Buns for breakfast

      Поверхность элювиана казалась маленьким озером, прохладной водой, морозом обжегшей горевшую левую руку. Тэлина упала в нее, выставив вперед руки, и вывалилась прямо на Каллена.       — Инквизитор! — охнул тот, спешно подхватывая ее.       Ответила ему Тэлина стоном: как она уже успела заметить, любое взаимодействие с эльфийской магией заставляло ее руку приходить в бешенство. Казалось, еще чуть-чуть — и она взорвется. Хотя, куда уж больше, когда магическая зелень доползла уже до плеча и не затухала ни на минуту. Вот и сейчас, Тень, казалось, собралась разорвать ее руку изнутри, пожирала ее, пульсируя и излучая неестественный зеленый свет.       Командир оттащил ее от зеркала в сторону, освобождая проход Кассандре, которая помогала идти неожиданно молчаливой и с трудом переставляющей ноги Сэре. Тэлина в промежутках между приступами боли изругала себя за то, что уговорила Дориана отдохнуть хоть немного и вняла просьбам эльфийки взять ее с собой. Как же она сразу не догадалась, что интерес Сэры был в кунари! За этот интерес она и поплатилась, отвлеклась, а саирабаз этим воспользовался. Если бы не Бык, одним ударом срубивший голову кунарийскому магу, вряд ли бы Сэра стояла сейчас на своих ногах, пусть и с помощью Кассандры.       Элювиан за широкой спиной Быка погас, но руку все равно сводило от боли.       — Отведите меня к Вивьен, — попросила Тэлина, с трудом сдерживаясь, чтобы не кривиться от боли. — Пожалуйста.       Да, она знала, что Верховная Жрица безнадежно занята, но если она ничего не сделает с ее рукой, то до Дарваарада их Инквизитор никогда не доберется. И один Создатель знает, чем тогда закончится все это.       От увиденного по ту сторону элювиана у Тэлины до сих пор тряслись поджилки. От разорванной Завесой библиотеки, от ее кошмарных хранителей и призраков тех, кто когда-то там обитал.       От того, как ее руку раздирало болью так сильно, что она не находила в себе сил сражаться.       И из того, что она поняла по обрывкам информации от кунари, где-то там, в хитросплетениях эльфийских элювианов, затерялся Солас. Было ли это правдой, или ей хотелось в этой верить — Тэлина не знала. Но только мысль о том, что он где-то там, что он сможет ей помочь, снова, как и в прошлый раз, заставляла ее передвигать ноги и идти вперед. Конечно, судьба Тедаса и планы кунари ее тоже волновали, но главной движущей силой была эта недостойная эгоистичная мысль о том, что ей хочется выжить. Очень-очень хочется.                     Сухие теплые руки Вивьен легко касались ее предплечья, там, где метка с каждым часом отвоевывала все больше ее тела. Боль уходила, но даже не глядя, по серьезным глазам женщины Тэлина понимала, что дело плохо.       — Дорогая моя, это все, что я могу для вас сделать, — наконец, произнесла она, отодвигаясь.       Тэлине показалось, что она сдержала себя, чтобы не отряхнуть ладони. Неудивительно, ведь никто из них не знал о природе Якоря и о том, что происходит с ним сейчас. Да и выглядело это страшно, Тэлина видела утром, когда одевалась.       Она бы на месте мадам де Фер наверняка не сумела сдержать этот жест.       — Спасибо.       — Вам стоит отдохнуть, цветик мой, — в голосе Вивьен звучало беспокойство. — Мне так жаль, что вам приходится проходить через все это!       Тэлина бы улыбнулась, если бы у нее оставались на это силы. Им всем жаль, но никто не предложит подменить ее или бросить все это. Наоборот, если она попытается не пойти туда, не закончить все начатое, ее заставят, это Тэлина прекрасно понимала. Она ведь Инквизитор, в первую очередь, у нее есть обязанности перед всеми этими людьми, перед всем Тедасом.       И мечтать о том, чтобы ее этих обязанностей лишили, было уже поздно.       Теперь она могла только думать о том, кто пойдет с ней в последний путь. Какой-то особенно интуицией Тэлина Тревельян никогда не обладала, но сейчас почему-то знала, что Дарваарад будет концом. Ее или всей Инквизиции тоже.       В ее покоях, до которых Тэлина добиралась очень долго, царила темнота. От брони ей помогли избавиться еще помощницы Вивьен, та все равно ей уже не пригодится, слишком пострадала в битве. Новую уже подготовили, кто-то позаботился о том, чтобы Инквизитор не слишком долго задерживалась перед походом в Дарваарад. Уже завтра? Тэлина боялась, что ей не хватит сил. И меньше всего хотела думать о том, кого просить составить ей компанию.       Не Кассандру — она вымоталась в последний их поход, и брать ее с собой значило обрекать подругу на верную смерть. А ей еще Орден Искателей восстанавливать. Да и Тэлина полагала, что если она не успеет решить судьбу Инквизиции, то Кассандра сможет сделать это за нее.       Сэра отлеживалась у лекарей, как сообщил ей посыльный, один из Дженни.       Каллен и Лелиана нужны здесь, если Тэлина не вернется. Без них Кассандре придется туго.       Она закрыла глаза, но зеленые отблески магической энергии пробивались и через плотно прикрытые веки. Если бы она могла, Тэлина пошла бы одна. Кто бы знал, как ее ужасала необходимость выбирать, кто из друзей пойдет с ней туда, откуда слишком много шансов не вернуться. Но и одна она не справится, и Тэлина это прекрасно знала.       Если бы только тут был Хоук, он бы точно нашел выход. Но Хоук остался далеко, в Киркволле, а она так и не дописала письмо для него.       Варрик тоже не мог пойти в Дарваарад с ней, потому что должен же кто-то остаться у Хоука, когда ее… Если ее не станет.       Рука слушалась совсем плохо, пальцы одеревенели, и любое мелкое движение причиняло ей боль. Но Тэлина, словно не чувствуя ее, медленно расстегивала пуговицы камзола. Думала, на каждую тяжелую металлическую пуговицу по одной большой мысли.       Дориан? Бык? Кто-то еще из Быков, может быть, Крэм? Коула она точно туда не потащит, слишком хорошо Тэлина помнила, как того испугал элювиан в подвале Скайхолда.       С трудом справившись с очередной пуговицей, она вздохнула и замерла, ожидая, пока пальцы перестанут болеть. Хорошо, что разрывов больше не появлялось, с такой рукой она бы точно не смогла их закрывать. Ей и с посохом обращаться стало намного сложнее, когда пальцы не слушались. Когда магия, в сто крат усиленная Якорем, рвалась наружу и неистовствовала в ее руках.       Шум снаружи, который она слышала краем уха уже некоторое время, но успешно игнорировала, сосредоточенная на своем сложном занятии, нарастал. Стоило зажечь свечи, но это требовало от нее еще одного усилия, и пока она справлялась без них. Мягкий зеленоватый свет, исходящий от ее руки, давал достаточно возможности для того, чтобы видеть тусклый блеск пуговиц.       Большего и не надо.       Дверь за спиной, ей показалось, скрипнула, но когда Тэлина обернулась, слишком медленно, то никого там не увидела. И немудрено — кто сунется в покои Инквизитора, у которой с рукой происходит демоны знают что? Это тоже задевало ее, все те взгляды, которые кидала на нее орлейская знать, еще две недели назад едва не касавшаяся земли в уважительных поклонах. Сплетни доносились до нее со всех сторон — ее боялись. Не Инквизиции, которая могла захватить весь мир, о чем с самого начала вещал банн Теган, а именно Тэлины Тревельян, рука которой, до этого латавшая прорехи в Завесе, могла вот-вот взорваться и отправить всех в Тень.       Хуже всего, что она и сама понимала, что это реально. Никто не знал, что за древняя эльфийская магия наполняла сферу, и что пробудило ее сейчас. Чем ее пробуждение могло закончиться.       Она взялась за следующую пуговицу и вздрогнула, спиной почувствовав чужое присутствие в комнате. Рука на ее испуг отозвалась яркой вспышкой и болезненной пульсацией, и Тэлина перехватила ее правой, с трудом не зашипев от боли. Неужели кто-то решил избавиться от опасности, которой стала Инквизитор?!       — Кто здесь? — спросила она, беспомощно щурясь в темноту. — Осторожнее, я могу вас ранить.       Пока она щурилась, темнота взялась за пуговицы ее камзола и продолжила то, чем Тэлина занималась до этого. И у рукастого незваного гостя справляться с ее пуговицами получалось много лучше.       — Уже ранила, — знакомо усмехнулись из темноты, и Тэлина замерла, не веря свои ушам. — И поэтому я проехал сотни миль, загнал не одну лошадь, переплыл Недремлющее море и перешел Морозные горы только ради того, чтобы спросить тебя…       Тэлина почувствовала дыхание на своем ухе, и Хоук слишком ласково спросил:       — Какого демона ты творишь, Плюшка? Ты обещала вернуться, а не умереть!       И в его голосе было столько тревоги и боли, усталости, отчаяния и хриплой обиды, что она дернулась вперед, ткнулась лбом в наверняка грязную и пыльную дорожную куртку и с присвистом выдохнула, чувствуя, как в глазах закипают привычные уже в последние дни слезы.       — Я не хочу умирать, Хоук. Больше всего на свете я хочу сейчас выжить.       Он молча обнял ее, в расстегнутом наполовину камзоле, с горящей рукой и слезами в глазах, прижал к себе и ткнулся подбородком ей в макушку. Тэлина слышала его тяжелое дыхание, будто бы он только после пробежки, и думала, что так не бывает. Что он узнал откуда-то, что примчался сюда — ради нее. Спасать. Нет, она тут неправа, так вполне могло быть. Ведь это же Хоук, которому только дай поспасать кого-нибудь, влезть в какую-то совершенно безнадежную авантюру.       Такую, вроде нее.       — Ну, тогда я рад. Боялся, знаешь ли, что придется тебя переубеждать. Выпороть, например — у Авелин, я слышал, такое в ходу.       — Как ты сюда пробрался?       — С боем, монна Тревельян, с боем. Кстати, стражники твоей дорогой Верховной Жрицы рыщут тут и там в поисках неуловимого меня, так что я намереваюсь где-то спрятаться. И темнота твоих покоев убеждает меня в том, что это отличное место для укрытия.       — Но моя рука…       — Выглядит ужасно. Знаешь, примерно так же ужасно, как выглядело лицо наместника Думара, когда Аришок отрубил ему голову. Помнишь, я обещал тебе рассказать?       — Ты думаешь, сейчас лучшее время для этого? Хоук, у меня тут с рукой творится что-то.       — Неведомая херня, как сказал бы Варрик. Рука и кунари, я в курсе. И знаешь, что?       — Что?       — Поздравляю, перед вами, монна Тревельян, лучший во всем Тедасе борец с кунари! Дипломированный, можно сказать. Гаррет Хоук, Защитник Киркволла, изничтожитель кунари — говорят, они хотели написать это на моей статуе. Как тебе?       — Звучит очень гордо.       — Я тоже сказал им, чтобы обошлись просто Хоуком. Ну так что, будешь слушать про Думара? Или подожди, я тебя, кажется, отвлек от чего-то. Дай помогу. Эльфячьи яйца, выглядит действительно дерьмово.       — Эльфячьи яйца?! Создатель, Хоук, ты где этому научился?       — У твоей милой остроухой подружки. Ты разве не слышала? Говорят, одно такое эльфячье яйцо долго каталось по Скайхолду…       — Создатель, ты ужасен, Хоук!       — Признайся, ты соскучилась по моей болтовне. Должен же кто-то отвлечь тебя от твоей светящейся руки! Сильно болит, кстати?       — Сейчас не очень, Вивьен помогла. Только пальцы плохо слушаются.       — Ну, тебе они и не понадобятся.       — Хоук… Хоук! Ты с ума сошел?! Мне завтра в Дарваарад!       — Ну вот и отлично, просветишь меня по ходу дела о том, что там творится. Ты же ведь не думаешь, что я отпущу тебя туда одну? По себе знаю, как любят герои сгинуть в последнем бою.       — Но я же…       — Тоже по мне соскучилась, я знаю. Не собираюсь, знаешь ли, умирать девственником.       — Но ты не девственник!       — Поражен вашей осведомленностью, монна Тревельян. Ручку вашу в сторону отодвиньте, пожалуйста, чтобы не зашибло случайно. Вам я тоже не позволю погибнуть, не познав сладости плотских утех!       — Но и я не… ах!       — Я должен был убедиться.                            Тень привычно клубилась вокруг, кишела демонами и духами, кричавшими, раздиравшими ее плоть, обгладывавшими кости левой руки. Тэлина распахнула глаза и села, касаясь дрожащими пальцами мокрого от испарины лба. Острые зубы демона ужаса все еще вгрызались в ее левую руку, не прекращавшую полыхать. Ужас кусал ее за плечо и проходился жгучим, горячим дыханием по ключице, там, куда доползла метка. Тревельян, увидев это, вздрогнула и коснулась пульсирующих зеленых вен кончиками дрожащих пальцев. Метка отозвалась покалыванием, и она поморщилась от боли.       За спиной сонно всхрапнул Хоук, и она закусила губу, медленно оборачиваясь. Метка не давала ей ни времени, ни выбора — до Дарваарада еще нужно добраться, а она вот-вот сгорит заживо, проглоченная Тенью в собственной руке.       Ей бы не хотелось, чтобы Гаррет видел ее смерть.       И было очень обидно, что у них оставалось так мало времени. Если подумать, его стало мало с того самого момента, как в ее руке оказалась проклятая сфера. Обратный отсчет запустился уже тогда, вот только она об этом не знала, и тратила свое драгоценное время так глупо. А сейчас, когда этого самого времени почти не осталось, так отчаянно хваталась за его обрывки.       — Что, неужели уже пора?       Тэлина вздрогнула, услышав его голос, и обернулась. Хоук смотрел на нее совсем не сонно, как будто и не спал пару минут назад. Впрочем, он же говорил, что спит всегда очень чутко. А она, наверное, опять кричала из-за кошмаров.       — Почти, — вздохнула она, прикрывая глаза.       Он перекатился по кровати и обнял ее со спины, бессовестно стягивая простынь. Приподнялся, смешно кряхтя ей на ухо, и уложил подбородок на правое плечо.       — Ну хотя бы полчаса у нас есть?       Тэлина могла бы сказать правду. Что последние несколько дней она вообще не уверена в том, сколько времени у нее осталось на жизнь. Но говорить это Хоуку она не хотела. Он ведь и без того переживал, иначе не сидел бы сейчас здесь и не дышал бы ей в ухо.       — Наверное. Пока Кассандра не выломает дверь.       Он не ответил, коснулся губами кожи у нее на шее и тепло выдохнул, так, что Тэлина даже поежилась. Если сегодня ее последний день, то ночь перед ним она, несомненно, провела прекрасную.       — Сильно болит?       Его пальцы касались левого плеча, и там, под их шершавыми подушечками, зеленым горела ее кожа.       — Я привыкла.       К постоянной сильной боли, то ноющей, то ядовитыми кинжалами раздирающей ее плоть. Поначалу она не могла терпеть, падала с криками, прямо посреди боя. Не было сил встать, о каком сражении вообще могла идти речь? И друзья подставлялись, прикрывали ее, пока неудачливый Инквизитор корчилась на полу и выла, прижимая к животу кусок боли, в который превратилась ее рука.       В те моменты ей малодушно хотелось умереть, лишь бы это прекратилось.       Хоук молчал долго, изучал касаниями разросшуюся метку. Та пустила свои зеленые корни еще выше, уже оплела ими ключицу и поползла на шею. Плечо, Тэлина знала, было почти совсем зеленым и пульсирующим, будто бы Тень стучалась изнутри, просясь в наружный мир.       — Мы обязательно найдем возможность избавить тебя от нее.       — Я боюсь, что сейчас это возможно только вместе с рукой.       Пальцы Хоука на ее плече сжались, и Тэлина вскрикнула от боли: казалось, что они погрузились прямо в ее плоть, бурлящую чужеродной магией. Гаррет тут же отдернул руку, и она спиной чувствовала, как его лицо исказилось виноватой гримасой.       — Ну и что я с тобой однорукой делать буду? Я найду Андерса, вот увидишь. Он сможет…       — Остановить метку? Нет, Гаррет, если кто и сможет, то только Солас. И если он действительно где-то там, в элювианах, то я должна его найти.       Хоук снова молчал, словно бы не знал, что сказать. Странно было видеть его, острого на язык, таким: молчаливым и тихим. Обеспокоенным из-за нее. Как будто Метка делала больно не только ей, но и ему — ее руками.       — Прости, Хоук. Я все испортила.       — Ну в кои-то веки все испортил не я. Значит, я буду тем, кто все исправит. Не бойся, Плюшка, я не дам тебе умереть. Я ведь…       Он осекся и вдруг крепче прижал ее к себе, перед тем, как отпустить. И продолжил уже веселее:       — Не могу подвести своего будущего, как бы это ужасно не было, родственника. Которому ты кое-что пообещала, кстати говоря.       Под конец реплики голос Хоука стал уже даже угрожающим, и Тэлина удивленно обернулась.       — Какому твоему будущему родственнику я что-то обещала?       — Принцу Старкхэвенскому, — Хоук поморщился и закатил глаза. — Который собрался жениться на моей сестре, будь он неладен. А ты, Ваше Инквизиторство, любезно обещала ему найти Андерса.       Он посерьезнел и посмотрел ей в глаза.       — Скажи, зачем ты это сделала?       — Потому что иначе он бы не отстал, — досадливо отозвалась Тэлина, отмахиваясь здоровой рукой. — Хоук, глупость какая, я же знаю, что Андерс твой друг, думаешь, я бы стала делать что-то такое, не поговорив с тобой? Но я не очень поняла — принц хочет жениться на твоей сестре, на Бетани?       Она сразу вспомнила, как видела их вместе в церкви в Оствике. Никогда бы не подумала, но…       — К моему величайшему сожалению, это так.       — Но она же маг? Я думала, что мы не можем…       — Его Высочество решил сломать каноны. Принц-реформатор, что ты хочешь. Кстати говоря, хотел видеть тебя на своей свадьбе. Я бы на твоем месте отказался. Придумал бы какое-нибудь оправдание.       — Геройская смерть от рук кунари его устроит, как думаешь? — невесело усмехнулась Тэлина и тут же осеклась, потому что лицо у Хоука вдруг стало пугающе-болезненным.       — Пообещай, что не сделаешь этого, — потребовал он тихо, не сводя с нее взгляда. — Со мной.       Только сейчас она заметила все: седину в волосах и нестриженной бороде, синеву и морщины под глазами, его осунувшееся, усталое лицо. Ей в голову не сразу пришло, сколько ему пришлось проехать, чтобы оказаться здесь. Она и не подумала спросить.       — Как ты узнал, что здесь происходит?       — Варрик написал, — не стал скрывать Хоук. — Что дела плохи, рука у тебя снова зеленая. Я был в Старкхэвене, но понял, что без меня ты тут можешь и глупостей натворить.       “Умереть, например” — не сказал он, но Тэлине почудилось, что она это услышала. Кто знает, может, магия Метки теперь позволяла ей и мысли читать? Или она уже просто слишком хорошо знала, что он может сказать?       Чего Хоук боится?       Она сглотнула тяжело, понимая, что именно сейчас не могла ему этого пообещать. Не от нее зависело, вернется она из-за элювиана или нет.       Хоук не стал выпытывать у нее обещания, и Тэлина была ему за это благодарна. А потом короткие мгновения спокойствия закончились, и ее ждал Дарваарад. Ее и тех, на кого Инквизитор указала своей зеленой карающей дланью, мысленно прося у каждого прощения.       У Хоука, который по ее вине опять кидался в самое пекло. У Варрика, которому обещала больше не позволять тому рисковать. У скаутов, чьих имен она не знала, но которые были готовы отдать жизнь на спасение мира от кунари. У Быка, от которого она требовала убивать своих сородичей во имя мира. У Дориана, который непременно должен вернуться в Тевинтер, ведь на нем теперь так много висит. У Кассандры, которую она обременила тяжелой ношей решить судьбу Инквизиции, если сама Тэлина не вернется. У советников, у раненой Сэры, у всех тех, кто оставался здесь, поддерживать на своих плечах мировой порядок, готовый вот-вот рухнуть.       Элювиан холодил пальцы, и она снова ощущалась знакомое покалывание в них. Знала, как взорвется болью рука после прохода через него, как под ногами снова зашуршит вода. Понимала, что в этот раз тот самый элювиан, что стоял ближе всего к выходу на Перекресток, будет активен, ведь ключ от Дарваарада теперь у нее в руках. Оглянулась напоследок — на Кассандру и Каллена, на Коула, нервно сжимавшего в руках шляпу. И тут же получила болезненный тычок под ребра.       — И не смей, — сердито велел ей Хоук, не сводя с нее взгляда. — Даже думать не смей, что тебе нужно запомнить это напоследок.       — И не думала, — соврала Тэлина, выдавила из себя улыбку и, развернувшись, первой шагнула на Перекресток, сжимая зубы от боли.                     Под ногами хрустели осколки элювианов. Их тут было столько, что кружилась голова. Может, впрочем, кружилась она от боли в руке, которая не затихала ни на минуту. Тэлина старалась этого не показывать, и без того ощущала напряженные, внимательные взгляды на себе. И старалась не думать о том, что там, впереди.       Кунари заметили их почти сразу, и путь вперед пришлось прорубать с боем.       В короткое мгновение затишья Тэлина робко коснулась локтя Быка здоровой рукой.       — Прости, — повинилась она, поймав его взгляд.       — За что, босс? — искренне удивился тот, перемахивая свой огромный двуручник на плечо. — Хорошие бои, я по таким скучал.       — Ты убиваешь своих сородичей, — не скрывая того, как тяжело дались ей эти слова, призналась Тревельян. — Из-за того, что это нужно Инквизиции. Нужно мне.       Бык опустил тяжелую ладонь ей на макушку.       — Босс, — помолчав, серьезно отозвался он. — Ты ведь тоже убивала своих сородичей во благо Инквизиции. И остальные убивали. Почему тебя это не смущало?       Тэлина не нашлась, что сказать, а он неожиданно рассмеялся и стукнул ее по спине, явно стараясь сделать это полегче. Она все равно пошатнулась.       — Все дело в рогах, да, босс? Ты переживаешь, потому что они рогатые!       — Не поэтому, — попыталась оправдаться Тэлина, но Бык ее уже не слушал, ясно дав понять, что кунари в противниках его ничуть не смущают.       В общем-то, он был прав, сколько на ее руках оставалось крови разбойников, беглых магов-отступников и красных храмовников? То, что из них торчали куски красной лириумной плоти ничуть не меняло того, что когда-то они были людьми. Ее сородичами. И сама Тэлина, теоретически, могла стать одной из них, как те, кого она видела в возможном будущем.       И из нее тоже рос бы красный лириум, пел бы, сводя с ума ее и окружающих.       Она опустила взгляд вниз, на свою руку, леденящую душу зелень которой уже не скрывала даже тяжелая перчатка и рукав куртки. Во что превратится она? В такое же чудовище, ведомое самой Тенью? Ходячей бомбой, которая заберет с собой всех окружающих и, возможно, половину Орлея?       Возможно, это была глупая мысль, но пронзила она ее насквозь, не пожалев. Что, если она не просто так оказалась здесь, в сердце Орлея, рядом с Жрицей? Ведь метка пробудилась почти сразу, как она приехала. Как быть, если план кунари — она?       Покрепче сжав древко посоха, Тэлина прикрыла на мгновение глаза. Даже если и так, то она не зря оказалась на Перекрестке. Кто-то хочет помочь, и она верила, что этот кто-то — Солас. Не мог же он не придти на помощь, когда она до сих пор ему верила и была благодарна?       Много времени на размышления у нее не оставалось: обратный отсчет, намертво въевшийся в ее плоть, гнал вперед и саму Тэлину, и всех тех, кто смотрел ей в спину.              Виддасала смотрела ей прямо в глаза, надменно и снисходительно. Казалось, эту непоколебимую женщину совершенно не волновали те потери, которые они несли от сил Инквизиции. Она шла к своей цели, и в чем-то Тревельян ей, наверное, завидовала, потому что если бы не убивающая ее Метка, сама Тэлина не рвалась бы так вперед. И только когда в ответ на короткий приказ Бык покачал головой и отказался его выполнять, на лице кунарийки мелькнуло смятение и ярость.       От боли тошнило, и Тэлина честно не могла сказать, как еще помнит, что делать с посохом и как использовать пульсирующую Метку. Та стала много сильнее, и теперь, при должной концентрации уничтожала все вокруг почище огненных мин Дориана. Тэлина узнала об этом случайно, ткнув кулаком в грудь напавшему на нее кунари, в отчаянной попытке защититься. Его взгляд за секунду до того, как сила Метки превратила его грудь в клочья, Тэлина запомнила бы навсегда. Если бы не упала тогда же, воя от ужаса и боли.       Хоук был рядом. Он помогал ей подняться, когда она в очередной раз не могла терпеть боль. Пытался подбадривать, но выходило у него кисло. Что уж там, он даже не обрадовался, увидев дракона, в отличие от того же Быка. Он вообще слишком много молчал, и будь у Тэлины больше возможностей и времени на мысли, она бы решила, что это пугает ее куда больше, чем Метка.       Они старались прикрывать ее, уберегать от лишних действий, Тэлина не сразу, но поняла это. Наверное, это должно было принести облегчение, но ей наоборот стало только страшнее. Видели ли они, насколько ей плохо? Или боялись, что Метка вот-вот пойдет вразнос, и тогда погибнут все?       Виддасала напоследок только подтвердила ее опасения, когда перед элювианом-выходом из Дарваарада Тэлина от боли опустилась перед той на колени.       В ее глазах не было ничего, кроме жалости и презрения — к ней, почти сломленному Инквизитору, которой осталось совсем немного. Только не учла, что, услышав о ее цели, Тэлина воспрянет духом. Она теперь не сомневалась: Солас и правда ждал ее где-то там! Про Фен'Харела она уже слышала за время своего пребывания на Перекрестке, но с этим можно разобраться и потом. Главное найти его, успеть сделать это до Виддасалы — и получить помощь.       Но проходя через элювиан, она все равно оглянулась, словно подозревала, что видит все это в последний раз.                     От ослепляющего света Тэлина, привыкшая к полумраку Дарваарада, вскрикнула и прикрылась рукой. Куда их закинуло на этот раз?       Хоук шел за ней след-в-след, и подвинул ее, замершую, вперед, чтобы не мешала проходу остальных. Она ждала, что он пошутит что-то про окружающие их руины, неместное сейчас пение птиц и яркое солнце.       Но Хоук угрюмо молчал. Не сразу, но Тэлина поняла, почему: здесь ощущалось слишком много магии. Она давила и тяжелым покровом ложилась на плечи, проникала внутрь.       — Какое странное место, — все-таки выдохнула она и прижала руку с Меткой к груди.       Та, казалось, еще сильнее отозвалась на разлитую в здешнем воздухе магию. Одно радовало — связь с Тенью здесь была необычайная, и она чувствовала в себе силы свернуть горы. Так ли чувствовали себя маги крови, напитанные силой по самую макушку?       От мыслей ее окриком отвлек один из разведчиков, указывая куда-то наверх -там стояла виддасала и сопровождавшие ее кунари. Тэлина не раздумывала долго и ринулась вслед, вверх по полуразрушенной лестнице.       — Куда? — рявкнул ей в спину Хоук. — Тут могут быть ловушки!       Услышав окрик, Тэлина споткнулась на выщербленном камне, но удержалась, взмахнула рукой пытаясь ухватиться за разлитую в воздухе магию. Та, к ее удивлению, поддалась, толстой веревкой обвила левое запястье, петлей затянулась на нем и дернула ее вверх. Воздух из Тэлины разом вылетел, и как дышать она, кажется, забыла от боли и ужаса. Крики остальных доносились как будто издалека, пока она висела в воздухе и не сводила глаз с потоков энергии, бьющих из ее руки.       Потом ее обхватили за ноги и дернули вниз, и в этот момент Якорь взорвался, накрыв ее колпаком темноты и боли.       Сознание, видимо, вернулось к ней почти сразу, потому что когда Тэлина открыла глаза, ее все еще трясло от боли. Перед взглядом все расплывалось то ли из-за слез, то ли из-за последствий взрыва. С трудом приподнявшись, она увидела бежавших к ней людей. Бык, Дориан, Крэм… Хоука с ними не было.       — А где, — начала она и осеклась, сорвавшись на хрип.       Дориан, присевший рядом, выглядел как поднятый им же мертвец — бледный, непривычно взъерошенный, с ссадинами на щеке.       Их задело, с ужасом поняла Тревельян. Их всех задело взрывом.       — Дай настойку! — крикнул где-то совсем рядом Варрик, и от ужаса в его голосе она почти сразу пришла в себя.       Хоук лежал чуть поодаль, рядом с ним сидел Варрик, отчаянно тянущий руку к суетившемуся со склянками разведчику. У Варрика по лицу текла кровь, которую он и не думал вытирать.       А Хоук не шевелился. И, кажется, не дышал. Тэлина вспомнила, как ее дернули вниз перед тем, как Метка взорвалась. Вместе с этим в памяти всплыл и кунари с пробитой грудью.       — Дыши, — велел Дориан, ощутимо хлопнув ее по спине. — Дыши, Тэли, не забывай.       Она послушно сделала вдох, услышала, как воздух проходит в грудь. Отстраненно подумала, что и правда забыла о такой мелочи.       Варрик, получив драгоценную склянку, осторожно вливал ее содержимое Хоуку в рот. Но тот все так же не шевелился.       — Он умер, — вслух поняла она, прижимая ладонь ко лбу. — Я… убила Хоука, да?       — Не говори чушь, — резко отозвался Варрик, даже не посмотрев на нее. — Его так просто не убьешь, это же Хоук. Давай, дружище, не вздумай помирать у меня на руках!       Она дернулась, и движение поняли правильно: кто-то помог встать и пройти разделявшие их шаги. Там руки ее отпустили, и она безвольно осела на обломки лестницы рядом с Варриком.       Гаррет выглядел ужасно. На Глубинных тропах она видела, что стало с кунари, когда рядом взорвалась бочка с гаатлоком. Хоук выглядел похоже.       Тэлина беспомощно взглянула на Варрика, но тот не отводил взгляда от лица Хоука. Беззвучно шевелил губами, словно убеждая друга в чем-то.       — Он пытался тебе помочь, — пояснил откуда-то сверху Бык. — Быстрый малый, мгновенно среагировал, на свою беду.       Рука, которая после “разрядки” неожиданно затихла, снова начала пульсировать и болеть. Тэлина вздрогнула и спрятала ее под себя.       Это повторится, с ужасом поняла она.       — Дышит, — тихо сказал Варрик. — Но…       Но дела плохи, услышала невысказанное продолжение Тэлина. А лекарей с ними нет — Стежка был, но Боевых Быков они оставили в Дарваараде, прикрывать отступление раненых. Может, он сможет помочь Хоуку?       Тэлина беспомощно оглянулась, но все молчали.       Ну давайте, про себя попросила она. Скажите это, хоть кто-нибудь!       Скажите, что им нужно двигаться дальше, что времени нет. Что Хоука нужно оттащить обратно, туда, где помогут. Если еще можно это сделать.       Не заставляйте меня предлагать это, безмолвно выкрикнула она.       Все молчали.       Бык снова понимал ее без слов, и помог подняться. С трудом встав на подгибающихся ногах, Тэлина оперлась на вложенный в руку посох и посмотрела на Варрика.       — Нам нужно идти, — медленно, стараясь не сорваться на слезы, сказала она. — Варрик, ты… сможешь помочь Хоуку? В Дарваараде остались Быки, возможно…       — Стежка сможет помочь, — докончил за нее Бык.       — Боюсь, одного лекаря там будет мало, — невесело отозвался Варрик.       Тэлина была готова к этому.       — Пусть он поможет, а потом возвращайтесь сразу во дворец, — продолжил она.       Собралась с духом, покрепче сжимая ладони. Древко посоха казалось слишком гладким, и так и норовило выскользнуть из ее пальцев.       — Кто больше пострадала от… взрыва, вас я тоже прошу помочь Варрику, — не глядя ни на кого, глухо попросила Тэлина.       Страшно было увидеть тех, кого она едва не убила собственными руками. Возможно, она не ошибалась, и поэтому все это и случилось. Она стала оружием в чьих-то руках, и сейчас от этого оружия пострадал Хоук.       И она все еще не знала, выживет он или нет.       Узнает ли об этом она.       — Возвращайтесь, — закончила она, отворачиваясь в сторону обрушившейся лестницы, уходившей наверх. — Мне надо идти.       — Обещай, что вернешься, — в спину ей сказал Варрик. — Я не собираюсь объяснять Хоуку, как мог оставить тебя тут, если ты этого не сделаешь.       — Хорошо, — отозвалась Тревельян. — Кто еще в состоянии сражаться, нам пора. У нас мало времени.       Удобно, что она стояла ко всем спиной. Врать Тэлина никогда хорошо не умела.