…
Долго они не проехали. Завернув за поворот, Уайлд ударил по тормозам. — Это ещё что такое? — Джуди вытаращилась на движущуюся посреди улицы плотную группу зверья голов где-то в сто — сто пятьдесят, размахивающую транспарантами. В этот момент небеса разверзлись дождём, но толпа и не подумала раствориться. — Долой оскал убийцы! Бесклычные — тоже звери! — прочитала Джуди пару плакатов и застонала, схватив себя за уши. — Боже, что за идиоты? — Вот ведь неймётся, — усмехнулся Ник, глядя на мокнущую толпу, стоически приближающуюся к автомобилю. — Эти почтенные, не обделённые интеллектом дамы и господа считают, что хищники подавляют личность травоядных демонстрацией своих клыков. И требуют всем, кто одарён клыками, запретить их показывать. — Тяжёлый случай, — покачала головой Джуди. — Предлагаю убраться с их пути. А то, я приветливо улыбнусь, и они все в панике разбегутся. Николас крутанул руль, и машина нырнула в один из переулков, тут же подняв перед собой волну воды из глубокой лужи. В лобовое стекло ударила мутная жижа, а двигатель неожиданно закашлялся и замолк. Дождь продолжал неустанно барабанить по машине. — Кажется, искры нет, — произнесла крольчиха, глядя на безуспешные попытки напарника пробудить мотор. — Тьфу, чёрт! Всё в масть! — сплюнул Николас. — Дудки, я в такой дождь под капот не полезу. — И что, останемся здесь? — Джуди обвела руками окружающие их стены. Это был один из переулков, которые в изобилии встречались в Центральном Районе, похожие друг на друга как две капли воды. Превращённые вздымающимися к небу высотками в подлинные ущелья, они никогда не видели солнца, даже в погожий летний день здесь царила полутьма. А под свинцовым небом он и вовсе погрузился в сумрак. Лужи дождей, частых в конце лета, не успевали высыхать, а то и дело заносимая из Сахара-Сити пыль, смешавшись с ними, образовывала слой вязкой грязи. Картину дополняли заблудившиеся в переулке клочки газет, ржавый мусорный бак и нависающие над головой решётки пожарных лестниц, сквозь которые на машину обрушивался поток воды, застилающий окна. Отгороженная от тонущего мира стеклом, Джуди отметила, что старый велюровый салон стал заметно уютнее. — Мы, так-то, торопимся. — Да ладно тебе, посмотри, какая кругом романтика: машина, дождь, пустая улочка, — с этими словами Ник потянулся, выгнувшись дугой и упершись лапами в потолок. — Как в старом кино. Ты да я, да мы с тобой… а Лаппино в палате для буйных и никуда не денется, пока мы пару часов поспим. Я чувствую, что меня через полчаса срубит окончательно. Когда до мозга наконец дойдёт, что та безумная ночь с пальбой и взрывами закончилась. В подтверждение своих слов лис широко зевнул, громко щёлкнув зубами. Джуди вздохнула и отвернулась к окну, сделав вид, что очень занята изучением сбегающей по нему воды. — Эй, зайка, — прошептал Николас, чуть приблизившись. — А? — глухо ответила она, покосившись на лиса. — Скажи, а тебя подавляет вид моих клыков? Рот Джуди дрогнул в улыбке. — Я вся трепещу, — попыталась отшутиться она. Подмигнув, лис откинул спинку сиденья и переполз на задний диван. — Ложись рядом, Морковка. Надо поспать хотя бы пару часов. А лучше — больше. Потоптавшись по сиденью всеми четырьмя лапами, он свернулся клубком, положив хвост под голову. Хоппс не двинулась с места. Она смотрела на текущие по стеклу ручейки, всё больше погружаясь в грустные раздумья. Ник тоже не сомкнул глаз, буравя взглядом спинку пассажирского сиденья. «Ну зачем, зачем ты это сказала? — думал Уайлд. — Насколько ты всё усложнила этим отчаянным признанием! Что я тебе должен ответить? Сделать вид, что ничего не было? Спихнуть всё на стресс? Очевидно же, что это будет неправда. Дальше разглагольствовать на тему братской заботы? Ведь другой любви нам не дано! Ты — кролик, а я — лис, поэтому, извини, дорогая, но мы не можем быть вместе. Сомневаюсь, что это будет удовлетворительный ответ. Ха! Да ты сам-то в это веришь, Уайлд? Давай, расскажи, что это неестественно и против природы, когда сам в грёзах ублажаешь ненасытную волчицу. И признай, ты и вправду любишь свою зайку всей душой. Куда подевался льстивый сердцеед, не пропускавший ни одного пушистого хвоста? Два года ты живёшь монахом, как раз с момента вашей встречи. Это ли не объяснение?» Ник тихонько вздохнул своим мыслям. «А всё-таки, жаль, что ты не лиса, Джуди Хоппс. Насколько бы всё было проще…» — подумал он, закрывая глаза. В этот момент внутри шевельнулось уже знакомое чёрное колючее нечто. Сознание в красках возродило картины жуткого видения из зеркала. «Хорошо, что не лиса, — решил Ник, сжав зубы от занывшего сердца. — Для тебя это только к лучшему». Глядя в окно, Джуди и не догадывалась, сколь созвучны её с Уайлдом размышления. «Ну зачем, зачем я это сказала? — молча воскликнула она, стиснув когтями обивку двери. — Не так это должно было произойти! Ой, дура, ляпнула с перепугу… и как мы теперь будем смотреть друг на друга? Что мне ему сказать, если это чистая правда?» Прокручивая в голове последние слова, сказанные перед взрывом, она корила себя за то, что поддалась обуявшему её страху. Его отголоски до сих пор жили где-то внутри, похожие на тлеющие угли. Постепенно приходило осознание того, что смерть не просто заглянула ей в глаза, а уже схватила за уши и только чудом не уволокла на тот свет. Но она жива… и совершенно не представляет, что ей теперь делать с лучшим напарником, единственным настоящим другом и самым любимым существом во всём Зверополисе. Реакция лиса на её признание сбивала с толку. Она вспомнила, как перекосило его морду от этих слов. «Он как будто знал, что я скажу, для него это не было сюрпризом. Он совершенно не удивился, нет! Он испугался… но чего? Уж никак не общественного порицания. Что тебя гложет, Ник? О чём ещё ты предпочёл умолчать?» Джуди ощущала, как разросшееся от тяжёлых дум волнение вдруг обратилось отчётливым страхом. Не могла же она, в самом деле, так перепугаться своих фантазий? Нет, она боялась чего-то другого. Николас спал, и Хоппс, оставшись в одиночестве, неожиданно и очень остро ощутила полную беззащитность. Вот сейчас в стекло раздастся лёгкий металлический стук. Она обернётся и увидит стоящего возле машины медведя с невыразительной бурой мордой. Серые водянистые глаза скрыты круглыми тёмными очками, в которых отражается перекошенная паникой мордочка. Парализованная страхом, Джуди будет следить, как огромный пистолет прицелится ей в лоб и выстрелит. На сей раз осечки не случится… В этот момент Николас жалостливо заскулил и заметался по дивану, будто пытаясь от кого-то отбиться. Хоппс подскочила, как ужаленная, едва успев проглотить собственный крик. Крольчиха во все глаза смотрела, как напарник извивается и хнычет, сбивчиво прося прощения. Растревоженное недобрыми мыслями сердце защемило от жалости. Сочувственно вздохнув, Джуди перебралась на заднее сиденье, желая хоть как-то помочь другу. Она аккуратно уложила голову Ника себе на колени, нежно баюкая её и поглаживая за ушами. Лис вскоре затих, его морда распрямилась, выражая полное умиротворение. Джуди задумчиво вглядывалась в неё, слушая мерное дыхание и стук дождя по крыше. Она откровенно побаивалась затрагивать тему ночного признания. Слишком многое может пойти не так. Стоит начать разговор, и пути назад не будет, только навстречу общей судьбе, либо прочь друг от друга. Она моргнула и тут же дёрнулась, испуганно оглядываясь. Дождь кончился. Джуди поняла, что уснула, и привиделся ей направленный на неё серебристый пистолет, дыхнувший огнём прямо в переносицу. Хоппс опустила взгляд и встретилась с зелёными глазами напарника. — Дурной сон? — тихо спросил он. — Не у одной меня, да? — невесело ухмыльнулась Джуди. — Что тебе приснилось? — Не помню, — солгал Николас. — Наверное, воспоминания о похищении возвращаются… А тебе? — Тоже забыла, — соврала в ответ Джуди. — Несмотря на это, я прекрасно выспался. Не помню, когда последний раз мне было так хорошо. Наверное, это всё благодаря тебе, вечность бы спал на твоих руках. Это не было пустым комплиментом, покинув госпиталь, Уайлд встречал каждое утро с чувством, будто ночью его кто-то избил, а нанесённые похитителем раны начинали болеть с новой силой. — Так оставайся, — печально улыбнулась Джуди. — Я тебя не гоню. Она обняла лиса покрепче и склонилась, поцеловав в нос. Ник крепко зажмурился и напрягся, Хоппс почувствовала, как его рука сжалась в кулак. Было очевидно, что внутри лиса кипит нешуточная борьба. Спустя секунду он открыл глаза и уронил сквозь неподатливые челюсти: — Нет, зая. Прости. Надо работать. Выбравшись из объятий, Николас тяжело сел и измождённо ссутулился. Он старался не смотреть в сторону крольчихи. Джуди положила руку ему на плечо. — Ник, что тебя терзает? Скажи мне, пожалуйста. — Не спрашивай, — выдавил лис. — Ты не представляешь, как я устал от льющегося на нас дерьма. — Я тоже… Но я же вижу, что это не всё. Скажи, как на духу. Станет легче, если поделиться бедой с кем-то близким, обещаю. Уайлд замер, было видно только, как он всё больше кривится, до такой степени, что показались клыки. — Просто… я очень хочу… — начал он и тяжело сглотнул, — уберечь тебя… от зла. И не справляюсь с этим. Ник резко отвернулся и стремительно покинул машину, но Джуди успела заметить, как по рыжей морде скользнула слеза. Оставшись одна, Хоппс продолжала смотреть на одинокий мокрый кружок на старом сиденье. Поколдовав над трамблёром десять минут, Николас оживил машину. До психиатрической лечебницы напарники добирались, не проронив ни слова. Оба были задумчивы и печальны.…
Зверополисская клиника для душевнобольных располагалась на границе Саванна Централ и Тропического Леса. Давным-давно эти места считались далёким пригородом, но теперь застройка плотно обступила больницу со всех сторон. Выполненное из бурого кирпича мрачное здание притаилось за стеной с колючей проволокой, хмуро наблюдая за кипящей вокруг жизнью. Этот гость из другого мира который год был окружён дискуссией о необходимости переселения в более подходящее место, подальше от города. Здание старое, плохо приспособленное к современным стандартам, да и городской шум смущает больных, которым показаны тишина и покой. А сама лечебница, стоящая на баснословно дорогой земле, не должна смущать горожан молчаливым напоминанием о том, сколь хрупок мозг простого зверя. К сожалению, до сих пор все эти планы оставались лишь на бумаге. Однако Ника и Джуди проблемы городской психушки не сильно волновали, пока они лавировали по похожим на лабиринты коридорам в сопровождении санитара и доктора Брайан. Маленькая белая мышка в столь же белом халате семенила возле офицеров по специальной галерее, проложенной вдоль стены примерно на уровне глаз крольчихи. — Сомневаюсь, что вам удастся что-то узнать у больного, — говорила она, поправляя сползающие на кончик носа очки. — Однако всё возможно. В таком состоянии пациенты реагируют на внешние раздражители, в том числе речь, совершенно непредсказуемо. — Что с ним случилось, доктор? — спросила Хоппс. — Тяжелейшая кататония, — ответила Брайан, но, поймав вопросительный взгляд собеседницы, пояснила. — Кататонический ступор, предположительно, на фоне посттравматического расстройства. Или шизофрении. Точнее сказать не могу, мы ещё не провели все обследования. На наши действия больной никак не реагирует, он полностью инертен. — А где он сейчас находится? — Больной содержится в палате для буйных. Мы уже почти пришли. — Но если он… Доктор Брайан не дала Джуди закончить: — Нынешнего состояния удалось добиться с помощью ударных доз транквилизаторов. До этого больной был крайне возбуждён и представлял опасность для себя и других. Это тоже вполне укладывается в клинику кататонического синдрома. Именно поэтому нас сопровождает компетентный специалист. Дюжая рысь-санитарка слегка кивнула, позволив себе ухмылку.…
Томас Лаппино неподвижно лежал на койке, пустым взглядом созерцая потолок. Несмотря на то, что он провёл в такой позе уже второй день, персонал психиатрической лечебницы не торопился снимать ремни, охватывающие руки, ноги и поясницу. Внезапно кролик дёрнулся и опасливо скосил взгляд на стену. Внимание пациента привлекло чёрное пятнышко. Маленькая дрожащая червоточинка на светлой стене постепенно разрасталась, пока не стала размером с кулак. Из неё показалась угольно-чёрная змея, заскользившая по стене. Следом за ней последовала вторая, третья… Лаппино испуганно запищал, не в силах отвести взгляд от сонма ползучих тварей, плетущих на стене замысловатый узор. Он был похож на раму старинного зеркала, в центре которого вырос овальный провал. Оттуда веяло холодом и сыростью, вместе с которыми на одиночную камеру начала наползать непроницаемая дымчатая тьма. Томас попытался заорать, что было сил, он даже набрал полную грудь воздуха, но не издал ни звука. Когтистый палец лёг ему поперёк рта, призывая к тишине. Существо, терзавшее разум Лаппино в ночных кошмарах и видениях, пришло наяву … если происходящее было явью.…
Они миновали очередной поворот. — О, боже! Это что, дым? — воскликнула доктор Брайан, указывая пальцем на рвущееся из-за двери палаты тёмное марево. — Почему не сработала сигнализация?! Доктор и санитарка сорвались с места, торопясь открыть камеру. Джуди приготовилась броситься следом, но Николас неожиданно поймал её за руку. — Зайка, погоди. Ты разве не чувствуешь? Гарью не пахнет… Это не дым! — Тогда… — осознав, что происходит, Джуди резко обернулась и закричала. — Назад!!! Но было поздно. Рысь распахнула дверь и по инерции сделала шаг внутрь, прежде чем поняла, что же она видит. Посреди помещения стояло сгорбленное существо в иссиня-чёрном балахоне, окутанное мглой. Его пылающие фиолетовым огнём глаза буквально пригвоздили санитарку к полу. Мимолётным движением когтистой лапы монстр схватил её за голову и приложил виском о дверной косяк. Рысь осела на пол, а вместе с ней, издав жалобный писк, без чувств упала и доктор Брайан. Джуди могла лишь гадать, что представляет собой противник, но, даже не видя его, ощущала витавший в воздухе ужас. Однако она не позволила страху взять верх. Бояться стало некогда, как и раздумывать. Рука метнулась к кобуре, и крольчиха в два прыжка оказалась напротив двери. От одного вида твари ёкнуло сердце. Она не была столь противоестественной, как вылезший из зеркала Гад, но внушала даже больший страх гротескным сходством со зверем и своей очевидной разумностью. Вопреки испугу, рука Джуди жила своей жизнью. Лапа уверенно стискивает рукоять пистолета, а палец сам собой снимает его с предохранителя и ложится на спусковой крючок. Срез ствола покидает кобуру и идёт в направлении монстра, в поле зрения появляется мушка. Но враг будто предвидел появление крольчихи. Он заранее вскинул руку, невзирая на то, что их разделяет несколько ярдов. Джуди почувствовала, как в загривок впилась восьмёрка когтей, и кто-то с силой рванул её в сторону. Спину обожгло болью, дверной проём ушёл в сторону, сменяясь полом. Не понимая, что происходит, Джуди проводила монстра стволом и выстрелила. А потом некто впечатал её в каменные плиты пола и навалился сверху. На запястье руки с пистолетом сомкнулась рыже-бурая перехваченная бинтами лапа, вторая упёрлась в шею. — Лежи, не дёргайся! — испуганно прошептал ей в ухо Ник. — Прошу тебя! — Что?! Да отпусти же! — закричала Джуди. Она попыталась вырваться, но не преуспела в этом. Уайлд взял её ноги в замок и прижал свободную руку весом собственного тела. — Оно пришло не за нами, — шептал он. — Пожалуйста, не высовывайся! Джуди лишь закряхтела, извиваясь в захвате. Проводив взглядом сцепившихся офицеров, чёрное существо вновь обернулось к Лаппино. Выстрел, просвистевший перед самым носом, оно оставило без внимания. Взяв кролика на руки, словно маленького ребёнка, тварь скрылась в портале. Спустя секунду замысловатый узор вокруг отверстия осыпался золой, а колдовской проход вновь превратился в стену. Клубящаяся тьма растворилась вместе с ним. Почувствовав, что хватка ослабла, Джуди высвободила ноги и пнула лиса в живот. Охнув, он выпустил руку напарницы, и она рванулась к двери палаты. — Нет! — панически выкрикнул Николас, бросившись следом. Его пальцы скользнули по униформе и вцепились в ремень. Потеряв равновесие, Хоппс вновь растянулась на полу, а Ник потянул её дальше от порога камеры. — Ник! Какого хрена ты творишь?! — А?.. я… — стушевался он. — Отпусти. Иначе врежу с ноги, — пригрозила Джуди. Николас разжал пальцы и сел, потерянным взглядом шаря по сторонам. Крольчиха вскочила и буквально влетела в камеру. Монстр и его жертва исчезли без следа. Единственным напоминанием о Томасе Лаппино остались разрезанные ремни на койке. Скрипнув зубами, Джуди склонилась над рысью, слушая её пульс. В этот момент подошёл Николас. С секунду подумав, он нагнулся к санитарке, сорвал с пояса ключи и, не говоря ни слова, подошёл к окну. — Ник, ты в своём уме? Эй, ты что делаешь? — Обеспечиваю нам адекватную версию побега, — процедил лис. Открыв решётку, он обломил ключ в замке и несколькими ударами дубинки выбил простреленное стекло. — Значит так. Лаппино освободился от пут и напал на нас. Завладев ключами от решётки, он выбил окно и был таков. Ты стреляла, но промахнулась. Вопросы? Нет вопросов. У Джуди были вопросы. Целый миллион вопросов, но задать их она не успела. На выстрелы примчалась добрая половина персонала лечебницы.…
— О! Видел, что ты натворил? — осведомилась Джуди, заходя в перевязочную. Она продемонстрировала напарнику отверстия в рубашке, из-за которых проглядывал свежий пластырь. На Ника было жалко смотреть. Он прятал взгляд, ссутулившись и смутившись до крайности. Особенную боль ему доставлял тот факт, что на спине крольчихи осталось восемь ран от его когтей. Лис буквально сгорал от стыда. — Ты мне ничего не хочешь рассказать, пока мы одни? — Я… — попытался начать он, поджав губы, — будто… видел его… раньше. Ну, эту тварь. Словно это был гость из кошмарного сна! — Или ты его видел наяву, — проговорила Джуди. — Например, в квартире ван Лапки. — Да, возможно. Но оно вселило мне такой ужас, что… ты понимаешь… я хотел только одного: убрать тебя прочь от этого монстра. Не важно — как, лишь бы как можно дальше. Я просто поддался безотчётной панике. Прости, что дал ему похитить Лаппино… и что сделал тебе больно… тоже. — Забей, это заживёт. — Я просто не знал, какими способностями владеет это нечто, — продолжал оправдываться Ник. — Что… не знаю… что, если б оно кинуло в тебя огненный шар? Или молнию? Он ненадолго замолчал, глядя перед собой. — Мне так стыдно, что я струсил. Джуди вздохнула, села на кушетку и приобняла лиса. — Всё в порядке, Ник. Видит бог, к таким фокусам нас в Академии не готовили. Но я уверена, в следующий раз мы не оплошаем. И тогда злодей не уйдёт, какую магию ни применяй.…
Покинуть лечебницу удалось уже после заката. Больница гудела, как растревоженный улей. Загадочное бегство пациента, раненый санитар, сообщения о стрельбе и примчавшаяся под занавес полиция. К счастью, доктор Брайан была столь сильно напугана, что не смогла дать внятных показаний, и единственными свидетелями оказались офицеры Николас Уйалд и Джуди Хоппс. Они изложили подробную картину побега, но затруднились рассказать, как Томасу Лаппино удалось безвредно спрыгнуть с четвёртого этажа, не попасть в поле зрения видеокамер и перемахнуть стену высотой двадцать пять футов, увенчанную колючей проволокой. Тем не менее, на какое-то время им удалось удовлетворить полицейских, и не было никаких сомнений, что побег Лаппино неразрывно связан с делом, которым уже занимаются лис и крольчиха. Им его и поручат, так что с лишними вопросами никто не лез. Ник шёл к машине на негнущихся ногах. Он до сих пор не пришёл в себя после случившегося. Сев за руль, лис вцепился в него и уставился вперёд. — Тебя подвезти? — бесцветным голосом спросил он. Джуди покачала головой: — Весь город в пробках, на метро быстрее. — В таком виде? — В каком есть. Надо успеть в участок, поговорить с капитаном, пока до него не дошли новости об очередной нашей передряге. Расскажу ему об угрозах, попрошу помощи. И на завтрашнее мероприятие тоже. Мне станет спокойнее, если неподалёку будет дежурить пара экипажей. — Пожалуй, — согласился Ник. Джуди придвинулась поближе и погладила напарника за ухом. — Не переживай так. Катастрофы не случилось, мы по-прежнему на ногах. — Ладно, Морковка, как скажешь, — попытался улыбнуться Ник. Как только Джуди захлопнула дверь, Уайлд погрузился в раздумья, созерцая здание психиатрической лечебницы. Внутри словно засел кусочек ледяного страха, не дававший ему покоя. Встреченная в палате тварь казалась сколь неведомой, столь и знакомой, будто он видел её не далее, чем вчера. Она казалась гостем из позабытого кошмара. Но во снах его навещала лишь Эвелина… Николас уставился на ворота лечебницы, словно впервые их увидел. У него в голове родилась безумная мысль, которую стоило проверить.…
— Мэм! Пожилая коала в огромных очках и пледе поверх халата чуть не подскочила до потолка, когда в небольшом окошке архива появилась зеленоглазая лисья морда. — Ой! Э… Чем могу помочь, офицер? — У вас есть история болезни на некую Эвелину Шафт? Архивариус тяжело поднялась и, прихрамывая, отошла к картотечному шкафу. — Как… ещё раз? — Эвелина Шафт. Волчица. — Т-а-а-а-к, — тянула коала, перебирая карточки. Ник чувствовал, как у него трясутся пальцы, а внутри нарастает напряжение. — Шестидесяти лет, да? Масть серо-белая, глаза голубые? Перехватило дыхание, в горле пересохло. — Да… — с трудом выдавил лис. — Одну минуту. Вскоре в дрожащих лапах Ника очутилась старая пожелтевшая папка, с которой он уединился в дальнем углу архива. Открыв обложку, лис столкнулся с взиравшими на него холодными голубыми глазами. С фотографии мило улыбалась доктор Шафт. — «Психически здорова», — пробормотал Уайлд заключение лечащего врача и комиссии. «Чёрт, почему этого нет в полицейской базе?» — недоумевал лис, перелистывая историю болезни. Эвелина Шафт попала в психиатрическую лечебницу через несколько дней после взрывов на шахте Куртхорн. Она была там, когда погиб её муж. Логично предположить, что Эвелина повредилась рассудком на этой почве. И, судя по всему, довольно серьёзно. Николас не был специалистом, но предварительный диагноз шизофрения звучит страшно. Осложнения в виде клаустрофобии, бреда, галлюцинаций… — Навязчивая идея: «Перья во тьме»?! Твою мать! — вытаращившись, Николас продолжил чтение. Однако лечащий врач установил, что это обычное посттравматическое расстройство. Под его надзором Эвелина быстро пошла на поправку. Николас зарылся в бумаги по самые уши, напряжённый до предела. Прочитанное пугало его до дрожи в коленках. — Сэр? Ник резко обернулся. Сердце чуть не выскочило из груди. — Вам сделать чаю? Ночь уж на дворе, — улыбнулась архивариус. — Да… да, пожалуйста. Мэм, а подскажите, могу я поговорить с лечащим врачом Эвелины Шафт? Её улыбка ушла. — Ох, офицер, Вы знаете… он уже давно мёртв. Лет десять как. — Что?! А как это произошло? — Несчастный случай. Пациент ударил его вилкой и… спасти его не удалось. Просто ужас, почти как с этим безумным кроликом. Вы не представляете, как я сегодня переживаю. — Не Вы одна, — глухо ответил Ник, провожая старушку взглядом. Он вернулся к бумагам со стойким желанием перелопатить их от корки до корки. Безусловно, здесь скрывался один из ответов, кто есть мисс Шафт. Перед глазами оказался анамнез, сделанный при поступлении больной в лечебницу. Истощение, множественные травмы, перелом левой руки… — Что же произошло на этой треклятой шахте? — воскликнул Ник. Схватившись за смартфон, Уайлд вышел в интернет и загрузил поисковик. Первый же заголовок гласил: «Единственный выживший в катастрофе!» Ник невольно затаил дыхание, погружаясь в чтение. «После двенадцати дней поисков спасательным командам удалось обнаружить выжившего. Им оказалась полевой врач спасательного отряда Эвелина Шафт. Согласно источнику, волчица истощена и травмирована, но её жизни и здоровью сейчас ничего не угрожает. Спасательный штаб принял решение о нецелесообразности дальнейших поисков, так как свод забоя обрушился и в данный момент заполнен грунтовыми водами. Все без вести пропавшие будут признаны погибшими. Мы скорбим вместе с родными и коллегами. Напомним, что двойной взрыв метана и последовавший обвал унёс жизни двадцати трёх горняков и десяти спасателей…» Уайлд с трудом вздохнул и проглотил вставший поперёк горла ком. Волнение было столь сильным, что буквально душило его. «Об этом надо срочно рассказать Джуди!» Палец Ника стремительно перемещался по экрану, набирая номер напарницы. Лис остолбенел, едва гаджет коснулся уха. Ноздри заполнил цветочный аромат, спустя мгновение знакомые пальцы нежно обняли его и прижали к спинке кресла, темени коснулся влажный нос. — Интересно? — полюбопытствовала Эвелина, уложив голову Нику на макушку. Уайлд молчал, не в силах шевельнуться. — О, давай мы не будем об этом никому рассказывать? Особенно нашей ушастой подружке. Джуди сняла трубку. «Алло?» «Джуди, это Эвелина! Она и есть ведьма! Эта шизанутая тварь уже здесь, она пришла за мной!» — хотел заорать Ник, но внезапно понял, что без разрешения волчицы не может произнести ни слова. Он разевал рот, как выброшенная на берег рыба, но не издал даже хрипа. «Алло, Ник? Ник, что случилось?» — Ну же, Скажи ей что-нибудь приятное, — ухмыльнулась Шафт, пока её пальцы расстёгивали пуговицы рубашки одну за другой. — Я просто… — заговорил Николас. — Хотел пожелать тебе спокойной ночи. В трубке секунду царило молчание. «Спасибо большое, мне так приятно. И тебе того же, Николас». — Сладких снов, родная. Я тебя так люблю, — сказал Уайлд вместо крика о помощи и повесил трубку. — О, как это мило! — протянула Эвелина, запуская руку под ремень. — Мне так нравятся ваши сердечные страдания! Подлинный мёд на сердце. — Ты же сама когда-то любила, гнида! — с внезапной злобой воскликнул лис. Поглаживавшая шею рука вцепилась ему в глотку. Эвелина гневно зашипела в самое ухо: — А я до сих пор люблю! Настанет день, и мы с моим Дереком ещё встретимся. Пальцы разжались и медленно сползли к поясу. — Ну, а пока… Джуди пожелала тебе спокойной ночи? Можешь на это не рассчитывать, лисёнок.