Прикосновение

Ло взглянул на девушку неожиданно долгим и пронзительным взором, будто просвечивая всё её нутро насквозь, чтобы увидеть, что она чувствовала в данный момент. Он пристально осмотрел её с головы до пят, не забыл и об одежде, что сейчас желала лучшего, и медленно протянул: — И что случилось с тобой на этот раз? Хэнкок была ненамного старше Трафальгара, а потому всё никак не могла понять, как в почти её ровеснике может быть столько холода и желчи. И, тем не менее, он был пока одним из самых близких людей. Он был не просто наставником, что приглядывал за её обучением Волей и дьявольским фруктом, но и тем самым другом, которому можно доверить абсолютно все свои самые тайные мысли. Даже с сёстрами Боа была не так откровенна: они видели в ней что-то большее, чем покровителя. Для их она была чем-то вроде живого идола, божества, сошедшего с небес в смертную оболочку. И то, что Хэнкок великолепно владела Королевской Волей, только добавляло Сандерсонии и Мэриголд лишних поводов для того, чтобы буквально видеть ангельское сияние вокруг прекрасного тела девушки. Но Ло… был другим. Он видел в ней не только красивое юное тело, как сёстры, не боевую единицу для защиты Дресс Роуз, как Дофламинго, а что-то большее. Будто бы Хэнкок было судьбой предначертано совершить что-то, что перевернёт мир и представление обо всех женщинах. И ощущая, что парень немо возложил эту ношу на её изящные точёные плечи, Боа была счастлива донельзя. — Меня чуть не изнасиловали, — коротко выдала она, впиваясь длинными аккуратными ногтями в кожу на ладонях до отметин-полумесяцев, до боли, почти до крови, чтобы не закрыть руками отчего-то внезапно заслезившиеся глаза и не заплакать. Было стыдно показывать такому человеку из стали свои слабости. — И у меня внезапно вышло использовать мой фрукт. Это… это было… Она захлебнулась словами, когда Трафальгар, резко сократив расстояние между ними, порывисто её обнял. Рука, привыкшая к тонкой хирургической работе, неожиданно мягко и трепетно легла на макушку девушки, нежно вдавливая Хэнкок в грудь. Боа всхлипнула: ещё никто никогда не позволял себе так прикасаться к ней. Было только две крайности: либо тёмная похоть, желание обладать совершенным женским телом, либо брезгливое отношение к рабыне с клеймом на спине. — Тише, — негромко пробормотал «Хирург Смерти», размеренно дыша ей куда-то лоб. При каждом слове, что он произносил, Хэнкок чувствовала, как идеально очерченные губы парня скользили то по щеке, то по виску, прямо по линии пульса. Тёплые выдохи чуть шевелили чужие волосы, недельная щетина колола подбородок, когда он обвёл кончиком языка контур своих губ и нагло вторгся в её рот. От удивления Боа мгновенно перестала плакать. Когда он отстранился, она поражённо отметила, что его дыхание немного сбилось: — Ты сбежишь вместе со своими сёстрами с этого острова сегодня ночью. Обучение ты сможешь закончить уже и без меня. Тебе не нужно будет видеть… Он запнулся и будто бы смущённо отвёл глаза в сторону. Ранее непоколебимый металл радужки поплыл ртутью, когда она обхватила ладонями чужое лицо, сталкиваясь лбами: — Уйдём вместе, Ло, — от горячего шёпота и собственного имени, произнесённого таким голосом, на скулах парня расцвёл яркий румянец. Такое неожиданное отклонение от нормы вогнало и её в краску. — Давай, мы сможем. — Нет, — он отстранился. Тёмное серебро в глазах застыло грязным льдом, когда Трафальгар отошёл на шаг назад, возвращая себе былое самообладание. Что не мешало Хэнкок как зачарованной буравить взглядом его чёрные волосы, хаотично торчащие в разные стороны из-за действий девушки: она каким-то чудом успела при поцелуе вплести в них свои пальцы и навести на голове бардак. — Я не могу уйти отсюда так просто. «Джокер» сможет смириться с тем, что ты пропала, хоть и затаит обиду, но я… слишком ценная для него фигура. Он повернулся к помощнице спиной, скрывая таким образом болезненное выражение на лице, застывшее каменной маской. Руки механически стали перекладывать скальпели на положенное им место. В воздухе вместе с запахом медицинского спирта прочно обосновалась тишина, которая не добавила операционной уюта. Боа крепко сжала кулаки и гордо подняла подбородок вверх, чувствуя, как по венам заструилась сила дьявольского фрукта пополам с Волей. Это придавало ей больше уверенности, особенно учитывая то, что она собиралась сказать. Это было эгоистично, но ей не осталось выбора, кроме как… — Хорошо. Короткое согласие ознаменовалось расширенными от изумления зрачками: Ло явно не ожидал, что она так быстро справится с чувствами и выдаст такое простое согласие без дальнейших споров. — Отлично, — немного ошарашенно кивнул Трафальгар, всё-таки повернувшись. И именно в этот момент у Боа слетели последние тормоза: резко сократив расстояние между ними по более раннему примеру парня, она обернула руки вокруг его торса и прижалась щекой к его груди так плотно, что смогла услышать бешеное сердцебиение. — Что ты… — Я уйду с сёстрами, если ты пообещаешь мне кое-что, — неуверенно начала Хэнкок. Но с каждым новым словом, с каждой новой секундой, что она проводила подле «Хирурга Смерти», не отталкиваемая им прочь, смелость росла в ней всё больше и больше. — Что мы однажды встретимся на просторах Гранд Лайн, когда обретём подобное величие, что и Дофламинго. Когда станем ему равными или же превзойдём. Обещай мне! — воскликнула она, подняв упрямый подбородок вверх и сталкиваясь глазами с парнем. Он улыбнулся так ласково, что на этот раз сердце затрепетало у неё, и, слегка наклонившись, поцеловал обе её доверчиво раскрытые ладони. Это вызвало мгновенный румянец на лице Боа, который даже переполз на шею от того щемящего чувства, что она испытывала каждой клеточкой своего совершенного тела. — Конечно, — Трафальгар послушно кивнул, ухватившись за её запястье и снова притягивая вплотную к себе. — И если не перестанешь меня дразнить, — опасный шёпот около маленького женского уха заставил её тело задрожать в приятном предвкушении чего-то большего, — то испортишь и без того мой не совсем идеальный и продуманный план. Иди. Сейчас же. Парень испарился из собственной лаборатории так быстро, что Хэнкок просто не успела ничего добавить. Она была привычна к тому, что Ло без зазрения совести использовал силу «опе-опе» в повседневной жизни, а не только при проведении хирургических операций. Но даже предположить не могла, что до этого хладнокровный фруктовик будет сбегать от неё, чтобы успокоить чувства и гормоны, которые это вызвали. Это было самым настоящим шоком. Этой же ночью они с сёстрами успешно сбежали с Дресс Роуз по плану улиц и подземных ходов, что им добродушно нарисовал Ло. Не сказать, что всё обошлось слишком гладко: пришлось использовать и грубую физическую силу, и Волю, чтобы остановить особо ретивых стражников. Боа даже не знала, что было хуже: то ли задыхаться под давящим гнётом Королевской Воли и её воистину страшного фрукта, то ли быть раздавленным в лепёшку от хвостов её младших сестёр. То, что они всё-таки смогли покинуть этот проклятый остров так относительно легко, не давало девушке покоя всё то время, пока они плыли в указанную лог посом сторону. Если они смогли удрать, значит, Донкихот, скорее всего, знал о побеге и позволил им это, не видя в их пребывании на Дресс Роуз пользы для себя. Но что больше волновало Хэнкок, так это то, что Ло остался с этим чудовищем один на один, без помощи с её стороны. Но ничего. То чувство, что буквально искрило между ними в момент прощания, давало надежду на счастливый конец их истории… Она потёрла до сих пор ноющие от его хватки запястья и повернулась в сторону восходящего солнца. Дресс Роуз уже давно скрылся с линии горизонта, впереди трёх сестёр ждало только море и приятная неизведанность. — Наконец-то мы свободны, сёстры, — искренне улыбнулась девушка. Её глаза сияли как два драгоценных камня, когда она воскликнула: — А теперь нам нужно стать как можно сильнее! Чтобы ни один мужчина больше никогда не смог поставить нас на колени. — Конечно, сестра, — слаженно отозвались Мэриголд и Сандерсония, оскалившись жуткими змеиными пастями своих зоанов. — Построим свою пиратскую империю!