В голове пустота
Именно та пустота, которая заполняется только мыслями о Чоне, когда тот рядом. Именно та пустота, которая никогда уже не исчезнет. Пак опустошенно взглядом проносится по комнате, подбирает пару книг и пытается укрыть в страницах пальцы. Смотрит на буквы, что так предательски расплывались в глазах, парень ссылается на то, что он никогда не любил книги и теперь книги не любят его. Глаза сквозят деревянную дверь затхлого кабинета, в котором сейчас хранились только книги и ненужные вещи, вроде противных картин, которые никогда не любил Чон, Пак улыбается, потому что знает о нем все, вплоть до его любви к голым стенам, и не только стенам. Где-то там, за ненужной в проеме доской, кроется его малыш Чонгукки, который вовсе не малыш, который больше не нуждается в уменьшительно-ласкательных.Чимин игрушка и его пытаются спрятать?
Сейчас светловолосый начинает жалеть о том, что выпил так мало, о том, что не напился до беспамятства. Парень ищет смысл. Парень ищет то, чего на самом деле нет. Холоднеет кончик носа, часы где-то громко тикают, Чимин уже с точностью осознает, что люди не постоянные, они меняются. И его малыш изменился. Малыш тихо, медленно перевоплощается во властного тирана. Замочная скважина противно скрипит, ошпаривая кипятком чувствительное сердечко. Книга летит с ног. Взгляд взлетает в небо, Чонгук стоит и от него пахнет не по прежнему, Пак чувствует подвох и на этот раз ответ лежит на ладони, или на диване в гостинной. Пьяный и растраханный ответ, и Чон давил гадкую улыбку, потому что о последнем Чиму не известно. - Решил поиграть со мной? - голос дрогнет, глаза мокнут, сердце леденеет. - Воспользовался тем, что я пьян и утащил меня в эту комнату? Стыдишься? Насмехаешься? Может быть все сразу? Этот самый лисий взгляд и неблагодарность, о которой так недавно вспоминал Чимин.Чонгук готов стелиться под Пака.
Но это Пак стелится под Чогука.
Чонгук не отвечает, лишь обходит его и садится на диван. - Просто ты был лишним, - ладонь поглаживает голову Пака. - Испугался? - Забываешься, - холод цепляет Гука. - Я не игрушка, Чон Чогук, и не ребенок. Похоже впервые Пак попал в цель, сам того не осознавая, по крайней мере он так думал. На это Чон всего лишь выдыхает, пропуская меж пальцев чужие волосы. - Я люблю тебя. Пак вздрагивает и отдергивает голову. Ложь. - Я не верю, - по полу скользят ноги. - Это не любовь, не то, что было раньше. Чонгук возводит слезливо-наигранный взгляд вверх, проходясь им по всему парню, начиная с растрепанных волос, заканчивая босыми ногами с мозолями. Гук вспоминает, что обещал дать мазь, но так и не дал, вспоминает, что уже вечер, а Пак ничего и не поел. Слишком много обманов за один вечер. В ушах проносится голос Юнги, который сейчас мирно посапывал внизу, отходя от алкоголя и жесткой ебли на кухонном столе, о чем скоро узнает Пак, потому что Мин спит не стыдясь наготы, потому что когда Чон трахает, то сексом за километры пахнет. Парень вспоминает беззаботный разговор с другом, так и не реагируя на слова обеспокоенного Чимина. Проходит ровно минута с того момента, Пак все еще ждет реакции, а до Чона только позже доходит осознание того, что он больше не держится за любовь из прошлого и былая страсть не кипит в нем, но отпустить он не сможет. - Какие громкие слова, шлюшка Пак Чимин, - не то, о чем он думал определенно. - Чиминни, ты правда думаешь, что я просто взял и забрал тебя оттуда? Сказал "он мой" и они тебя сразу отдали, да? Я вложил столько усилий, денег в тебя и все для того, чтобы ты потом выпрашивал у меня признания в любви и верности? Серьезно? Кто еще из нас ребенок. - Верности? Тот замирает. Сердце разбивается на части, молит о побеге, но Пак стоит, как вкопанный. Смотрит, внимательно смотрит на того, кого сумел испортить, влюбить, а после потерять. От чего же Чон сломился? Возможно от долгой безответности, но скорее всего от того, что он видел то, как Чимином пользуются, ничего не сумев с этим сделать, возражая, цепляясь за правильность, но в ответ получая только холодное "все нормально, меня устраивает". Парень ловит слезу дрожащей ладонью. К чему слезы, если боли нет? Пак кричал себе о том, что это нормально, что он был готов ко всему этому, он уверяет себя в том, что переживал случаи и похуже, чем какая-то любовь, что кончилась уже очень-очень давно, но ладони дрожат, подбирая челку, собирая слезы и усмехаясь взглядом, глубже любого океана. - Если бы любил, то не сказал бы этого, - он уверенно дергает дверь на себя, а после слышит звон ключей. - Чон Чонгук, первый раз в жизни я вижу тебя таким. Почему ты делаешь это?Тишина.
- Если я не нужен тебе, то просто отпусти меня, малыш, - он врет, нагло врет и требует того, чего не хочет на самом деле. - Я обычный, правда, - он уже позади, Чимин чувствует. - Хочешь уйти? - Хочу, - кивает парень. - Но... не уйду? Глаза встречаются с чужими. Дрожащие руки не тянутся к сильным плечам, как обычно, парень просто пытается найти истину в его глазах, но не находит ничего, кроме холода и боли. - Не знаю люблю ли я тебя сейчас, честно, не знаю, - глаза с виной опускаются на ноги. - Не хочу, чтобы все закончилось на словах "уже ничего не вернуть". Чон молчит. Глотает слезы и не понимает вообще ничего. Что делать, как отвечать, в голове ветер попутный мыслям о том, что он тоже не хочет конца, но не знает как его предотвратить. - Я легко могу вернуться в бордель, стать той же шлюхой и отсасывать за деньги, но ты меня останавливаешь, - осознание того, что он сказал бред приходит не сразу. - Это не привязанность, нет. Но и не любовь, не та, что была раньше, я люблю тебя по-другому. Слишком сильно, до беспамятства, готов ослепнуть и идти на твой голос, я люблю тебя не как раньше, еще крепче. Чон Чонгук, ты ломаешь меня, как ненужные игрушки в детстве. - Ты слишком чувствителен для шлюхи или игрушки. - Если я игрушка, то меня нужно отдать в мастерскую, - лишком наигранный смех. - Малыш, игрушкой считаешь меня только ты, так ведь? Чон ловит его подбородок пальцами. Заставляет посмотреть на себя и навсегда в мыслях сохраняет то, что никогда не отпустит его. Пусть ничего уже не вернуть. Пусть нет уже любви. Но Пак Чимин принадлежит ему с самого детства, он не собирался прощаться с тем, что навсегда его. - Хочешь, - рука проскальзывает под кофту, пальцы скользят по животу и поднимаются вверх. - Я стану твоим мастером? Пак нервно выдыхает, привстает и трется щекой о чужую щеку, словно кот, головой обходит подбородок и мурлычет, он осознает, что поддается моменту, но сейчас это не сильно трогает. Ведь Чон соврал, что не отпустит. - Между нами что-то большее, чем простая любовь, да? - Чон подгорает быстрее сухой травы. - Дорогой.Больно.
Пак губами ловит последние слова, снимает с себя надоевшую кофту и бросает рядом с ногами. Чон прикрывает глаза, спускается с поцелуями на шею. Желанные прикосновения. Привычно теплые ладони. Ободряющая улыбка. Парень разрешил себя обманывать, разрешил пользоваться собой. Пак ненавидит себя за свое существование, не любит то, что чувствует, ему не нравится буквально все, но он терпит, потому что когда-то еще здравому Чонгуку он обещал держаться и это единственное обещание из стони, что он наговорил, но так и не исполнил. - Пошли на диван, - голос Чимина будит стаю мурашек, которые такой же стаей врезаются в его сердце с немеющей любовью. Светловолосый застывает от любви, возрождая в себе непреодолимое желание сгинуть прочь из этого дома и мира в общем. Парень кивает, подхватывает Чима под ноги и медленно тащит его к дивану, не упуская шанса лишний раз пройтись губами по изгибу плеч, пробежаться языком по ключицам, вытягивая словно нитки из клубка, стоны из Пака. - Пришли, - шаловливые руки стягивают джинсы с нижним бельем. - Прекрати болтать, дурак, - Пак ближе прижимается к желанному телу. Чон улыбается, потому его засосы на бедрах первые. Пак отзывается стоном на каждое его прикосновение, дугой выгибается в ответ на долгие поцелуи. Ладони проходятся по идеальной спине, пальцы тонут в чужом рту, Чон горит, Чону нужен Пак. Чимин желает закричать о том, что он хочет этого парня, но ему не приходится. Чонгук скользит губами по ключице, одновременно проникая внутрь сразу двумя пальцами, что Пак так старательно облизывал несколько секунд назад. Стоны глушит противная мелодия телефона. Чон тянет руку в его сторону, Пак просит забыть о нем, но парень отвечает на звонок, усаживаясь между колен Чимина. - Алло? - Гук наклоняется, беря свободной рукой ладонь парня, направляя к телефону, чтобы тот держал его. - Я слушаю, что нужно? Пак неуверенно сжимает пальцы, плотнее прижимая телефон к чужому уху. Чон давит улыбку при встрече с испуганным взглядом, парень приставляет член к разработанному входу. - Нет, конечно, не занят, - Чонгук толкается вперед, глуша ладонью сдавленные стоны парня. - Что-то случилось? Паковскую талию накрывают ладони, Чон слегка рычит в трубку, толкаясь глубже. - В эти выходные? - вместо ответа, он наклоняется к губам парня, шепча что-то успокаивающее. - Да-да, своден. Чимин поддается легким толчкам, продолжая держать мобильник ослабшей рукой. - Послушай, - Чон на секунду останавливается. - Я перезвоню тебе позже, не обижайся, целую. Пак отбрасывает телефон подальше, выдыхая полной грудью. - Целую? - Мама звонила. Чон со смешком выдыхает, цепляясь за чужие губы. Пак что сейчас наигранно приревновал? Наслаждение новой волной проходится по телу, растекаясь чем-то сладким по венам. Он руками хватается за подлокотник и сорвано стонет, когда Гук ускоряется. Чон тоненькими пальчиками скользит по животу и ниже, обводит остатки поцелуев на бедрах, скрытно ликуя. Парень быстрыми движениями проходится по члену, после чуть замедляется, чтобы посмотреть на то, как Пак смешно ведет подбородком в воздухе, изгибаясь под Чонгуком, моля о том, чтобы тот продолжил. Гук проезжается губами по изогнутому плечу, наотмашь толкаясь все чаще и чаще, пытаясь войти, как можно глубже. Даря наслаждение одними лишь шлепками горячих тел друг о друга. Чимин сдавленно дышит, крепче сжимая пальцы, недавно легшие на ладонь. Чонгук что-то шепчет, предчувствовав разрядку, надрачивая в такт быстрым толчкам, кончая первым, доводя до кондиции и Пака. - Думаю, игрушка возврату не подлежит. Ненависть к этому парню легонько проходится по венам, причиняя невероятную боль. Но Чимин уже назвался мазохистом и решил оставаться с этим парнем до того момента, пока земля не разорвется на кусочки, а их не выбросит в открытый космос.