажу тебе сказку о монстрах и людях? — аккуратно положив лапу на бледную руку человека, предложила Ториель, снова попытавшись выдавить из себя улыбку. Фриск ничего не сказала, лишь улыбнулась в ответ, что белая монстриха приняла за знак согласия. Флауи, прячущийся под кроватью, немного поёрзал, подползая к ногам женщины и медленно вытягиваясь, чтобы не пропустить историю. — Давным-давно, две расы правили Землёй: люди и монстры. Однажды, между ними вспыхнула война. После продолжительной битвы люди вышли победителями. Они запечатали монстров под землёй с помощью магического заклинания. Много лет спустя, в подземелье упал человеческий ребёнок… — …Недовольная действиями королевы, коварная глава Королевской Стражи свергла правительницу с трона и изгнала её обратно в Руины, заняв её место. С тех пор монстры потеряли надежду, голодают и пребывают в отчаянии. А бывшая королева и по сей день охраняет Руины, ожидая падения человеческих детей с вкусной плотью. Ториель закончила рассказ, посмотрев на уснувшую девушку, которую на время отпустил мучительный кровавый кашель. Тяжело вздохнув, дракониха прикрыла глаза и встала с кровати, тяжёлым шагом выходя из комнаты девушки. Флауи, чуть не задремавший во время такого длинного рассказа, резко дёрнулся наверх, словно пружина, схватившись стеблями за ножку кровати, а затем за холодную детскую руку. Некоторое время цветок внимательно всматривался в лицо спящего человека. Через некоторое время одноглазый цветок молча отвернулся, кое-как натянув плед до подбородка девочки и спустившись с кровати, склонил голову к полу, словно каясь перед ним в своих грехах. На следующее утро Фриск не просыпается.