Buns for breakfast

             Варрик усмехнулся, оглядывая особняк — с возвращением Хоука и Плюшки тот снова ожил. Зеленели подстриженные кусты у дверей, на втором этаже трепетали занавески в открытом окне. Суета утреннего Киркволла сюда, казалось, не долетала.       Непривычно было, что на пороге его не встретил Дракон. Но здесь уж он поделать ничего не мог, старость взяла свое. Подарить им, что ли, щенка мабари?       — Мессир! — поприветствовал его Бален, слегка склонив голову.       Варрик кивнул в ответ и прошел в холл: света там не зажигали, и только лучи солнца разгоняли приятный полумрак. Судя по голосам из кухни, хозяева были там.       — Варрик! — обрадовался Хоук, едва он вошел. — Ты как раз вовремя, мы собирались завтракать.       У печи под присмотром Марлы возилась Плюшка. Варрик не мог не отметить, что с левой рукой та управлялась неловко и непривычно, но даже так это было лучше, чем совсем без руки.       — Блондинчик сотворил чудо, да? — негромко произнес он.       Хоук кивнул.       — Пойдем в комнату, не будем мешать. А то Марла, знаешь ли, любит пускать в ход поварешку.       Варрик фыркнул в кулак, представив, как эта почтенная гномья дама гоняется за Хоуком, у которого уже половина бороды седая, с поварешкой, с явным намерением треснуть того по лбу. Очень вписывалось в его восприятие хоукова дома.       — Ты бы видел лицо Себастьяна, — продолжил Хоук, устраиваясь в кресле у камина. — Когда Плюшка заявилась к нему с обеими руками. Ох, как он ее обхаживал!       Хоук нарочито приосанился и прижал руку к груди.       — “Ах, монна Тревельян, рад видеть вас в добром здравии! Такое чудо, верно, под силу только очень умелому целителю? Таких в Тедасе, бесспорно, единицы, как же вам повезло одного найти!”       — Плюшка, конечно, не поняла? — понимающе ухмыльнулся Варрик.       Гаррет покачал головой.       — Наша леди Инквизитор умеет быть поистине наивной. Он потом прямо ее спросил, не нашелся ли Андерс. Плюшка скорчила жалобную рожицу — ну, как она умеет делать — и заявила, мол, Инквизиция распущена, влияние потеряно, возможностей нет. Я думал Себастьян скатерть со стола сожрет от злости.       Он с такой гордостью это рассказывал, что Варрик не мог скрыть улыбку. Так и сидел, наблюдал за другом, которого давно таким счастливым не видел. Наверное, с того короткого промежутка между возвращением с Глубинных троп и нападением кунари. И сейчас с удовольствием смотрел на улыбающегося Гаррета.       — А вот и я, — доложила Тэлина, заходя в комнату с подносом.       Ничего в ней почти не осталось от того сурового и решительного Инквизитора, которая уничтожила Корифея. Просто домашняя Плюшка — ей быть такой очень шло.       — Что на завтрак? — деловито поинтересовался Варрик, потирая мозолистые ладони.       Тэлина развернулась и поставила на стол противень с выпечкой.       — Булочки, — радостно сообщила Плюшка, выкладывая их на тарелку.       — Антиванские медовые, — пояснил Гаррет, сразу цепляя одну, еще горячую, пальцами. — Одна наша общая знакомая повадилась присылать гостинцы, а кто-то к ним слишком пристрастился.       — А Марла научила меня их готовить, — добавила Тэлина, вытирая правую руку о фартук.       — Ты же видишь ее щеки? — нарочито прикрыв рот рукой, спросил у Варрика Гаррет. — На одних булочках отъела.       — Я все слышу! — обиделась Тэлина, упирая руки в бока.       Левая смотрелась не очень естественно: кожа на ней была темнее, сквозь нее просвечивали сухожилия и сосуды. Вероятно, со временем она придет в норму, говорил Хоук, но Андерс и Дагна гарантировать этого не могли. И без того создали венец творения, вряд ли кому-то еще такое было под силу. Объединить механику и руны, магию и живые ткани… Нет, им удивительно повезло.       — Обожаю твои щечки, — убедительно сообщил ей Варрик и потянулся за булочкой. — А у меня, представляешь, Хоук, трагедия.       — Что еще стряслось?       — Какой-то самозванец успел написать книгу вперед меня.       Он нахмурился и стукнул кулаком по столу, заставив Плюшку вздрогнуть.       — Неужели, опять Достойн?! — ужаснулся Хоук.       Но Варрик покачал головой.       — Не знаю, дружище, на этот раз это, вроде как, она. Некая леди написала совершенно бездарную книгу “Кинжал и посох”, которую абсолютно беспочвенно возлюбили в Орлее.       — Ну, это неудивительно, — вздохнул Хоук. — Там любят всякое дерьмо.       — Но это же очевидно содрали с моих “Мечей и щитов”! Да и написано ужасно, как какой-то скудный и сухой пересказ событий. Никакого цвета, никакой логики! Какая-то совершенно ужасная романтика.       — Может, это твой поклонник? — предположила Плюшка, кусая булочку.       — Поклонница, — поморщился Варрик. — Попросить, что ли, Соловушку найти эту Филомену? Да ее за все постельные сцены можно высмеять! Ну кто пишет такую банальщину о том, как подруга героини подслушивает свидание той с возлюбленным после долгой разлуки за стенкой, притворяясь спящей с книгой? Не говоря уже о том описании, как он… Плюшка?       Тэлина отчаянно закашлялась, подавившись куском булки и краснея. Странно, но даже когда она перевела дух, краска с лица бывшей Инквизитора сползать не спешила. Она все еще хватала ртом воздух и бросала странные взгляды на Хоука. Варрику показалось, что он упускает что-то из вида.       — О нет, Плюшка, только не говори, что это ты писала! Вы такими глупостями, как там написано, заниматься не могли. И вообще, я — законный летописец Инквизиции, это моя прерогатива, написать повесть об Инквизиторе.       — Надеюсь, не ту, которую ты начал еще в Скайхолде?       Варрик отмахнулся.       — Ну ты что, это проект Рыжих Дженни, я им оставил. Кстати, неплохо его раскрутили, по крайней мере, я слышал, что в Денериме эти писульки любят.       — Это слишком много для меня одной, — пробормотала Плюшка, опускаясь в кресло и обмахиваясь рукой.       — То, что пишу я, ни в какое сравнение не идет с вот этим вот всем, — не без гордости заметил Варрик, поглядывая на Плюшку. — Еще бы наместничество столько времени не отнимало.       Он вздохнул и потянулся за булочкой, придирчиво ее оглядел и, решившись, укусил.       — Булочки на завтрак, — задумчиво повторил Варрик, вертя в руках выпечку и поглядывая то на булочку, то на румяную Плюшку. — Отличная идея.