Buns for breakfast

      Уезжать всегда легче, чем провожать, это Тэлина давно знала на собственном опыте. Да и последний год стал таким, что у нее просто не было необходимости провожать — она сама всегда куда-то ехала и спешила. Это ей вслед махали руками, кричали что-то и даже плакали, когда отряд Инквизиции уезжал из наскоро восстановленных деревень. Уезжать было просто.       Провожать и стоять, смотря вслед спинам, медленно растворяющимся в людской кутерьме поселка, оказалось много сложнее. Не ей одной — тяжелая рука Кассандры опустилась на плечо и сжала его. Тэлина вздрогнула и подняла глаза — не слышала, не заметила, как женщина подошла. Провожатых было много, но она не видела, чтобы Кассандра подходила к Хоуку и Варрику. Может, раньше успела попрощаться? Хотя странно, Варрик ее, казалось, только раздражал, разве что Хоука Искательница очевидно уважала.       — Да хранит их Создатель, — строго сказала Кассандра, хмуря брови. И посмотрела на нее. — Тэлина, я… Я хотела сказать, мне тоже нужно будет уехать.       — Не говори это так виновато, — поморщилась Тревельян, когда подруга убрала руку с ее плеча.       — Я не знаю, когда вернусь, — серьезно отозвалась та. — Ты ведь помнишь наш разговор про восстановление Ордена? После поражения Корифея настал тот самый момент, когда ему нужна моя помощь. Если я займусь этим сейчас, возможно, я смогу…       — Кассандра, — прервала ее Тэлина, мягко касаясь руки. — Поезжай. У тебя все получится.       Та смутилась, фыркнула, но улыбнулась. Протянула вторую руку и обхватила обеими ладонь Тэлины.       — Благодаря тебе, — серьезно и тепло сказала она. — Спасибо, Инквизитор. Тэлина. Что бы ни случилось, если я тебе понадоблюсь, только дай мне знать. Тэлина кивнула.       Они все так говорили — Кассандра, Варрик. Хоук. Сколько еще человек из тех, кто уже стал ее друзьями, ее новой семьей, скажут это? Скольких еще ей придется провожать? Думать об этом было страшно, оставаться в пустом Скайхолде в одиночестве — еще страшнее. Поэтому она уехала не первой, но опередив остальных. Захватила с собой тех, кто не имел четких планов на ближайшие пару месяцев — Сэру, Быка и Дориана. Последний долго сопротивлялся, напоминал, что он тоже собрался возвращаться в Тевинтер и просто задержался ненадолго, но все-таки сделал ей одолжение и присоединился к маленькому отряду. До этого Тэлина успела переговорить с Элизмой, только та ей не особенно помогла — если про обычных вивернов она знала, то о снежном, которого просила Вивьен, она ничего не знала. Только и могла предположить, что тот будет больше обычного, раз он так редок.       Путешествие по Равнине на этот раз проходило менее неприятно, чем в прошлый. Поднявшихся мертвецов истребили, гражданская война в Орлее остановилась, и войска помогали избавляться от ее последствий. Хоронили мертвых, начали отстраивать заново разрушенные дома и деревни. Дым от сгоревших строений и трупов, месяцами висевший над равниной, рассеялся, и в ярком солнечном свете даже остовы сгоревших деревьев не казались такими удручающими. А дурацкие и совершенно бессмысленные разговоры Быка и Сэры отвлекали ее от упрямо лезущих в голову мыслей. О чем тут думать можно, когда эти двое всерьез обсуждали использование рогов Быка в качестве рогатки?! Эта идея явно нравилась Сэре больше, чем то предложение с закидыванием ее в гущу боя. Потом в разговор включился Дориан, и парочка перекинулась на него.       — Инкви приуныла, — протянула Сэра и, подъехав поближе, ткнула ее сапогом в бок, так, что она едва с лошади не свалилась, обернулась и возмущенно посмотрела на хулиганку. Но Сэру возмущенный взгляд ничуть не смутил. — У кого-то давно не было шпили-вили?       — Сэра! — возмутилась Тревельян, нелепо взмахнула руками, но не выпустила поводья.       Кусака мгновенно остановилась, так, что Тэлина едва не слетела с лошади.       — Босс, — сочувственно пробасил Бык. — Тебе помочь с этим?       — Грязное же ты животное! — тут же подключился Дориан, доставая из-за спины посох и тыча острием в прикрытую доспехами спину кунари. — Да ты же ее покалечишь!       — Ну, многим нравятся большие размеры, — не преминул похвастаться тот.       Дориан закатил глаза, чертыхнулся и снова ткнул его в спину, уже посильнее. Тэлина медленно краснела, опустив голову пониже и пытаясь слиться с местностью. Крэм бы опять сказал, что они флиртуют.       — Что, нравится меня тыкать? — невозмутимо продолжил Бык. — Давай я тебя тоже потыкаю, вечерком?       — Я тебя так потыкаю, что мать родная не узнает!       — То есть, ты согласен? Давно бы сказал.       Дориан витиевато выругался и, пришпорив коня, рванул вперед.       — Завлекает, — со знанием дела подмигнул Сэре Бык.       Та показала ему на пальцах очередной неприличный жест, захохотала и повернулась к Тэлине, которая была весьма рада, что про нее за всем этим забыли. Постеснялись бы хоть при ней, она же вроде как Вестница Андрасте, все дела.       — Вестница-лестница, — подытожила Сэра, когда Тэлина все-таки сказала это вслух. — Не будь скучной, Плюшка!       Кроме Варрика и Хоука ее так никто не называл, и из уст Сэры она восприняла это как очередную издевку. Поэтому до самого лагеря Тэлина ехала молча, отключившись от взаимных подколов троицы. Она скучная и унылая, ей вообще до этого дела нет. Ее только виверны и волнуют, которых тут совсем не видно.       Она уже десять раз пожалела на то, что так легко согласилась на просьбу чародейки. И в то же время понимала: варианта отказать у нее просто не было. Ну дался же Вивьен этот виверн, про которого тут никто не слышал! Да, знали, что водились виверны на болотах, но туда лучше и не соваться, поговаривали, что там где-то высшую драконицу видели. Бык и Сэра тут же оживились, и в какой-то момент уговоры на тему “поедем на болота, просто посмотрим!” достиг своего пика, и она согласилась. К вящему ужасу Дориана, которому ходить по колено в мерзко пахнущей жиже совсем не хотелось. Тэлина бы тоже обошлась без этого, но вернуться пред очи мадам де Фер без сердца виверна казалось куда страшнее, чем встретиться с высшей драконицей.       В конце-концов, она видела Ферелденскую Морозницу, даже в относительно близости, пока вперед всех бежала назад к пещере от огненного шара. И ничего, выжила.       А вот те, кто огорчал Вивьен обычно не выживали, так что дракон не так уж и опасен был, наверное.       Рядом с лагерями, разбитыми Инквизицией, частенько водились животные: мелких и безобидных подкармливали, крупных и опасных — отгоняли. Наги и фенеки, копошащиеся под ногами и с писком разбегающиеся от тяжелой поступи сапогов, были привычным зрелищем. Поэтому когда зевающий разведчик с синяками под глазами наутро предупредил ее, что вокруг лагеря в роще Гиланнайн водится “живность”, Тэлина не удивилась. Она сделала это позже, когда столкнулась с этой живностью нос к носу.       — Ой, мамочки! — взвыла Тревельян, когда чудовище едва не отхватило зубами половину ее плаща вместе с рукой.       И тут же ткнула острием посоха прямо в страшную морду — ящер завизжал и вскинулся на дыбы, принимаясь в бешенстве скакать. Бык окончил его мучения, рубанув тяжелым топором прямо поперек туловища.       — Это виверн? — уточнила Тэлина, опасливо приближаясь к напавшему на них зверю.       Дориан задумчиво потер подбородок.       — Я не знаток, но мне кажется, что он больше похож на гургута. Кстати, ты отлично с ним разделалась.       Тэлина зарделась и утерла нос рукой, переводя взгляд с поверженного врага на Дориана. Тот тоже улыбнулся и продолжил:       — Я думаю, своим визгом ты и высшую драконицу оглушишь, если что. Только используй это поистине интересное умение подальше от моих ушей, ладно?       — Дориан! — возмущенно покраснела Тэлина и отвернулась.       Ничего она не визжала, так, испугалась немного. Не каждый же день на тебя зубастая тварь нападает! Ладно демоны, она к ним привыкла уже, но мертвяки и виверны всякие — нет уж, увольте.       — Ну что, сердце выковыриваем? — деловито поинтересовалась Сэра, пиная носком ботинка тушу гургута.       — Это не виверн, Сэра, — вдохнул Бык и закинул свой топор на плечо. — Виверн должен быть белым, большим — почти как дракон, ух!       — Большой белый дракон, — мечтательно прикрыла глаза эльфийка. — Так, Инкви, шевели булочками, нас ждут свершения!       — Если под свершениями ты подразумеваешь дракона, то я пас.       — А тебя, усатый, никто не спрашивал. Молчи в тряпочку и смотри, как мы разбираться будем.       — И постою, и помолчу. Понаблюдаю, как ты будешь бегать с поджаренным задом.       — Ребята, — тяжело вздохнул, пробасил Бык, обходя их и поднимая за капюшон Тэлину, которая не смотрела под ноги от обиды и уже по колено увязла в болоте, бессмысленно дергаясь. — Под ноги смотрите, тут и утопнуть несложно.       — Спасибо, Бык, — с печальным отчаянием в голосе тихо отозвалась Тэлина, когда ее ноги коснулись более-менее твердой земли.       Она одернула плащ и, перехватив поудобнее свой посох, медленно побрела дальше. Дориан сочувственно изогнул брови.       — Тебе не кажется, что она стала слишком остро реагировать на любую шутку? — шепотом поинтересовался он у Быка.       Кунари задумчиво почесал рог.       — Ну, я уже высказывал свои предположения, ты назвал меня пошляком.       Маг картинно закатил глаза.       — Да-да, у тебя на все один ответ! А у нашей милой Тэли, возможно, душа болит!       — Странно было бы, если бы не болела, — тяжело вздохнул Бык. — После всех ее приключений… Ну ты это, расспроси ее, что ли? Может, поможем чем?       Беседу прервала Сэра, с гиканьем проскакавшая вперед с луком наизготовку: там за углом притаился очередной гургут, едва не откусивший зазевавшейся Тэлине голову. Сэра ловко прострелила ему глаз и теперь скакала на поверженном враге, хвастаясь, что даже шкурку не попортила. Тревельян присела рядом и задумчиво потрогала морду бездыханного гургута. Сколько же этих тварей тут водится-то?       — Сентиментальничает, — шепотом прокомментировал Бык. — Никак, влюбилась?       — В гургута? — скривился Павус. — У Тэли не настолько дурной вкус. Ей нравятся мускулистые мужчины, уж поверь мне.       — У вас, я погляжу, в этом вкусы схожие?       — При всей моей любви к Тэли, против меня у нее шансов нет.       — Ну, тут я соглашусь.       Тэлина вздрогнула, когда Сэра больно ткнула ее острым локтем в бок.       — Они ночью будут шпилиться, спорим?! — задорным шепотом сообщила ей эльфийка. И тут же надула губы, глядя на вытянувшееся лицо Тревельян. — Ну что ты как церковная сестра, как будто тебя никто не шпилил! Или нет? А, Инкви?!       — Оставьте меня в покое! — не выдержала, наконец, Тэлина и, взмахнув посохом, помчалась вперед, разбрызгивая вокруг себя грязную болотную жижу.       Вслед за ней с надрывным “Инкви, прости!” ломанулась и Сэра, решившая во что бы то ни стало беглянку догнать. И зря она, наверное, это сделала, потому что Тэлина, выскочив на твердую землю, помчалась еще быстрее, не замечая, какая подозрительная пустота царила на вытоптанной посреди болот площадке.       — Босс! — взревел Бык, первым заметивший неладное.       И только после его окрика Тэлина подняла голову.       Драконицу можно было назвать красавицей — темно-синяя с оранжево-белыми росчерками, она с пронзительным скрежетом пикировала вниз, прямо на Тэлину. А та от ужаса замерла, не в силах пошевелиться. И только когда удар ветра от взмаха сильных крыльев отбросил ее в сторону, она сообразила, что почти погибла, причем, так бесславно. Обидно вот так, убив Корифея, погибнуть в болоте от лап дракона.       — Красотка! — в рыке Быка слышалось больше восхищения, чем угрозы. И совсем не чувствовалось страха — он действительно не боялся, а улыбался во все зубы. — Ух, повеселимся!       Тэлина поморщилась и, придерживая голову рукой, попыталась дотянуться до посоха, пока кунари с дикими криками отвлекал драконицу на себя. Дориан подбежал к ней и помог подняться, страшно ругаясь, по-тевинтерски, она ни слова не поняла.       — Ну почему ты побежала именно сюда?! — несчастно вопросил он, сунув Тэлине в руки посох.       И тут же дернул ее в сторону — драконица плюнула в них сгустком молний. Тревельян все так же ошарашенно глядела на могучего зверя, не в силах сообразить, что ей нужно делать. Увидеть дракона ей казалось не страшно, но она же не думала, что ей придется с ним сражаться! Она не Бык и Сэра, которые были от перспектив в восторге, и сейчас с гиканьем атаковали разъяренного ящера. Хоуку бы, наверное, тоже понравилось — она помнила его взгляд на Морриган, когда та обратилась драконом.       Тэлина беспомощно оглянулась, словно бы надеясь, что вот-вот из-за обломка скалы выскочит Хоук и сломя голову кинется на драконицу. Но Гаррет так и не появился, а когда Тэлина снова повернулась ко врагу, в нее прилетел очередной искрящийся плевок, и в этот раз Дориан спасти ее не успел.       “Все-таки, бесславно”, — успела подумать она, когда земля поменялась местами с небом и больно ударила ее в лицо.       Просыпаться оказалось очень больно — ее колотило, а голова норовила рассыпаться на сотни маленьких осколков. Едва Тэлина вдохнула, как тут же сморщилась — в нос ударил запах гари и жженых волос.       — Инкви прочухалась! — взвыла над ухом Сэра и уронила ее голову, которую держала на коленях, на землю.       Тэлина охнула и застонала, чувствуя, что половина осколков от ее несчастной черепушки все-таки отвалилась.       — Ох, босс, ты столько всего пропустила! — вздохнул Бык, огромной тенью склоняясь над ней. Приоткрыв один глаз, Тэлина покосилась на него, довольного и ужасно потрепанного: опаленные рога, разодранный доспех и рана во всю руку не мешали ему широко улыбаться. — Ты бы видела, как она отчаянно сражалась! Но потом я отрубил ей голову.       — Мы выковыряли сердце, — поспешила похвастаться эльфийка, взмахивая руками: в лицо Тэлины полетели куски болотной грязи. Сэра тоже выглядела потрепанной и счастливой. — Только как мы его ледяной ведьме потащим? Оно ж огромное!       — А это разве был виверн? — слабо поинтересовалась Тревельян и поморщилась: звук собственного голоса впивался иголкой в болевшую голову.       Сэра и Бык переглянулись и пожали плечами.       — Ну, у него были белые полосы? — неуверенно предположила эльфийка. — Ой, да думаешь мадам Фыр-Дыр так хорошо в этих тварях разбирается? Наверняка про драконицу и говорила.       — Сэра сговорчивой не слыла, — напел себе под нос Дориан и покачал головой в ответ на вопросительный взгляд резко обернувшейся эльфийки. — Думаю, эта песня послужит отличной эпитафией.       — Эй, носатый, ты что, меня хоронить собрался?!       — Я — нет, но мадам Фыр-Дыр за то, как ты ее назвала, наверняка устроит тебе красивые похороны. Не забудьте меня пригласить, я надену свою лучшую траурную мантию.       Тэлина бы посмеялась, но побоялась, что это будет слишком больно. А потом Бык помог ей сесть, и она снова застонала, по ощущениям разваливаясь на части.       — Не перенапрягайся, — посоветовал Дориан — он выглядел лучше всех, явно не лез столь неосмотрительно в бой. — От шока долго будешь отходить.       — Как мы вообще выжили? — морщась от того, как у нее все тело, казалось, потряхивало, поинтересовалась Тревельян.       Дориан развел руками.       — Дуракам везет, как говорится.       — Я выколола ей глаза, — с жаром пояснила Сэра и потрясла вытащенным из-за пояса кинжалом.       — А я подрубил ноги, а потом отхватил голову, — похвалился Бык.       — Ну а я постарался, чтобы они в это время не сдохли, — подытожил Дориан. — Поистине, твое решение проспать весь бой было самым разумным. Если бы еще мне не пришлось прикрывать твое бренное тело…       — Ты ведь не применял ко мне некромантию? — подозрительно спросила Тэлина, с трудом, но ощупывая себя.       Дориан хищно улыбнулся.       — А этого ты никогда не узнаешь, милая моя.       Сердце дракона и правда было гигантским. Отлежавшись и чуть-чуть придя в себя, Тэлина побродила вокруг него, опираясь на посох, как старушка на палку. Пнула пару раз ногой — что, может, отрезать кусочек? Вряд ли Вивьен оно все целиком нужно, что она с ним делать будет, варить? Или в кусочке сила дракона не поместится? Может, послать ей ворону с этим вопросом?       Пока она предавалась этим унылым и философским мыслям, где-то позади завизжала Сэра.       — Смотрите! — верещала эльфийка. — Он совсем белый!       Медленно оборачиваясь, Тэлина уже догадывалась что она там увидит — виверна. Белого, как снег, именно того, который и был нужен мадам де Фер. А у них нет ни сил, ни возможностей с ним справиться.       Она ошибалась: разгоряченные победой, Бык и Сэра не раздумывали долго, а сразу же кинулись на несчастного ящера. Он, кажется, даже атаковать не собирался, да и не успел — через пару мгновений белоснежная голова полетела в болотную грязь, а Сэра довольно оседлала упавшую тушу.       — Теперь ты ковыряешь, — велела она Быку, указывая на того луком. — И сковырни мне белой шкуры, я хочу красивые ботинки. А если еще обвязку для лука сделать…       Тогда Тэлину, кажется, все-таки стошнило.       Обратный путь стал куда более долгим и тяжелым: нагруженные трофеями и израненные, они шли медленно и с трудом. Тревельян вообще еле передвигалась и постоянно просила отдыха. И проклинала себя за то, что вообще на все это согласилась. Стоило попросить Хоука тайком увезти ее из Скайхолда. Брешь и Корифей больше не волновали Тедас, а все остальное разгребли бы и без нее. А она уехала бы в Киркволл, и там… Что она делала бы там, Тэлина не знала, поэтому снова помрачнела и понурилась. Но ведь там был бы Хоук, а уж он-то что-нибудь точно придумал бы.       Но Хоук и сейчас оставался в Киркволле, а она страдала в Долах, по колено в грязи, с гудевшей головой и разбитым лбом. Хороша Инквизитор, ничего не скажешь.       Дела пошли лучше едва они покинули болота. В лагере все суетились вокруг них, восхищались хвастливыми рассказами Сэры и Быка о победе над драконом и отпаивали потрепанную команду отварами из эльфийского корня. Там они задержались почти на неделю — прибывший через пару дней лекарь из орлесианской армии настоятельно не рекомендовал ей много двигаться. Так она и лежала в шатре, слушая раз за разом одни и те же рассказы и думая о своей нелегкой судьбе. И все — ради чего?!       Ради того, чтобы вернувшись в Скайхолд, отдать Вивьен подсушенное (и немного подтухшее) сердце виверна. Чародейку оно, правда, устроило, и в благодарностях она не скупилась. Но все оказалось зря — вернувшись из двухнедельной отлучки, Вивьен все же соизволила рассказать о том, зачем ей понадобилось сердце. Лекарство не помогло, и Тэлина выразила ей свои соболезнования. Жаль, что все вышло зря — и больше всего ей, хоть и цинично это звучало в ее мыслях, было жаль своих сил, потраченных на опасную авантюру.       — Цветик мой, — утерев положенные слезы белоснежным платочком, произнесла Вивьен. — Вы, верно, уже в курсе, что на днях я отбываю в Вал Руайо для официального принятия поста Верховной Жрицы?       Тэлина кивнула — да, по возвращении она уже слышала, что Церковь определилась с выбором и назначила Вивьен на эту должность. Большинство ее близкого круга остались весьма не рады этому. Мадам де Фер улыбнулась.       — Я приглашаю вас присутствовать на этом событии, — произнесла она, внимательно смотря на Тревельян. — Как лидера Инквизиции и мою славную подругу. Но до этого мне хотелось бы поговорить о том, какие решения я приму в первую очередь. Мы ведь все еще сходимся во мнениях, так ведь, цветик мой? Молчите-молчите, я помню, что это так. И да, самое главное — вам срочно нужно подобрать наряд для этого торжественного события. Помнится, я обещала отвести вас к своему портному в Вал Руайо — самое время будет это сделать.       Уже по дороге в Вал Руайо, Тэлина с отчаянием поняла, что начинается новая эпоха ее бытия Инквизитором, с торжественными приемами и официальными визитами.       И, кажется, убивать демонов ей нравилось куда больше.       Но в отсутствие демонов приходилось мириться и с платьями, и с необходимостью присутствовать везде с визитами, коих стало много больше с того момента, как Брешь перестала беспокоить Тедас. Первой официальной вылазкой после Бреши стал Вал Руайо: Вивьен, как и грозилась, облачила ее в платье, которое шили слишком долго, а потом заставила высидеть всю процессию ее посвящения. Это были самые скучные часы в ее жизни, и будь ее воля, Тревельян бы лучше десяток демонов отчаяния убила бы вместо того, чтобы потеть в душном зале. Хотя, конечно, ощущения от того, что она присутствовала при столь важном событии, ей понравились. А Вивьен сразу же взяла бразды правления в свои руки: первым же делом объявила о восстановлении Кругов, новом статусе магов в Тедасе и, в частности, статусе ее, Тэлины. Указом Верховной Жрицы под ее личную ответственность маг Тэлина Тревельян за заслуги перед Тедасом и доказанную преданность Церкви освобождалась от обязанности пребывания в Круге. Большинству магов Инквизиции — тем, которые не портили отношения с Вивьен — тоже позволили большую свободу, чем всем остальным.       Между посещением Вал Руайо и Халамширала, где она находилась с визитом к императрице Селине, Тэлину догнало письмо. Заботливая Лелиана, получив его в Скайхолде, спешно отправила ворон ей вдогонку, как будто знала, как та будет ему рада. Она действительно обрадовалась — в ту ночь они как раз добрались до Вершиля и наконец-то ночевали в уютной таверне, так что письмо с гербом Киркволла она распечатывала в дрожащем свете ночника, кусая от нетерпения губы.       “Дорогая моя Плюшка!       Соскучилась, небось, по своему прозвищу? Без меня и некому тебя ласково называть, все, небось, леди Тревельян да Ваше Преосвятейшество леди Инквизитор только и слышишь? Но вот я и пишу тебе, чтобы ты не забыла, как зовут тебя твои самые лучшие друзья. И Хоук.       Если тебе интересно, то за прошедшие пару месяцев мы уже успели обустроиться в Киркволле. Хоук восстановил свой особняк, я же не могу отказаться от веселой жизни в Висельнике. Планирую со временем подкопить деньжат (никаких походов за сокровищами на Глубинные Тропы!) и выкупить весь трактир, чтобы избавиться от особо надоедливых пьяниц и лоботрясов, постоянно там ошивающихся. И Хоука.       Город восстанавливается хорошими темпами, улицы Нижнего Города уже не так сильно смердят гарью и магией крови, а статуя Защитника начищена до блеска.       Потихоньку восстанавливаем торговлю, Киркволлу очень повезло, что у них есть такой талантливый торговец, как я. И Хоук.       Наш общий знакомый проявил недюжинную смелость и согласился на предложение Авелин вступить в городскую стражу. Городу теперь угрожает много больше опасностей с Хоуком на службе, но он, кажется, доволен. Впрочем, это не мешает ему по ночам разбойничать и наводить свои собственные порядки. Авелин этим не очень довольна, но пока терпит — она по нам очень соскучилась. Наслышана уже про мои подвиги и очень мною восхищается. И Хоуком.       Я снова пишу, можешь передать Искательнице, что вот-вот закончу следующую книгу, и, конечно же, пришлю ей первый, эксклюзивный экземпляр с моим автографом. Надеюсь, она по мне скучает? И по Хоуку.       Вот по тебе, Плюшечка, я очень скучаю. И напоминаю, что ты обещала заехать в гости. Обязательно предупреди — в честь твоего приезда обещаю отмыть Висельник и выгнать оттуда всех пьянчуг. И Хоука.       P.S. Как ты уже могла заметить, вместо того, чтобы самостоятельно написать тебе письмо, Хоук стоит у меня над плечом и нудит, чтобы я не забыл о нем написать. Порой мне кажется, что нашего друга в его далеком ферелденском детстве забыли научить писать, но до сих пор он как-то выкручивался без этого. Так вот — наш дорогой Защитник шлет тебе огромный привет и рекомендует есть поменьше пирожных,а то при встрече ему будет тяжело таскать тебя на руках. (Хоук, как ты можешь об этом ее просить?! Это же все равно что просить Каллена не поминать Создателя! Качайся лучше.)       P.P.S. Передай нашему тевинтерскому другу, что если он соберется заводить новых рабов, пусть не суется на юг Ферелдена. Там обитает один ворчливый товарищ, который соизволил прислать весточку. Он сколотил себе банду из таких же бывших рабов и теперь терроризирует всех рабовладельцев. Надеюсь, Посверкунчик будет осторожен.       P.P.P.S. Хоук просил передать, что крепко тебя це-       Твой друг Варрик Тетрас и Хоук”       Тэлина уже с самого начала не смогла согнать с лица глупую и счастливую улыбку — держать в руках письмо Варрика было почти так же здорово, как и обнимать его. Нет, ей совершенно точно нужно в Киркволл! Только сейчас она, кажется, поняла, как по ним соскучилась. По Варрику и по Хоуку.       Только-только, казалось, она отвыкла постоянно оглядываться, ожидая увидеть его, поймать взгляд и кивок — правильно все делаешь, молодец. Так и не скажешь, что ощущалось сложнее — отсутствие его незримой поддержки или невозможность обернуться и увидеть его позади. Все должны идти своей дорогой и жить своей жизнью, Хоук — особенно. Но если бы у нее был повод снова попросить его о помощи, Тэлина бы им всенепременно воспользовалась.       Она снова пробежалась глазами по письму, цепляясь за каждую зачеркнутую строчку. Варрик ведь специально так писал, она не сомневалась. Делал акцент на том, что Хоук все это время сидел рядом с ним и знал, видел, что он пишет. Приложил к этому письму свою руку.       “P.P.P.S. Хоук просил передать, что крепко тебя це-”       Она перечитала строчку еще раз и закусила губу, чувствуя, как краснеют щеки. Он что, и правда Варрику это сказал?! Что крепко ее целует? Как тогда, на стене, в ночь после победы над Корифеем? Она ведь помнила это, каждое мгновение — и все свои мысли, и все ощущения. Слишком мало в ее жизни было таких моментов, и каждый из них Тэлина бережно хранила и доставала, вспоминая и переживая заново. И сейчас это письмо снова заставило ее все вспомнить. Она вздохнула и спешно задула свечу, поднимаясь со стула. У нее завтра непростой день, очередной переезд, стоило выспаться. Ну и, возможно, позволить себе перед сном маленькую слабость подумать о чем-нибудь приятном.       Как, например, было бы здорово, если бы она могла больше не быть Инквизитором уехать куда глаза глядят и душа зовет. Тем более, что не таким уж долгим ей сейчас казался путь через Недремлющее море.

***

      В кабинет к наместнику Хоук заходил, как к себе домой — тот сидел, закинув ноги на стол, и блаженно улыбался, читая письмо. Гаррет одним махом пересек комнату и выхватил листок пергамента из рук задумавшегося гнома.       — Эй! — возмутился Варрик, ухватив короткими пальцами только воздух. — Ты что себе позволяешь, наг тебя задери! Я наместник, в конце-концов!       — Ага, аж целый месяц как, — не глядя отмахнулся Хоук, жадно вчитываясь в четкие и ровные строчки. И тут же отодвинул от себя письмо, разочарованно поглядев на друга. — Это же не от Плюшки.       — А никто и не говорил тебе, что от нее, — проворчал Варрик и все-таки вернул себе свою корреспонденцию. Бережно сложил письмо пополам, разгладил на столе и убрал в ящик. После чего сцепил руки, уложил их на стол и свел брови, мрачно поглядел на гостя. — Повторюсь, Хоук — я теперь наместник, так что веди себя соответствующе. Слезь со стола, кому говорю!       — Ни за что, — патетично закатил глаза Гаррет и прижал руку к груди. — Ты, в первую очередь — мой дорогой друг, а уж потом гном, наместник, писака и все остальное.       Варрик вздохнул тяжело, но перестал удерживать на лице нарочито строгое выражение и откинулся на спинку стула, снова возвращая ноги на место, а руки закладывая за голову. Поглядел на Хоука уже хитро.       — А ты, знамо дело, ждешь весточки от Плюшки?       — Она давно не писала, — потер бороду Гаррет и вздохнул. — Что там последнее было? Она в очередной раз навещала всяких там величеств в Денериме? Нет бы нас навестила!       — Ну, мы с тобой, Хоук, люди маленькие. Киркволл только восстанавливается, куда ей до нас, — он со вздохом вытащил руки из-под головы и развел ими.       Хоук фыркнул и сложил руки, зажимая их коленями. Плечи его опустились.       — Может, сами ее навестим? Хотя, наверняка там ее не застанем.       — Да и Авелин нас не отпустит, — согласился с ним Варрик и снова вздохнул.       Гаррет повторил его вздох и замолчал. Так и сидели некоторое время, пока господин наместник снова не подал голос:       — Может, ты ей все-таки напишешь? Хватит уже через меня общаться.       — Написать? О чем ты, Варрик, я же ферелденский невежда, грамоте не обучен, — ехидно отозвался Хоук. — Нет уж, в словах ты больший мастер.       Варрик, наверное, препирался бы с ним, но разговор прервала Авелин, с размаху распахнувшая дверь. Под строгим взглядом женщины Гаррет медленно сполз со стола и нарочито поправил доспехи.       — Хоук, — хмуря брови, Авелин сложила руки на груди. — Мы договаривались, что ты больше не будешь отлынивать от своих обязанностей. Разве ты не должен сегодня патрулировать Верхний город?       — Но, Авелин, — Гаррет жалобно вскинул брови, повторяя любимый жест Мерриль — только на Авелин он и действовал в его исполнении. — Я там был. Просто потом Варрик получил письмо, и я подумал, что оно, возможно, для меня, и вот заглянул к нему.       Брови капитана стражи еще ближе сошлись, придавая ее лицу совсем уж угрожающее выражение. Хоук же, наоборот, свои брови вскинул еще выше.       — Быстро, — произнесла Авелин, отворачиваясь. — В Верхний город. Мне донесли, что там какой-то маг творит беспорядки.       — Конечно, капитан, слушаюсь, капитан, — тяжело вздохнул Хоук, следуя за Авелин.       Обернулся на пороге, закатив глаза и чиркнув себя большим пальцем по горлу — Варрик с трудом сдержал смешок. Наверняка помнил, как за очередной кружкой пива в Висельнике Хоук жаловался, что сил его больше нет. Он не думал, что задержится в городской страже так надолго, рассчитывал, что Авелин прогонит его взашей через пару месяцев. А тут, поди ж ты, целый год продержался. Ну, надо же было себя чем-то занять. Он, конечно, и более мирными делами мог заниматься, как оказалось — за годы скитаний и помощи беженцам какие-никакие строительные и плотницкие навыки он приобрел, и в свободное от службы и просиживания штанов в Висельнике время старательно помогал городу. Он ведь за этим сюда вернулся.       Каблуки слишком бодро стучали по белым камням, и Тэлина то и дело одергивала себя, заставляла идти помедленнее. Она и так уже два раза умудрилась заблудиться, но хорошо, что жители в Киркволле были отзывчивые и с радостью ей помогли. Во второй раз она не досчиталась кошелька, и только порадовалась, что денег там осталось мало — основными ее финансами сейчас заправляла Кассандра, от которой она так бездарно сбежала. Под совершенно глупым предлогом “проведать старого знакомого храмовника”. Кассандра недоверчиво хмыкнула, но согласилась, забрала ее вещи и взяла с нее обещание быть к вечеру в крепости наместника. Варрик об их визите предупрежден не был, и Кассандра явно планировала удивить его своим появлением там.       Знакомый храмовник в Киркволле у нее и правда когда-то был, и Тэлина мысленно попросила у духа Дэриса прощения, что так бессовестно им прикрылась. Но не могла же она сказать Кассандре, что ей срочно нужно навестить Хоука? И нет, ей бы не хотелось делать это в присутствии подруги или Варрика. Потому что она до сих пор не могла даже представить, что скажет ему, и, что самое главное, Хоук скажет ей.       — С дороги! — рявкнул на нее какой-то мрачный мужчина, в которого Тревельян случайно врезалась, неожиданно вывернув из-за угла дома.       Мужчина носил богатые одежды, расшитые драгоценными камнями, и на нее смотрел с презрением. Да и смотреть-то не на что было — дорожную одежду скрывал плащ, а упавший капюшон открыл совершенно обычное лицо — вряд ли тут ее знали, как Инквизитора. Да и вообще без светящейся руки ее не особенно узнавали. Тэлина извинилась, обошла его и снова прикрыла отросшие уже ниже плеч волосы капюшоном. Даже без посоха она бы наверняка с ним справилась, но устраивать дебош в городе, на пристань которого ее нога ступила чуть больше часа назад?! Это было вполне в духе Хоука, но она-то не он..       Знатный господин тоже, видимо, так посчитал,потому что уйти ей не дал, перехватил за левую руку, больно сжав запястье, и дернул на себя.       — Ты не из местных, — прищурился он, снова стянув с нее капюшон. — Ошиваешься тут, вынюхиваешь… Наверняка шпионка. Кто тебя заслал, а? Кунари? Святоша из Старкхэвена? А ну-ка пошли со мной!       По закону жанра сейчас на сцене должен был появиться ее спаситель, в сияющих доспехах и с мечом наголо. В Киркволле как раз имелся один такой, она уже успела услышать краем уха разговоры о Защитнике, когда шла по Нижнему городу. Но, видимо, жанры сегодня были против нее — вокруг только зеваки и собирались, и никто и не думал заступаться за одинокую странницу.       — Пожалуйста, не надо, — попросила она, морщась — прекрасно представляла, что повлечет за собой применение магии на людях.       Им-то не объяснишь, что она — Инквизитор, а не какая-нибудь отступница. Что Великая Жрица самолично освободила ее от необходимости присутствия в Круге и даровала ей полную свободу в знак заслуг перед Тедасом и под свою личную ответственность. Нет, им она это не объяснит, особенно, если прямо сейчас на этом месте поджарит задницу самодовольного мужика парой молний. Тот кстати явно заимел на нее какие-то совсем уж неприятные планы, судя по тому, как заблестели глаза.       — А то что? — осклабился он, еще сильнее сжимая ее запястье. — Помолишься Создателю, и меня гром разразит? Старкхэвенская шлюшка!       Тревельян нахмурилась — ну если оскорбления она бы еще потерпела, то оскорбления Создателя ей претило. Поэтому пришлось вспоминать уроки Каллена, ту их часть, где отрабатывали приемы рукопашного боя для тех ситуаций, когда оружия рядом не было. Кассандра бы его точно убила, а она так, вывернулась и врезала пару раз ногой, прямо по мужским причиндалам. Толпа, которая уже успела собраться вокруг, ахнула, когда ее обидчик рухнул на колени, прямо на белые камни улицы.       — Ах ты стерва! — высоким и неожиданно тонким голоском выругался он. — Хватайте ее!       Желающие ее схватить тут же отделились от толпы, и единственное, что ей оставалось сейчас — бежать. Нет, Тэлина конечно могла бы если не всех, то большую их часть тут уложить, но она же лицо Инквизиции, пусть и не с официальным визитом, в Оствик едет, на открытие восстановленного Круга — не пристало ей такими вещами заниматься. Поэтому она побежала — Хоук еще в первую их встречу отметил, что для мага своей комплекции бегала она быстро. А уж сейчас вообще натренировалась, то от демонов бегала, то от орлесианских женихов.       Правда, киркволльская шпана бегала явно быстрее разжиревших на орлесианских сырах претендентов на ее руку, сердце и почки — они догнали ее на площади, загнали в какой-то тихий двор и окружили. Тэлина подобрала полы плаща и принялась медленно отступать назад, пока не уперлась спиной в холодный белый камень. Сглотнула затравленно, оглядывая преследователей — шесть человек, не так уж и много. По крайней мере, ни одного демона. А так — ну, нож у одного блеснул, это нехорошо, конечно. Если он умел им пользоваться.       — Послушайте, — попробовала воззвать к их голосу разума Тэлина. — Я ни за кем не слежу и не собираюсь ни на кого тут нападать. Я приехала в Киркволл по делу и...       — Я же говорил, это кунарийская шпионка! — крикнул один из толпы. — Знамо по какому делу ты тут!       — Старкхэвенская! — осадил его другой. — Святоша их то и дело посылает.       — Это вы имеете в виду господина Ваэля? — уточнила она, лихорадочно соображая, что ей делать.       Перед ее мысленным взором Кассандра раздраженно фыркнула и закатила глаза, убежденная в очередной раз невероятной способностью Тэлины влипать во всякие передряги. Да, так прямо и сказала это, ее внутренняя Кассандра. А настоящая сейчас, наверное, чай с Варриком пила… Тэлина так бессовестно выдернула ее с собой, едва Искательница вернулась в Скайхолд.       — Во-от, господин Ваэль, ишь ты! — сплюнул на камни здоровяк-заводила. — Ну посмотрим, кого ты теперь господином кликать будешь.       — И чтоб громко!       Тэлина поморщилась — как же это все мерзко! Киркволл ей понравился, и видеть эту его грязную сторону ей не хотелось. Хотя, конечно, не появилось еще на свете города, который не имел бы своих темных сторон.       — Я вас еще раз попрошу меня не трогать, — предупредила Тэлина и подняла левую руку.       Метка не светилась привычно, как полтора года назад, но искрящиеся на пальцах молнии выглядели тоже достаточно эффектно. Не зря Дориан ее научил, еще и взгляд угрожающий делать, самое то! Правда, нападавших она не испугала.       — Да она еще и колдунствует! — охнул один из них. — Совсем распустились, без Круга-то! Вали ее, ребята!       Тэлина прикрыла глаза, успокаивая себя тем, что это обычные разбойники, такие же, какие встречались им на дорогах Ферелдена, пытавшиеся ограбить или убить зазевавшихся путников. Она и их жалела — многие из них были крестьянами, бежавшими из разоренных селений, и не знали, как иначе прокормить семьи.       Дезертиров она не так жалела, но у всех у них все равно оставался выбор. И эти тоже сделали свой — будь на ее месте какая-нибудь другая девушка, которая не могла бы себя защитить, они бы наверняка надругались над ней, все вшестером. Так что она кивнула сама себе, оправдывая необходимость применения силы, и открыла глаза, активируя заклинание. Первый же из нападавших, кинувшийся к ней, упал, когда в него ударила молния. Взвыл, дергаясь на белых камнях, а остальные взирали с ужасом то на упавшего товарища, то на нее.       — Она покалечила Бравика! — взвыл здоровяк и достал нож.       — И оскорбила знатного господина, — поддакнул другой, предусмотрительно отодвигаясь подальше. — Задай ей жару!       Дориан бы закатил глаза и поинтересовался, на месте ли у них мозги. Хотя нет-нет, не отвечайте, и так понятно, что отрастили бы мозги — убрались бы подальше.       Воображаемый Дориан выглядел таким реальным, что Тэлина отвлеклась. Но установленная статическая клетка работала исправно, подпитываемая ее энергией, и здоровяку не хватило метра, чтобы добраться до нее — очередная молния откинула его назад. В воздухе запахло озоном и паленым мясом.       У оставшихся бандитов мозги, видимо, все же нашлись, потому что они с воплями разбежались.       — Мередит на вас нет! — вопил плечистый, прихрамывая в сторону площади.       Тэлина же поступила совсем неумно, присев рядом с еще двигавшимся здоровяком. Тот был жив, так, подпалился немного. Его товарищу досталось сильнее — все же, без посоха она плохо контролировала выброс силы. Тревельян поднялась и огляделась — если здоровяк оправится сам, то второму явно понадобится помощь лекаря. Только вот где искать его в незнакомом городе?..       Со стороны площади послышались чеканные шаги и звон доспехов, и она поспешила накинуть на голову капюшон плаща, но замешкалась, и покинуть подворотню не успела.       Хоук присвистнул, переводя взгляд с дымящихся и дергающихся мужчин на камнях на фигуру в балахоне. Маг, значит. Судя по повреждениям, стихийный, электрический. Прямо как Плюшка, подумалось ему, и он вздохнул. Но тут же предупреждающе вскинул руки, заметив, как отступник потянулся к капюшону.       — Так, не шевелись, приятель, — велел он, цепко следя за магом взглядом. Одной рукой махнул стражнику, которого Авелин выделила ему для поддержки, тот тут же подошел к пострадавшим и, осмотрев их, кивнул Хоуку — те были живы. Ну и то легче. — Медленно опусти руки, вот так. И иди сюда.       Маг послушно выполнил его команды, заставляя Гаррета напрячься — такое отсутствие сопротивления вызывало подозрения. Как будто он только что не атаковал двух человек!       — Что тут вообще произошло? Ты знаешь, что применение магии на улицах города запрещено? Ты отступник?       Правила предписывали сразу тащить нарушителя в тюрьму, но с магом нужны были особые предосторожности. Да и он с правилами не очень-то ладил, у него нарушители то скоропостижно умирали, решив проверить на себе скорость реакции и смертоносность кинжалов Защитника, а то раскаивались и благополучно отпускались.       За что Авелин его, конечно, по голове не гладила, но он был убежден, что каждый имеет право на ошибку. И так преступность потихоньку шла на убыль, хотелось надеяться,       Маг подошел совсем близко, и Хоук понял, что отступник — девушка. Час от часу не легче, ну как ему тащить в новоотстроенные Казематы магичку, да еще и которая колдует, как Плюшка?       — Капюшон сними, — потребовал Гаррет и замер, внимательно следя за ее движениями.       — Сюрприз, — сказала Плюшка, когда тяжелая темная ткань перестала прикрывать растрепанные волосы и румяные щеки.       Гаррет совершенно по-глупому разинул рот, не в силах ничего сказать. Но быстро справился с собой, нахмурился.       — Знаешь, что, — строго сказал он, складывая руки на груди. — Если ты хотела меня поразить — тебе это удалось. Но обязательно для этого было нападать на беззащитных жителей моего города?       — Вообще-то, это они на меня напали, — смутилась Тэлина и потерла нос до боли знакомым жестом. — Я … тебя искала, а они решили что я… Ну, это…       — Что ты кто? — уточнил он, едва сдерживая улыбку — его искала, видите ли!       Кто бы не разулыбался от таких слов? От того, что их произнесла именно она, Плюшка, ее Инквизиторство Тревельян, стоявшая перед ним в плоти и крови. Его плоть и кровь на это отзывались тягучей дрожью.       Как будто и не было этого долгого года, разбавленного редкими письмами и слухами о ее похождениях. Она изменилась — веснушки, покрывавшие обветренное, бледное лицо, стали еще ярче и заметнее, волосы она теперь могла собрать в хвост. Рука уже не светилась зеленым, а брови стали тоньше — наверняка советницы постарались, чтобы на светских приемах ее Инквизиторство выглядела прилично. Хотя она ему и той, как раньше, нравилась. Он представлял, как она изменилась, как выглядела теперь — все эти образы были похожими и разными одновременно, и все как один ему нравились.       Однажды Варрик притащил ему портрет — выкупил у какого-то отвергнутого орлейского женишка. Плюшка на нем была серьезная и чинная, но похожая на себя, по крайней мере, на ту, которую он помнил. Хоук, конечно, над Варриком посмеялся, мол, соскучился он совсем по Плюшке. А потом нашел портрет у себя под дверью и ничего ему не сказал. Полезно иногда посмотреть — вспомнить, как на самом деле выглядит она, а не один из тучи его мысленных образов.       Все это время он чувствовал себя глупцом. Хоук пытался научиться ни о чем не жалеть, всю свою жизнь — и каждый раз так бездарно проваливал это дело. Вот и сейчас жалел, но в то же время не видел иных вариантов исхода их с Плюшкой дружеских отношений. Портить ей жизнь своим присутствием в ней он не хотел, но умудрился этим самым испортить жизнь себе, кажется. То есть, все было нормально, как раньше — он жил в Киркволле, тут же жили старые друзья и парочка новых, он помогал городу как мог и ему вроде как этого хватало. Хоук выпивал с Варриком, ругался с Авелин, порой спал с Изабелой. Не хватало Мерриль и Фенриса, но он довольствовался знанием о том, что они хотя бы живы и в порядке. Насчет Андерса он тоже надеялся, что с тем все хорошо.       А Плюшки не хватало по-другому. Ее не было тогда с ним в Киркволле, и Хоук не мог сказать, что город без нее какой-то другой. Не город другим был — он сам. И это осознание его пугало, поэтому Гаррет признался себе один раз и постарался забыть. Глупо об этом думать, когда он все решил еще тогда, выехав в сторону Киркволла. Домой.       — Ну так что? — нетерпеливый вопрос Тэлины вырвал его из размышлений.       — Что? — переспросил Гаррет, щурясь.       — Куда мы теперь? — невинно спросила она, пряча руки за спиной.       Как будто только что чудом не укокошила двух горожан. Гаррет нахмурился и взял ее за руку. Хотел нарочито схватить, как преступницу, но не смог. Рука у Плюшки была мягкая, видимо, давно поводьев не трогала.       — В тюрьму, — строго сказал он, с удовольствием наблюдая за тем, как глаза нарушительницы спокойствия — и его, и города — широко раскрылись. — Это тебе не Орлей, милочка, тут отступникам нельзя просто так по городу расхаживать. Отправим тебя в новые Казематы.       — Хоук, ты что? — ужаснулась она, но руку не попыталась выдернуть. — Я же тебе говорю — они на меня напали! Называли плохими словами и хотели изнасиловть!       — Совсем плохими словами?       — Сказали, что я — Старкхэвенская шлюха, — поджав губы, отозвалась Плюшка и отвернулась.       Хоук покачал головой и потянул ее за собой.       — Вот этот сказал? — почти ласково спросил он, разглядывая распластанного на камнях разбойника.       Тот как раз очухался и застонал.       — Оба.       Окованный металлом носок сапога Хоука врезался под ребра пострадавшему, заставляя того закашляться и застонать от боли.       — Больше не будут, — пообещал Хоук, проделывая то же самое и со вторым.       Парнишка-стражник в ужасе взирал на происходящее.       — Забирай их в тюрьму, — велел ему Хоук, пресекая любые вопросы жестом. — Отступницу я провожу в Казематы.       — Сера Хоук, вы же разберетесь с ней?       Гаррет оглянулся на него и перевел взгляд на притихшую Полюшгку.       — О, я намереваюсь это сделать, — с угрожающей улыбкой, низким голосом произнес он.       Плюшка от этих слов почему-то покраснела.