Шестая жена Синей Бороды

      Папенька сидел в кабинете. Кабинетом, конечно, сие убожество можно было назвать с натяжкой. Но так уж повелось. По правую руку восседала тетушка Кларисса. Вид она имела не лучше нянюшкиного. Видно было, что еле держится, чтобы не завыть. Все интереснее и интереснее.        - Дочка! Дорогая дочка! – начал папенька весьма, надо сказать бойко, но потом, скис и уже печальным голосом промолвил, - не знаю я что делать, правда не знаю. Посватался он к тебе. Обещал замок помочь отремонтировать, денег дать, Фредерику должность при дворе купить, да и Ноэля с Паскалем не обидеть. Голубка ты моя! – голос отца сорвался на фальцет и он по-женски заплакал. Сговорились они что ли? Кто «он»- то?       - Я все решил! – смахнув слезы продолжил папенька. – Завтра с самого утра, вызову Отиса, обвенчаетесь по-быстрому, а ему скажем, что любовь у вас случилась невозможная и убежали вы из дому чтобы обвенчаться.       Я представила себе невозможную любовь с толстяком-Отисом и чуть не расхохоталась.       - Папенька, - наконец решила я спросить о главном, - а кто это он-то, в сравнении с кем Отис должен мне показаться подарком небес?       - Эх, не могу, давай ты, - папенька обратился к тетке Клариссе, а сам снова заскулил.       - Он, - выдержав паузу выдала тетка. – Синяя Борода.       - Ну не фига ж себе! – почти присвистнула я, - а дело принимает интересный оборот.       Граф де Розен объявился в нашей провинции года два назад. Он оказался единственным наследником усопшего де Катуара – не то двоюродным, не то троюродным племянником. Прозвище Синяя Борода он получил, естественно благодаря бороде, естественно, косматой, и вопреки всякой логике синей. Матушки и тетушки всех мастей, разумеется, тут же кинулись наперебой предлагать сему достойному человеку своих дочек-племянниц. Их не пугала ни косматая борода, ни полумаска, скрывавшая ту часть лица, что не была скрыта бородой, ни горбун-слуга с повязкой на одном глазу, подобно тени везде следовавший за своим господином. Богатства де Катуара, унаследованные графом, превращали эти (если уж на чистоту, несколько ужасающие) детали, в пикантные. Де Розен сопротивлялся долго. Месяца четыре. Я так понимаю, что на своей первой жене - дебелой блондиночке Матильде Жируа, он женился исключительно с той целью, чтобы от него, наконец отстали. Матильда проревела (как чувствовала!) всю церемонию. А через два месяца, в этой самой церквушке, на этом самом месте в закрытом гробу отпевали мадам де Розен. Граф сказал, что она загляделась на птичек и вывалилась из окна. Безутешные родители хотели похоронить дочь в фамильном склепе, но граф пошел наперекор их воле. Матильда де Розен обрела последнее пристанище в северной части сада замка Катуар, которую она, по словам вдовца успела сильно полюбить. В общем, чтобы не пустословить, подведу итог: за два года Розен уморил еще четырех жен. Вторая упала в колодец, третья утонула во рву возле замка, четвертая свернула шею, упав с лестницы, пятая заразилась какой-то непонятной хворью, от которой тело покрывается гнойниками за час, а через два человек умирает. Всех их хоронили в закрытых гробах. Все они нашли успокоение в северной части замкового садика. Поползли слухи, что Синяя Борода убивает своих жен. Как по мне, так весьма правдоподобные слухи. Но, что самое смешное, местное обеднявшее дворянство все еще было не против породниться с де Розеном. Это только мой папенька сентиментальный такой, а остальные резонно полагали, что девки товар затратный, а девки-бесприданницы еще и бесполезный в хозяйстве. Одной, в общем, больше, одной меньше. Зато граф был щедр. И семьи всех его покойных жен получали нехилый пенсион и право раз в год наведаться в замок с целью посетить родные могилки.       Теперь, значит, до меня добрался, Бородач Синюшный. Интересно. У меня, теперь, значит выбор есть: либо умереть от ожирения став женой Отиса лет эдак через тридцать-сорок ( как повезет), либо – месяца через два (дольше они у него не держались) сделать вдовцом графа де Розен. Перспективы – одна краше другой.       Я почти не размышляла, на самом деле, как только тетка произнесла имя второго жениха, я уже знала ответ. Что ждет меня в этой жизни? Нескладную, некрасивую бесприданницу? В обоих предложенных отцом вариантах я могла послужить своей семье. Только второй вариант нес им большую выгоду, да и я по всему выходило, отмучаюсь на порядок быстрее. А там, может, и выкручусь как, рыжие, говорят, везучие.       - А если я выйду за Розена, Отис возьмет в жены Полет? – спросила я у отца.       - Возьмет, конечно возьмет!- отец смахнул слезы, - Ему же все равно по сути, лишь бы баронская дочка. Значит, ты решила? – папенька крепко обнял меня.       - Решила! Сообщите графу.

***

      Собирали меня как покойницу – обмывали (мыли в большом чане), обряжали в единственную целую сорочку, выглаживали присланное женихом платье, заплетали косы. Будто сговорившись, выли все – от нянюшки до тетушки Клариссы. Даже как медный таз сияющая Полет (ее пирожник договорился с отцом, и свадьба была назначена на осень), котенком ластилась ко мне, и подсовывала лучшие булки из корзинки, присланной ее женихом.       Венчания не было. После Матильды Розен не венчался в нашем храме – говорят, с последующими женами он венчался в часовне замка, и венчал их не наш старик-кюре, а домовой священник Розенов. В общем, через пару часов мне предстояло узнать это самолично. Фамильный венец де Розенов сдавливал лоб, колье натирало шею.       Я еще раз, на прощанье оглядела родной замок, по очереди обняла отчаянно ревущих родных. У ворот меня ждала карета, дверь которой любезно приоткрыл мне слуга-горбун.       - Прощайте! – взмахнула я рукой. Откуда-то я знала, что больше не увижу родного дома.       Горбун-слуга подсадил меня в карету, присел напротив.       - Горбик-то не натирает?- спросила я, что бы как-то завязать разговор.