Тяни за нити моего сердца (Не оставляй меня одного)

В его глаза бил луч солнечного света. Учитывая все обстоятельства, обычно это было наименьшей из его забот. Нападение гончей, щупальце с особенно зловещими шипами, мермы, лягушки и другие подобные существа. Высокие птицы часто преследовали его, несмотря на то, что он не пытался украсть их яйца. Опасности таились вокруг каждого действия и движения. Луч солнечного света был, как правило, довольно незначительным. Но ему было удобно, уютно и тепло, и яркий луч света мешал ему спать. Уильям медленно открыл глаза, пару раз моргнув от света, падающего в окно… Окно. Он быстро сел, резко проснувшись и полностью осознав, что он смотрит через стекло на мир за его пределами. Мимо проезжали машины, время от времени в воздухе раздавались утренние голоса. Это была его квартира, понял Уильям. Та, которую он имел в Нью-Йорке. Оглядев спальню, он увидел свои вещи. Там был его костюм, тот самый, в котором он впервые покинул этот мир. Сюртук висел на спинке стула рядом со столом, а брюки были аккуратно сложены на сиденье. У него перехватило дыхание. Он был один. Уильям поджал губы, качая головой от несправедливости происходящего. Уилсон не прошел с ним. Они планировали так много, так долго, только для того, чтобы в конце концов все рухнуло. Из двух разных периодов времени, почти из двух разных миров – конечно, они были разлучены. Слезы вскипели в его глазах, когда он прижал руки к лицу. Кодекс лежал на его столе, выглядя совершенно невинно. «Уильям?» – мягкость голоса застала его врасплох, он удивленно ахнул и вдохнул полной грудью. Спеша встать, он ударился ногой и чуть не упал. «О нет, пожалуйста, осторожнее! – Уилсон со смехом подхватил Уильяма за талию. – Вот, – снова засмеялся его соулмейт, усаживая его обратно на кровать, – твои очки». Металлическая оправа была пристроена на его переносицу, осторожно и любяще, и его зрение сфокусировалось. Лицо Уилсона было не таким худым, чем раньше, он больше не был постоянно на грани голодной смерти в мире, где жизнь была полна трудностей. На его щеке было несколько шрамов, один пересекал бровь, но в остальном он был цел. Живой и теплый. Его левое запястье было обнажено, имя Уильяма открыто для всего мира. Уильям уставился на него, отчаянно пытаясь запечатлеть в памяти его лицо. «Мы смогли?» – прошептал он. «Думаю, да, – кивнул Уилсон со слезами на глазах. – Я думаю, что мы сделали это. Хотя это точно не мой дом, – улыбаясь, он посмотрел в окно. – Я всегда был слишком отшельником, чтобы наслаждаться Нью-Йорком в полной мере». «Лучший город для моей карьеры, – Уильям провел рукой по своей щеке, затем по щеке Уилсона, вытирая слезы. – Мы можем вместе выбрать другое место». «Я приготовил кофе, – сказал Уилсон, повернувшись к нему. – Я проснулся первым». Уильям кивнул, обняв Уилсона руками и уткнувшись лицом ему в грудь. Руки Уилсона гладили по его волосам, пока Уильям прислушивался к своему сердцу. «Однако мы, похоже, теперь в другом мире, – продолжил Уилсон. – Моя одежда рядом с твоей в шкафу. У меня есть кабинет, он в соседней комнате. В буфете есть кофе, а рядом несколько сортов чая. Набор кружек на стойке. Разномастных, хотя они дополняют друг друга, – он рассмеялся, когда Уильям поднял голову. – Пойдем со мной на кухню». Он взял Уильяма за руки и поднял на ноги, остановившись, чтобы накинуть ему на плечи халат. Они держались за руки, пока шли по квартире, и остановились на кухне с деревянным полом. «Вот, – Уилсон поднял руку, улыбаясь. – Прямо тут. Ты видишь это?» На стене, на почетном месте, висел лист бумаги в рамке. Когда Уильям подошел ближе, чтобы осмотреть его, он почувствовал, как воздух покидает его легкие. Перед ним было «Свидетельство о браке». Его имя стояло рядом с именем Уилсона, подписанное, несомненно, его собственной рукой. На стойке под ним стояла маленькая чаша, внутри которой была пара колец, как будто они только и ждали его внимания. Уильям тоже смотрел на них. «Я…» – начал он, но запнулся. Он снова заплакал, зажав рот рукой. Уилсон придвинулся к нему поближе в ожидании, молча и терпеливо. Уильям повернулся к нему, приложив руку к его щеке, пытаясь подобрать нужные слова. «Я понимаю», – кивнул Уилсон. Уильям покачал головой, затем медленно притянул Уилсона к себе и поцеловал, когда тот не оказал сопротивления. «Я так не думаю, – прошептал он прямо в губы. – Я никогда не думал, что у меня может быть что-то подобное, не тогда, когда я был один и…» Слова снова подвели его, настойчивые мысли, которые преследовали его в молодости, задушили их. Недостаточно хорош, никогда не достаточно хорош – его брат нашел свою вторую половинку в течение трех месяцев после того, как начал искать. Уильям чувствовал себя обреченным на одиночество. «Я люблю тебя, – произнес он эти слова, затем, чувствуя, что этого недостаточно, повторил. – Я люблю тебя, я люблю тебя». Он снова поцеловал Уилсона, покачав головой, когда сделал паузу. «Я никогда бы не подумал…» «О», – Уилсон снова приятно рассмеялся, широко раскрыв глаза. «Ты…» «Я был один», – Уильям подошел к столу – их столу, на их кухне – и сел на один из стульев. Уилсон последовал за ним. «Я был одинок». «Я родился слишком поздно, чтобы ты не был один, – улыбнулся Уилсон, снова протягивая руку, чтобы взять его за руки. – Кстати, я тоже тебя люблю, – он поцеловал костяшки пальцев Уильяма. – И я думаю, что это новый мир для нас обоих, новая жизнь. Календарь на твоем столе говорит, что сейчас тысяча девятьсот двадцать восьмой год. Уильям притянул отмеченное запястье Уилсона к своим губам, целуя вдоль линий своего имени. «Я больше не один», – выдохнул он слова в метку. Повторяя его движение, Уилсон притянул правую руку Уильяма к себе на колени, наклоняясь и осыпая легкими поцелуями метку. «Я больше не один». ХХХ Они провели день, исследуя свой дом. Уилсон нашел свои дневники и заметки, выстроенные в хронологическом порядке, на полке над столом. Более организованные, чем он сам когда-либо был, касание обычного порядка Уильяма на краю его хаоса. Были письма от его семьи, сложенные на его столе, открытые и прочтенные, и отвеченные, судя по стопке конвертов и бумаги рядом. На столе Уильяма было что-то похожее, как ни странно. Письма от брата и фотографии его дочерей. Близнецы, племянницы Уильяма, были милы и улыбались им в ответ, когда они вместе просматривали письма. В календаре была обведена дата, и в обоих ежедневниках были записи. Джек приедет в гости, с дочерьми и женой на буксире. Заметки об обсуждении предстоящей свадьбы. Похоже, они поженились в присутствии только судьи и свидетелей, приберегая официальную церемонию до тех пор, пока их семьи не смогут присутствовать. Их годы смешались воедино, дочери Джека были в том возрасте, в котором Уильям помнил их из последнего полученного письма. Мать Уилсона – не старше, чем она была, когда он последний раз был в этом мире. Ключи от его дома в лесу спрятаны в ящике стола. Фото этого места вместе с документом на собственность и адресом. Заклинания из Кодекса, сотворенные Уильямом, дали им совместную жизнь, смешали аспекты и дали им нечто лучшее, чем то, с чего они начали. Нежно погладив по обложке, Уильям положил Кодекс в купленную им шкатулку, с заклинаниями и символами, начертанными внутри на металлических стенках и крышке, и запер ее. Сделав это, он поставил шкатулку в сейф в углу кабинета Уилсона. С прерывистым вздохом Уильям повернул ручку и сел на пятки. «Готово», – наконец произнес он. «Хорошо, – Уилсон наклонился и поцеловал его в щеку. – И теперь мы будем его защищать. Хранить его подальше от людей». «Однажды Они могут найти способ втянуть других», – поджал губы Уильям. Уилсон кивнул, опускаясь на колени рядом с ним. Он взял Уильяма за руку, расположив их так, чтобы их имена выстроились рядом, а запястья прижались кожа к коже. «И в этот день мы делаем все возможное, чтобы убедиться, что ситуация не выйдет из-под контроля. Мы найдем способ связаться с Чарли». «Мы сдержим это». Уильям согласился, кивая. Они оба смотрели на сейф еще несколько минут. Уилсон продолжал держать ладонь Уильяма, успокаивающе потирая ее тыльную сторону. Уильям несколько раз нежно сжал пальцы Уилсона в ритме сердцебиения. Так много еще предстояло узнать. Части их жизней, которые изменились, места, где их шероховатости терлись друг о друга, сколько они могут пробыть вместе, прежде чем им понадобится личное время. Однако Уильям был почти уверен, что они уже многое из этого выяснили. Их самые тяжелые моменты уже позади. Теперь они носили кольца, которые нашли тем утром. Золото мерцало в огнях, освещающих их дом. Они выбрались, сбежали, добрались до места, которое могли назвать домом. Наконец-то, наконец-то, они нашли друг друга.