Сегодня не вторник

       Когда темноволосый вновь бросает парня, чтобы ответить на важный звонок, то Чимин подскакивает со стула и подлетает к необъятному шкафу с только элитным алкоголем. Глаза-бусинки боязно проносятся по ровным рядам бутылок, Пак охает, вспоминая все клубы, которые он посещал, но так не сумел увидеть такого большого количества спиртного.        Он со страхом оглядывается, ищет Чонгука, который мог ударить по рукам в любую минуту, но так и не находит его, зовет, но парень все равно не приходит. Маленькая ручонка хватается за то, что покрепче, с непонятными буквами на этикетке и с очень приятным цветом. Чимин открывает бутылку и жмурится от того, что выходит слишком громко.        В нос сразу ударяет ядреный запах не местного алкоголя, губы умело присасываются к горлышку, но выпить много не получается. Нужно чем-то запивать, с чем-то смешивать. Кареглазый ловит кувшин с водой, отпивает немного, а после снова заглатывает напиток, на этот раз проглотить получилось больше, но удовольствия пришло меньше. Чертовы закономерности.        Пак улыбается, потому что земля торжественно взлетает, а бутылка брякает о дурацкое покрытие полки.        Парень считает, что ему просто нужно выпить, для этого нет причины. А рюмка водки между пальчиков высмеивает доводы, говоря, что так он просто бежит от реальности, скрываясь в головокружительном мире, что после оттолкнет от него возможность жить нормально.        - Невыносимо смотреть на алкоголь, который не можешь выпить, - Чим замолкает, бурно выдыхая. – Кажется, я немного пьян.        Все стоит на своих местах, спину ласкает кожаная обивка дивана. Не выпить всю чоновскую коллекцию и правда сложно, но еще сложнее скрыть боль в животе и алкогольное опьянение.        В дверь кто-то стучит, но Пак не реагирует, продолжая собирать все силы в кулак. Сейчас он точно решил для себя, что поговорит со своим Чонгуком и выяснит всю неурядицу, решит все проблемы. Однако увидев его бегущего к двери, поджилки задрожали, а язык захотелось проглотить, на бумажке написав, что тот родился без него.        В дом заходит парень, чем-то схожий с Чимином. Белая кофта просвечивала татуировки раскиданные по всему телу, волосы неестественного цвета скрывала шапка, на лице улыбка, ростом он не вышел, ровно, как и Пак, поэтому поднимается на мысочках, чтобы приобнять друга.        В пьяной голове вопросы табуном бегут, почему просто руку не протянул, кто такой и что тут забыл, ревность от алкоголя или реальная, Мин сам себя успокаивает, привстает с дивана, но остается стоять на месте, он никогда не подходит к человеку сам, привычка полученная в борделе, от нее невозможно отучится.        - Мин Юнги, - парень первый подходит ближе, протягивая руку, но Чимин теряется и не жмет, Юнги тянет ухмылку и оглядывается на Чонгука. – В текстурки вынесло?        Чон смеется, сжимая в руках чужую сумку.        - Пак Чимин, - выдавливает из себя парень, поднимая взгляд на толи злого, толи просто взволнованного Чонгука. – Приятно.        Парень замечает пачку сигарет в кармане нового знакомого, мысленно потягивая руки к ней, чтобы стащить, а после одному скурить, потому что очень хочется, но в доме и бычка не валяется.        - Вот это, - Чон неожиданно обходит Пака, проводит рукой по шее, толка парня ближе к себе. – Бесит меня.        Ноготки еле касаются кожи, а Чимин жмурится, потому что боится и Чонгука, и тату-машинки, уже показательно лежащей на стеклянном столе. Тату-мастер снимает шапку, светит перед испуганными глазами синими перчатками, будто назло протягивая минуты до того, как начнет хотя бы что-то выводить на чужой коже.        - Я выбрал для тебя кое-что особенное, - Чон приземляется на диван, усаживая парня между ног, не капельки не стесняясь перед другом. – Юнги бесконечный, будь как он.        - Бесконечный? – переспрашивает Пак, смотря на белобрысого, у которого сразу ухмылка лезет на лицо.        Чон кивает, переглядываясь с приятелем, натягивая улыбку, которой Пак не видел в жизни не разу, не в школьные годы, не по вторникам в борделе, не в родном доме. За столько долгих лет, он все же сумел хоть что-то не заметить в младшем.        Чимин руку кладет на чужую ногу, больно сжимая от прохлады на шее, когда Мин клеит бумажку поверх татуировки, которая не устраивала всех, кроме самого обладателя.        - Ты должен доверится мне, - шепчет ласковый голос, когда Мин отходит подальше, набирая в чоновский не мытый бокал, вино, все то же, что пили парни утром. – Сделай это ради меня.        Когда закрывает глаза – видит темноту, но чувствует прожигающее дыхание на шее. Чонгук словно ребенка держит его на коленях, целуя за ушком, когда Юнги командует расслабиться, допивая красноватую жидкость. Однако Пак уже давно расслабился, именно тогда, когда в тайне попивал спиртное, запах которого скрыть невозможно и Чон уже давно о всем догадался, но молчит и мучает парня, потому что просто хочется.        Мин садится напротив, от него пахнет алкоголем, таким приятным и манящим запахом. Несколько дней назад Чимин бы уже давно считал его деньги и подбирал одежду с пола, но сейчас хотелось сделать приятное Чонгуку, поэтому он откладывает эти планы на другую жизнь.        Алкоголь – обезболивающее. Чонгук – жароутоляющее. Мин Юнги и игла – простуда, что отступит скоро, только не сейчас.        Нога врезается в чужую, когда Мин приближается к предплечью.        - Юнги, больно-больно, - выстанывает парень, а Чонгук кажется, злится от такого голоса и властней прижимает к себе, закидывая на свое плечо дрожащую руку. – Гукки?        Пак привстает, отводя взгляд от сосредоточенного мастера, что уже метал стрелы в сторону Чонгука.        Чимин чувствует чужое напряжения, путаясь, в попытках определить чье оно.        - Продолжай.        - Голову, - говорит парень Чимину с закрытыми глазами, а после кивает на Чона. – Наклони.        Чонгук прикладывает руку к месту чуть выше уха, насильно наклоняя голову Пака. Чимин стонет от боли, утыкаясь носом в острую ключицу парня. Темноволосый внезапно проводит языком по взмокшему уху, призывая Мина вспыхнуть, но тот лишь наслаждается спектаклем, продолжая работать. Боль пузырьками проносится по взбухшим венам, парень мычит, просит, молит о конце, но его никто не слушает.        Чон пытается с заботой прижимать к себе чужую голову, Мин затихает, задумываясь о том, чтобы дать отдохнуть парню, но видит бездонный взгляд перед собой, лишь продолжает, пытаясь довести дело до конца и не обратить внимание, на руку на талии клиента, на тихие постанывания и вздымание идеальной груди вверх и вниз, вверх и вниз.        Парень ощущает слишком много, ничего не осознает не от скрытого ото всех опьянения, а от происходящего безумства. Все тело словно в пропасть падает, когда Юнги наконец-то шипит «готово». По гостинице проносится скрежет медицинских перчаток.        Пак изгибом шеи чувствует радость Чонгука.        - Чудесно, - он дует на покрасневшую кожу. – Прелестно.        - У меня сейчас пальцы нахуй отвалятся, - Чонгук смеется, переводя взгляд на пах Юнги, подмечая прямое восприятие слов. – Я закурю, ты ж не против,м?        Мин достает тоненькими пальчиками сигаретку из кармана, отвечая чоновским «прекрасно», на строгое «против».        Чимин открывает глаза только тогда, когда до носа доходит знакомый дым, его любимых сигарет. Он хочет оглянуться и спросить у Чонгука о том, почему у них сигареты одинаковые, но его хватает на робкое спасибо, в ответ Юн лишь выдыхает дымом в его сторону, а Чон целует вспотевшую спину.        - Я тоже хочу, - вдруг решается заявить парень, кивая на сигарету в чужих руках.        Ловит в ответ отказ и губами миновскую сигарету, что он протянул сам.        - Мечты должны сбываться, - ухмыляется Юнги, не отводя пальцев от чужих губ. – Чон Чонгук.        Парень злится на друга, но почувствовав опустошение Пака, выдыхает и мотает головой.        - Вредно.        - Да что ты? – смеется Мин, отбирая сигарету, стряхивая пепел куда-то на стол. – Вот как, не знал.        Пак расслабляется и чувствует необъяснимую тяготу к Юнги, но остается на чоновских коленях, благодарно их поглаживая.        Гук пытается вспомнить почему он выбирает себе таких странных друзей, которых и друзьями назвать сложно. Но списывает все на нули, утаскивая Пака наверх, закрывая в одной из комнат, не объясняет ничего, оставляет его одного и спускается вниз к другу, чтобы выпить и скорее всего, покурить.        Чон понимает, что вернее это он странный, а не его друзья и смеется, видя, как Мин привстает на носки, чтобы дотянутся до уже кем-то открытой водки.