***
Авелин ему не обрадовалась. Авелин была в бешенстве, и сдерживалась, видимо, только из-за присутствия в комнате Кассандры. Точно, он и забыл совсем, Плюшка ведь говорила, что они тут вместе. — Госпожа Пентагаст, какая честь видеть вас в Киркволле! — церемонно раскланялся он. Кассандра чуть зарделась, но ответила ему сдержанным кивком и тут же сложила руки на груди. — Хоук, — начала Авелин, мрачно хмуря брови. — У нас проблемы. — Неужто кунари?! — нарочито ужаснулся он, вытягивая шею и пытаясь разглядеть Варрика, которого он едва разглядел за мощными плечами Искательницы. Тот, пользуясь тем, что внимание женщин переключилось на кого-то другого, откинулся на спинку кресла и выдохнул — видимо, они его совсем замучили. — Быть не может, мы с Аришоком разошлись полюбовно. — Ты его убил, — не преминула напомнить Авелин. — Ну я и говорю — полюбовно. — Хоук, хватит шуток! — рявкнула капитан и треснула тяжелым кулаком по виконтскому столу. Варрик подпрыгнул в кресле. — Авелин, ну я же просил не пугать меня, — проворчал он, покосившись на нее. — Ну негоже наместнику в кресле скакать. — Негоже наместнику терять важных личностей в своем городе, — отрезала Авелин, рубанув рукой воздух. — Так это ж не я потерял, да, Искательница? Щеки Кассандры слегка порозовели. — Леди Инквизитор сказала, что у нее дела личного характера. Все трое внимательно посмотрели на Хоука. Хоук внимательно посмотрел на портрет Думара на стене, словно уточняя у того, какие дела личного характера могли тут быть у ее Инквизиторства. — Хоук? — Что — Хоук? — развел руками он. — Так вы, оказывается, Плюшку потеряли? Никогда бы не подумал! Она, вроде, нормально ориентировалась на местности. Помню, топали мы как-то по Западному пределу… — Хоук, у нас есть все основания полагать, что она собиралась встречаться с тобой, — голос Кассандры звучал строго, но во взгляде читался то ли восторг, то ли интерес. Гаррет всплеснул руками, нарочито бурно. — Со мной?! Какая честь! И как это я вдруг оказался делами личного характера? — Да уж вот объясни, — проворчала Авелин, бросая взгляды на Кассандру. Варрик из-за плеча той подавал ему какие-то знаки. — Ну, это же ваш Инквизитор, вам и знать, какие у нее дела личного характера, — сообразил Хоук и улыбнулся. — Но, так уж и быть, я вам, конечно же, помогу. Ждите здесь, я пойду поищу. Уверен, к вечеру ее Инквизиторство будет тут, как штык. — Я пойду с тобой, — сказала Кассандра — как отрезала. — Инквизитору может понадобиться моя помощь. Гаррет посмотрел на нее очень внимательно. Потом — на Варрика: тот развел руками. Авелин, следя за всеми этими переглядками, снова нахмурилась. — Пожалуй я тоже составлю вам компанию, — решила она. — Что-то не нравится мне, когда в городе пропадают сильные маги. — Да Плюшка же мирная, — поспешил оправдать ее Гаррет. — Она и мухи не обидит! Даже ту шпану, которая на нее в Верхнем городе напала, так, покалечила только. Варрик позади Кассандры беззвучно хлопнул себя по лбу. — Какую шпану? — медленно спросила Авелин. — Где Тэлина? — взволнованно отозвалась Кассандра и схватилась за меч. — Хоук, немедленно веди нас к ней. — Хоук, ты болван, — проворчал Варрик, и Гаррет как никогда был с ним согласен. Домой он и все сопровождающие вернулись достаточно быстро. И то, что дела плохи, Гаррет понял еще с порога, обнаружив открытую дверь. Из дома слышался женских смех, который он мог узнать легко и сразу. Но он не догадывался, что, поднявшись на второй этаж, в постели с Изабелой он застанет Плюшку. Пьяную и раскрасневшуюся, с ногами сидевшую на его кровати и внимательно прислушивающуюся к рассказу пиратки. Еще бы не послушать, когда та делилась такими интимными подробностями его личной жизни! Совсем личной, о которой Плюшке, наверное, не стоило бы знать. — Какие люди! — всплеснула руками Изабела, медленно поднимаясь на ноги. — Ты! — прорычала Авелин, укладывая руку на рукоять меча. — Какого демона, Изабела?! Та только рассмеялась, перенесла вес на одну ногу, изящно выставив бедро, и уперлась рукой в бок, принимая как можно более соблазнительную позу. — Ах, Авелин, бревно ты в доспехах, я тут личную жизнь нашего Хоука устраиваю, между прочим. А чем ты могла бы ему помочь, а? Авелин нахмурилась, сжав пальцы на рукояти. — Явно не спаивала бы госпожу Инквизитора до невменяемого состояния. Изабела только отмахнулась. — Ах, оставь, девочке только и нужно было расслабиться! Шутка ли — через столько пройти! Ну что, сладенькая, тебе же понравилось? Тэлина улыбнулась и медленно кивнула. Разговор прервала Кассандра: она плечом отодвинула с дороги Авелин, бодро прошагала в комнату и вытащила у Тэлины из рук полупустой бокал. — Инквизитор! — возмущенно начала она, но Хоук не мог не заметить, как она нервничает. — Корабль в Оствик отплывает рано утром! — До утра еще есть время, — резонно заметила Изабела. И подмигнула Хоуку, сначала одним глазом, а потом — другим, чтобы наверняка заметил. Варрик закашлялся в кулак. — Я и подумать не могла, что твои личные дела в Киркволле — это… эта… Кассандра запнулась, слишком взволнованная, но тут же нахмурилась и сжала кулак. — Эта… дама! — Это я дама?! — восхитилась пиратка и хлопнула себя по бедрам. — Детка, а ты мне нравишься! — А я думал, Плюшка ко мне пришла, — удивился Хоук, потирая бороду. И тут же обличительно ткнул пальцем в Изабелу. — Эй, ты что, вздумала уводить… ну… — Твоих подружек? Котик, ну как я могу, после всего, что между нами было?! — Тэлина — твоя подружка?! — переспросила Кассандра, пошире раскрывая глаза. — Значит, вы уже… у вас уже отношения? — Поверить не могу, вы дошли до обсуждений! — присвистнул Варрик, шурша страницами походного блокнота. — Хоук, подожди, не отвечай, я должен поймать мысль и послюнявить карандаш. А вот теперь можешь. — Антрастины святые панталоны! — простонал Гаррет, хватаясь обеими руками за голову. — За что мне это?! Что я должен вам сказать? Его страдания прервала Авелин, отвесив Хоуку тяжелую затрещину. — Так, — грозно начала она, обводя всех присутствующих тяжелым взглядом. — Этот балаган мне надоел. Выметайтесь все вон! — Но это моя спальня, — посмел заметить Гаррет и получил еще одну затрещину, от которой не успел увернуться. — Я сказала — все. Госпожа Инквизитор останется здесь под присмотром Кассандры. Хоук, твои возражения не принимаются, переночуешь у Варрика. Да, я поставлю стражу, так что не вздумай, им надо отдохнуть. На сегодня дом временно конфискуется в пользу Киркволла, наместник подпишет указ, если потребуется, да, господин наместник? — Да, Авелин, — понуро отозвался Варрик. Хоук, задохнувшись от возмущения, погрозил ему кулаком. — Прости, Хоук, она держит меня в ежовых рукавицах. Тэлина эти разборки уже не заметила — лишившись бокала, она сладко свернулась калачиком и заснула. Не слышала, как шумно топал по ступенькам вниз Хоук, как хохотала Изабела и как Кассандра заботливо укрывала ее одеялом, а потом долго сидела в кресле и читала новую книгу Варрика, то и дело бросая на всхрапывающую Тревельян полные вопросов и интереса взгляды. Конечно, Хоук не мог оставить все, как есть. Понятное дело, назавтра Плюшка уедет, и когда он ее снова увидит — один демон знает. Поэтому стоило рискнуть. В свою собственную спальню через окно он еще ни разу не пробирался, но справился с этим успешно. Тихо ступал по полу, стараясь не разбудить Кассандру — та так и уснула над книгой. Одного взгляда на обложку ему хватило, чтобы понять — читает она новую, ту, которую Варрик еще недавно дописывал. Впору уточнить у друга, ничего ли он не хочет ему рассказать? Но сейчас у Хоука имелись дела поважнее. Плюшка разметалась по постели и тяжело дышала, хмурила во сне брови. Он потрепал ее за плечо и, едва Инквизитор открыла глаза, приложил к ее губам палец, неслышно попросив ее быть потише. Тэлина оказалась весьма понятливой, кивнула и медленно и осторожно сползла с кровати. Гаррет взял ее за руку и потянул за собой. Плюшка не сопротивлялась, только сапоги подхватила с пола, и послушно полезла с ним в окно. Кассандра, едва за окном исчезли сапоги Защитника и босые пятки Инквизитора, тихонько вздохнула и отложила книжку в сторону. Ночной Киркволл с высоты крыши его дома выглядел тихим и умиротворенным. Таким он не был и по ночам — кто, как ни Хоук, знал, что скрывают темные улицы родного уже города? Знал, но сегодня не спешил с этим бороться. Сегодня он пытался бороться с будущим и — немножко — с собой. Но себе он был готов сдаться. Тэлина помалкивала, то ли со сна и похмелья, то ли до сих пор исполняя его просьбу быть потише. Обулась, едва ступила на ровную поверхность крыши, и вопросительно посмотрела на него. Под этим взглядом, выжидающим и вопросительным, он снова терялся. Мотнул головой вперед и снова взял ее за руку. Сидеть на самом краю, свесив ноги, было не самым умным решением, зато самым интересным — так под ними открывался вид Нижнего Города, где даже ночью не спал оживленный порт. Мелькающие огни от костров и фонарей, доносившийся гул голосов и отзвуки музыки из портового кабака разбавляли густую, чернильную темноту ночи. Плюшка села рядом с ним и поморщилась, касаясь кончиками пальцев виска. Качнула головой в ответ на его молчаливый вопрос — ничего, сейчас пройдет. И, наконец, подняла на него глаза. Гаррет поспешно отвел взгляд в сторону, хотя до того смотрел, не отрываясь. Но тут вдруг его заинтересовал далекий порт города цепей и не видимые сейчас статуи, встречавшие тех, кто желал посетить Киркволл. Долго разглядывать это не смог, снова покосился направо — теперь уже она смотрела на него. — Хорошая ночь, правда? — прокашлявшись, заметил Гаррет. Как идиот какой-то — он бы мог представить Каллена, заводившего разговоры о ночи и погоде, но он-то! Точно, права Изабела — постарел. — Хорошая, — кивнула Тэлина и, не отводя взгляда, скользнула ладонью по его руке, вниз, перехватывая пальцы. Хоук сглотнул и сжал ее руку в своей, крепко. Плюшка на это улыбнулась — победно. — Завтра уезжаешь? — Утром, — она кивнула и отвернулась, подняла глаза к небу. Гаррет последовал ее примеру. Звезды, рассыпанные по неожиданно чистому небу, были те же самые, что и вчера, и год, и десять лет назад — ни чуточки не изменились. В отличие от него. Он стал больше ценить такие моменты. Когда не нужно говорить, думать о том, что правильно, а что — нет. Когда не хочется представлять, что будет завтра. Жить настоящим, не боясь, что это самое завтра не настанет. Хоук раскрыл рот, думая сказать что-то такое, мудрое и красивое, но не стал. Не смог, духа не хватило. — Признавайся, что тебе Изабела про меня наболтала, а? — Не помню — легкомысленно отозвалась Плюшка и опустила голову, смотря на него. Улыбалась, едва заметно — явно врала. — Да и какая разница? Она не договорила, но почему-то Гаррет ее прекрасно понял. Наивная добрая Плюшка, которую он все время так боялся напугать и оттолкнуть, испортить ей жизнь, сама настойчиво лезла в пасть дракона. А кто он такой, чтобы спорить с ней, великим Инквизитором? Хоук едва уловимым движением подался вперед, но замер, когда Тэлина снова подняла глаза к небу и заговорила. — Я так устала быть героем. Как будто все, что я есть — Инквизитор. Символ, знамя, которое гордо несут перед собой. У всех есть что-то еще, а у меня — нет. Круг в Оствике восстановили, но знал бы ты, как я не хочу это видеть. Я должна, и поэтому я туда еду, но это уже не мой Круг. Там нет Магды, нет моих друзей, нет моего прошлого. Но и моего будущего тоже нет. Я чувствую, все это подходит к концу, скоро не будет Инквизиции. Куда потом денусь я? Гаррет хмыкнул, крепче сжимая ее ладонь, поглаживая пальцы. Молчал долго. — Героев прошлого отправляют на свалку, — наконец, заговорил он. — Я понимаю, о чем ты. И тоже не знаю, что с этим делать. В чем искать смысл дальше, когда ты уже не нужен. — Но у леди Кусланд все в порядке, — не согласилась Тревельян, хмурясь. — Хотя имя Героини Ферелдена до сих пор у всех на устах. Она счастлива, Хоук, я видела! Сказала и осеклась — задумалась или поняла что-то. Закусила губу, как обиженная девчонка, посмотрела на него. И Хоук тоже понял, о чем догадалась она. Помимо воли улыбнулся. Она не будущего боялась. Она боялась одиночества — точно так же, как и он. Когда людей вокруг много, но ни для кого ты не стал главным человеком. Глупая Плюшка, она же стала. Он все-таки наклонился, потянулся свободной рукой и погладил ее по щеке. Провел большим пальцем по обиженно закушенной губе, притянул к себе и поцеловал. Не так жадно, как днем, не так отчаянно, как перед своим отъездом из Скайхолда, по-другому. Словно пытался сказать то, что, возможно, не смог бы озвучить. Нежно и долго, чувствуя, как она поддается и сама тянется к нему, как мнет его пальцы, которые он до сих пор не отпустил, как прижимается ближе. Он отодвинулся, но совсем чуть-чуть, чтобы можно было что-то сказать. — Если ты хочешь, — тихо, словно моряки из порта могли услышать эту страшную тайну, сказал он. — Если ты захочешь, то возвращайся сюда. Ко мне. Я… Я не смогу найти для тебя новый смысл, но может… — Я согласна! — оборвала его Плюшка и, высвободив руку из его хватки, обняла за шею, утыкаясь носом куда-то в бородатую щеку. Гаррет онемел от такого напора и неожиданности, ну, это же Плюшка, ей смутиться следовало, глазки, там, опустить, а она? На что она вообще согласилась?! Как будто он ей это… — Эй, — позвал он, погладив ее по спине. — Я, может, не понял, но… с чем ты согласилась? Ты же не… ну, это… Жениться Хоук был еще не готов. Вот совсем. — Вернуться к тебе в Киркволл, — глухо отозвалась Тэлина, и не думая отодвигаться. — А, — с облегчением выдохнул Гаррет и улыбнулся, прикрывая глаза и обнимая ее уже обеими руками. — Ну вот и отлично. Возвращайся. Может начать это делать прямо завтра, ну зачем тебе этот Оствик сдался, а? Плюшка медленно-медленно отстранилась, но руки так и оставила у него на плечах. Глаза ее горели, будь он более романтичным, точно бы отметил сходство со звездами на небе. Но он был Гарретом Хоуком, совершенно не романтичным придурком, поэтому он этого не сделал. — Я должна, — серьезно заметила Плюшка, впиваясь пальцами в ткань его куртки — броню Хоук благоразумно снял, чтобы не греметь.— Закончить все, чтобы вернуться насовсем. Конечно, он не выдержал и снова ее поцеловал, прижал к себе поближе. Плюшка с такой готовностью отозвалась, что в какой-то момент он повалился на спину, прямо на холодные камни, но все так же не отпускал ее от себя. Раскрасневшаяся и взбудораженная, Тревельян нависла над ним, а он погладил ее по щеке и улыбнулся. — Знаешь, — задумчиво протянул Хоук, не сводя глаз с Тэлины — все-таки, Изабела ей многого нарассказывала. — С другой стороны крыши можно спуститься в комнату моей сестры. Там пыльно, но, если память мне не изменяет, там осталась кровать. Конечно же, она не отказалась. В голове было легко и пусто, то ли от остатков вина, то ли от осознания происходящего. Хоук держал ее за руку, помогал спуститься с крыши на небольшой балкончик у комнаты его сестры, а она кусала губы, чтобы не смеяться вслух. Слишком давно ей в последний раз было так хорошо, так давно, она уже и забыла совсем это ощущение. Когда внутри все замирало и переворачивалось, и губы сами расплывались в улыбке, хотела она того или нет. А Гаррет все еще держал ее за руку и немножко за талию, помогая спрыгнуть. Ругаясь, долго открывал окно, а она все ждала и смотрела — на него, на небо, на ночной Киркволл. Сейчас почему-то все казалось нереальным, как будто она спала. Но все же происходило на самом деле, ведь во снах она не ощущала ветерка, ласково треплющего волосы, и теплой спины Хоука, к которой Тэлина прильнула, не удержавшись. Тот замер и обернулся, покосился на нее. — Ты чего? — шепотом поинтересовался Гаррет, отвлекаясь от окна. Тэлина молча помотала головой, закрывая глаза. — Не знаю, — тем же шепотом ответила она. — Странное ощущение какое-то. Как будто сотни Корифеев побеждены, все погибшие ожили и празднуют это, а ей не нужно ничего решать и никуда ехать. И можно остаться тут, насовсем, прижавшись к теплой уютной спине. Как будто на мгновение этот дом был и ее домом тоже, и крыша, и узкий балкончик, и окно, которое Гаррет наконец открыл. На полу, как и на кровати, лежала пыль, и Хоук виновато попытался ее оттуда стряхнуть, хотя в темноте ее и не видно было. Пыль казалась совсем неважной, потому что в голове у нее для пыли места не осталось. И Тэлина совершенно не собиралась отпускать от себя Хоука — хотя бы до утра, до которого времени оставалось совсем мало. К счастью, он явно разделял ее мнение. Где-то за стеной спала Кассандра, обещавшая охранять ее сон — Тэлина чуточку, самую малость стыдилась того, что она так бессовестно подругу обманывала. Но сегодня она вообще потеряла весь стыд — Хоук не преминул упомянуть об этом, укладывая ее на кровать. Что это совершенно бессовестно с ее стороны провоцировать его на такие неблагочестивые действия в кровати родной младшей сестренки. Но Бетани тут не было, а Тэлина — была, и ее сапоги уже гулко стукнули о пыльный пол. Лишь бы Кассандру не разбудил этот стук. Это занимало ее мысли целое одно мгновение, но потом Хоук стянул с себя рубашку и наконец-то уделил должное внимание ее одежде, совершенно не нужной сейчас. Стук от второй пары сапог уже совершенно точно мог разбудить Кассандру, но Гаррет умело отвлек ее от этих мыслишек поцелуем, попутно избавляя от такой ненужной сорочки и белья. Гаррету она, конечно, не рассказала бы, но Изабела и правда много ей рассказала. Настолько много, что Тэлина всерьез стала опасаться, что теперь ее сны станут еще откровеннее и мучительнее. А вышло так, что они прямо этой же ночью и стали сбываться. Приятно так сбываться, и сдержать стон, когда Гаррет спустился с поцелуями к груди, у нее не вышло. Хоук не успел поймать отзвук ее голоса ладонью, как хотел — он еще помнил, что в особняке они не одни, и ему не хотелось, чтобы в самый ответственный момент в комнату ворвалась Кассандра с мечом наперевес и с вопросом, что он делает с Инквизитором. Нет, варианты ответов он держал в голове, и весьма остроумных, но он не был уверен, что Искательница нормально на них отреагирует. Хотя, любительнице книжек сомнительного содержания наверняка понравился бы вариант про “проткнул своим мечом”. Впрочем, когда Плюшка приняла его в себя и притянула ближе, обхватывая обеими руками, все его варианты из головы как-то мгновенно вылетели. Она подавалась навстречу его движениям, и то ли стонала, то ли хныкала на ухо, не отпуская ни на дюйм. Хоук то целовал ее беспорядочно, то кусал за мягкое плечо, оставляя на нем невидимые в темноте красные отметины. Плюшка полностью принадлежала ему и, кажется, была так же счастлива от этого, как и он. По крайней мере, он мог это предположить по тому, как она выгибалась под ним, сбивая ногами покрывало и задыхаясь от удовольствия. Гаррет не видел ее в этот момент, но очень, очень хотел бы. Ничего, думал он, закусывая губу и до боли в глазах вглядываясь в очертания ее лица внизу, еще увидит. Еще будет время, много времени, когда не нужно будет опасаться кого-то разбудить и прятаться в темноте. Обязательно будет, не сомневался в этом Гаррет Хоук, стискивая зубы от ощущения приближающегося оргазма. И никто никогда не будет спать в огромной кровати Инквизитора, потому как она сама переселится в его кровать. Он не видел Тэлину, но прекрасно представлял, как до этого много раз во сне. Растрепанные волосы, разметавшиеся под ней, припухшие красные губы, затуманенный взгляд и мягкие белые руки, тянувшие его ближе, ниже. Ближе было некуда, и он просто обнимал ее, прижимая к себе и пытаясь отдышаться. Пытался он ей в ухо, и был уверен, что она смешно морщилась от щекотного дыхания. — Куда? — требовательно и хрипло возмутился он, едва Плюшка под ним зашевелилась. Свое возмущение он подкрепил укусом, на этот раз куда-то в шею. Тэлина охнула. — Никуда, — шепотом из темноты отозвалась она, все так же ворочаясь. — Покрывало неудобно скрутилось под спиной. — Меньше пинаться надо было, — тут же заметил он, успокаиваясь — никуда сбегать она не собиралась. Пока — он помнил, что до рассвета всего ничего, а ему еще надо бы вернуть госпожу Инквизитора к ней в комнату. К нему в комнату вернее, в его кровать, в которой — пока — она останется одна. — Ты вертелась как наг. — Сам ты наг! — оскорбилась она и попыталась лягнуть Хоука. Тот с трудом не расхохотался, спрятал смешок все там же, у нее на шее. — О, я самый настоящий наг, — как можно более обольстительным голосом заметил он, принимаясь покусывать чувствительную кожу, так, что Плюшка сразу замолчала и задержала дыхание. — Потому что наги, как всем известно, обладают неуемным сексуальным аппетитом. — О, Хоук, — помолчав, вздохнула Тэлина. — Ты серьезно? — Абсолютно. Эй, ну признайся, Изабела же не могла не рассказывать тебе о том, сколько раз за ночь я могу? — О, Хоук, — снова повторила она, медленно обнимая Гаррета за шею. — Я же завтра до корабля не дойду. Он хмыкнул и сдвинулся губами к самому ее уху, беззащитно открытому разметавшимися волосами. — В этом-то и заключается мой коварный план, наивная Тэлина Тревельян, — со смешком заметил он. — О, Хоук! О! Кассандра закусила губу и отодвинулась от стенки, обмахиваясь книжкой. Походила по комнате, села в кресло, но заснуть так и не смогла, мучимая желанием обсудить происходящее и свою радость от этого с кем-нибудь. Но сплетни ей претили, а Тэлина наверняка смутится, если она признается, что не спала этой ночью. Кассандра огляделась — взгляд ее упал на стопку чистого пергамента и карандаш для писем. В глазах искательницы вспыхнул огонь озарения. Идея была прекрасна как рассвет, который забрезжил над Киркволлом через каких-то пару часов, и заставил ее убрать исписанные в порыве вдохновения листы и поспешить принять вид давно спящей. По крыше уже застучали каблуки сапог Инквизитора, послышался тихий шепот Защитника. Кассандра Пентагаст, прикрыв глаза, гордо улыбнулась, чувствуя невообразимое тепло на душе от того, что она как будто прикоснулась руками к настоящей книжной истории. Которая, возможно, когда-нибудь и увидит свет.***
Корабль в Оствик задерживался. Варрик, вызвавшийся провожать старых друзей и вставший ради этого ни свет, ни заря, прохаживался между расставленными на причале ящиками и ворчал, то и дело поглядывая на дорогу, убегавшую из доков вверх, в кварталы Нижнего города. Ждал, что вот-вот там покажется знакомая фигура Кассандры, за которой бы семенила Тэлина. Но по дороге ходил кто угодно, только не они. Варрик вздохнул и повернулся к Хоуку, восседавшему на одном из ящиков с совершенно блаженной и мечтательной улыбкой. К Хоуку, уверявшему, что понятия не имеет, что случилось с его гостьями, Авелин же запретила ему появляться на пороге своего собственного, между прочим, дома — он и не появлялся. Улыбался он при этом так, что Варрик мог поклясться, что его друг нашел способ обойти собственное обещание. Варрик снова бросил взгляд на дорогу и перевел его на корабль. Сколько еще согласится ждать капитан? Он пообещал щедрую плату за простой, и смотреть на то, как денежки из Киркволльской казны в буквальном смысле уплывают, было очень обидно. — Надо отпускать корабль, — лениво заметил Хоук, откидываясь назад и опираясь спиной о другой ящик. — Видимо, Плюшка решила остаться. — В это я поверить могу, — согласился Варрик. — И что она проспала, потерялась или еще чего. Но чтобы Искательница?! Гаррет только руками развел. И снова улыбнулся, запрокидывая голову к небу. Варрик, которого уже с утра, с самого момента их встречи душило жгучее любопытство, сощурился. — Ты не выспался, наверное? — с теплотой и заботой в голосе поинтересовался он у друга. — Бедняга, наверное, Дракон опять полночи топал? — Если он и топал, то мешал спать не мне, — не попался на удочку Хоук. — В Висельнике, кстати, стало намного тише, чем раньше. Ты славно постарался. Варрик вполголоса помянул Андрасте всуе и прикусил кончик большого пальца. Хоук держался, как гном из Хартии на допросе. Что уже было удивительно, зная его — ляпнуть Хоук мог что угодно, сам того не желая. А тут — нате вам! — И что, даже Изабела не докучала? Она, помнится, вчера все твердила, как соскучилась. — Представь себе, нет. У нее на эту ночь были другие планы. Да и… — Да и что? — уцепился за оговорку Варрик, внутренне ликуя — вот оно! Сейчас Хоук проколется и признается, что эту ночь он провел с Плюшкой. А он, добрый гном Варрик Тетрас, так переживающий за личную жизнь своих друзей, наконец-то может спокойно выдохнуть и перестать писать письма от имени Хоука. — Но я стал слишком стар, — закончил тот, потерев затылок. Варрик почти вслух выругался, но тут Гаррет соскочил с ящика и распрямился, заулыбавшись еще шире. Он обернулся, чтобы увидеть на той самой дороге спешившую к ним со всех ног Плюшку, а за ней — Кассандру, по виду едва сдерживающую быстрый шаг. Плюшка выскочила в центр пристани и остановилась, придерживая рукой плащ и пытаясь отдышаться. Подошедшая Кассандра положила руку ей на плечо, отчего та вздрогнула и выпрямилась. Оглядела их с Хоуком, кивнула и… покраснела. — Привет, — лучезарно улыбнулся Хоук, складывая руки на груди. — Что-то вы поздно. — Инквизитор проспала, — ответила за нее Кассандра, сверля Хоука взглядом. — Спала… плохо. — Так уж плохо? — нарочито удивился Гаррет, приподнимая бровь. К вящему удивлению Варрика, краской Тэлина залилась по самые брови. Он покосился на довольного Гаррета,и потом — на Кассандру. Та, поймав его взгляд, кивнула. Заметив на щеках Искательницы проступивший румянец, он закашлялся в кулак и отвернулся, пытаясь сохранить мало-мальскую невозмутимость. — О, — произнес он, принимая нормальное положение. — Понятно. — Что понятно? — удивилась Плюшка, наивно хлопая глазами. Потом, посмотрев еще и на Хоука, спешно подтянула ворот плаща почти под подбородок, явно переживая о том, чтобы никто не увидел ее шею. Варрик укоризненно покосился на Хоука — серьезно?! Она едет на открытие нового Круга в Оствике, ее ждут встречи с церковными чинами, которые видят в ней набожную девицу и вестницу самой Андрасте, а он умудрился ее разукрасить? Как не стыдно только! — Что бы сказал Себастьян, — едва слышно проворчал Варрик. Хоук бессовестно саданул его локтем в бок, не переставая улыбаться, а Кассандра покрепче сжала плечо Тэлины. Варрик в этот момент вдруг почувствовал себя умудренным опытом отцом, который собрался женить сына. Судя по виду, Кассандра чувствовала себя точно так же. И, наверное, понимала его, потому что жестом предложила отойти. — Мы на минутку, — оправдался Варрик, но его, кажется, не особенно и слышали. Кассандра выглядела взбудораженной и явно с трудом держала себя в руках. Они смерили друг друга долгими и внимательными взглядами. — Искательница? — Варрик. — Я правильно понял, что… — Да. Будешь сплетничать — язык оторву, ясно? — Ооо, обожаю твои угрозы, я так скучал! Кассандра фыркнула и отвернулась, барабаня пальцами по рукояти меча на боку. Потом снова повернулась и молча посмотрела на него. — Гном. Варрик. Скажи, а если бы я… Если бы ты хотел написать книгу, с чего бы ты начал? Этот вопрос несколько его обескуражил, но Варрик был не из тех, кто долго приходил себя. — Ну, я думаю, с главного героя. И героини, если это роман. А почему ты спрашиваешь? — Так просто, — судя по нахмурившимся бровям, спрашивала она не просто, но расспросов не потерпела бы. — Спасибо за совет. Варрик перехватил ее взгляд, направленный ему за спину, туда, где они оставили Плюшку и Хоука, и покачал головой. Улыбнулся хитро. — Давай пообщаемся еще минут десять, а? Кассандра оказалась на удивление понятливой. Едва Варрик с Кассандрой скрылись за нагромождением ящиков, Хоук почти в два шага пересек разделяющее их расстояние и сгреб Тэлину в объятия. Та смущенно пискнула что-то, но долго он ей смущаться не дал, прижал к себе, зарываясь носом в волосы и гладя по спине, чувствуя, как напряженная Плюшка начала обмякать в его руках. Вот и правильно, чего ей бояться? Не после того же, что между ними было? — Как ты? — тихо спросил он, все еще наслаждаясь ощущением ее близости, вспоминая, что каких-то пять часов назад она была еще ближе. Долго вспоминать не стоило, а то он точно ее не отпустит. — Не выспалась, — таким же шепотом отозвалась она. И едва слышно усмехнулась. — Наверное, похмелье. — Наверное, — согласился Гаррет и чуть ослабил объятия, позволяя ей выскользнуть из его рук и отодвинуться, чтобы заглянуть в глаза. — Не пей так много больше. — Ну, знаешь ли, последствия вчерашней пьянки были весьма приятные. Гаррет улыбнулся, то ли угрожающе, то ли многообещающе, и наклонился, прижимаясь лбом к ее лбу. — Обещаю тебе, — начал он, уложив одну руку ей на талию, а второй обняв ее за мягкую теплую щеку. — Что в следующий раз мы обойдемся без вина. И да, не думай, что тебе снова удастся слинять с утра. Плюшка улыбнулась и первая потянулась за поцелуем, а он не смог ей отказать. И целовал, долго и неторопливо, словно стремясь запомнить это ощущение надолго. До следующий встречи. — Когда ты вернешься? — требовательно спросил он, едва отстранившись. Тэлина вздохнула тяжело и отвела глаза. — Не знаю, — честно призналась она. — Я постараюсь заглянуть на обратном пути, но потом мне нужно будет закончить с Инквизицией. Чтобы уже вернуться насовсем. Она подняла глаза, и в них Хоук увидел ответ на вопрос, мучивший многих в последнее время. Вопрос будущего Инквизиции — и Плюшка его уже решила, по крайней мере, для себя. В его пользу. Хоук не сумел удержать глупую улыбку и снова прижал ее к себе. Теплую, мягкую Плюшку, которая вчера стонала в его объятиях, напрочь забыв о том, что не следовало будить Кассандру в соседней комнате. Наивную Плюшку, которая поверила в то, что Искательница сладко спит, не заметив дергавшихся кончиков ресниц той. Решительную Плюшку, которая собиралась отказаться от всего, чем жила последние пару лет ради него, Гаррета Хоука, разбойника и пройдохи. Любимую Плюшку, наверное, он в этом еще не был так определенно уверен, но, кажется, отступать уже поздно. Раз она собиралась возвращаться — к нему. — Я буду ждать — пообещал он, легонько кусая ее за кончик носа. Снова поцеловал, не удержавшись, а она наконец-то обняла его за шею. За спиной скрипнули доски палубы — из трюма поднялся капитан. И Гаррет нехотя ее отпустил, уже заметив, что Варрик и Кассандра возвращаются. Плюшка кивнула и еще раз его обняла, уже более чинно, по-дружески. Как будто думала кого-то обмануть этим. Пора прощаний закончилась, корабль отплывал, а они с Варриком смотрели ему вслед. В груди неприятно щемило, но Хоук успокаивал себя тем, что провожает он ее в последний раз, потом Плюшка вернется и больше никуда не уедет. Никогда. А все равно до последнего хотелось ее остановить, будто бы боялся, что провожать ему не придется по совершенно иной причине. Что она может не вернуться. Впрочем, на свои предчувствия он никогда внимания не обращал.