Девушка наступила на камни чудес, раздавив их ногой. В этот момент весь мир Маринетт треснул, а мысли об Адриане и Коте покинули её голову. Она лишь смотрела на свои сломанные серёжки и треснутое кольцо Нуара, когда из украшений начал струиться яркий свет. Лорени начала улыбаться ещё шире, но уже скорее более ласково и нежно, чем злорадно и насмешливо. Когда свет рассеялся, появилось большое круглое зеркало диаметром в пятьдесят сантиметров. Через несколько секунд вокруг него появился странный пар, а внутри стали виднеться расплывчатые силуэты.
— Мама? Папа? — с надеждой в голосе спросила шатенка.
Очертания фигур становились всё чётче, и вскоре можно было разглядеть измученные и ничего не понимающие лица женщины и мужчины. Лорени почувствовала, что слёзы потихоньку скатываются у неё по щекам, в то время как Маринетт и Адриан, у которых она забрала камни чудес, буравили её пустыми взглядами. Эти двое до сих пор не могли поверить, что больше никогда не увидят своих квами, своих маленьких лучших друзей.
— Адель? Адель, это действительно ты? — послышался испуганный женский голос из зеркала.
— Да, мама, это я! Подожди ещё немного, скоро вы с папой выберетесь оттуда! Мы все снова будем вместе, и на этот раз я буду защищать вас от всех происшествий, будь то автомобильная авария или даже землетрясение! — руки у неё задрожали, а латексный костюм начал исчезать, позволяя находящимся в соборе увидеть истинную личность Лоры.
— Но как нам выбраться отсюда? Здесь нет выхода, — заметил мужчина, оглядываясь по сторонам. Адель видела, что её родители стоят в какой-то пустоте, на белом фоне, но не придавала этому значение. Теперь же девушка запаниковала, не понимая, что она сделала не так.
— Сейчас-сейчас, всё получится! Подождите ещё немного! — она, будучи в своей повседневной форме, носила за спиной рюкзак. Адель вытряхнула из него все учебники и выбрала нужную, потрёпанную временем, книгу.
— Поторопись, милая, у меня такое ощущение, что нас затягивает куда-то вниз! — заметила мадам Дебюсси.
—
После получения двух камней чудес, — удачи и неудачи, — нужно разломать их, появится круглое отверстие, напоминающее зеркало, — девушка облегчённо выдохнула, понимая, что всё сделала правильно. —
Однако, через пять минут, — она напряглась, —
действие талисманов закончится и умершие вновь вернутся на свои места, где когда-то были до обряда временного воскрешения. Что за дрянь!
— Получается, что мы не выйдем отсюда? Доченька? — испуганно спросил мсье Дебюсси, смотря на плачущую Адель. Шатенка взглянула на своих родителей, видя, что время заканчивается, а мужчину с женщиной затягивает куда-то в пустоту.
— Мама, папа, я очень вас люблю! Пожалуйста, дождитесь меня там, где вы сейчас! Я обещаю, что оправдаю ваши ожидания и надежды, поэтому перестану использовать способности паучихи. Не забывайте меня… — прошептала она, видя, что фигуры таких любимых людей вновь стали нечёткими, а отверстие в каменном полу, что напоминало зеркало, исчезло. Остались лишь сломанные серьги и кольцо.
Минута. Пять минут. Трио молчало, смотря в пол. Первой свою тираду начала Маринетт, до сих пор не поднимая взгляда.
— Тварь… Какого чёрта ты это сделала?! Чтобы поговорить со своими родителями?! И что теперь? Как мы будем защищать Париж от Бражника?! Неужели ты не могла до конца прочитать свои дурацкие записи?! — брюнетка принялась судорожно дышать, ведь она не сделала и вдоха за всё то время, что она потратила на крики. Однако это было впустую. Адель сидела неподвижно, лишь паутина освободила руки Дюпэн-Чен, но начала появляться над её головой, собираясь изолировать от окружающей среды.
Адриан кинулся к камням чудес и, схватив серьги Ледибаг, кинул их в сторону девушки:
— Лови, Маринетт! — в последнее мгновение она поймала свой камень чудес и скрылась под толщей паутины. Блондин повернулся к шокированной и опустошённой шатенке: — Зачем? Зачем ты это сделала?! Ты же обещала родителям, что оправдаешь их ожидания!
— Пускай она будет последней, кому я причиню вред. Она знала обо мне слишком многое, а ты… Ты слишком хорошо воспитан, поэтому понимаешь, что тебе будет только хуже, если начнёшь кричать о настоящей личности Лорени. Если хочешь, можешь забрать этот кокон, — она махнула рукой в сторону человеческого тела, опутанного паутиной, — но тебе от него толку не будет, паутину могу распутать только я. Да и к тому же, кто продержится без кислорода так долго?
Адриан опустился на колени перед своим сломанным камнем чудес. Он взял в руки кольцо и начал буравить его взглядом. Всё встало на свои места. Если поначалу он не понимал как могут быть связаны Маринетт и Ледибаг, то после уничтожения их талисманов всё сразу прояснилось в его голове.
«Выходит, что я бегал за Ледибаг, а в это же время Маринетт бегала за мной. И с этой мыслью мне придётся жить. И не стоит забывать о Бражнике, ведь злодей всё ещё не повержен…»
Парень перевёл взгляд на место, где лишь несколько секунд назад находилась Адель, также известная как Лорени. Всё действительно встало на свои места. Но сможет ли он и дальше защищать Париж без способностей Нуара и без Ледибаг? Нет. Адриан вообще не хотел больше думать о защите других людей, сразу на ум приходила его милая и умная одноклассница, что всё это время сидела сзади него. И героиня, такая уверенная в себе, такая похожая на Маринетт, но личность её была скрыта под маской и магией квами. Агрест так и сидел бы в одиночестве, если бы чья-то рука не легла на его плечо. Резко обернувшись, он увидел невысокого старика, что опирался на палку.
— Кто Вы?
— Меня зовут мастер Фу, молодой человек. Могу ли я звать тебя Кот Нуар? — старик улыбнулся уголками губ, но Адриану было не до смеха.
— Нет. Никогда. Больше не называйте меня так. Без Ледибаг не будет и Нуара, а камень чудес сломан. Значит, Вам даже не придётся искать нового кандидата на роль защитника Парижа, — он поднялся на ноги, отряхивая рубашку.
— В одном ты прав — Нуар не может быть без Ледибаг. А к остальному, позволь, я всё же сделаю поправки. Начнём с того, что камень чудес уничтожить невозможно, как и убить человека этой паутиной, — Адриан вздрогнул, — но к этому мы вернёмся чуть позже. Может, присядем?
Парень кивнул. Есть ли вероятность того, что его Леди до сих пор жива? Если так, то для него будет высочайшей честью продолжать защищать город вместе с ней. Они устроились на лавочке, придвигая ближе небольшой столик и раскладывая там заметки, сделанные, судя по всему, совсем недавно и самим мастером.
— Как я посмотрю, Лорени всё же совершила обряд воскрешения. Но девочка не дочитала до конца. Представь себе, что было бы, если бы Кот Нуар и Ледибаг объединились против остальных хранителей камней чудес? Если бы все легенды про безграничное могущество были правдивы, то они запросто уничтожили бы весь мир. К счастью, случаев, когда герои замышляли такое, просто не было. Но квами, духи, что всегда оберегали талисманы, предусмотрели, что камни могут быть украдены. И поэтому решили, что максимальной силой их дуэта будет лишь временное воскрешение. Да и то всего на пять минут и в подобии зеркала. Так, поговорить с умершими близкими.
— Это значит, что у Бражника нет цели? Это всё пустые слухи, которые пустили первые хранители, чтобы запутать недоброжелателей?
— Именно так, молодой человек. А теперь можно перейти к самим камням. Если они будут уничтожены… На этот случай у квами тоже были свои решения создавшейся проблемы. Достаточно было избранному надеть свой талисман, после чего он сам возвращался в исходное положение. Однако, если кто-то сделает это по принуждению, чтобы заполучить целые камни, то магия не сработает. Хитрая уловка, не так ли? — Адриан надел кольцо на безымянный палец, и трещина начала постепенно уходить. Послышались невнятные звуки, а через какое-то время в воздухе появился недовольный Плагг. Квами скрестил лапки на груди, а хвост его метался из стороны в сторону.
— Ну-ну, Ромео, помчался за своей Джульеттой, а в итоге у тебя на глазах разломали камень чудес. Продолжай в том же духе, и я откажусь от тебя. Если только… Если у тебя найдётся кусочек камамбера для бедного и голодного меня, то, так и быть, я вновь стану твоим другом с великолепным вкусом к сырам, — закончил он, протягивая одну лапку вперёд.
— Специально для тебя, Плагг, целая коробочка! — облегчённо выдохнул Адриан, доставая из кармана последние запасы пахучего сыра.
Мастер рассмеялся, смотря на столь умилительную и забавную картину. Старик прокашлялся и продолжил:
— А теперь перейдём к Ледибаг. Девушка несомненно находится внутри этого кокона, но хочу заметить, что за все мои сто восемьдесят лет опыта ни один хранитель камней чудес не умирал от такого пустяка. Что же теперь делать? Ждать. Снаружи мы ничего не сделаем, только если юная леди догадается надеть серёжки и трансформироваться. За все те случаи я успел подсчитать, что в целом на это уходит около пяти минут, но, однако, никто из героев тогда не был убит потерей своего квами. Не могу судить, догадается ли она, но нам остаётся лишь ждать.
***
Очнувшись, Маринетт поняла, что ей катастрофически не хватает воздуха. Она открыла глаза и подумала, что находится в каком-то мешке, но, прокрутив все события последних двух часов, девушка вспомнила, что её накрыло паутиной с головой. В руке она зажала пару своих сломанных серёжек. Дюпэн-Чен до сих пор не верила, что навсегда потеряла Тикки. Её маленькой любимой подружки больше не будет, больше некому будить её по утрам. Да и зачем ей это, если суждено погибнуть в этом коконе от удушья?
Вспомнилось также и то, что Адриан являлся Котом Нуаром. Это значило только одно — всё это время она отвергала его и бегала за ним же. Глупо. «А ведь всё могло бы получиться, будь я более ловкой и сообразительной. Неужели не смогла додуматься до того, что упаду, когда последняя крапинка исчезнет?»
Решив, что хочет в последний раз почувствовать себя героиней, Маринетт протиснула руки к ушам и надела серёжки. Тусклый свет ослепил девушку после долгого нахождения в темноте, а потом в воздухе появилась Тикки. Брюнетка коснулась талисмана — украшения были целыми, без трещин.
— Тикки! — квами кинулась к своей обладательнице и по совместительству лучшей подруге, начиная тереться о её щёчку. — Это значит, что я могу трансформироваться? — малышка кивнула, улыбаясь.
— Да, и это как раз будет способом выбраться наружу.
— Тогда… Тикки, давай! — розовая, на этот раз яркая вспышка залила какую-то часть собора Сакре-Кёр, а вскоре из паутины показалась Ледибаг, стоящая в боевой стойке.
Героиня переступила через остатки кокона и ступила на каменный пол, смотря на довольного мастера Фу и шокировано-счастливого Адриана. Она ещё не была готова к разговору. Поэтому, закинув йо-йо, защитница Парижа выпрыгнула из купола, скрываясь по направлению к жилым домам у самого центра города. Агрест кивнул старику и, перевоплотившись, кинулся следом за своей Леди.
Нагнал он её уже у дома семьи Дюпэн-Чен. Розовый свет окутал веранду, а на месте героини стояла обычная школьница.
— Маринетт…
— Не надо. Оставь меня. Мне нужно подумать.
— Прости меня за всё, мне действительно стыдно, что я так легко поддался гипнозу Лорени. Я был предан только тебе, моя Леди, но магия сильнее, тем более, когда она применяется столь неожиданно, прямо во время боя рядом с коллежем…
— Я не в обиде, — девушка наконец повернулась к Коту лицом. — Но я понимаю и ещё кое-что. Ты влюблён в Ледибаг, не в Маринетт, — Нуар хотел вставить что-то своё, но она прервала его одним взмахом руки. — И если ты действительно хочешь быть со мной, то дай мне время показать себя настоящую, не в маске.
— Ты даёшь мне шанс? — блондин с надеждой посмотрел на напарницу.
— Возможно. Мне нужно время, только оно всё покажет.
— Я буду ждать, моя Принцесса. Сколько нужно, — с этими словами он скрылся за очередной крышей.
***
А месяцы всё шли и шли, а Маринетт всё думала, постепенно приглядываясь к обеим сторонам Адриана. Парень ждал, не давая шанса ни Хлое, ни другим девушкам. Каждый день он влюблённо смотрел на Дюпэн-Чен, как в виде Кота, так и в классе. Со временем они сдружились, очень хорошо сдружились. Эти двое частенько ходили гулять в обоих своих обличиях и узнавали друг друга всё больше и больше. И влюблялись друг в друга всё больше и больше. Но никто из них не мог затронуть эту тему, ведь каждый боялся, что ненароком разрушит ту связь, что установилась между ними практически за год.
И однажды, когда Леди исцелила очередную акуму, она подошла к Коту и тихонько произнесла:
— Я люблю тебя, — то ли ветер помешал, то ли вопли поклонников, но Нуар не услышал признание и застыл в недоумении. Леди посчитала это отказом, она поняла, что всё-таки стоило промолчать. Девушка скрылась, направляясь к вершине Эйфелевой башни.
— Что?.. Что это было? — в голове раздался ехидный голос Плагга «Тебе в любви признались, идиот. Ты что, не только отупел, но ещё и оглох?».
Блондина будто бы током шарахнуло. Он прослушал признание той, кого пытался добиться целый год. А если посчитать те месяцы, что были до раскрытия личностей, то даже больше. Нуар отбился от назойливых фанаток и кинулся следом за сбежавшей девушкой. И правда, нашёл её, сидящую на перилах, на самой верхушке символа Франции.
— Прекрасный вид, не так ли? Весь Париж как на ладони, — сказал он, садясь рядом. Ледибаг вздрогнула и натянуто улыбнулась. А дождь тем временем становился всё сильнее. — Ты не против? — он подал напарнице руку и помог ей перебраться на площадку.
Зелёная вспышка, на месте Нуара стоит Адриан и протягивает ей зонт. Тот самый чёрный зонт. Дождь… Он и послужил причиной влюблённости Маринетт, ведь именно тогда она осознала свои чувства. И Эйфелева башня. Именно здесь Кот понял, что отдал своё сердце Ледибаг. И теперь они узнали другие стороны своих предметов воздыхания, влюбляясь в них даже больше, чем в созданные идеальные образы.
Маринетт легонько соприкоснулась с пальцами Адриана своими. Она тоже решила дать Тикки отдохнуть. Квами отлетели в сторону и принялись наблюдать за развернувшейся сценой.
— Что скрывают маски? — неожиданно спросила девушка.
— Многое.
— А что скрывает моя маска?
— Лишь очередную твою прекрасную сторону, Принцесса, — тогда Дюпэн-Чен отбросила все сомнения, что терзали её так долго, и прильнула своими губами к губам стоящего напротив парня.
Они слились в долгожданном поцелуе, что ни за что не сравнится с тем, что она подарила ему на День Святого Валентина. Тогда героине
пришлось это сделать, а теперь она
сама кинулась к возлюбленному. Здесь они выложили все скопившиеся эмоции, что с самого начала держали в себе. Вся нежность, вся страсть… Это продолжалось бы бесконечно долго, но… Такой момент прервало урчание. Плагг похлопал себя по животу и спросил:
— А что, с камамбером попозже? Нет уж, я голоден, так что соизволь оторваться от своей дамочки, Ромео.
